МИСТ: туманный мир

Печаль и страх — реакция на время. Тоска и ужас — реакция на вечность. Печаль и страх обращены вниз. Тоска и ужас — к небу. Сергей Довлатов.

– Олвин, ты боишься темноты? – Нет. Но боюсь остаться без света. Вопрос прозвучал неожиданно, но Олвин ответил машинально, не раздумывая. И сам себе удивился. Ведь что такое темнота? Это и есть отсутствие света. Получалось противоречие. Впрочем, его это не волновало. Вопрос был глупый и не к месту. Хотя… снаружи доносился гул шторма, вокруг то и дело плясали тени от фонариков, и порой кто-нибудь да вздрагивал от неясного шороха из глубины пещеры. Настроения и мысли у собравшихся вокруг горячих камней соответствовали обстановке. – Вот так сказанул, разве это не одно и то же? – фыркнула Элли. – Нет. Запахло печёным картофелем, и Элли подалась вперёд, переворачивать клубни старой металлической лопаткой со следами ржавчины. Луч фонаря высветил её бледное остроносое лицо, обрамлённое пепельно-русыми кудрями. Картофель запекался на камнях, насыпанных в расщелину в полметра шириной и полтора длиной. Оттуда во время шторма всегда поднимался горячий пар. Многие поначалу побаивались, но потом привыкали. В конце-концов, молодёжь собиралась на эти штормовые посиделки в закутке тёмной пещеры уже долгие годы и не одно поколение, а человек привык не брезговать тем немногим, что даровала жестокая природа. Десятилетний мальчуган Себастьян подёргал Элли за рукав и прошептал: «его папа – сталкер, поэтому он ничего не боится». Элли не ответила. Сегодня собралось человек десять… нет, даже пятнадцать. Олвин бегло пересчитал по головам. В основном подростки лет пятнадцати и несколько детей помладше. Элли недавно исполнилось шестнадцать, а Олвину скоро должно исполниться семнадцать. Все жители подземного города старше пятнадцати лет занимались общественной работой. Элли из семьи мэра, а по профессии садовод и помогала ухаживать за картофелем – важнейшим источником пищи. Олвин происходил из семьи инженеров и занимался починкой электрических приборов, что весьма актуально в стареющем подземном городе с искусственным освещением. Звонко запрыгал камешек в глубине пещеры, и все невольно вздрогнули. Элли плотнее закуталась в накинутый на плечи старый серый плащ и стиснула лопатку. Олвин нащупал рукоять висевшего на поясе кинжала – длинного старинного ножа с двусторонним лезвием, подаренным отцом на пятнадцатилетие. Сидевший рядом друг Том принялся нажимать ручку динамо-машинки, заряжая подсевший ручной фонарь, отчего он засветил чуть ярче. Уж кто, а он не скрывал страха перед тьмой. Из холодного мрака донеслось шипение. – Неужели змея, – прошептала Кристина, одногодка Элли, хорошо узнаваемая по стянутым в тугой хвост тёмным волосам, контрастировавшим с бледной кожей. Надо сказать, что бледность лица была характерна здесь для всех, вед никто из горожан не видел солнечного света. Из темноты донёсся чей-то смешок. – Тогда мы будем кидать в неё горячие камни, – решительно сказал Олвин. Из углубления в стене на свет фонариков показались трое парней и поспешили к собранию. «Эш, вот гад» – тихо произнёс Том. – Что, испугались? – усмехнулся Эш. – Да они онемели от страха, – сказал его закадычный приятель Влас. – Пещерные змеи рулят, – добавил третий. Кажется, Кир, Олвин его плохо помнил. Это были парни постарше, лет девятнадцати-двадцати. В свободное от работы время они развлекались, собираясь в банду, которую именовали «пещерными змеями», и даже носили свой символ – завязанную на шее верёвку, один кончик которой был заострён, а второй разрезан наподобие пасти, символизируя змею. – Совсем не смешно, – строго сказала Элли. – Простите, принцесса, за неудачную шутку простого люда, – съязвил Эш. Незваные гости подсели с разных сторон, кто куда втиснулся. – Вовремя, как раз к угощению, – заметил Влас. Действительно, картофель уже испёкся, и