***
На завтраке Эрика встретила Сашу словами: «Умно. Очко в вашу пользу», — и больше ничего не сказала, на что Саша облегченно выдохнул. Похоже, Эрика восприняла ночные события как развлечение, в ином случае утром Сашу ждало наказание. Почти сразу после того, как Саша начал жить с Эрикой, он узнал, что она никогда сразу не говорит о том, что он наказан. В большинстве случаев она делала вид, что ничего не произошло, а на следующий день внезапно объявляла, что именно он должен сделать за свою провинность. Ему никогда ничего не запрещали или не отбирали его вещей. Нет. Он всегда должен был сделать что-то. Любимым Сашей за креативность и ненавистным за исполнение наказанием было написать эссе на десять страниц о вреде алкоголя, после того как он впервые напился с ребятами. Ключевым моментом было то, что он должен был использовать букву «о» ровно сто раз. При недостаче или переизбытке он должен был все переписать. До того момента Саша никогда не подозревал, как же часто используется «о». К тому же, его никогда не наказывали за плохие оценки или за то, что он был груб с кем-то, с кем не был согласен, даже если этот кто-то был старше него самого. Он всегда считался провинившимся только в том случае, если мог пострадать. Иногда Сашу пугал такой подход, потому что он считал, что если вдруг подожжет дом с людьми в нем, Эрика будет зла на него не потому, что он сжег людей заживо, а потому, что он сам мог обжечься. Но Саша старался не зацикливаться на этой мысли. Тем более он не собирался ничего поджигать. День в школе для него пролетел довольно быстро из-за ощущения приближающегося внепланового выходного. Саша попрощался с дядей Олегом, чьей обязанностью было отвозить его в школу и привозить назад, но не успел и шагу сделать к дому, как услышал быстрое «пс», за долю секунды успевшее повториться несколько раз, пока не превратилось в отчаянное «псссссссссссс». Оглянувшись, он увидел выглядывающего из-за угла дома Сеню. Поняв, что его заметили, он активно зажестикулировал, подзывая к себе, и выглядел он при этом сильно испуганным. Почувствовав, как у него самого нарастает испуг, Саша поспешил к Сене и тотчас был атакован вопросами. — Она тебя видела? Да? Нет? — панически спросил Сеня, но не успел Саша и рта раскрыть, как на него зашикали. — Тс! Молчи! Она может услышать! — Сеня прислушался, выглянув из-за угла, но, не увидев и не услышав ничего подозрительного, выдохнул и стал вручную сдавать назад. — Что ты натворить успел? — спросил Саша, придя к выводу, что, пока его не было, Сеня разозлил Эрику. — Ничего! Она просто решила появиться! Саша остановился и нахмурился, сузив глаза. — У меня опять такое чувство, что я упускаю часть разговора, — задумчиво проговорил он. — Мы говорим о маме, так? — уточнил он. — Что? — спросил Сеня и сразу замотал головой. — Нет. О бабушке. — Бабушке, — повторил Саша. — Какой бабушке? Сеня посмотрел на озадаченного Сашу, у которого не было и капли понимания происходящего в глазах, и его лицо смягчилось. Он не смог удержаться от умилительного: «О, мое милое летнее дитя», вызвав совсем не впечатленное поднятие брови. — Бабушка Оля, — наконец пояснил Сеня, но лицо Саши все еще не выражало подходящих эмоций при упоминании этого имени. — Вы не встречались, — понял Сеня. — Как тебя пронесло? — с искренним интересом спросил он. — Вы должны были хоть раз увидеться за три года! Только если Эрика тебя не прячет. — И зачем ей это делать? — Потому что — и я буду отрицать в суде, если ты повторишь это хоть кому-то, — Эрика тебя любит. Саша ощутил небольшое смущение от этих слов, его скулы слегка порозовели, вызвав подергивание губ у Сени. — Я все равно не понимаю, — признался Саша. — Зачем Эрике меня прятать и почему ты прячешься? — Потому что бабушка — мать сатаны! — чуть ли не