♫ Ruelle - Recover
Самая настоящая боль заключается в том, что мы никогда не знаем, когда что-то происходит в последний раз. На следующий день мрачная, напряжённая обстановка полностью захватила школу. Это ощущал каждый ученик уже в холле заведения. Без лишних подробностей всех подростков созывали в актовый зал перед первым уроком. Причиной тому стала новость о том, что вчера вечером был найден труп Стива. Директор заведения произнёс долгую, грозную речь, по окончанию которой стало понятно – администрация зла как никогда. И растеряна точно так же. Эшли не могла не заметить, как нервно выглядел мистер Крейт. Всё сбывалось в точности так же, как она и предполагала. Единственное, что её расстраивало в тот момент, что нельзя было подавать виду. Никто не должен был знать, что именно она была виновница произошедшего. Весь оставшийся день пролетал мучительно медленно. Все разговоры между учениками сводились к убийству Стива, учителя изо всех сил делали вид, что ничего существенного не произошло, но всё же в каждом из них проскальзывала нервозность. Эшли замечала это, и бессовестно впитывала их страх. На каждой перемене мистер Крейт и мистер Провис забирали по трое подозреваемых и допрашивали в крыле администрации. Они были весьма далеки от разгадки. Единственным, что смогло переключить внимание учеников, стал инцидент в столовой на большой перемене. – Я присяду? – спросил подошедший с подносом к столику Гарри. – Да, конечно, – дружелюбно произнёс Луи и убрал свой рюкзак с соседнего стула. Стайлс сел на место между Луи и Софи. С другой стороны от Луи сидели Эшли и Зейн, а возле Софи – Энди. Найл в этот раз предпочёл сидеть рядом с Эдом, за столом в другом конце столовой. – Шер не будет обедать? – поинтересовалась Софи, оторвавшись от горячего супа. – Будет, но немного позже, – отстранёно ответил тот, выискивая в толпе кого-то. – Сейчас у неё другое дело... О, начинается. Ребята хотели спросить что именно, но не успели, поскольку столовую наполнил грохот от ударов ложки о кастрюлю. Все обернулись на шум, собственно, туда, куда изначально смотрел Гарри. Эшли неосознанно закатила глаза, когда увидела, что зачинщиком шума выступала никто иная как Шер. Девушка стояла в центре столовой на стуле. – Внимание! Я бы хотела кое-что сказать, – заговорила та, нарушая повисшую тишину, под пристальными взглядами учащихся, – Эд, ты не мог бы встать, – попросила девушка, и Эд с опаской поднялся со своего места. – Я хочу при всех попросить у тебя прощения. Я поступила подло и гадко, и не горжусь своим поступком. Все должны знать, что Эд никогда не относился ко мне плохо или жестоко. Я провоцировала его и оклеветала. Мне жаль, что так произошло. Прости меня, пожалуйста. Всё внимание учащихся было направлено уже на застывшего в шоке парня. Он явно был сбит с толку произошедшим и обдумывал, что же ответить. Эд по своей природе не был злопамятным, но тело всё ещё ломило от побоев, виной которых была эта девица. Извинения хоть и были громкими, но в их искренности парень сомневался. Он уже собирался отказать ей, когда в помещение ворвался мистер Крейт и буквально швырнул на пол какого-то парня. Все ученики тут же уткнулись в тарелки, Эд сел на место. Вслед за этим мужчина позвал другого парня за собой, на допрос, одарив напоследок Шер злобным взглядом. Девушка поняла, что будет следующей, когда он произнёс, выходя: – Советую тебе сейчас же приступить к еде, вскоре у тебя не будет времени на это! – Это ты её надоумил, да? – тем временем спросил Луи у Гарри, ответом стал кивок. – Очень правдоподобно, – не смогла не промолчать Эшли, специально не отрывая взгляда от тарелки. Гарри хотел ответить на эту колкость, но проблема была в том, что он тоже не верил в слова Шер. Больше нет. Стайлс задумался об их отношениях, как внезапно Луи пихнул его в бок и многозначительно глазами показал на Эшли. Парню потребовалось пара секунд, чтобы понять, что имеет в виду Томлинсон. – Эш, я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее, – начал Гарри в надежде всё же