Элли начала скидывать лопаткой клубни с камней в разные стороны, чтобы всем досталось. – Не называй её так, – вступился Олвин, заметив, что Элли расстроена и небрежно бросает картофель. – Ты так набиваешься к ней в кавалеры? – съехидничал Эш, пристраиваясь между ним и Томом. – Просто относись ко всем с уважением, – присоединилась Кристина. – И твоя шутка со змеёй была дурацкой. – Да ладно, – пожал плечами Эш, и пригладил назад взлохмаченные рыжеватые волосы. – Эй, Кристина, а хочешь, я покажу тебе настоящую пещерную змею? – Сам на них любуйся. – А я видел одну. Но только издалека. У неё было мощное гибкое тело толщиной с человеческое. Такая сразу задавит. Говорят, пещерная змея заглатывает добычу целиком, а потом долго переваривает. Жертва задыхается в её брюхе. Но это ещё хорошо, ведь иначе пришлось бы заживо перевариваться целую неделю. А ещё я слышал, что когда-то на этом самом месте змея утащила одного мальчика. И потом долгое время здесь было запрещено собираться. Но когда старый мэр умер, о запрете забыли. А змея-людоед или даже уже её потомство всё ещё обитает где-то в потайной пещере и ждёт, когда кто-нибудь зазевается и отстанет, когда все будут уходить. И этот несчастный обязательно попадёт змее на обед. Все притихли, пока звучала страшилка. Или это действительно правда? Маленький Себастьян даже замер с надкушенной картофелиной. – Да ну, всё это сказки для детей, – махнул рукой Том. – Ты так уверен? Том не ответил, но вид у него был встревоженный. Видно, что он сказал это для собственного успокоения. Впрочем, другие всё же присоединились к его мнению, и со всех сторон послышались комментарии: «чушь, не мог ты видеть змею, да моя бабушка и не такие сказки рассказывала…» Из уходящего под небольшим уклоном вверх подземного хода послышался короткий звон колокольчиков. Все моментально подпрыгнули со своих мест и, не сговариваясь, похватали немногочисленные вещи. Не забыли и остатки картофеля – бросать пищу было не принято. И все дружно поспешили вниз, к городу. – Что это могло быть? – спросила Элли у Олвина, боязливо оглядываясь. – Не знаю, но это могут быть только подвешенные сигнальные колокольчики на границе, – ответил Олвин. – Никого не забыли? Вдруг змея? – шутливо спросил Эш, хоть и без весёлой интонации. – Вот только не до твоих шуточек сейчас, – огрызнулась Кристина. – Да ладно, – снисходительно сказал Олвин. – Как говорит отец: когда очень страшно, то или плачь, или шути. – Эй, сам ты испугался, понял? – возмутился Эш. – Тогда чего не остался? Эш не ответил. На сей раз он проиграл, а когда нечего возразить, то лучше промолчать. Тёмный каменный коридор резко расширился в огромный грот с высоким потолком. Его центральную часть заполнял свет сотен фонарей. Двухэтажные дома, выстроенные в аккуратные улицы, напоминали типичный уютный городок с населением чуть более тысячи человек, изображения которых могли встречаться на картинках в старых книгах. Только там над такими городками было голубое небо и белые облака, а здесь – вечная тьма, как над головой, так и со всех сторон. – Все здесь? – спросила Элли, посматривая на ребят. – Да, всё в порядке, – подтвердил Олвин, пересчитав всех и не забыв горе шутников. – Можно расходиться. – Всё равно было здорово, – сказал Себастьян своему приятелю одногодке. – Конечно, шторм уже всё равно заканчивается. Слышите, шум снаружи почти стих, – сказал им Олвин. Группа начала разделяться. Все пошли к своим домам по двое или трое, обсуждая штормовые посиделки. – Эй, Олвин, не надоело с мелюзгой возиться? – спросил Эш, немного задержавшись. – Мы можем подумать, не записать ли тебя в пещерные змеи. – Я польщён приглашением, но у меня много работы и совсем нет времени на приключения. Может когда-нибудь потом, – ответил Олвин. – Смотри, мы можем передумать, – ответил Эш. Сунув руки в карманы, он удалился в сопровождении