Prisoner of My Own Body

Расслабься Хоть уютная тишина, повисшая в лимузине с самого начала поездки, и радует меня как никогда, я все не могу оторвать глаз от Зейна и Лиама, ерзающих на своих местах. Луи и Найл заведены, впрочем, как и обычно, поэтому они оживленно оглядываются по сторонам, иногда шепча что-то друг другу, но больше всего меня... кхм... настораживает Гарри. Он спокоен, даже чересчур спокоен, и это мне уж точно не нравится. — А разве мы не должны были пойти на вечеринку? — неожиданно для парней, да и самой себя, любопытно спрашиваю, тем самым нарушая тишину. Гарри глубоко выдыхает, властно кладя свои руки мне на бедра и пальцами водя медленные круги. — Да. Но фактически мы имели в виду вечеринку в клубе, в честь одного из наших самых грандиозных концертов. Мой рот слегка приоткрывается — я не в силах спрятать свое удивление. То есть мы собираемся быть в публичном баре? Но я с мысленным вздохом осознаю, что тут, как и всегда, есть хорошая и плохая сторона. Хорошая — это то, что я, может, смогу сбежать, когда они напьются, а плохая... Плохая заключается в том, что несмотря на мое величайшее желание поскорее избавиться от них, со мной может случиться буквально все, что угодно, особенно в месте, в котором люди пристают к другим, в то время как их разумы опьянены, и единственное, что их волнует, — это секс. Думаю, мне стоит держаться рядом с Лиамом. Я знаю, он будет единственным трезвым из всей группы, и все из-за его единственной почки*. Или же мне стоит держаться как можно дальше ото всех них, — в голове проскакивает мысль, как только я замечаю похотливый взгляд Лиама на мне, и его глаза, пытающиеся снять с меня и без того жалкие кусочки ткани. Гарри, должно быть, заметил мое испуганное выражение лица, после чего слегка сжал свою хватку на моем бедре. — Не бойся, Соф, мы защитим тебя от плохих дяденек, — слегка усмехнувшись, Гарри пытается успокоить меня, и все же его взгляд, теперь полный похоти и направленный на меня, говорит о том, что именно от них меня должны и спасать. Удерживая меня одной рукой, Стайлс задирает мое платье другой так, что все остальные парни замечают, что под платьем у меня ничего нет. В буквальном смысле. Я недовольно хнычу, пытаясь опустить платье обратно, ну или хоть как-то прикрыть свою наготу, но все без толку. Их глаза округляются, а зрачки заметно расширяются, особенно это заметно в кристальной голубизне глаз Найла, и я даже отсюда вижу, как появляются выступы из штанов парней, когда Гарри вновь властно поднимает мое платье, пальцами касаясь промежности. Мое тело сразу же реагирует на его прикосновение, после чего палец Гарри становится мокрым, и я чувствую, что вот-вот умру со стыда, а вот мое тело... оно хочет большего, намного большего. Стайлс медленно кладет палец в рот, начиная посасывать его кончик, а затем вытаскивая обратно, наслаждаясь вкусом. Взгляды всех четырех парней прикованы к кудрявому, после чего они синхронно облизывают губы. Сердито выдохнув, я вновь продолжаю свои жалкие попытки сесть прямее, тем самым прикрыть то, что видеть им уж точно не стоит... особенно сейчас. — Так в этом-то и проблема, Кудрявый. Сомневаюсь, что ваша помощь будет нужна, ведь что-то подсказывает мне, что именно вас-то мне и стоит бояться, — выпаливаю я сердито, опуская подол платья на место и сжимая ноги вместе. Тут же парни недовольно и разочарованно поскуливают, а некоторые даже хнычут, разозленно фыркая. Гарри уже было собирается приподнять его обратно, но вдруг лимузин резко останавливается, и на его идеально гладкий лоб падают не менее идеальные кудри, после чего тень улыбки касается его губ. — Черт. Ладно, потом, — парень многозначительно улыбается, и взгляд сразу же натыкается на его зачаровывающие ямочки, и я еле сдерживаю себя, чтобы не ударить его за то, что он такой прекрасный. — Кстати, вот правило: тебе лучше не попадаться мне на глаза со своей аппетитной задницей рядом с кем-либо, кроме нас, — начинает он игривым тоном, и все же в его голосе отчетливо видна серьезность, и я нервно сглатываю. — Я что, похожа на шлюху? Мне вообще даже нельзя ходить в клубы! — протестую я, скрещивая руки на груди и бросая на него сердитый взгляд. Гарри же просто-напросто игнорирует меня и продолжает, но уже с чуть более властным тоном. — Ты обязана делать все, что мы тебя попросим. Если же ты ослушаешься, мы должны будем