Капитан твоего корабля

Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. Играют волны — ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит... Увы! он счастия не ищет, И не от счастия бежит! Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой... А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой! М. Лермонтов.

Прошло совсем немного времени с того момента, как уставший за целый день корабль бросил якорь и застыл, отдав себя во власть всепожирающей темноты. Вода легонько хлестала деревянные бока судна, то в ответ слабо поскрипывало, недовольно сопя и ворочаясь. Железные ребра были поражены зеленой болезнью, ракушки осаждали каждый квадратный сантиметр обшивки. Где-то позвякивали цепи, кряхтели реи и мачты. Тьма, проглотив небесное светило, отступала от робкого огонька, что светил над одной из кают на палубе. Он освещал спящие лица матросов, беззаботные мордочки юнг и длинную растянувшуюся палку посреди палубы. Это было не что иное, как кок сего морского путника. Собственно, неужели хозяину этого корабля стало мало грехов на суше, что он решил искать их в море? Ведь какая разница — попасть после смерти на суше в ад, или же найти свой вечный приют на дне, где тебя будут глодать мелкие рыбешки, подобно земляным червям? Интересненькое дельце. Видимо, капитан весьма рисковая особа, ведь судно было отнюдь не простым — то было судно, несущее черное знамя китам. Китобойное судно, находящееся в пути уже два года, попробовало на вкус воды Тихого и Северо-Ледовитого океанов. Сейчас же оно двигалось прямо на восток, а именно - держало курс на Японское море. Судя по этим скомканным грязным бумажкам, где моряки былых лет оставляли свои заметки, киты очень любят эти относительно мирные и тихие воды. «Избыток планктона, сэр» - так бы выразился всезнающий кок Джим, махая поварешкой. - «Их там тьма-тьмущая. И как такая огромная рыба ведется на такую мелюзгу, подумать только!» «Для них планктон как для тебя тарелка бифштекса! А ну пошел прочь, Баранья Башка!» - а вот так бы ответил ему капитан, угрожая циркулем выколоть ему глаз. Кстати, пару слов о его персоне следует черкнуть. Был он невысокого роста, светловолос, сухощав; губы почти всегда были изогнуты в презрительной улыбке, а зеленые глаза воинственно сверкали из-под нависших густых бровей. Изредка они выражали полную задумчивость, которая иногда, но посещала горячую голову капитана. Жаркое солнце южного полушария подарило ему бронзовый загар, который на носу сливался с кучей рассыпавшихся веснушек. Роскошный кафтан из красного бархата с поддетой белой сорочкой и сапоги с золотыми бляшками? Капитан в настроении. С пафосным видом поправляет темные перчатки и чистит револьвер? Готовится к бою. Ну, а треугольная шляпа, шитая золотом, была натуральным дневником его перестрелок — столько дыр от пуль и порезов от сабель в ней насчитывалось. Капитан ею очень гордился и никому не позволял чинить её. «Вздерну на рее, а потом привяжу ваше полуживое тело к пушке и выстрелю на восток. Авось, предупредите японскую рыбешку о скорой гибели» - любимая цитата командира. Бывало, что в хорошую погоду капитан появлялся в простой рубашке и, меряя палубу босыми ногами, ходил по кораблю вдоль и поперёк, и вёл он себя в эти часы как простой матрос, если бы не роскошный револьвер, заткнутый за пояс, да несколько золотых колец на пальцах. Очень странно было для этого морского волка - то, что он весьма небрежно относился к драгоценностям; в нём не было той черты, что свойственна всем, чья жажда приключений остановилась на сверкающих побрякушках - «алчности». Но был он очень привередлив к пище. - Баранья Башка, поди-ка сюда. Долговязый кок, пошатываясь от недосыпания, подошёл, шаркая ботинками, к капитану. Тот, насадив на вилку кусок отменного на вид бифштекса, повертел им перед сонными глазами повара и, закинув ногу на ногу, спросил: - Послушай, старина. Я понимаю, что это весьма неразумно — поднять тебя с постели только из-за того, что твой бифштекс кровит, но... - Сытый капитан — довольный капитан, - вздохнул кок и задумчиво почесал голову. - Верно, друг. И что ты сейчас сделаешь? Повар немножко потоптался на месте, затем потёр глаза и предположил: - Поджарить его как следует? - Именно. Сейчас же, - рука капитана любезно протянула коку тарелку с аппетитным куском мяса. Тот взял её и прислушался. Слышались только слабый плеск и храп спящих товарищей. Где-то сверху устало скрипели мачты и реи. - Чудная