приятелей. – Ты ведь правда не думаешь об этом? – спросил Том. – Ещё чего не хватало, – успокоил его Олвин. – Ладно, побегу домой, бабушку проведать надо. Том заспешил вперёд. На окраине города располагались теплицы. На входе висела напоминающая табличка: «выходя, не забудь зарядить фонарь». Настроение было не ахти, и разные мелочи жизни вроде проделок Эша сейчас не волновали Олвина. Он шёл не спеша. Все уже ушли вперёд, кроме Элли. – С ними ведь всё в порядке? – осторожно спросила она. – Да, они задержались из-за шторма, – ответил Олвин, хотя и не мог знать этого наверняка. – Кристина очень переживает, ведь мистер Фокс тоже пошёл с группой. Но все знают, что Джеймс Рейли лучший проводник во внешний мир. – Надеюсь. Он называет себя сталкером. – Я не совсем понимаю, что это значит, папа запрещает говорить об этом, и, может быть, он прав. Но ребятам нравится, звучит как-то внушительно. – Сталкер – это тот, кто первый идёт в неизведанное. Можно сказать, это разведчик и проводник. – Папа говорит, что так называют ещё тех, кто делают что-то запретное. – Выходит из города запрещено, это так. Но благодаря моему отцу мы знаем, что город находится внутри большой горы, а гора на острове, и что где-то снаружи есть другие люди, хоть их и немного. – Предыдущая цивилизация погибла, да? Все это знают. Интересно, как выжили какие-то ещё люди на поверхности? Может быть, наш город не один такой? Мистер Рейли не уточняет, а его спутники вообще всегда молчат и подолгу приходят в себя после каждого похода. А в этот раз они ушли на целых две недели и вчера не вернулись. За разговором Олвин и не заметил, как они вышли на городскую улицу и уже приближались к его дому. – Кто знает, может и так. Наш город стоит на источниках горячей воды и существует благодаря геотермальному электрогенератору. Возможно, где-то был такой же, но генератор сломался и… – Не говори так. Это худшее, что может произойти. Тогда всем придётся выйти на поверхность. Здесь мы в безопасности, а там… всё ещё то, что убило целую цивилизацию. Они остановились на пороге дома Олвина. – Не волнуйся, наш генератор в полном порядке. Главный инженер обещал в ближайшие дни показать схему и его устройство, так что я лично присмотрю за ним. – Хорошо, что ты хочешь учиться новому. Не то что Эш со своими бездельниками. Кто знает, может быть, когда-нибудь тебя выберут следующим мэром. – Я не лидер и мне это не нужно, – тихо усмехнулся Олвин. – Но именно к тебе тянутся другие. Забота обо всех – вот лучше качество того, кто должен возглавить нас в будущем. – Посмотрим… доживём до этого будущего, а там видно будет. – Что ж, тогда… до встречи. Надеюсь, мистер Рейли с остальными скоро вернётся. – Я тоже. Олвин вошёл в пустой дом. Нащупав выключатель на стене, включил свет. Серые стены в прихожей были разрисованы – Джеймс Рейли в детстве изобразил на них людей под синим небом, стоящих на зелёной траве, рядом домик и дерево. Наверное, он всегда мечтал увидеть такое не на картинках в старинных книгах, а взаправду. Любопытные пересказывали эту историю на свой лад, но однажды после очередного шторма тяжёлая железная дверь толщиной в метр открылась перед ним. Он вернулся через день в обещанное время и сказал, что мир снаружи пригоден для жизни, но очень опасен. Он видел опасных хищных зверей, а ночью вдалеке какие-то огоньки, похожие на свет фонарей, и предположил, что зажечь их могли только другие люди. Но пойти туда сразу не решился, когда на его глазах внезапно погиб какой-то зверь – что-то невидимое схватило его, а затем буквально расплющило посреди обыкновенной поляны, а через некоторое время другое животное было убито неведомо откуда возникшим электрическим разрядом. А ещё в некоторых местах у него возникало необъяснимое чувство тревоги, переходящее в панический страх и желание убежать без оглядки. Эти короткие рассказы о первом