The Close One

"I will not let you hurt him anymore." Rebekah Mikaelson «Я больше не позволю тебе причинять ему боль!» Ребекка Майклсон

Март 2014       Кэролайн смотрела на серые пейзажи ранней весны через окно внедорожника. Рядом с ней сидела Бонни, склонившая голову на плечо подруги и дремала. Из короткого рассказа Форбс поняла, что в последнее время Кол редко приходил, чтобы помочь ей ухватить хоть капельку нормально сна, поэтому воскресшая ведьма и будущая мама оказались в машине рядом с новоявленным членом семьи Валентин.       Обреченный не только не опускал шутки, но и молчал эти несколько часов дороги, прикрыв глаза, а Кэролайн нервно косилась на сцепленные руки Бонни и Кола. Ей не нравился подобный расклад, особенно, когда первородный бросил открытый вызов Клаусу. Блондинка перевела взгляд вперед, проклиная эту его жажду контролировать – гибрид сидел на кресле, рядом с водителем, по диагонали от нее, отказавшись от удобств другой машины.       Приглядываясь к нему, Кэролайн вновь услышала вибрацию телефона, но Клаус в который раз не отвечал на звонок. Любопытная кошка просыпалась в блондинке, хотя у нее не было никаких прав реагировать на чьи-то настойчивые попытки добраться до гибрида. Тем более, у Форбс было двоякое мнение: возможно, это просто Элайджа, который на удивление, не оказался рядом с Клаусом в это сложное время, но все же существовала вероятность, что это кто-то другой. Другая.       Откинув эту мысль, пахнущую ревностью, Кэролайн начала мурлыкать колыбельную, держа руку на округлившемся животе. С того дня, как Кол вступил в цыганский табор, прошло почти две недели, и уже две недели Саманья постоянно проверяла детей и молодую мать. Многие вопросы мучили блондинку, но цыганка каким-то образом предугадывала их, отвечая прямо:       - Тебя питает магия целого табора, а теперь и Обреченный среди них. Тебе не о чем волноваться. Беременность возникла и протекает не при самых естественных обстоятельствах, ведь твое тело изначально сосуд заклинания бессмертия, но вполне степенно и многообещающе. Я чувствую, как растет сила наследника Святой Волчицы.       «Естественные обстоятельства» - усмехнулась про себя Кэролайн. У нее не было диких гормональных срывов, приличного токсикоза (тошнота прошла на раннем сроке), а живот рос, и сердца бились, подтверждая чудо природы.       Продолжая мурлыкать песню, Форбс поймала внимательный взгляд Клауса в зеркале заднего вида, и замолчала. Он слегка повернул голову, чтобы своими глазами коснуться ее, но не рискнул, сжав телефон в руке.       Приглядываясь к пейзажам, Кэролайн ловила себя на мысли, что знает эти места или видела недавно. Хмурясь, девушка разглядела знакомые огни на берегу реки – Лез-Андели. Они проехали город, в котором жила Саманья. Усмехаясь про себя, насколько липкая и опасная сеть раскинулась, Кэролайн не могла унять дрожь.       - Château Gaillard, - вдруг проговорил Клаус, смотря направо. Форбс увидела развалины замка-крепости, возвышавшейся над ландшафтом. Горный выступ над рекой с наклонными склонами делал Шато-Гайар величественным, несмотря на остатки некогда прекрасных серых стен.       Движение остановилось. Из передней машины показались Саманья и Валентин, который галантно подал руку принцессе. Гибрид последовал их примеру, но не отошел от автомобиля, закрыв за собой дверь. Кэролайн оглянулась на спящую Бонни, не уверенная, что они прибыли в место назначения, как услышала Кола:       - Я принесу ее, как только Маркос снимет пелену, - вампир мягко помог переложить голову ведьмы себе на плечо и кивнул Форбс на дверь. – Тебе стоит увидеть это, Кэрри, может, снова поверишь в сказки.       