ночка, неправда ли, Гроза кастрюль? - вдруг неожиданно поинтересовался капитан, устремив свой взгляд в чистое ночное небо. - Сколько раз я гляжу туда, а всё не надоедает. Может ли быть так, что на земле живет столько людей, которые не замечают, что прямо над их головами разворачивается целый мир, вся жизнь? Нет, они смотрят себе под ноги или, в лучшем случае, вперёд. Я смотрю вверх всю свою жизнь. И на земле, и в горах, и в море — я неразлучен с небом. Я буду умирать, будучи прикованным взглядом к высоте. Я умру в море... Сонное кряканье возвестило Артура о том, что его философские мысли стали наилучшим снотворным для бедного Джима, кто, положив тарелку на пол, а голову на руки, дремал на бочке. Капитан злобно прорычал и толкнул его в бок: - Чёрт тебя подери, Баранья Башка! Проваливай в свою конуру, пока я не истратил на тебя добрую долю свинца! И про бифштекс не забудь! И да, - добавил он через плечо, подходя к своей каюте, - позови ко мне Глухого Нома. Глухой Ном — плотник, чьим рукам обязаны жизнью десятки кораблей. На закате своих лет ему улыбнулась удача быть нанятым на судно «Lucky Mary». Плотник страдал тугоухостью, однако это нисколько не мешало ему, а даже, скорее, напротив: он не отвлекался по пустякам и не трепал языком. Да и кроме того, он не слышал грязных ругательств капитана, с чем ему особенно повезло. - Ном! - прокричал Артур в самое ухо плотнику, когда тот наконец вполз в его каюту. - Ты слышишь, как скрипит этот деревянный старина?! - Артур несколько раз топнул ногой. - Даже твои старческие ноги и то надежнее, чем этот изъеденный червями кусок дерьма! Слышишь, Ном? Проверь трюм на пробоины! И почини ты наконец эту грот-мачту! Её стоны преследуют и меня, и моих матросов по ночам так же часто, как мой второй помощник прикладывается к запасам рома. И ещё, дружище... Ном стоял, наблюдая за тем, как лицо капитана неспешно меняет маски и как горящий огонёк в его глазах постепенно угасает. - Вот что, Ном. - Артур по-приятельски положил плотнику ладонь на плечо, тот и глазом не повел, а лишь внимательно глядел тому в лицо. - Ты сделал бы мне большое одолжение, если бы смастерил для меня что-то вроде трости. Понимаешь? Для солидности, скажем так, и для, хм... Воспитательных мер. Мне не нужны всякие финтифлюшки вроде золотых набалдашников или изысканных узоров. Просто и со вкусом. Я понятно объяснил твою задачу, Ном? Бледный мужчина медленно кивнул пару раз, затем протянул капитану жёсткую, мозолистую руку для пожатия. Тот, хмыкнув, крепко сжал её в своих ладонях. После этого, в каюте капитана остался только лишь Артур. Подойдя к небольшому столику, над которым покачивалась старая, затянутая паутиной лампа, он, тяжело вздохнув, отодвинул стул, раскрыл журнал и, обмакнув перо в чернила, принялся делать кое-какие записи, при этом что-то бесконечно бубня себе под нос. * * * - Капитан! Капитан! На палубу взбежал раздраженный Артур, по пути сворачивая карту и нечаянно отрывая от нее маленькие кусочки. Кинув злобный взгляд на команду, он крикнул: - В чем дело?! - Невдалеке какое-то странное судно! - Чем же оно странное, хм? Эй, рулевой! Знай свое место! Дай сюда эту стекляшку! - ловко, как мартышка, взобравшись на свисающий канат, капитан выхватил у незадачливого матроса подзорную трубу. - Оно явно не испанское... И точно не английское... сэр... - Естественно не испанское, болван! Какого черта им понадобилось в этих морях, коли тут бродяжничает судно английской короны?! И кого ещё может затянуть сюда за приключениями?! - Артур приставил трубу к глазу, лихо раскачиваясь на канате, протянутом от фока. - Неужто сам Сатана к нам пожаловал на охоту? - Капитан, шдается мне... - прошепелявил какой-то огненно-рыжий матрос, попыхивая трубкой. - Это японшкий корабль... - Сдается мне, что табак начинает действовать на тебя с лучшей стороны, дружище. - Но, вмеште ш тем... Они вешма недружелюбны. Не любят иноштранцев... - Тогда на один вопрос меньше — если нападут, то получат по заслугам. - Прошу вас, не нужно делать таких опрометчивых приказов. Я взываю к вашему разуму, надеясь, что вы прислушаетесь ко мне, старому Питу, вашему первому помощнику. Почему мы не можем просто уйти?.. - взмолился высокий мужчина в сером сюртуке рядом с капитаном. Тот смерил его непокорным взглядом и спросил: - Подобно последнему псу, получившему смачный пинок под зад?! Ну уж нет, Пит, доныне я считал честью доверяться твоим советам, а теперь... Готовьтесь к бою, гром и молния!