Похвали меня

Как-то раз вечером Шерлок почувствовал себя настолько уверенно, что перегнулся через газету, которую читал Джон, и поцеловал его, не обратив внимания на неудобный угол. Он в первый раз стал инициатором поцелуя, и ему было простительно сделать несколько организационных ошибок, при условии, что он коснулся своими губами губ Джона. Во всяком случае, он сразу заметил оплошность и исправился. Джон довольно замычал и уронил газету на пол, позабыв о текущих новостях ради того, чтобы с лихвой вернуть Шерлоку его робкий поцелуй. Шерлок повторил манёвр Джона, проведя языком по его сомкнутым губам, и доктор в ответ приоткрыл рот, становясь мягким и податливым. Не совсем понимая, как это произошло, Шерлок оказался верхом на коленях Джона, опершись руками ему на плечи и запустив пальцы в светлые волосы. Ладони Джона легли на спину Шерлока, гладя его по выступающим позвонкам и рёбрам. Раздался чей-то резкий всхлип, и Шерлок не сразу понял, что это он сам издал его. Сидеть на коленях было тепло и удобно, и этот угол прекрасно подходил для того, чтобы погрузиться в рот Джона за горячей влагой его отзывчивого языка. Джон слегка прикусил нижнюю губу Шерлока, и в животе у того вспыхнула какая-то искра, осев жаром между ног. Грудь Шерлока тяжело и неровно вздымалась, он отчаянно льнул к губам Джона, как всегда при этом забывая дышать, и вскоре был вынужден отстраниться, судорожно хватая ртом воздух. По его жилам растеклось приятное тепло, из-за которого он почувствовал слабость, и у него ушло несколько мгновений на то, чтобы заметить тугую тяжесть в паху. – Ой, – выдохнул Шерлок, собравшись слезть с колен. Джон остановил его, коснувшись руки. – Эй, эй. Всё в порядке. Шерлок понял, что краснеет, и уставился вниз на собственные брюки, уже заметно оттопыренные доказательством его растущего желания. Чувствуя себя нелепым и неуместным, он слегка отодвинулся от Джона, внезапно испытав потребность в некоторой дистанции. – Всё хорошо, Шерлок, – сказал Джон тихо. – Я не собираюсь принимать твою реакцию за свидетельство того, что ты уже готов к этому шагу. – Я не какой-нибудь краснеющий девственник, Джон, – запротестовал Шерлок. Но как раз им он и был. Если бы прямо сейчас Джон сказал, что хочет пойти дальше, Шерлок понятия бы не имел, что делать. Теоретически, это не должно быть такой сложной задачей – удовлетворить любовника, но Шерлок был совершенно не уверен в своих силах. Он так и застыл, беспомощно глядя на собственный стояк, ожидая, что Джон скажет ему, что с этим делать. – Я не против, что ты такой, – сказал Джон, и Шерлок опустил голову, прячась от его понимающего взгляда. – Я совсем не против, если всё, чего ты хочешь до конца жизни – это поцелуи. – Это не так, – поспешно возразил Шерлок, вспыхнув от стыда. – Я бы очень хотел знать... как дать тебе больше. Мне просто нужно немного времени, чтобы... понять. Мне жаль, что я ещё не готов, Джон. Я просто... в этом... круглый дурак. Ну вот, он и сказал это. Это признание далось ему нелегко, после того как Джон так рьяно восхищался его интеллектом. – О, Шерлок, – сказал Джон, беря его лицо в ладони. – Никакой ты не дурак. Это совершенно нормально, что тебе нужно время. Это не значит, что с тобой что-то не так. Я просто рад, что ты сказал мне, чего хочешь. Джон провёл большими пальцами по невероятным скулам Шерлока, и у Шерлока защемило в груди при взгляде на него. Джон потянулся вперёд и нежно прижался губами ко рту Шерлока, говоря: – Ты прекрасен. Лицо Шерлока вновь окрасилось смущением. Это по-прежнему случалось всегда, когда Джон хвалил его, сколько бы раз тот уже ни называл его гениальным. Сейчас, однако, было другое. Комплименты относительно своего ума и дедуктивных