***
Двое суток Аллен просидел дома, тщательно контролируя время. Каждый час он делал пометки в дневнике, которые означали, что это он, Аллен, а не Неа. Он опасался подходить к зеркалу, боясь взглянуть самому себе в глаза. Ему казалось, что при зрительном контакте гораздо легче потерять над собой контроль и увидеть, как меняется взгляд, как побеждает Неа. Отец вернулся домой поздним вечером первого дня в приподнятом настроении. Он насвистывал себе под нос какую-то весёлую мелодию. Аллен в это время сидел на кухне и помешивал ложечкой чай, угрюмо смотря на часы. — Не спишь? — поинтересовался отец, проходя на кухню и выгружая продукты на стол. Аллен помотал головой. — Не спится. — А глаза-то у тебя сонные, — подметил тот, отправляя пакет молока в холодильник. Отложив ложку в сторону, Аллен в несколько больших глотков опустошил кружку, но даже несмотря на количество выпитой жидкости всё равно чувствовал жажду. — Пап, — позвал его Аллен, — кто такой Неа? Отец замер около холодильника, так и не закрыв дверцу. Хоть Аллен и не видел его лица, но понимал, что в этот момент сознание отца очистилось от бесконечных иллюзий, которые тот придумывал себе для спокойной жизни. — О чём ты говоришь, Аллен? — с удивлённым лицом всё же обернулся он. — Твой брат. Неужели ты забыл собственного брата? Аллен прищурился. — Двоюродный? Отец снисходительно улыбнулся. — Родной, конечно же. Он должен вернуться вместе с мамой с минуты на минуту! — всплеснул руками отец. — Сегодня они что-то уж очень задержались. Вот говорил же, что в магазины нужно ездить днём, а не вечером.***
Мана всегда говорил о своей жене как о живой. Ему так было легче — продолжать считать, что она до сих пор жива. Аллен поначалу не понимал, как жить дальше, когда единственный оставшийся близкий человек сошёл с ума. Он сам прекрасно помнил последствия жуткой аварии, в которой погибла мама. Стояла холодная зима. Дороги были покрыты гололёдом, а снегопад постоянно прибавлял новые сугробы. Частенько образовывались пробки: из-за мелкого плотного снега, застилающего обзор, машины ползли медленно, не торопясь, однако на трассах летели вперёд по-прежнему быстро, не сбавляя скорости. Аллен не мог забыть тот самый день, когда мама отправилась за покупками в один из крупных магазинов города. Она любила ездить именно туда, закупаться разными вкусностями и после целый день таскать их с кухни. Такие праздники она позволяла себе нечасто, потому как зеркало иногда говорило остановиться. Она останавливалась напротив, вертелась из стороны в сторону, проводила руками по животу и обещала себе устроить разгрузочный день. Когда Аллен с отцом прибыли на место аварии, то было уже поздно. Мама умерла от тяжёлых травм в машине скорой помощи. Обвинение повесили на водителя большого грузовика, пребывавшего в нетрезвом состоянии за рулём. По словам водителя, ехавшего следом, грузовик занесло на большой скорости. Аллен помнил всё до мельчайших подробностей. Однако Неа, которого он видел в зеркале, качал головой и давал понять, что это далеко не так.***
Странно это — идти по дороге и не быть уверенным в том, что она настоящая. Однако Аллен упорно шёл вперёд, с каждым шагом замедляясь. Он боялся, что в следующее мгновение всё растворится, и он будет это понимать. А когда окончательно осознает, что зрение сыграло с ним злую шутку, то свихнётся точно так же, как и его отец. Однако дорога продолжалась до тех пор, пока он не дошёл до знакомого дома, не поднялся на нужный этаж и не остановился перед дверью квартиры, в номере которой ошибиться уж точно не мог. Дверь открыл Лави, более взъерошенный чем обычно, но отнюдь не удивлённый. С тех пор, как Аллен проснулся в постели с Кандой, прошло два дня, и Лави ни разу не позвонил. Раньше такого не случалось. И вот спустя много часов размышлений Аллен пришёл к выводу, что прийти к Лави — его первоочередная задача. Аллен отказался переступать порог. — Плохая примета, — заметил Лави. — Хуже и быть не может, — согласился Аллен. Войти он не мог. — Почему ты встречаешься со мной, Лави? — продолжил Аллен, глядя прямо в глаза своему парню. Он помедлил с ответом, и это