Бросив недоуменный взгляд на него, Кэролайн открыла дверь и выскользнула в прохладный воздух. Запахнув на себе белое пальто, девушка обогнула машину, но Клаус тут же поднял руку, останавливая ее от дальнейшего пути:       - Без приглашения мы заплутаем, love, - Форбс фыркнула, а Майклсон насмешливо посмотрел на нее, поясняя, – разве ты забыла, какая магия хранит Эдем?       Подавив воспоминания о прошлом, девушка выглянула из-за плеча гибрида, наблюдая за тем, как Валентин и Саманья поднимаются по склону в гору.       - Нам стоит взять за руку Маркоса и войти в развалины? – прокомментировала блондинка, а Клаус усмехнулся, сложив руки на груди и откинулся спиной на внедорожник.       - Ты увидишь, - загадочно произнес гибрид, а Кэролайн невольно закатила глаза, но быстро вернулась к обозреванию манипуляций Цыганского Барона. Маркос поднял правую руку и отвел ее в сторону, чтобы соприкоснуться с ладонью левой руки Саманьи. Пепельная ведьма подняла лицо к небу, громко запев какое-то заклинание, а свободной рукой сжала рукоять приготовленного кинжала. Валентин подхватил ее слова, повторяя дважды одно и то же.       Кэролайн ахнула, когда увидела, как возвращает свой вид замок. Разрушенные стены, башни, словно собираются из ниоткуда взявшихся деталей, поднимаясь выше, пока конусообразная крыша башни крепости не оказалась с высоко поднятым флагом – на кроваво-бордовом фоне был изображен серебряный змей, укусивший себя за хвост. На мгновение Форбс подумала, что перенеслась в средние века.       Шато-Гайар возвышался над землей в своем идеальном великолепии, словно какой-то волшебник перенес его из прошлого. Когда последний камень проявился от снятия заклинания, Кэролайн моргнула и тут же вскрикнула, отскакивая и подскальзываясь.       - О, я всегда мечтал так сделать, - акцент придавал голосу Энзо завораживающую хрипотцу, он возник перед блондинкой, едва скрывающая магия исчезла. Слыша бешенное сердцебиение в своих ушах, девушка не сразу сообразила, что вампир крепко обнял ее, спасая от падения.       - Испугать беременную женщину до чертиков!? – яростно сказала Кэролайн, упирая ладони в грудь бессмертного.       - Нет, спасти красавицу от неловкого падения, - лаконично пояснил Энзо, обворожительно улыбаясь.       - Конечно, - прищурила глаза Форбс, глубоко дыша, но успокаиваясь, а потом резко встала на ногу своему «спасителю». – Только перед этим не становись причиной ее падения!       Вампир поморщился, но не думал отпускать свою добычу, как они оба почувствовали непонятный холод, пронизывающий ледяной яростью воздух. Кэролайн слегка повернула голову, зная, кому принадлежит взгляд, способный унизить и заставить врагов убегать в страхе. Энзо оглянулся, на мгновение теряя задор из глаз, но тут же собрался.       - Как понимаю, это отец твоих детей, красавица, - вампир оставил напускную улыбку на лице, – Клаус Майклсон.       - В интуиции тебе не откажешь, - приподнял брови Клаус, мягко, крадущимся зверем приблизившись к ним. Его рука быстро перехватила запястье вампира и легким движением со специфическим хрустом освободила талию Кэролайн от назойливых объятий. - Позволь, я откажу тебе в возможности трогать мать моих детей.       Форбс почувствовала, как целый водопад эмоций накрыл ее сердце. Отходя от Энзо на два шага, она невольно оказалась позади Майклсона. Гибрид с вежливой улыбкой крутанул захваченную руку вампира, вытаскивая ее из сустава, и оттолкнул его. Энзо свалился на колени, сжимая зубы от боли, пока исправлял повреждения в своем теле.       - Ты – безумен, приятель, - посмеялся вампир, а Кэролайн замерла, не веря, что еще кто-то может так безрассудно бросать такие слова в лицо Клауса.       - Она – мать твоих детей, а не твоя собственность, - заметил Энзо, выпрямляясь и кивая Форбс, напоминая своим поведением и манеры одного друга. – Я пришел тебя проводить, милая, в твои покои. Я доставил вещи, которые ты так отчаянно просила.       