способностей Шерлок вполне мог понять, но тут был комментарий совсем иного рода. – Ты же это не всерьёз, Джон, не про моё лицо, – сказал Шерлок, чуть отворачиваясь и отводя взгляд. – Что ты хочешь этим сказать? – спросил Джон, нахмурившись. - Ты великолепен. Сердце Шерлока забилось сильнее, но он отрицательно покачал головой. – Джон, ну правда. У меня странное лицо, очень бледное, с резкими чертами. Оно привлекает внимание, но ты же не думаешь, что такого рода эстетическая привлекательность чем-то близка признанным канонам красоты? – К чёрту признанные каноны красоты, – объявил Джон и, опять подавшись вперёд, прикоснулся губами к кончику его носа. – Ты самый красивый человек из всех, кого я знаю. Сейчас Шерлоку особенно хотелось, чтобы был какой-нибудь способ стереть всю краску с лица одним мановением руки. Его оставленная без внимания эрекция напомнила о себе новым толчком, и он сказал: – Джон, наверно, я должен... – М-м-м, да, – ответил Джон. – Ты должен позаботиться об этом. Шерлок остановился, не успев спуститься с его колен, и нахмурился: – Позаботиться? – Ну, да, сам знаешь, – сказал Джон. – Не стесняйся, это совершенно нормально. Шерлока не «заботила» эрекция с тех пор, как подростком он пережил гормональный взрыв. Он планировал просто её игнорировать, надеясь, что та пройдёт сама. Теперь было проще, когда он научился лучше контролировать своё тело, однако, не похоже, чтобы в данный момент это его сильно спасало. – Я не собираюсь... – Ты должен, – сказал Джон, который к удивлению Шерлока не испытывал при этом никакой неловкости. – Чтобы узнать, как доставить удовольствие другому, полезно научиться доставлять его самому себе. Шерлок готов был сгореть от стыда, но он понимал, что в этом частично и заключалась проблема. – Я пойду в свою комнату! – выдавил он и убежал. Закрывшись у себя, Шерлок понятия не имел, что делать. Спать совсем не хотелось, к тому же, на кухне у него остался один неоконченный эксперимент. Заняться было нечем, кроме как сидеть на краю постели и ждать, пока тело успокоится. Шерлок откинулся на спину, свесив ноги с краю, и решил ненадолго отправиться в свои Чертоги Разума и навести там порядок, чтобы к тому времени, как он вернётся, всё уже было позади. Пять минут спустя Чертоги оставались нетронуты, а возбуждение по-прежнему было очевидно. Оно неудобно упиралось в молнию узких брюк и очень отвлекало. Каждый раз, когда он пытался думать о чём-то другом, все его мысли обращались к тому, как руки Джона ласково, но уверенно поглаживают его по спине и бокам. И было бы так же приятно ощущать их на всём остальном теле, будут ли они столь же умелы в других местах... Об этом Шерлок мог только догадываться, основываясь на известном ему прозвище доктора «Джон Ватсон – три континента». Десять минут спустя его наполовину твёрдый член не сник, как Шерлок надеялся, а, напротив, пришёл в полную готовность. Пора было что-то предпринять. В тишине комнаты, нарушаемой только его тяжёлым сопением, звук расстёгивающейся молнии показался неприлично громким. Освободив эрекцию от стягивающей верхней одежды, он облегчённо выдохнул и почувствовал, как та дрогнула в предвкушении, сам всё ещё до конца не веря в то, что собирается сейчас сделать. Из любопытства он осторожно погладил себя через трусы и был вынужден прикусить нижнюю губу, вовремя подавив неожиданно сильный стон, рвавшийся из груди. Рука тут же замерла, накрыв тугую горячую плоть, и бёдра сами толкнулись вверх. Продолжая кусать губы, он погладил снова, ощутив, как сгусток расплавленного жара вспыхнул внизу живота и, разгораясь, стал закручиваться в тугую спираль. Шерлок невольно потянулся туда, просунув ладонь под эластичную ткань, и от