встретиться взглядом с глазами девушки, – Прости меня, я не должен был вчера так реагировать на твои слова, – Эшли посмотрела на него, и Стайлс ужаснулся разгорячённой обиде на её лице. – И тем более хватать тебя за руку. Это было отвратительно. Простишь меня? – Очень правдоподобно, – так же холодно ответила она. – Да брось, Эш, – натянуто легко произнёс Луи, пытаясь разрядить обстановку. – Ты же знаешь Гарри, он всегда пылит, он не со зла. Взгляд Эшли всё же смягчился, когда она снова посмотрела на Гарри, и парень уже почти почувствовал освобождение от ноющей вины, как вдруг голубые глаза посмотрела куда-то вбок и тут же окрасились в неподдельную злость. – Можно мне присесть к вам? – неуверенно пролепетала Шер, стоящая рядом с Гарри. Эшли снова уставилась на Гарри, на сей раз выжидающим взглядом. Над столиком повисла напряжённая пауза. Никто не осмеливался ответить. Каждый за столом был зол на Шер. – Садись рядом, – ответил Энди, который до сих пор подозревал, что девушка не врала на счёт Эшли и Зейна вчера. – Я хочу перед вами всеми тоже извиниться, мне не следовало вас втягивать во всё это, – заговорила Шер, присаживаясь. – Я слишком увлеклась местью. Мне не надо было врать. – Сколько осознания, и всего за одну ночь, – ухмыльнулась Эшли, бросая мимолётный взгляд на Гарри. Остаток обеда прошёл в тяжёлом напряжении. Мрачнее остальных присутствующих выглядел Стайлс. Вина перед одной девушкой и разочарование во второй разрывали его и без того израненную душу. То, настолько сильно он хотел быть прощён, отражало, насколько сильно не хотел прощать.▼▼▼▼
Даже если приходит осознание приближающейся утраты, смерть всегда настигает тогда, когда совсем её не ждёшь. – Мне кажется, тебе стоит простить Гарри, он явно переживает по этому поводу, – говорил Луи, пока они с Эшли спускались с крыльца и двигались по направлению к домам. – А мне кажется, ты путаешь, и переживает он потому что Шер его обманула. Ребята остались одни, поскольку Гарри вызвали на допрос. Шер не ступала и шагу без него и осталась его ждать. Найл растворился в компании Эда. Зейн перед последним уроком почувствовал себя нехорошо и отпросился домой. Софи с Энди уже успели умотать домой. – Неужели ревнуешь? – подколол её парень, после чего получил укоризненный взгляд и лёгкий подзатыльник. Они прошли пару шагов под тихие смешки и дурашливые взгляды. Но мимолётная лёгкость испарилась так же быстро, когда спустя несколько метров Эшли произнесла: – Мне кажется, или там стоит Зейн? Они ускорили шаг, и её слова нашли подтверждение. Парень действительно стоял напротив семнадцатого дома и, казалось, не мог отвести взгляд. Невольные свидетели обменялись друг с другом обеспокоенными взглядами. Именно этот дом когда-то принадлежал Элеонор и Перри. А теперь, всё, что от него осталось – чёрные угли. – Зейн? – как можно мягче произнесла Эшли, бережно обняла его руку и специально встала прямо перед ним, заглядывая в потухшие глаза. – Что ты здесь делаешь? – Что здесь произошло? – хриплым голосом отозвался тот, впиваясь тоскливым взглядом в глаза девушки. – Взрыв, – быстро, болезненно ответила она. – Что ещё за взрыв?! – озлобленно заговорил Зейн, вырвав свою руку и чуть покачнувшись от злости. – Когда?! Почему я этого не помню?! Где девочки? Куда они переехали? Я не могу вспомнить, когда в последний раз их видел. – Они погибли во время взрыва, в январе, – внезапно рядом возник Найл. Луи и Эшли вздрогнули от того, как неожиданно он оказался рядом. Парень был в доме Эда, когда случайно в окне на кухне заметил силуэт друга, стоящий напротив разрушенного дома. Неведомая сила буквально потащила Хорана к нему. – Вот как... – с жалостью улыбнулся Зейн, – Это что-то новенькое. Теперь ты всех вокруг хоронишь? У тебя таблетки закончились? – а затем повернулся к застывшим Луи и Эшли. – Что вы молчите, скажите ему что-нибудь! Он считает, что девочки погибли. Мы не должны поддерживать его видения. Сильный порыв ветра ударил в спины Эшли и Луи, но они не могли сдвинуться с места. Ужас происходящего сковал