выходе наружу стали практически главным источником информации о внешнем мире, и впоследствии к ним добавлялось мало нового. Олвин поднялся по лестнице на второй этаж и прилёг на кровать. Мысли об отце накатили на него и уже не отпускали. Когда Джеймс решил проверить источник огней, никто не решился присоединиться к нему. А там действительно оказалось некое поселение. За несколько походов ему удалось познакомиться с тамошними жителями и добыть новые сорта картофеля и чеснока, которые впоследствии развели в теплицах города под горой, что очень облегчило жизнь, поскольку местные растения давно вырождались. С тех пор его вылазки стали считать полезными, и он заслужил большой авторитет среди части жителей, хотя многие и продолжали относиться к этому с опаской – все боялись, что если кто-то узнает о расположении города, то на их тихую и безопасную жизнь могут посягнуть. Но через некоторое время Джеймс начал покидать город чаще обычного и однажды не вернулся и пропал на месяц, сославшись потом на смертельные ловушки по пути к горе. Вскоре это повторилось, а в один прекрасный день вдруг явился с годовалым сыном. Он никому не рассказывал о матери, сказал лишь, что она умерла. Его родители помогли ухаживать за ребёнком. Олвин помнил бабушку с дедушкой, но они умерли, когда ему было семь лет. С дедушкой случился несчастный случай во время рыбалки на подземном озере. И поговаривали, что виной была пресловутая пещерная змея. А бабушка умерла через полгода от сердечного приступа. Вскоре Джеймс начал вновь ходить на поверхность, но редко, примерно раз в полгода. И лишь последний год зачастил, как в былые времена. Нашлись несколько смельчаков, иногда присоединявшихся к его вылазкам. После возвращения они были сами не свои, неделю просто отлёживались, а потом почти не говорили о том, что видели снаружи. Зато они приносили больше полезных вещей. В последний выход с ним отправился его друг Генрих Фокс, отец Кристины, а так же новенький и близкий друг мэра, некто Наум. И вот вчера они не вернулись после двухнедельного похода. Впрочем, их мог задержать шторм. Отец всегда говорил, что шторм – самое опасное, что бывает на поверхности, и если вовремя не найти укрытие, то от него нет спасения. Недаром даже под толщей большой горы отчётливо слышался жуткий гул. Поговаривали, что так природа показывает свою мощь и место человека – под землёй, и чтоб никто не смел выходить во внешний мир. Сейчас шум шторма почти стих. Олвин не заметил, как задремал. Сквозь сонную дымку тревожных воспоминаний донёсся голос Кристины: – Олвин, проснись! Уже утро! И наши отцы вернулись! Луч фонарика пробежал по глазам. Олвин вскочил с кровати. Двери в дома часто не запирали, и Кристина смогла беспрепятственно войти. – Давай же, быстрее! Вся охрана только что выдвинулась им навстречу! – торопила она. Олвин и Кристина выбежали из дома и поспешили к выходу из города, набегу подзаряжая фонарики динамо-машинками. Пробежали мимо теплиц, мимо закутка в пещере для штормовых посиделок, вверх по пещере. Дальше начались узкие боковые ответвления, перед которыми к потолку были подвешены колокольчики на верёвочках. Никто не знал их природы и куда они могут вести, но звон колокольчиков предупреждал о возможном проходе какого бы то ни было существа. Подземный ход стал прямым, стены и потолок – ровнее. Впереди виднелся свет множества фонарей. Три десятка человек в прорезиненных комбинезонах с пневматическими ружьями в руках стояли перед массивными двухстворчатыми воротами, запертыми на засов. Просто на всякий случай. Это были внутренние ворота. А внешняя дверь открывалась с пульта на стене справа. Один из охранников потянул рычаг. В отрытое на воротах окошко в конце пропускного коридора виднелась литая круглая дверь, центральная часть скрывалась за так же литой прямоугольной конструкцией, упиравшейся в потолок, образуя