прикосновения тёплой обнажённой кожи к налитому члену всё его тело содрогнулось от наслаждения. Коротко всхлипнув, он прижал свободную руку ко рту, чтобы заглушить звуки, и впился зубами в мякоть большого пальца, пытаясь сконцентрироваться на боли в этой руке, нежели на интенсивном удовольствии, которое доставляла ему другая. Член сочился смазкой, ладонь скользила по нему легко и плавно. Горячее текучее наслаждение в паху тянуло уже невыносимо, и Шерлок, инстинктивно стремясь к разрядке, ускорил движения и вскинул бёдра навстречу руке. Тихие вскрики и стоны продолжали вырываться из его горла, и он в отчаянии потянулся за подушкой, едва успев накрыть ею лицо и приглушить имя Джона, которое он выкрикнул в момент кульминации, прежде чем его тело полностью вышло из-под контроля, сотрясаясь под натиском ощущений. Когда пик наконец миновал, он почувствовал себя сонным и обессиленным, и ему как никогда захотелось остаться лежать совершенно неподвижно. Постепенно осознав, что его брюки и рубашка стали липкими от спермы, а взмокшие волосы пристали ко лбу, Шерлок с великим усилием поднялся, избавился от испачканной одежды и натянул пижамные штаны и футболку. После недолгих размышлений он решил накинуть сверху халат и, чувствуя себя разоблачённым заговорщиком, выставленным на всеобщее обозрение, вышел из своей комнаты. Джон смотрел телевизор, сидя на диване, Шерлок нерешительно приблизился, смущённо остановившись рядом. Доктор поднял на него глаза и улыбнулся. – Теперь лучше? Шерлок кивнул. – Тогда иди сюда, – сказал тот, похлопав по сидению. Шерлок благодарно рухнул рядом с ним на диван, Джон протянул руку, привлекая его к себе на колени, и Шерлок уютно прижался к нему с тихим блаженным мычанием, расслабленно вздохнув, когда чуткие пальцы хирурга зарылись в его волосы. Чем бы это ни было, он был рад тому, что у него это есть.

* * *

Шерлок допускал, что ему должно быть крайне неловко вот так постоянно уходить «позаботиться о себе», и если бы это зависело от него одного, то так бы оно и было. Но Джон проявлял невероятное понимание и ангельское терпение. Шерлок постоянно сожалел о том, что своими действиями, возможно, разочаровывает Джона, но тот настаивал, что Шерлок не должен чувствовать себя обязанным. Он был непреклонен в том, что Шерлок не должен делать ничего, пока не будет полностью уверен, что хочет этого. Шерлок к тому же был разочарован сам в себе и растерян – каждый раз, когда они с Джоном начинали целоваться, устроившись на диване, Шерлок думал «вот сейчас точно», но терял всю свою смелость на полпути. Что, если он делал что-то плохо? Или даже хуже – что, если Джон считал, что он недостаточно хорош? У него были все доказательства обратного, совершенно точно, что для Джона он был более чем хорош, но внутри Шерлока продолжал жить иррациональный страх. По тому, как обстояли дела, Шерлок почувствовал почти что облегчение, когда в итоге всё случилось так, как случилось. Конечно, облегчение он почувствовал только впоследствии. Во время самого инцидента он испытал крайнее унижение и впервые на своём опыте понял, почему иногда людям хочется провалиться сквозь землю. А началось всё, как обычно, на месте преступления. Как место преступления оно было ничем особо не примечательно. Конечно, большинство людей пришло бы в ужас, наткнувшись на один, не говоря о трёх расчленённых трупах, головы которых отсутствовали. Однако для Шерлока с самого начала было совершенно ясно, что именно произошло. – Этот был заморожен три месяца, этот – шесть недель, а тот – свежий. Вы хотите знать, откуда я это знаю? Всё потому что... Дедуктивные выкладки уже готовы были слететь с его языка, когда все выводы вдруг начисто испарились из головы. Он