их тела и мысли, превратил в молчаливые камни. Не было ни слова, которое бы подошло для того, чтобы ответить Зейну. – Они молчат, потому что я говорю правду, они погибли. – Если так, то где тогда был я?! – буквально зарычал от отчаяния Малик в лицо друга, и этот пугающий тон заставил остальных очнуться. – Здесь, – робко произнесла Эшли, неосознанно схватив Луи за предплечье и сделав шаг за него. – Ты видел это своими глазами, ты просто не помнишь. – Что? – раздался бьющийся звук вместо голоса. – Как это произошло? – Перри подожгла взрывчатку в подвале, которую Эд с Элеонор готовили для дома Эшли, на вечеринке. В тот вечер погибло двадцать семь человек. Мы чудом спаслись в последний момент, – объяснил Луи. – Нет, не может быть, – прошептал Зейн, впиваясь взглядом в остатки дома, а затем резко рухнул на землю на колени. – Почему я этого не помню... Они не могли погибнуть... Как же... Перри, Элеонор... Девочки... Как же мы смогли выжить, а вы нет... Эшли присела возле парня и утешительно прижала к себе. Найл мимолётно посмотрел на стоящего Луи, и не смог отвести взгляд. Скорбь захватила того в свои объятия, и от этого он казался ничтожным, бессильным перед врастающим в него с новой силой горем. – Они не хотели выжить, – сломленным голосом заговорил Луи. – Это была идея Перри, она хотела взорвать себя вместе с остальными. Элеонор тоже догадалась, что происходит что-то неладное, но отказалась идти со мной. – Невозможно спасти того, кто не хочет быть спасённым, – слова сами сорвались с губ Найла. Чуть уловимый скулёж отозвался дрожью для каждого из слышащих. Малик заплакал без слёз. Тихо. Нестерпимо. Безутешно. Вокруг пронеслись голоса, но Зейн не слышал ничего, кроме раскатистого смеха Перри. Казалось, она стояла напротив секунду назад. Но теперь ушла, оставив за собой обгоревшие обломки.▼▼▼▼
«Улица Ангелов/15» Но как лучше? Знать, что этот раз последний или оставаться в неведении? Зейн открыл глаза, когда за окном уже вечерело. Он обнаружил себя в собственной кровати, на краю которой сидела опечаленная Эшли. – Сколько я проспал? – поинтересовался тот, после чего девушка подняла на него голубые глаза, наполненные грустью. – Ты что, плакала? Сладенькая, что случилось? Скажи мне, что тебя так расстроило? – Я беспокоюсь за тебя, – на этих словах парень сел напротив неё. – Зря, я в порядке, честное слово, – совершенно спокойно заговорил тот и принялся стирать слёзы с её щёк. – Даже лучше, чем обычно. Не переживай за меня. Я просто устал за сегодня, и ты тоже. Тебе надо выспаться. Увидимся завтра, химия ведь первым уроком? Я надеюсь, ты дашь мне списать домашку? Зейн лукаво подмигнул на последних словах. Эшли кивнула, слегка улыбнувшись от простоты его мыслей. На секунду она застыла в моменте, разглядывая полюбившиеся черты лица, не обречённые тягостными событиями. Словно они были самыми обычными подростками, проблемы которых сводились к домашнему заданию. И пока парень смотрел на неё мягким, успокаивающим взглядом, она готова была поверить, что это правда. – Ты такая красивая, когда улыбаешься, – ласково произнёс Зейн, проводя ладонью по волосам девушки. – А когда плачешь, разбиваешь мне сердце. Не делай больше так, ладно? Я ведь тебя так люблю. – Я тоже очень люблю тебя, – зачарованно произнесла она. – Я хочу ещё поспать немного. А то на химии опять буду зевать, – сказал парень, после чего заполз под одеяло и лёг. – До завтра. – До завтра, – отозвалась она и подарила ему на прощание быстрый, но чувственный поцелуй в губы. Эшли отодвинулась от парня, и Зейн улыбнулся ей, а затем закрыл глаза. Девушка уже выходила из комнаты, когда услышала едва уловимые слова, будто сказанные во сне: – Ничто не может сломить тебя так, как может твой организм. Если твои тело и разум тебе подчиняются, значит в твоей жизни не так уж всё и плохо. Ты, по крайней мере, принадлежишь сама себе. Девушка покинула дом, но Зейна не покидало ощущение, что он забыл что-то очень важное. Чёрная дыра в душе никак не хотела зарастать. Он потерял Лиама, Перри и Элеонор, но рядом был кто-то ещё. Гложущая пустота не отпускала ни на секунду мысли парня. Редкие воспоминания, что сохранились в памяти, были пугающе расплывчаты. Словно картинки из прошлой жизни. Рядом, на диване, сидели Лиам, Перри, Элеонор, а в кресле возле сидел кто-то ещё. Такой же важный, но болезненно забытый...▼▼▼▼