два прохода по бокам. Послышался протяжный скрежет металла. Олвин увидел, как дверь начала задвигаться внутрь, словно вынимаемая из горлышка бутылки пробка. Лязгнув последний раз, дверь остановилась. Из-за неё показались два человека. Только двое. Кристина закрыла рот ладонями. Было видно, как её пробирает мелкая дрожь. Многотонная дверь с душераздирающим стоном начала возвращаться на место. Вошедшие зашагали по коридору навстречу родному городу. Одетые в плотную одежду с зелёными и коричневыми пятнами, в высоких сапогах, с рюкзаками за спиной, они выглядели чужими, непривычными местному взору. Шедшего впереди Олвин узнал. Это был его отец, Джеймс Рейли. Как всегда с небритым лицом и короткой бородой, внимательные серые глаза устало смотрели из-под взлохмаченной пепельной чёлки. На нём был жилет с множеством карманов, на шее зелёный платок, на плече висела автоматическая винтовка с присоединённым штык-ножом – редкое оружие, которое многие видели только на картинках. А кто второй? Ушли трое, кто-то из них не вернулся. – Открывайте ворота! – приказал начальник охраны. Несколько человек навалились на массивные засовы и раздвинули их в стороны. Путники вошли. В свете фонарей Кристина наконец признала живого отца, и со слезами бросилась ему на шею. – Привет, Олвин, – устало улыбнулся Джеймс. – Мы задержались из-за шторма. Накануне лучше спрятаться и не высовываться. – Джеймс, вас было трое, – прервал его начальник охраны. – Где Наум? – Погиб в аномалии по пути назад, – ответил сталкер. – Генрих подтвердит. – Тебе придется объяснять это мэру и его семье. – Надеюсь, не прямо здесь? – спросил Джеймс, и обернулся к товарищу. – Пошли, разберём вещи и через полчаса встретимся в мэрии. Похоже, с этим лучше не тянуть. К городу спускались в полном молчании. Люди на улице с опаской посматривали на них и провожали взглядами. Похоже, какие-то слухи уже поползли. Когда они пришли домой и вошли в мастерскую за гостиной на первом этаже, Олвин спросил отца, едва тот поставил рюкзак на пол: – Поход прошёл не очень удачно, да? Джеймс посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что их подслушивают. – Хуже некуда, – сказал он как никогда серьёзным тоном. – Мы не смогли пройти дальше и погиб новичок. – И как это вышло? – Он погиб по своей глупости, когда мы пытались разведать путь. Мы попали в ловушку, он запаниковал, шагнул в невидимую аномалию и погиб – это всё. – А Фокс что скажет? – с сомнением спросил Олвин. – То же самое, ведь Генрих верит в нашу миссию. – В вашу миссию… – Олвин прошёлся по комнате, не зная, что и сказать. – Пап, ты опять во что-то ввязался? Вы ведь обещали найти какой-то лечебный корень, потому что запасы лекарств в городе почти иссякли… – И мы нашли! – прервал его Джеймс, глубоко вздохнул и продолжил: – Выкопанные коренья в рюкзаках у меня и Генриха. Но это всё не то, ради чего стоит рисковать жизнью там, на поверхности. – А ради чего стоит? Что может быть важнее помощи родному дому? – Я начал выходить из нашего убежища, чтобы увидеть мир, о котором мечтал. Но его больше нет, он уничтожен. И это произошло не случайно. Я посвятил жизнь поиску истины, и мне кажется, я близок к ней. Я мог бы нынче добиться чего-то более конкретного, но новичок в команде мешал нам. А мы должны во что бы то ни стало выяснить, что произошло с нашей планетой в прошлом, и что происходит сейчас. На поверхности есть и другие острова, а не только тот, на котором стоит наша большая гора и город под ней. Есть способы перемещаться между ними. И где-то там могут быть все ответы. И надо ходить, искать… Джеймс говорил увлечённо, почти фанатично. – Почему ты говоришь об этом сейчас? – спросил Олвин. – Потому что за нами могут начать следить. Не знаю ещё, чем закончится несчастный случай с Наумом. Мэр специально отправил с нами своего человека. Он хотел знать, чем мы занимаемся вне