Prisoner of My Own Body

Уже вскоре нам приносят аппетитно пахнущий десерт. Но даже несмотря на это, я вежливо отказываюсь, чувствуя, что не съем и кусочка более. Сидя молча и не привлекая к себе внимания, я смотрю по сторонам, попивая свою воду, пока мальчики разговаривают между собой о чем-то, но я их и не слушаю. И вдруг их мамы вновь обращают своё внимание ко мне. — Софи, я не припомню, чтобы ты рассказывала о своих родителях? Где они? — спрашивает Энн. Парни вдруг все замирают, каждый пытаясь непринуждённо вернуться к десерту, но у них не получается: все выглядят напряжённо и взволнованно по поводу того, что я отвечу. — Моя мама все ещё в Канаде. Мальчики смогли убедить её отпустить меня в Лондон на некоторое время. Видимо, я могу составить хорошую компанию, — произношу я, пытаясь улыбнуться, но затем сразу же делаю нервный глоток воды. — О, поверь, ты можешь, — подтверждает Гарри хрипло, словно и не хотел этого говорить, но случайно проговорился. Его мама бросает на него взгляд, просящий его помолчать, а затем она вновь возвращает своё внимание ко мне. — А где твой отец? Мой отец? Мой отец бросил меня. Даже не замечаю, как между нами повисает тишина, в то время как я пытаюсь не заплакать перед парнями. Но уже поздно. Голос начинает дрожать, и я чувствую, как в уголках глаз появляются слезы. — Мой отец... В один день он бросил нас и уехал в Австралию... И больше мы о нем не слышали... Кажется, он нашёл себе жену и живёт с ней счастливо, я не знаю точно, — рассказываю я с грустью в голосе, чувствуя слезы, скатывающиеся по щекам, но которые я не пытаюсь остановить, потому что знаю, что бесполезно. — Вообще, он оставил меня с матерью, которой на меня наплевать... — я не хотела произносить вслух последнюю часть, но от упоминания отца все эмоции просто выходили наружу. Каждый за столом теперь сидел, не притрагиваясь к еде и пристально смотря на меня, некоторые поочерёдно вздыхая. Оставаясь на своём месте, Найл разворачивает меня к себе и обволакивает в свои тёплые объятия, позволяя мне выплакаться у него на груди, в то время как он нежно и успокаивающе гладит меня по спине. — Все в порядке, любовь моя... Не волнуйся... С тобой все хорошо... Ш-ш-ш... Все в порядке, — шепчет он мне на ухо своим — уже родным — ирландским ,чтобы никто, кроме меня, не услышал, и на душе от его слов становится так... тепло, но я не могу остановить слезы. — Теперь у тебя есть мы, — и я плачу ещё сильней, но не от отчаяния, а от все тех же воспоминаний, прижимаясь к блондину ещё ближе, сжимая его футболку. — Бедное дитя, — вздыхает Джоанна. — Луи, почему она говорит, что её мать её не любит? — Её мать всего-навсего не могла позаботиться о ней. Она уже собиралась выбросить её на улицу без пенни в кармане. Поэтому мы и взяли её в Лондон с нами. Чтобы она смогла разобраться во всем сама, пока у неё есть, где спать и что надеть. Вот и все. Я тут же собираюсь возразить, но Найл, заметив это, усиливает свою хватку, оставляя меня в своих успокаивающих объятиях. — Не стоит, — шепчет он так же тихо. — Не надо этого делать, — шепчет он вновь, нежно, будто боясь, целуя меня в лоб. Глубоко выдохнув ему в грудь, согласно киваю в ответ. Уже вскоре я успокаиваюсь, после чего прерываю наши объятия, и на этот раз он позволяет мне. Переводя взгляд на их лица, я вижу заботу, искреннюю заботу в их глазах, наряду с обеспокоенностью. — Мне уже лучше, — выдыхаю я. — Просто нужно было выговориться. Конечно, у меня было не лучшее детство, но сейчас уже не так больно вспоминать об этом, — объясняю я, нервно теребя подол платья. Уже вскоре, разрушая неловкое молчание, нам приносят десерт, а все за столом начинают вести беседу и, к моему счастью, на меня больше не обращают внимания. — Вот ваш счёт, — голос Джереми заставляет меня вздрогнуть на месте, но я тут же успокаиваюсь и приветливо улыбаюсь ему. Лиам достаёт свою кредитную