заставило Аллена насторожиться сильнее прежнего. — Потому что ты мне нравишься. — Но ведь… ты знал, что мне нравится Канда. Глаза Лави потемнели. — Знал. — Давно? — Давно, — он выдержал паузу. — Неа когда-то говорил. Аллен вздрогнул. Он молчал, не в силах произнести ничего внятного. — Значит, ты понял, да? Поэтому пропал на два дня после того, как ушёл от меня? — Я плохо помню то, что тогда было. Я помню, что пришёл к тебе и сказал, что готов. А потом… Потом… Лави махнул рукой, прерывая его. — А потом ты изменился. Сначала всё шло хорошо. Мы целовались. Долго. Ты был таким нежным и ласковым, что у меня колени подкашивались, — он нервно засмеялся, но смех был сухой, ненастоящий. — Я раздел тебя, но когда попытался тронуть тебя… там, ты вдруг вскочил и заломил мне руки. Было больно, знаешь ли, — Лави поднял руки, потерев запястья. Неа, подумалось Аллену. В тот момент он потерял над собой контроль, расслабившись, и тогда его место занял Неа. Закрыв глаза, он тяжело выдохнул. Было больно из-за того, что человек, которому Аллен мог бы полностью доверять, оказался главным пострадавшим ото лжи и тайн. — Ты ведь ушёл к нему? Вернее, — Лави на мгновение отвёл взгляд, — Неа ушёл к нему? К Юу Канде? Аллен недоверчиво посмотрел на него, чувствуя себя загнанным в угол. — Как давно ты знаешь о том, что Неа на самом деле не существует? Лави покачал головой, после чего всё-таки уговорил Аллена войти внутрь квартиры. Вопреки тому, какую ложь придумал Аллен для собственной защиты и защиты других (в первую очередь — Лави), Неа был его настоящим братом. Родным братом, как и сказал Мана. Близнецы, мало похожие друг на друга внешне, так же сильно различались и характером. Аллен был более спокойным и мягким, а Неа — шумным и резким. Неа не боялся озвучивать свои мысли, высказывать предположения, отстаивать собственное мнение. Аллен предпочитал наблюдать за братом со стороны. Мать больше любила Неа. По крайней мере, именно так казалось Аллену. Она чаще проводила с ним время, а он в свою очередь не отказывался порой прокатиться с ней по магазинам. Мама часто причитала в шутку, что в её семье одни мужчины, и не с кем даже разделить радость от покупки новой одежды. Неа же, скорее, просто нравилось видеть улыбку на лице матери, когда после похвалы она буквально расцветала. Неа и Аллен Уолкеры учились вместе в одной школе, но в параллельных классах. Неа, будучи более активным и общительным, знал Канду Юу ещё до перевода в их школу. Аллен замечал, что Неа стал чаще надолго пропадать, не говоря родителям ни слова. Те уже не удивлялись тому факту, что один из сыновей предпочитает активный образ жизни и кучу знакомых домашним посиделкам с семьёй. Однако после того как Аллен стал учиться с Кандой в одном классе, открылась правда, которую он совершенно не ожидал узнать: Неа состоял с Кандой в гораздо более близких отношениях, чем он мог подумать. В тот момент Аллен понял, что так же питает нежные чувства к Канде. А после произошла трагедия. Мама, как и раньше, взяла с собой Неа, чтобы съездить за покупками. Тот день стал последним, когда Аллен видел их. Он считал, что ему удалось сохранить здравый ум, однако память блокировала самые болезненные воспоминания, и все они были связаны с Неа. Но подсознательно Аллен продолжал помнить Неа, хоть и не знал, что именно исчезло из его жизни. Тогда и появился другой Неа, которого выдумал сам Аллен и с которым продолжал бороться, как с родным братом. Дослушав Лави, Аллен прикусил губу, стоя в углу комнаты. С одной стороны, услышанное было совершенно новым для него, но с другой, всю эту историю он и так знал. Знал, но предпочёл забыть. — Он тебе рассказывал? Всё до последней детали? — Часть я видел собственными глазами, часть слышал от тебя. А часть я слышал от самого Неа. От настоящего Неа, когда он ещё был… жив. Отвернувшись, Аллен сморгнул выступившие на глазах слёзы. Было ли ему больно? Да, наверное. Он не понимал, почему так сильно колотится сердце и тяжело дышать, однако он знал одно: нет никакой гарантии, что теперь жизнь выровняется. — Тебе нужно поговорить с ним, — сказал Лави, не двигаясь с места. — С кем? С отцом? Нет смысла. Он и с собой-то договориться не может. — С Кандой Юу, — поправил его Лави. Аллен поднял на него тревожные глаза. — Он встречался с тобой. Когда тобой овладевал Неа, ты встречался с ним, Аллен.***