города. И думал, что мы обучим замену самим себе на случай… если с нами что-то случится. Может быть, боится, что мы рассекретим расположение города. Только он не знает, что это итак уже не великий секрет, а жизнь под землёй – это медленное угасание. Мы созданы для жизни под небом и на свету, а не во мраке подземелий. Ну да ладно. Надо идти в мэрию. Только сперва вот, я привёз тебе сувенир. Джеймс достал из рюкзака большой продолговатый свёрток. В дверь постучали. – Эй, Рейли! Мэр ждёт тебя, не заставляй его ждать! – донёсся голос с улицы. – Что ж, пора, – вздохнул Джеймс и вышел из мастерской. Олвину не сиделось дома. Его очень беспокоило предстоящее разбирательство. Смерть человека – это серьёзно. И вернувшимся путешественникам ещё наверняка предстояло доказать, что они сами в этом не виноваты. В дверь постучали, и знакомый голос спросил: – Олвин, ты дома? Олвин вышел в коридор и открыл дверь. На пороге стоял Том. – Прости, что отвлекаю сейчас, но ты не мог бы мне помочь? – Конечно, – с готовностью ответил Олвин. – Как раз немного отвлечься мне бы не помешало. – Отлично! – обрадовался Том. – А дело вот в чём. На продуктовом складе буквально только что погас свет. Мастер приболел, надорвал спину, а это наш участок. Я проверил лампочки, вроде целые. Предохранитель тоже. Не знаю, в чём дело. А у тебя же есть компьютер для диагностики. – Да, минутку. Возьму его. Олвин сбегал наверх и забрал из ящика своего стола компактный наручный компьютер, крепившийся к руке широкой манжетой, в кармашке которой хранился набор проводов с иголками и зубчатыми зажимами для подключения к любому внешнему оборудованию. Олвин использовал его всего лишь для проверки целостности электрических кабелей, хотя старинный аппарат обладал широкими возможностями, но не нужными под землёй. Продуктовый склад был недалеко. В подземном городе вообще всё было недалеко, все постройки располагались компактно, с аккуратной планировкой. Это место располагалось на окраине. И в обычное время всё бы ничего, но сегодня складское здание погрузилось во тьму, и сразу стало немного жутковато, даже выглядывающие из мрака прутья оградки, огораживающей от неосвещённого пространства огромного грота внутри горы, выглядели жутковато. Из открытой двери мелькнул тусклый лучик фонаря. – Эй, тут всё в порядке?! – крикнул Олвин, осторожно заглядывая внутрь. Луч его фонаря пробежал по многочисленным рядам стеллажей с какими-то коробками, кульками и стеклянными банками. Пахнуло свежей рыбой. – Ничего не в порядке! – послышался сварливый голос кладовщика так близко, что Олвин и Том вздрогнули. Засветил тусклый фонарик, и только теперь они увидели тощего бородатого кладовщика. – Зачем так пугать… – сказал Том. – Фонарик плохо заряжается, – ответил дедушка, и недовольным тоном заметил: – Я думал, ты мастера приведёшь. – Мастер болен, – вздохнул Том. – Дай-ка сюда, – сказал Олвин, забирая фонарь кладовщика, но тот вцепился в него и не отдавал. – Да я посмотрю только! Ручка зарядки разболталась, всё ясно. Отвёрткой подкрутить и нормально заработает. Олвин отпустил фонарь. – Ты что ли новый мастер? – удивлённо спросил дедушка. – Да, на время, – ответил Олвин, отметив про себя, что тот какой-то заторможенный, и лучше бы поскорее тут со всем покончить. Порыскав лучом фонаря, Олвин отыскал лампочку у двери. Выкрутил, осмотрел – целая. Присоединил к наручному компьютеру два провода, приложил их к контактам в патроне. Напряжения не было. – Что, провод проверят надо? – с тоской спросил Том. – Пошли, – ответил Олвин, двигаясь вдоль протянутого по стене провода. Распределительный щиток находился на другом конце немалого помещения. Олвин осмотрел предохранитель. Целый. Проверил входное напряжение. – Что там? – взволнованно спросил Том. – Ничего, – озадаченно ответил Олвин. – Пошли дальше. Через запасной выход они очутились на полутёмной