Блондинка взглянула на Клауса, на мгновение удивляясь, что гибрид не вырвал сердце вампиру, а потом заметила, как Кол уже нес спящую Бонни ко входу в крепость. Саманья, Валентин и его принцесса давно уже прошли внутрь своих владений. Глубоко вздохнув, Кэролайн направилась за Энзо, приняв его протянутую руку в помощь, чувствуя взгляд Клауса, который следовал за ней тенью.       Подходя ближе к крепостным стенам, девушка задрала голову, поражаясь их высоте. Главный вход был снабжен поднимающейся решеткой и крепкими, обшитыми железом, двойными воротами. Во дворе находились люди, занимающиеся разнообразными делами: от перетаскивания мебели до пения. Группа детей напевала какие-то заклинания, заставляя воду из искусственного пруда, обложенного мрамором, крутиться в причудливых фигурках. На крепостной стене бегали мальчишки, а одна девочка надувала мыльные пузыри. Какой-то молодой человек наигрывал на гитаре девушке, которая снимала его на камеру телефона.       - Цыганский Табор, - услышала голос Энзо Кэролайн. – Не ожидала такой человечности от бессмертных колдунов?       Форбс ахнула, вновь посмотрев на девочку. К сожалению, изменившиеся рефлексы и органы чувств не позволяли Кэролайн удостовериться в своих подозрениях, но Энзо словно угадал ее мысли:       - Дети не обращены. Они брошены или проданы Табору, принесены в жертву или самостоятельно пришедшие в Двор Чудес за «чудом». Когда пройдет время, Валентин предложит им будущее. Какое они выберут, такое оно и будет.       - Удивительно великодушно, - заговорил Клаус, обращая взгляд Кэролайн на себя. – Кровавый Валентин милосердно пригрел у своей груди кучку сирот с магическими способностями, - гибрид усмехнулся, завидев непонимание в глазах Форбс. – Love, ты же не думала, что он спасает всех-всех детей, которые приползают к нему? - Усмешка прокатилась по губам Клауса. – Жесткий отбор по потенциалу. Кому-то суждено спастись, а кому-то погибнуть, а решает – Великий Кесарь!       Довольный своей речью, Майклсон усмехнулся и пошел вперед, ускользая от Кэролайн и ее сопровождающего. Энзо молчал, не опровергая слов Клауса, отчего блондинка утвердилась в мысли, что была озвучена правда. Вампир показал рукой направление, и девушка последовала за ним к замку.       Замок возвышался над стеной, обладая единственной башней с конусной крышей, покрытой бардовой краской. Светло-серебряный цвет стен выглядел холодным и неприступным, и придавал этому дому значение тюрьмы, которая не только защищает и спасает от набегов, но и способна заморить своим ледяным дыханием любого гостя. Энзо пояснял какие-то детали, а Кэролайн вынуждена была отметить, что замок не отличался роскошью Версаля, показывая довольно-таки сдержанный стиль во внешнем убранстве.       Мнение пришлось поменять, когда ее пустили в основное строение – провели под аркой к широкой башне. Вход вел в главный зал невероятных размеров, со сказочно высоким потолком, с небольшой нишей второго этажа. Ковровые дорожки, очередная «сцена» с троном, а позади него огромное круглое окно с разноцветными стеклами, изображающие своей цветной мозаикой змею, схватившую себя за хвост, и вписанные в этот круг инициалы хозяина – В и М. Внутри этого зала мог бы поместиться дом Маркоса во Дворе чудес.       - Выделенные тебе комнаты, - объяснял Энзо, поворачивая в коридор справа от основного зала, - расположены в западном крыле, второй этаж с прекрасным видом на реку.       Они поднимались по каменной, винтовой лестнице, пересекая струи света, бьющие в узкие и высокие окна-щели.       - Где будет жить Бонни? – спросила Кэролайн, когда они остановились около двухстворчатой двери. Энзо задумался на мгновение, а потом улыбнулся:       - Полагаю, в конце этого коридора, недалеко от Обреченного.       Несмотря на то, что Форбс задумалась о том, куда могли поселить Клауса, она не задала вопроса. Кивнув вампиру, девушка открыла дверь в свою очередную тюрьму. Энзо сообщил о том, что еду подадут через два часа, и удалился, оставляя Кэролайн изучать обстановку.       