Аллен долго не мог прочитать сообщение, пришедшее в ответ. Он сидел около фонтана в том самом парке, где не так давно пересекался с Кандой. Канда… Он ведь тоже знал. Точно так же, как и Лави. Знал, но предпочёл не раскрывать правду, а играть на публику и для самого Аллена, который даже и не подозревал, что творил Неа в моменты своего бодрствования. Канда согласился на встречу, предложенную Алленом. Аллен сразу предупредил, что это именно он, а не Неа. Спустя полчаса они встретились. Поначалу было сложно подобрать слова, потому что Аллен просто-напросто не знал, что нужно сказать Канде. Человек, который ему нравился на протяжении долгих месяцев, пользовался им, хоть и должен был прекрасно понимать, что происходит. Он предпочёл продолжить встречаться с Неа, который отбирал у Аллена тело, нежели с самим Алленом, боявшимся открыто признаться в своих чувствах. Неа даже после смерти сделал то, на что Аллен не решился будучи живым. — Ну давай, будешь ныть о том, какой я паршивец? — первым начал разговор Канда. — Не утруждай себя, мелкий. Я и так знаю, что ты хочешь мне сказать. Мордашка у тебя симпатичная, но вот с характером не повезло. И как тебя только терпит Лави? — Значит, тебе всё-таки понравилось, когда Неа домогался тебя прямо между уроками? А я сам таким, какой есть, тебя не интересую, да? — перебил его Аллен, ощетинившись. Канда заинтересованно приподнял бровь, открыто осматривая его с ног до головы. Аллен сразу почувствовал себя неловко. — В этом-то и есть твоя проблема. Пока жизнь не припрёт к стенке, ты и слова лишнего не скажешь. — Ты пользовался мной, хотя и прекрасно знал, что так нельзя! — Давай порассуждаем здраво, — предложил Канда. — Я не говорил, что ты мне неинтересен. Да, у тебя красивая мордашка и красивое тело, но я не люблю, когда приходится самому предпринимать первые шаги, хотя ты мог бы давно сделать это сам. Мне не нравятся мягкотелые люди. С такими скучно. Аллен плотно сжал зубы, силясь сохранить непроницаемое выражение лица. — В следующий раз, когда Неа заявится ко мне, я, конечно, пересплю с ним, но на следующий день обязательно скажу тебе, — язвительно бросил Канда, после чего круто развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. — Неправда! — крикнул ему вслед Аллен. — Ты не спал со мной кроме последнего раза. Я бы почувствовал. Тело бы помнило. Ты… Ты не прикасался ко мне. Но что было в последний раз? Что я сказал тебе, что ты передумал? Аллен помнил обрывки той ночи. Он помнил горячую кожу, поцелуи, пронизывающую боль. Но всё это осталось в памяти лишь урывками. Неа не смог полностью подчинить его себе, именно поэтому настоящий Аллен временами возвращался к реальности. Канда некоторое время не отвечал, но когда снова подошёл к Аллену, то заговорил тихим вкрадчивым голосом. — Хочешь знать, что ты мне сказал? Тогда слушай, — он ткнул пальцем в грудь Аллена. — Да, знаю, Лави считает, что я встречался с Неа. С твоим братом — с настоящим Неа — я действительно встречался. Но когда ко мне явился ты и назвался именем погибшего брата, я посчитал, что ты свихнулся. Впрочем, так оно и есть. Но мне действительно не нравилось то, что ты таким наглым образом клеился ко мне. После того случая во время теста, когда я узнал, что ты встречаешься с Лави, я поговорил с ним и открыто заявил, что у его возлюбленного поехала крыша. Однако я до последнего считал, что ты просто играешь роль. Но в ту ночь, — Канда сделал паузу, — я впервые увидел, что в тебе есть что-то другое. Кто-то другой. Аллен взглянул на него со страхом. — И ты — настоящий ты — всё-таки осмелился сказать правду. — Какую правду? — чуть ли не шёпотом уточнил Аллен. — Что любишь меня. И я впервые почувствовал… уважение к тебе, мелкий, — он усмехнулся. — Уважение, — эхом повторил Аллен. — Да ты сам не менее свихнувшийся, чем я. Канда не ответил, но по его взгляду Аллен понял, что не согласиться было нельзя.