прервался прямо на полуслове с открытым ртом. Джон присел на корточки рядом с размороженным трупом, наклонившись вперёд чтобы что-то рассмотреть. Джон делал так постоянно, но по какой-то причине именно сейчас от этой картины все мысли Шерлока унеслись в никуда. А потом он испытал все свои ужасные физиологические симптомы разом. Он покраснел до кончиков ушей, забыл как дышать и – что хуже всего – почувствовал, как у него начинается эрекция. Джинсы доктора удачно облегали выпуклости ягодиц, и те призывно маячили прямо перед носом у Шерлока. До сих пор его возбуждение проявлялось только при физическом контакте с Джоном, и сейчас был как нельзя более неудачный момент для того, чтобы обнаружить, что и визуальная информация оказывает тот же эффект. Шерлок как-то сдавленно пискнул, повернулся на каблуках и покинул место преступления без каких-либо дальнейших комментариев. Лестрейд с Донован уставились ему вслед, и Лестрейд крикнул ему вдогонку «Шерлок!», но тот не остановил своё поспешное бегство. Они находились на отгрузочном складе, Шерлок быстро нашёл ближайший туалет и заперся в нём, прислонившись к стене и тяжело дыша. Он крепко зажмурился, закрыв лицо ладонями, но ничто не могло стереть провокационный образ, стоявший перед глазами. В паху пульсировало в унисон с подскочившим сердцебиением, и Шерлок чувствовал, как на затылке начинает собираться пот. – Шерлок! В дверь стучал Джон, Шерлок тем временем глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Вдох через нос на счёт 7, выдох через рот на счёт 11. По крайней мере, паника прошла, но его стойкая эрекция нисколько не ослабла. Думай! Он попытался думать о химических формулах, характере оседания пыли, различных типах грязи на разных участках берегов Темзы. Ничего из этого не помогало, и он не мог вспомнить ничего сколь-нибудь полезного. – Шерлок! – опять постучал Джон. – Впусти меня. Он впустил. У Джона больше опыта в таких вещах. Конечно, Джон должен знать какой-нибудь трюк, чтобы вернуть его разум в норму. – Сделай так, чтобы это прекратилось, – потребовал Шерлок, как только тот вошёл. Джон мельком взглянул на оттопыренные брюки Шерлока, затем закрыл и запер за собой дверь. – Я испробовал всё, Джон, она не проходит! – прошипел Шерлок. – Я не могу ни о чём думать! Я даже попытался представить Майкрофта за поеданием торта, но без толку! – Ну, будь мы дома, я бы предложил холодный душ, – сказал Джон. – Но здесь это не вариант. – Спасибо тебе за бесполезный совет, Джон, – буркнул Шерлок. – Сам вижу, что не вариант! – Успокойся. Почувствовав, как дыхание опять участилось, Шерлок ещё раз сделал глубокий вдох и ощутил исходящий от Джона запах пороха и хозяйственного мыла: тепло, опасность и уют – всё разом. – Джон, – взмолился Шерлок. – Ты пробовал позаботиться об этом? – спросил Джон. Шерлок отрицательно затряс головой. – Мы на месте преступления. – Хихикать на месте преступления нам тоже не полагается. Шерлок невольно рассмеялся, но встретил совершенно серьёзный взгляд Джона. – Шерлок, ты позволишь мне позаботиться об этом вместо тебя? Шерлок чуть не рухнул от облегчения. Джон знал, что делать, Джон всегда знал, что делать, и он всё исправит. Разобравшись с этим, они вернутся назад, и никто ни о чём не догадается. Майкрофт мог бы, но его там нет, и он не в счёт. Шерлок напряжённо замер и стал ждать, когда Джон прикоснётся к нему. – Тш-ш, – сказал тот, и Шерлок почувствовал его руку на своём подбородке. – Расслабься, всё хорошо. Потом Джон поцеловал его, и весь остальной мир исчез. Он забыл, что они находятся в туалете, что полиция неподалёку ждёт его расследовать дело, что он готов позволить кому-то прикоснуться к себе и что он не знает, что