Масштаб вновь напомнил о том, что в эту комнату можно вместить однокомнатную квартиру. Высокие потолки, арочные окна с потрясающим видом на Сену. Вдоль одной стены были устроены комод, дамский будуар и шкаф, у другой расположилась двуспальная кровать с балдахином в привычных винных оттенках. У постели была брошена шкура бурого медведя, а в пяти шагах от изголовья была дверь в ванную комнату – слава богу, что современные удобства не обошли стороной этот замок.       Вздохнув, Кэролайн прошла к окну, обходя два кресла. Течение реки уверенно прорвалось сквозь погибающий под солнцем лед. Замок-крепость стоял на возвышении, создавая ощущение, что она оказалась запертой в башню, и теперь должна ждать спасения. Опустив руку на округлившийся живот, Форбс прошептала:       - Мы сбежим отсюда, - давая обещание, девушка понимала, что ей не справится одной, а стены давили на нее.Опустив взгляд, Кэролайн заметила знакомую фигуру, стоявшую на стене крепости. Ее зрение не обладало прежней остротой, а спускающийся на мир вечер мог обмануть ее своими тенями, но она слишком хорошо знает эти плечи, сложенные за спиной руки, приподнятый подбородок.       Кэролайн не знала точно, но была уверена, что взгляд гибрида выражал пугающую пустоту веков, а также ожидала увидеть тихо сияющие осколки его мыслей. Он никогда бы не направился в пасть к зверю без плана, он не рискнет своей шкурой, не поддастся чувствам. Блондинка вздохнула, разворачиваясь и покидая свою комнату.       Она его знает. Слишком хорошо, а значит – это ее преимущество.       Оказавшись во дворе, Кэролайн быстро нашла каменные ступени, ведущие на стену. Успокоив свое сердце, Форбс взошла по ним неторопливо, замечая, что он говорит по телефону. Подходя к нему ближе, девушка сожалела об исчезновении ее вампирского слуха.       - … Ничего не предпринимай, - расслышала Кэролайн, оказываясь в пяти шагах от гибрида. – Я свяжусь с тобой позже, - бессмертный прекратил разговор, отключая связь, но не повернулся к подошедшей. Форбс поджала губы, но не смогла сдержать своего вопроса:       - Элайджа не приедет за твой шкурой? Он отпустил тебя одного в логово врага? Хотя, Виктор первым должен был оказаться рядом с тобой, защищая от любой опасности. Жаль, что его нет, тебе нужна правильная модель отца для того, чтобы ничего не испортить.       Усмешка пронеслась в воздухе, а гибрид сложил руки на груди, поворачиваясь к девушке.       - Ты так мило проявляешь беспокойство, sweetheart, отчего я невольно задаюсь вопросом: ненавидишь ли ты меня так сильно, как того хочешь?       Блондинка сглотнула, сжимая пальцы в кулаки, задним числом проклиная свое желание связаться с этим манипулятором.       - Не сомневайся в моих чувствах, Клаус, - мертвым голосом ответила девушка. – Я никогда не скрывала их.       - Я знаю, - эхом произнес гибрид, прислушиваясь к сдвоенному сердцебиению. – Ты всегда была вольна в том, что желаешь и ощущаешь.       Кэролайн хмыкнула на это замечание, покачав головой:       - Брось эту маску страдальца. Ты никому не давал такой роскоши, как свобода, Никлаус, - ее руки сложились под грудью, когда он заглянул в ее глаза, отразившие глубокой синевой ледяного океана правду. Форбс невольно нахмурилась, замечая какой-то печально-усталый блеск в его глазах, но безразличие быстро сменило его.       - Эта несправедливость уже устранена, sweetheart, - Клаус повернулся к сероватому весеннему пейзажу, опуская руки на каменные «перила». – Свобода привела нас к такому итогу: Кол продал свою семью за магию, Ребекка где-то влачит жалкие человеческие годы жизни, Элайджа … наследует взгляды своего родного отца, а Ты в плену Табора… Вдобавок, два крохотных сердечка сражаются за свою жизнь, пока их родители не в состоянии покинуть территорию врага.       