прокричал Сеня, похабя собственную конспирацию. — Настина, что ли? — не удержавшись, ухмыльнулся Саша. — Нет, — отрубил Сеня, затем моргнул, задумавшись на секунду. — Да. Вполне может быть, — кивнул он в итоге. Саше внезапно стало не до смеха, потому что он знал Настю — и Сеня теперь тоже ее знал, — и если он признавал кого-то в роли ее матери, то лучше всего было бежать. — И чего именно ждать? — пересохшим горлом сказал Саша. — Чего-то, что может привести к смерти, — не задумываясь, решительно ответил Сеня. Саша, за неимением других слов, вылупился на него, не моргая. — Я не шучу. Мне было четыре, я ее совсем не помнил, она подошла ко мне на улице и предложила мороженое. Я согласился и провел неделю в одиночестве, запертый в какой-то комнате, — Саша моргнул, переваривая услышанное. — Когда мне было девять, мы пошли в зоопарк, где я очень проникся белыми медведями. Она кинула меня к ним, чтобы я мог посмотреть на них поближе, — моргнул еще раз. — А когда мне было одиннадцать, она взяла меня в поход и бросила там, сказав, что я должен уметь выживать при любых обстоятельствах, — моргнул в третий раз. — И это всего лишь топ-3. — Мы можем переждать у Антона, — выпалил Саша. Сеня моментально оживился. — Крутая идея! Валим! Но не успел Саша развернуться, как замер, глядя на здорового ротвейлера, скалящего зубы. — Петрушка, — замогильным голосом произнес Сеня. — Что еще за Петрушка, — не сводя глаз с собаки, спросил Саша. Если Сеня так цензурил свои ругательства, то в этой ситуации подошло бы что-то более экспрессивное, чем «Петрушка». — Он — Петрушка, — дрожащим пальцем указал Сеня на пса. — Сенечка! — прозвучало у них за спиной. Саша никогда не слышал этот голос, но он не мог не ощутить следующие за ним ледяные объятья смерти. — Твою мать, — отчаянно и обреченно прошептал Сеня.13 глава. Мать сатаны (и может быть Насти) I
13 мая 2012 г. в 10:35
Саша устало потер глаза и взглянул на время. Почти два часа ночи. Понятно, почему его так клонило в сон. Слишком уж он засиделся за просмотром сериала. Еще одна серия — и спать.
Не успел он подумать об этом, как заурчал живот, напомнив о себе.
Решив, что небольшой перекус не помешает, Саша аккуратно, стараясь не шуметь, на цыпочках выбрался из комнаты, подсвечивая себе дорогу телефоном. Свет было запрещено включать даже на первом этаже, потому что Эрика обладала странной способностью знать, где и когда он включался, несмотря на то, что сама она могла находиться на другом этаже и за тремя стенами. Поэтому, во избежание лекции по поводу ночных перекусов, Саша крался по дому, как воришка.
На кухне он направил телефон к холодильнику, и его свет выхватил два больших зеленых глаза, сверкнувших в темноте. От испуга Саша шарахнулся в сторону и врезался в стул мизинцем, проглотив едва не вырвавшийся крик и одновременно опознав владельца глаз.
Раздался хлопок в ладоши, свет зажегся, и теперь Саша без проблем видел Сеню.
— Ебать тебя в раскорячку, — с чувством произнес он, нянча ушибленный палец и тихо постанывая от боли.
Сеня закашлялся, выплеснув ранее откушенный бутерброд.
— Спасибо, не надо! — хрипло выговорил он.
— Что ты тут вообще делаешь? — спросил Саша, словно понятия не имел, что люди могут делать на кухне в два часа ночи в темноте, когда он сам пришел за этим же.
— Татаро-монголом прикидываюсь, — флегматично отозвался Сеня, вернувшись к холодильнику.
Саша растерянно уставился на него, на время позабыв о пострадавшем мизинце. Почему-то очень часто в разговоре с Сеней ему казалось, что он упускал важную часть этого самого разговора.
— Что? — все же спросил Саша.
— Набег совершаю, — Сеня посмотрел на него так, будто это была самая очевидная вещь в мире, а Саша идиот.
— И какой это набег, если ты в коляске? — уточнил Саша, закапываясь в холодильник.