делать. Прислонившись к надёжному и тёплому телу Джона, Шерлок обхватил обеими руками его сильные плечи и больше не отпускал. Жаркая радушная влага рта доктора отвлекла его настолько, что он не заметил, как ловкие пальцы расстегнули его брюки. – Ты уверен насчёт этого? – спросил Джон. Шерлок лихорадочно закивал в его плечо. Ладонь прохладно коснулась горячего живота, нырнула вниз, оттянув ткань трусов, и Шерлок задрожал, вскрикнув в шерсть Джонового свитера, когда впервые ощутил чужие пальцы на своём трепещущем желании. Джон прочно удерживал его у стены, так что, как бы ему ни хотелось толкнуться в ладонь, он не мог двинуться. Шерлок умоляюще заскулил, прижимаясь носом и приоткрытым ртом к шее Джона, и нечаянно прикусил его кожу, когда Джон сомкнул пальцы на члене и нежно провёл рукой от основания до кончика. Подумав, что от его зубов наверняка останется след, Шерлок собрался извиниться, но тут Джон как раз погладил подушечкой большого пальца головку, растирая смазку, и опять прошёлся по всей длине. Он крепче вцепился в плечи Джона, а тот продолжил двигать рукой в том ритме, который Шерлок судорожно выдыхал ему в ухо. Внутри у него всё горело и скручивалось тем туже, чем дольше Джон ласкал его, голова непроизвольно откинулась назад, с глухим стуком ударившись об стену. Шерлоку казалось, что он сейчас расплавится. – Красавец, – проурчал Джон в его открытую шею, облизывая и покусывая кожу за ухом. Бёдра Шерлока задрожали от близости разрядки. – Джон! – всхлипнул он, выгибаясь всем телом. – Прошу, Джон, о боже... Джон! Джон поймал его губы, координация подводила Шерлока, и поцелуй получился неловким и мокрым. Движения Джона стали быстрее, ощутимее, и Шерлок тихо ахал каждый раз, когда ладонь доктора проводила по головке. Он достиг пика без предупреждения, его всего трясло, пока он изливался в просвет между ними, и рот Джона заглушал его стон. Джон продолжал крепко держать его, а когда всё кончилось, Шерлок обмяк, повиснув на его руках, и если бы не эта поддержка, осел бы прямо на пол. – Джон, – с трудом выговорил он в разгорячённую кожу Джоновой шеи. – Ты в порядке? – спросил тот, прижимаясь лбом к его голове. – Да. – Мозг Шерлока наконец возвращался в строй. – Что касается трупов, я думаю нам лучше вернуться и сказать Лестрейду, как распутать его дело. Эх, сейчас самое большее – шесть. Наверняка они уже наполовину закончили, и мне едва ли придётся что-то объяснять! Продолжая прижиматься к Джону, Шерлок почувствовал, что хотя большей частью тот был тёплым и мягким, что-то твёрдое и пульсирующее упиралось в его бедро. – О! – Он отстранился, с любопытством глядя вниз. – Прости, я не подумал, что ты находишься в таком же положении. Мы можем что-нибудь с этим сделать... – Нет, Шерлок, не сейчас. Тебе надо закончить дело, и если я не смогу чётко мыслить, это будет не так заметно, как в случае с тобой. Кроме того, я уже стал к этому привычен. Шерлок покраснел, как бы ему хотелось отблагодарить Джона чем-то равноценным... – Да, дело. – Собственный голос показался Шерлоку непривычно высоким. Он повернулся и с шумом распахнул дверь, направляясь на место преступления. Шагал он немного неловко, поскольку брюки были липкими от последствий оргазма, да и цвет его лица наверняка был ярче обычного, но ничего не поделаешь. Донован по возвращении кидала на него странные взгляды, зато оказалось, что за время его отсутствия они нисколько не продвинулись, его молниеносные выводы поставили их на место и направили расследование в верном направлении. В кэбе по пути домой Шерлок рассматривал в стекле отражение Джона и думал о том, что должен определиться как можно скорее, прежде чем Джону наскучат его сомнения и он не махнёт на Шерлока рукой.