«Улица Ангелов/9» – Зейн? Что ты здесь делаешь? – открыл входную дверь Найл, бесцеремонно вырванный из сна. – Я вспомнил! Найл, я вспомнил! – с искренним восторгом заговорил Зейн, и от возбуждения покачнулся так, что второму пришлось ловить его падающее вперёд тело и затаскивать в дом, – Вспомнил, почему я чувствую вину. Я вспомнил нашу драку и все мои слова, вспомнил, как отвадил тебя от Эшли. Я так виноват перед тобой, Найл, – вцепился пальцами в пижаму парня Малик, пока хозяин дома облокотил его о кресло, – Я не должен был так поступать с тобой. Ты был моим другом, а я поступил как конченная мразь. Она нравилась тебе, я это видел, но позволил своим чувствам взять вверх над нашей дружбой. Я не должен был так поступать с тобой, – слова единым потоком водопада лились из самого сердца гостя. – Ты ведь всегда мне был как брат, а я предал тебя. Ты не должен меня прощать, но я хочу, чтобы ты знал, мне так жаль. Если бы можно было вернуться в прошлое, я бы не поступил бы так. Я бы уступил тебе. С тобой ей было бы гораздо лучше. Она бы полюбила тебя, если бы не я. – Зейн, остановись на секунду, ты даже на ногах стоять не можешь. Как ты дошёл до меня? – Я не мог не дойти. Я не мог умереть с чувством вины, – плачущим голосом отозвался тот, трясясь то ли от плохого самочувствия, то ли разрывающего раскаяния. – Прости меня, я так виноват. Я столько гадостей тебе наговорил тогда. – Зейн, всё в порядке, ты был не в себе, я не держу на тебя зла, – уверенно произнёс Найл, продолжая держать того за плечи, – А по поводу Эшли. Ты любишь её, поэтому и не уступил мне. Я понимаю это, – после этих слов гость тяжело прикрыл веки, чем испугал и без того взволнованного Найла. – Зейн? Может тебе прилечь? Давай, ложись на диван. – Нет, – запротестовал тот, когда почувствовал, что его тело куда-то двигают. – Отведи меня домой, пожалуйста. Хоран заглянул в карие глаза друга. Он собирался настоять на своём, ведь в таком состоянии Зейну вряд ли удастся сделать хотя бы шаг. Но то, что он разглядел в молящих глазах напротив, прошлось разрядом по его позвоночнику. Там отражалось тихое смирение. – Да, конечно, пошли. Через несколько минут они подходили к пятнадцатому дому. Хоран был поражён, какой волей обладал Зейн. Было заметно, как тяжело ему было сделать даже малейшее движение даже при том, что Найл практически волочил его на себе. – Спасибо тебе, – сбивчиво говорил Малик. – Любой другой бы бросил меня на середине улицы умирать. Ты настоящий друг. Я так плохо обошёлся с тобой. Мне так жаль. – Всё в порядке, Зейн. Всё хорошо, я прощаю тебя. Перестань себя истязать. – Я не достоин твоего прощения. – Ты достоин гораздо большего, чем думаешь. – Есть ещё кое-что... – резко остановился парень, будто вспомнил что-то очень важное. – Я хочу спросить тебя. Я знаю, ты не соврёшь мне. Шер сказала правду? По поводу того, что я изнасиловал Эшли? – Нет, конечно нет, – стойко произнёс Найл, глядя прямо в глаза. – Но я помню, почему произошла наша драка. Я хотел это сделать, но ты помешал мне. – Это был единственный раз, – расколол свою душу Хоран, даже не дрогнув. – Спасибо, Найл, – сорвавшись на плач пролепетал Зейн, утыкаясь в предплечье друга. – Ты не представляешь, как это важно для меня. Спасибо. Как раз таки Найл знал, как это было важно для Зейна. Для парня, который долгое время ошибочно считался насильником. Если бы Малик услышал правду, то никогда уже не смог бы обрести покой. Ни на этом Свете, ни на том. Найл был готов соврать, лишь бы спасти друга от ещё больших мучений. Он достаточно настрадался за свою жизнь, чтобы хотя бы под конец быть свободным от испепеляющей вины. Тем более, что прошлого уже нельзя было изменить. – Может мне позвать Эшли или