наказать тебя и удлинить твое пребывание с нами. — И ты не можешь целовать кого-либо, кроме нас, — добавляет Луи. — Ты не можешь флиртовать ни с кем, кроме нас, — продолжает Лиам. — Ты не можешь покидать нас. Только в том случае, если кто-нибудь из нас с тобой, — подхватывает Зейн. — И ты уж точно не можешь сбегать, — произносит Найл, и я в шоке направляю свой взгляд на него. — Если мы заметим, что ты пытаешься сбежать, или сказать кому-либо о нас, малыш, твоя попа будет болеть еще очень долго, в этом можешь не сомневаться, — заканчивает ирландец, не сводя с меня серьезного взгляда. Борясь с желанием показать ему язык и скривить лицо, я лишь глубоко выдыхаю. — Ты поняла? — Гарри строго смотрит на меня, и я понимаю, что неподчинения он точно не потерпит; не сегодня, по крайней мере. Неуверенно киваю головой в знак согласия, боясь поднять свой взгляд на него. Он резко хватает мой подбородок, чуть сжимая его, так, что теперь мои глаза невольно прикованы к его зачаровывающим, зеленым глазам, в который я вижу лишь одно — тьму. — Софи. Ты поняла? — голосом, теперь уже более грубым, произносит он. — Да, — послушно киваю, и мурашки пробегаются по моей кожи вниз по спине. — Хорошо. Так что насладитесь сегодняшней ночкой, ведь кто знает, когда мы вернемся в Америку, — советует Гарри, вернув свое веселье и обращаясь к парням. Они соглашаются, слегка кинув головой, и сразу же начинают выходить из машины. Стойте! Какого... — Что?! Что значит "кто знает, когда мы вернемся в Америку"?! — кричу я, непонимающе оглядываясь по сторонам на парней, но Гарри лишь просто вытаскивает меня из лимузина, после прижимая к себе, и первое, что бросается в глаза, — это огромная очередь. К моему удивлению, парни полностью игнорируют все визги фанаток, которые то и дело, что кричат и выкрикивают их имена, в то время как я уже чувствую адскую боль в задней части головы. — Гарри, они же меня не впустят, — шепчу я, прижавшись к нему и уткнувшись ему в пиджак. — Конечно, впустят, ты же с нами. Тем более, я знаю одного парня, — приглушенным голосом произносит он в ответ, а после бросает пачку денег в мужчину. Стайлс ведет нас к другому охраннику, бросает ему что-то тихим голосом так, что я не могу услышать, но мужчина вдруг смотрит то на меня, то на парней, и уже секундой после едва заметным кивком разрешает нам войти. Басы музыки становятся слышны даже у входа, а яркий свет прожекторов заставляет щуриться, закрывая глаза. Вдруг Гарри неожиданно отпускает мою руку, а сразу же затем я чувствую чьи-то руки, обхватывающие талию. Луи, Гарри, Лиам и Найл стоят впереди меня, медленно начиная смешиваться с толпой. Твою мать. Я с Зейном. Мысли начинают стремительно кружиться в голове, мешая трезво мыслить, как его соблазнительный голос начинает шептать мне прямо на ухо, а его горячие губы едва касаются чувствительной кожи на шее. — Пойдем к бару, детка. Мне нужно, чтобы ты расслабилась, — бормочет он, слегка покусывая мочку уха зубами. Ледяные мурашки пробегаются по всему телу от одной лишь мысли об алкоголе, но Малик, не дождавшись ответа, прижимается ко мне сзади, сквозь огромную толпу ведя нас к барной стойке. — Шесть рюмок водки, — заказывает он бармену, а уже несколько мгновений спустя перед нами стоят шесть рюмок прозрачной жидкости. Я в шоке раскрываю глаза, когда он передает мне три из них. — Я-я.. нет, я не могу, — пытаюсь сделать свой голос увереннее, но звучит так, будто маленького котенка оставили перед стаей волков. К этому времени он уже успевает осушить одну из них. — Неужели нам придется сделать это по-плохому? — лениво спрашивает он, хмуря брови. Вдруг парень подвигается ко мне. Так близко, что только я одна могу слышать его. — Либо ты выпиваешь все сама, либо я залью тебе это прям в твой дерзкий ротик. Тебе выбирать, — проговаривает он, а затем допивает еще одну рюмку. Не двигаясь, при этом понятия не имея, что делать дальше, я решаю отвезти взгляд от него, но он, шумно выдыхая, хватает мой подбородок так, что мое лицо сейчас находится в паре жалких миллиметров от его. Его золотисто-карие глаза, даже при такой темноте, сверкают, заставляя меня невольно подчиняться всему, делая все, что он только скажет. — Ну, так что ты выбрала, сладкая? — начинает парень, но я молчу. — Неужели ты хочешь, чтобы я помог, — он делает акцент, придавая этому слову двойной смысл, — тебе расслабиться?