карточку, чуть ранее сказав, что заплатит за всех. Уже разворачиваясь назад, Джереми быстро передаёт мне записку так, чтобы никто не видел. Аккуратно развернув кусочек бумаги под столом, я вижу его номер и надпись: "Позвони мне" на нем. Не сдержав улыбку, я перевожу взгляд на остальных, сжимая листочек в руке. Джереми на этот раз возвращается с кредиткой и чеком, передавая их Лиаму и незаметно для остальных подмигивая мне, после чего покидает наш столик. Но, к величайшему сожалению, его жест все же замечают: — М-м, Софи, кажется, у тебя появился поклонник, — приподняв одну бровь и с улыбкой на лице, произносит мать Зейна. К щекам невольно приливает краска, а я ещё сильней сжимаю бумажку, чувствуя, как ногти выпиваются в кожу руки. Парни смотрят на меня, и выражения их лиц мне кажутся совсем не дружелюбными... — Софи, ты выглядишь уставшей. Думаю, нам пора домой. Зейн, вызовешь такси? — проговаривает Луи, на что Зейн согласно кивает, доставая телефон и набирая нужный номер. — Ну, вы уходите так рано! — протестует Энн. — Согласна. Но Луи прав... У нас был тяжёлый день, и я уже с ног валюсь... — натянуто улыбаясь, соглашаюсь я с Луи, увидев его взгляд в мою сторону. Картинно зевнув, я протираю глаза. — Ну что ж, мы тогда пойдём, — заключает Луи, приподнимаясь. — Было очень приятно с вами познакомиться! — признаюсь я мамам парней. После очередного круга объятий и поцелуев от каждой мамы, мы прощаемся с ними и покидаем здание. Машины уже подъехали, и Луи ведёт меня к одной из них, за нами следом — Лиам. Вау. Две "Л", как моя подвеска. Совпадение? Сев в машину между Луи и Лиамом, я пристегиваю ремень, пытаясь восстановить дыхание. Неожиданно губы Луи выпиваются в мои, его руки поднимаются к моим грудям, сжимая их, и мне становится катастрофически мало воздуха. Лиам присоединяется к нему, опуская ткань моего болеро, оголяя нежную кожу шеи в его полный контроль. Но, к сожалению для них и к счастью для меня, этот водитель не стал терпеть этого: — Эй, эй, детишки, успокойтесь! Подождите чуть-чуть, пока мы приедем, а потом уже начнёте обмениваться своими слюнями, — выпаливает он. Луи и Лиам тут же слезают с меня, недовольно фыркая. Хихикнув про себя, я качаю головой, громко вздыхая. Вдруг я вспоминаю о том, что случится этой ночью. Они все явятся ко мне в комнату... Господи, пожалуйста, помоги мне это пережить. Каждый кончик моего тела напрягается, и Лиам, должно быть, замечает это, начиная успокаивающе поглаживать мою ладонь большим пальцем. И это действительно успокаивает, но, когда я перевожу взгляд на него, его взгляд устремлён вдаль ночного Лондона... Поездка в такси уже скоро подходит к концу. А когда мы подъезжаем к нашему дому, водитель просит нас выйти, как можно быстрее. Дом, милый дом, — мысленно фыркнув, подумала я, смотря на здание. Следом за нами приезжает машина с Гарри и с остальными двумя парнями, после чего Гарри подходит к входной двери и открывает её. — Мадмуазель, — вежливо придерживает он мне дверь. Закатываю глаза, но все равно прохожу вовнутрь, направляясь к своей комнате. — Спокойной ночи всем! — кричу я, прежде чем закрываю дверь на замок, оставшись наедине с одной только собой — дрожащей от страха. Пальцы начинают неметь, а сердце — биться все чаще. Слышу их громкие шаги по лестнице, а после — хлопки пяти дверей. Они решили притвориться, что идут спать... Глупенькие. Зачем им скрывать друг от друга, что они придут ко мне ночью? И что они почувствуют, когда все вместе явятся сюда?.. Смотрю на часы: 10:30PM. Они же могут придти в любую минуту, — думаю я про себя с сожалением. Скатываясь на пол по входной двери, я пытаюсь понять, что мне делать дальше. Закрыв глаза, опускаю голову на колени, уже на грани того, чтобы заплакать. Но я не плачу. Не могу. Слезы так и не появляются, но уже спустя несколько минут я решаю сделать кое-что, что может мне помочь пережить эту ночь.