разбудить Луи? – произнёс Найл, когда уложил наконец парня в кровать. – Нет! Не надо, я прошу тебя, – с отчаянной мольбой заговорил тот, – Они начнут меня спасать. Снова. Я больше не выдержу так, Найл. Пожалуйста, смилуйся надо мной, – снова горько заплакал парень, отчего второму пришлось успокоительно шипеть и гладить его по голове, словно младшего братика. – Они снова найдут какие-нибудь лекарства, я не хочу, Найл. Они ведь делают это потому что им самим так легче. Но не мне. Я просто хочу спать... Я так устал... Найл, позволь мне... – Тише, Зейн, я никого не позову, всё хорошо. – Спасибо, Найл... – бессильно заговорил парень. – Подай мне конверт. Найл посмотрел на прикроватную тумбочку, там лежал конверт с надписью «для Томмо». Без лишних слов Хоран протянул конверт. Зейн любовно обнял его двумя руками и умиротворённо закрыл глаза. Хоран дрожащими пальцами притронулся к его пульсу на шее, от чего Малик резко открыл глаза и жадным взглядом вцепился в голубые глаза напротив. – Найл! Я вспомнил! – бодро заговорил тот, но с каждым словом силы явно покидали его тело. – Лиама убили не из-за той наркоманки, а из-за компромата. Марк передал ему компромат, но он не успел воспользоваться им. Ты должен найти его, тогда вы все спасётесь... Вы должны это сделать... Найл... Зейн обессиленно закрыл глаза. Найл снова проверил его пульс. Слабый, но он всё же был. Следующие несколько минут жизни парень никогда не сможет вспомнить. Как на ватных ногах он вышел из дома, а затем побежал к себе. А добежав, рухнул на пол, согнулся калачиком и зарыдал. Глотая солёные слёзы. Задыхаясь от рвущегося из самого сердца крика. Позволяя липкому горю забраться в искалеченную душу. Открывая себя обжигающей скорби. Той ночью парень повзрослел на несколько лет. Ведь зная, что именно это последний раз, последняя улыбка, последний взгляд, последнее слово, мы бы умирали вместе.▼▼▼▼
На следующее утро Эшли взволнованно смотрела на пустующее место Зейна. Луи тоже не было видно, хотя урок химии вот-вот должен был начаться. Зато кого было заметно – это погасшего, словно свеча, Найла. Парень не отвечал никому, кто интересовался, что случилось. Эшли за сегодня не слышала от него ни слова и не видела его глаз, которые он не поднимал от пола или рук. Волнение нахлынуло девушку, когда прозвенел звонок на урок. В класс вошла миссис Ноулен. Зазвонил мобильный телефон. Найл поднял потухший взгляд. На экране высветилось «Зейн». – Зейн? – мгновенно взяла трубку Эшли, не замечая недовольства учителя. В трубке раздалось тяжёлое дыхание. – Зейн? Это ты? Где ты? – Эшли... – послышался сдавленный голос Луи. Момент, когда время остановилось, произошёл так резко, словно сама реальность вздрогнула от чудовищной ошибки. Телефон вылетел из ослабевших пальцев девушки. Она всё поняла. Учительница уже подошла к ней поближе с недовольным видом, но Эшли, чуть не сбив её с ног, выбежала из класса. Гарри побежал вслед за ней. Найл буквально заставил себя последовать за ними. Пронзительный крик застал его, когда он подбежал к пятнадцатому дому. Зайдя в комнату Зейна, он обнаружил кричащую от горя Эшли на кровати. Она отчаянно вопила имя и без конца трогала, тормошила тело Зейна. Гарри пытался успокоить её, оттащить, но тщетно. Боль исходила от неё невидимым извержением вулкана, который оставлял в воздухе лишь пепел. Позади Найла возникли Шер, Софи и Энди, а за ними другими учащиеся. И только когда в комнату зашёл мистер Крейт и приказал всем разойтись, Хоран заметил в углу притихшего Луи. Парень сидел на полу в убитом состоянии, раскинув ноги и склонив голову. На полу лежал раскрытый конверт. Дрожащая ладонь сжимала прощальное письмо от Зейна. Найл подошёл к нему, отчего тот поднял потерянный взгляд. Через мгновение Хоран утешал вдребезги разбитого друга, прижимая к себе словно младшего братика. Второго. Самая настоящая боль заключается в том, что всё когда-то происходит в последний раз. Но извечный парадокс заключается в том, что для одних это будет боль, а для других – освобождение. Долгожданное.