улице. Электрический провод от склада тянулся по забору. – Неужели нельзя было вывести его сразу на улицу к основной линии… Какой дурак так сделал? – ворчал себе под нос Олвин. В самом деле, тянуть линию электропитания по забору на границе города выглядело глупо, но кто-то это сделал. Зачем? Ответ остался загадкой, но последствия открылись совсем скоро. Пройдя совсем немного, двое товарищей наткнулись на дыру в заборе и разорванные провода. – Вот это номер, – озадаченно произнёс Олвин. – Это… надо бы сообщить охране, – предложил Том. Вообще-то ему попросту не хотелось тут задерживаться, и Олвин не мог не согласиться с его желанием. Дыра в металлическом заборе сама себя не сделала. Конечно, железо местами проржавело настолько, что вполне можно попробовать оторвать голыми руками, а чинить никто спешил. Судя по вогнутым внутрь прутьям, что-то извне пробило брешь, через которую мог бы пролезть человек. – Быстрей, беги и сообщи, – сказал Олвин. – А ты? – взволнованно спросил Том. – Буду с кладовщиком, чтоб он не оставался один. Давай! Приятель не заставил себя уговаривать и выбежал на городскую улицу. Олвин повернул назад, к складу. Луч его фонаря высветил промежуток между зданием и забором. Олвин замер. Он не был уверен, но ему показалось, что там шевельнулось что-то крупное и длинное. С мыслью «только бы не змея» Олвин вбежал на склад и захлопнул дверь, прислушался. Кажется, тихо. На другом конце длинного помещения мелькал одинокий тусклый огонёк. Дедушка был на месте. Олвин облегчённо вздохнул и поспешил к нему. Входная дверь медленно подалась внутрь. Сразу мелькнула мысль о том, что очень уж оперативно подоспела помощь. Но дверь открывалась как-то уж очень медленно, словно нехотя. Олвин замер. Кладовщик, кажется, тоже почуял неладное и попятился в сторону. В дрожащем тусклом луче его фонаря показалась огромная змеиная голова с тупым носом и жёлтыми мутными глазами. – Не свети в глаза, – коротко сказал Олвин. Сам он замер. Странное ощущение. Вроде бы и страшно, но сейчас всё его сознание превратилось в одну холодную сосредоточенность – не допустить ошибок и уйти живым. Скорее всего, пещерная змея, ставшая легендой местных баек, отличалась слабым зрением, а ориентировалась на слух и запахи. Вползая, она направлялась не в сторону дрожащего в руках испуганного старика источника света, а к столу, на котором недавно разделывали рыбу. Олвин припомнил, что и сам при входе первым делом почувствовал запах рыбы. Повозив тупым носом по столу и не найдя добычи, змея уставилась мутным взглядом на Олвина. Сзади послышались торопливые шаги. Олвин мельком оглянулся. Рядом встал его отец, целясь в змею из автомата. – Назад, медленно, – строго сказал он. Олвин попятился. Змея приподнялась и зашипела. Разинув пасть, она приготовилась к броску. Джеймс выстрелил. Непривычно громкий звук выстрела раскатился по помещению и за его пределы. Олвин не видел, куда попала пуля, но мёртвая змея рухнула на дощатый пол. – Проклятье, вот это махина! – произнёс чуть запоздавший Генрих, подбегая с ружьём наперевес. Один за другим через задний вход начали сбегаться к месту происшествия городские охранники. «Вот это да, Рейли наконец-то убил эту змею, наверняка из-за неё были все несчастные случаи за последние годы на озере. Да, рыбачить теперь спокойнее будет!» – говорили в толпе. Подошёл мэр Никон Винсент, обычного сложения усатый мужчина в пиджаке и квадратной шапочке с болтавшейся кисточкой. Оценив обстановку, он негромко сказал Джеймсу: «Вы спасли кладовщика и, наверное, ещё какое-то число людей. Вам это зачтётся и народ теперь вряд ли осудит, но всё же советую просто вести себя тихо и поменьше болтать. Всего наилучшего». Мэр не стал задерживаться и удалился. – Так, хватит глазеть! – громко объявил начальник охраны. – Все занимаемся своей работой, нужно убрать тушу змеи! И позовите