— Так монголы тоже не пешком ходили! — с набитым ртом пробормотал Сеня, пожав плечами. — Мы проносимся по волшебным полям на верных конях! — он демонстративно махнул рукой вдаль, похоже, уже официально записав себя в монголы, если его «мы» о чем-то говорило.
Саша не мог сдержать веселого фырка.
— Ты, походу, уже и без того отведал чего-то волшебного, — посмеивался он.
— Нет в тебе духа поэта, — разочаровано покачал головой Сеня, тяжко вздохнув и отщипнув кусок от курицы у Саши в руках.
Саша тоже покачал головой, но обреченно.
— У меня не было более бредового диалога в жизни.
Сеня поиграл бровями, украв еще один кусок.
— Звучит как вызов.
— Нет, не звучит! — в ужасе воскликнул Саша. — И хватит воровать у меня курицу! — он поднял тарелку на уровень груди, куда Сене было неудобно дотягиваться. — Если так хочешь, то отбери, — дразняще произнес он, о чем почти сразу пожалел, вспомнив реакцию Сени на него. Он хотел было уже опустить тарелку, когда понял, что за все время разговора Сеня ни разу не показал признаков страха. Наоборот, он вел себя вполне комфортно и сам первый приблизился к Саше, когда тот пытался держать дистанцию. А сейчас Сеня хитро ухмылялся, многозначительно переведя взгляд с лица Саши на его пах.
Саша резко побледнел, внезапно осознав, что стояло за этой ухмылкой, и опустил тарелку как раз на уровень паха, вызвав взрыв хохота у Сени.
— Твое лицо, — загибаясь в кресле, прохрипел Сеня.
— Это вовсе не смешно! — возразил Саша.
— Да, Сеня, это вовсе не смешно, — прозвучал убийственно мягкий голос Эрики, моментально оборвав смех и приковав к себе внимание двух пар напуганных глаз. — Итак… — протянула она, когда Сеня поднял ладони и быстро хлопнул два раза. Свет погас.
Последующие несколько секунд ничем не уступали секундам в боевике.
Сашу схватили за запястье и мгновенно с силой дернули в сторону, заставив выпустить из рук тарелку. Ее звон и хлопок Эрики прозвучали в одно время, но Сени и Саши на кухне уже не было, лишь распахнутая дверь во двор подсказывала, куда они девались.
Эрика, совсем не впечатленная, закатила глаза и пошла закрывать за ними дверь.
— И что это было? — шепотом спросил Саша, когда они с Сеней свернули за угол. Он поспешно выдернул руку из захвата.
— Если она не может нас поймать, значит, нас там не было, — также шепотом отозвался Сеня, продолжив медленно двигаться в темноте к фасаду дома.
— Но она может нас поймать, — заметил Саша, последовав за ним. — Внутрь только два входа и оба проходят через гостиную.
Он еще не договорил, как Сеня показал свой телефон, поигрывая им. Саша озадаченно посмотрел на него, не понимая, что именно задумал Сеня.
Они обогнули дом и осторожно заглянули в окно гостиной. Верхний свет не горел, но свет на лестнице был включен, дав им хорошее представление об Эрике, развалившейся на диване и закинувшей ноги на новый журнальный столик, что был заменен вчера.
Сеня торжественно повернулся к Саше и не глядя нажал что-то на телефоне.
— Если звонят среди ночи, это значит, что случилось что-то серьезное, — сказал он.
Эрика на диване повернула голову в сторону второго этажа, а секунду спустя поспешно встала и торопливо начала подниматься наверх.
— Пошли, пошли, пошли, — затараторил Сеня, рванув к двери. — У нас меньше минуты!
Саша побежал за ним, сжав губы, чтобы не засмеяться ни над абсурдностью ситуации, ни над серьезным видом Сени.
Он хотел всего лишь перекусить, а теперь крадется в собственный дом.
Когда именно его жизнь стала такой?
— Чисто, — прошептал Сеня, осмотрев гостиную, после чего на полной скорости поехал к своей комнате.
А, точно, подумал Саша, перепрыгнув через ступени. Его жизнь стала такой в тот момент, когда появился суицидник.