уже ремонтников, пусть починят чёртов свет! – Ты в порядке? – спросил Джеймс Олвина. – Да, надо бы залатать забор и соединить провода, – ответил тот. Поглядев по сторонам, Олвин увидел вернувшегося Тома. Джеймс одобрительно хлопнул его по плечу, и пошёл прочь, а за ним и Генрих. Олвин взглянул на Тома и кивнул в направлении запасного выхода – «идём мол». Ремонт затянулся до вечера. Пришлось латать забор кусками старой ржавой арматуры, которые ещё потребовалось найти, и электросваркой. С материалами всегда была острая проблема, сколько помнил Олвин. Соединив провода и восстановив электропитание, товарищи облегчённо вздохнули. – Всё, пошли отсюда, – сказал Том, с неодобрением окинув взглядом результат их работы. – Конечно, вряд ли там ещё одна змея ползает, но задерживаться здесь мне не охота. – Ладно, идём, – безразлично пожал плечами Олвин. – Заглянем в столовую? – Нет, ты без меня иди, мне надо глянуть, как там бабушка. – Как хочешь. Олвин подошёл к городской столовой один. Нащупал в кармане мешочек с деньгами. По правилам одна порция любого блюда стоила две монеты. Монеты были золотые, маленькие, диаметром десять миллиметров. Их получали за работу, обычно двести в месяц. Все цены так же регулировались городскими правилами, чтобы всем и всего хватало, и все были в равных условиях. Когда Олвин открыл дверь, то едва не столкнулся с выходившим отцом в сопровождении Генриха. – Привет, Олвин, там ещё немного рыбы осталось, – сказал ему Генрих. – Добрый вечер, – поздоровался Олвин, и спросил отца: – Пойдёшь домой? – Нет, меня не жди, буду поздно, – ответил Джеймс. – Нам надо кое-что… обсудить. – Ладно, – вздохнул Олвин. Он вошёл в пустую столовую. – Осталась последняя порция рыбы, – сразу предупредил повар. – И не задерживайся. Я уже отпустил помощницу. – Я могу забрать с собой, – предложил Олвин. – Хм… пожалуй, можно. Только завтра чтоб принёс назад тарелку. И крышку не потеряй. – Без проблем. Олвин заплатил две монеты, забрал накрытую металлической крышкой тарелку и поспешил на улицу. Ему хотелось выяснить, чем занимается отец со своим другом. Он явно темнил, а это не к добру. Он догнал их как раз у дома, где жил Генрих и его дочь Кристина. Они вошли внутрь, а Олвин встал в тени между домами под удачно приоткрытым окном. – Кажется, Кристины нет дома, можем спокойно переговорить, – донёсся голос Генриха. – Ты не переживаешь за неё? – спросил Джеймс. – Ну, я надеюсь, что она могла пойти к Олвину. Я вообще думаю, что было бы неплохо, если бы они в будущем создали семью. И вообще, твой вопрос странный. Всё, что я делаю – это для неё. Я не хочу, чтобы она всю жизнь провела в этой пещере. Олвин заметил рядом движение и резко повернулся. Рядом была Кристина. Она приложила палец к губам – молчи мол. Значит, тоже решила подслушать. – Перейдём экватор, а там нам останется найти всего одну тайную тропу. Дойдём до фантазии – и будет всё, что ты захочешь. – Ещё бы дойти… – вздохнул Генрих. – А там останется только молиться всем богам и демонам, что это не просто сказка. – В этот раз соберём всех наших. Это будет решающий поход. – Ты настолько уверен? И готов? – А на что готов пойти ты ради Кристины? – На что угодно. – Хорошо. Пошли, покажу тебе на карте… Голоса стихли. Они перешли в другую комнату. – Что думаешь? – тихо спросила Кристина. – Похоже, они задумывают что-то серьёзное, – ответил Олвин. – Но сегодня нет смысла их допрашивать. Лучше завтра. – Давай вместе, – с надеждой предложила Кристина. – Можно и так. – Тогда я зайду к тебе утром? – Да, пожалуй. Думаю, проще будет разговорить сперва моего отца. Ладно, пойду тогда, устал сегодня, сил больше нет. До завтра. – До завтра, Олвин. Вернувшись домой, Олвин упал на кровать. Он хотел прилечь на несколько минут, а потом посмотреть, что там за сувенир принес ему отец, но вместо этого заснул, и не просыпался до самого утра.