Кэролайн замерла от ноты принятия и равнодушия в словах гибрида, боль была почти поверхностной, но девушка догадывалась, насколько глубоко он скрывает крупицы своего страха одиночества. Совсем недавно, год назад, она бы подошла к нему и крепко обняла, слушая его сердце под своим ухом. Ей ничего не надо было б говорить, а просто находиться рядом. Форбс сделала непроизвольный шаг вперед, а потом одумалась, ухватываясь за опасную мысль:       - Неужели ты разочаровал последнего человека, который был рядом с тобой сотни лет? - Она вложила в свои слова усмешку, но голос дрожал. Отведя взгляд на горизонт, Кэролайн произнесла:       - Даже Элайджа. Я думала, что он никогда не покинет тебя, - склонив голову к нему, она как можно спокойнее спросила, - что насчет Виктора, Алисии?       Клаус нахмурился на мгновение, не отвечая на ее вопрос. Гибрид молчал, а Форбс ждала какой-нибудь реакции, которая бы подсказала ей ответ. Ветер резким потоком вцепился в ее волосы, заставляя их развиваться золотыми лентами. Блондинка поежилась, а гибрид глубоко вздохнул, догадываясь, что она не уйдет.       - Зачем ты здесь, Кэролайн? – Немного загнанным голосом проговорил он, наклоняясь и складывая локти на каменную ограду.       - Нас сюда привезли, - попыталась уйти от ответа Форбс. Клаус ухмыльнулся, но не отступил:       - Зачем ты подошла ко мне? Разве ты не успешно избегала меня последние несколько недель? – Гибрид повернулся, продолжая облокачиваться о стенку. Кэролайн обняла себя, избегая ледяного воздуха, но не собиралась отвечать прямо:       - Зачем ты остался в логове врага? Зачем ты подвергаешь свою шкуру опасности, находясь здесь, один, без поддержки своей преданной ведьмы и верного бессмертного волка? – Руки опустились вдоль тела. – Почему ты не ушел, когда была возможность, не обезопасил себя и не вернулся с огромной армией!?       Клаус опустил подбородок, вглядываясь в ее огромные синие глаза, слушая ее слова практически вполуха. Его взгляд буквально пронизывал ее, разбирая по кусочкам каждую эмоцию, которую она выражала. Кэролайн запнулась, когда его рука коснулась ее виска, а пальцы пробежались по скуле, затронув большим пальцем ее нижнюю губу.       Сердцебиение девушки удвоилось, дыхание резким горячим потоком хлынуло из ее легких. Ее тело вспыхнуло от короткого касания, пока его глаза продолжали смотреть на нее с давним выражением. Если бы она не знала правду, то могла бы сопротивляться, но Клаус смотрел на нее прежним взглядом, отсекая существование всего остального мира. Мягкий блеск в его зеленоватых глазах завораживал ее, а Кэролайн призвала всю свою силу воли, чтобы отвернуться.       Гибрид опустил руку, почти смеясь над ее смущением, смешанным со злобой. Форбс ушла от ответа, но Клаус внезапно произнес:       - Волки ценят свою семью, несмотря ни на что, - девушка озадачено уставилась на него. – Так бы ответил Виктор. Это в волчьей крови.       - Значит, ты остался из-за меня… из-за нас, - ее рука опустилась на живот. Гибрид проследил взглядом за ее движением, а потом дотронулся до шеи, развязывая один из амулетов, всегда хранивших его. Крепко держа веревки, он вытащил таинственный талисман – четыре медальона с бледными, почти белыми камнями.       - Что это? – Автоматически вытянула ладонь Кэролайн, ощутив тепло, как металл коснулся кожи, но лунный камень отражал свой ледяной цвет.       - Древняя, как этот мир, магия хранит эти четыре амулета для полукровок оборотней, чтобы они не испытывали… боли превращений, если они не хотят быть… чтобы они были свободными от проклятья, доставшемся им от отца.       - Клаус, - выдохнула Кэролайн, едва успев заметить грустную улыбку на его лице. Гибрид аккуратно сложил ее пальцы в кулак, скрывая талисманы, и усмехнулся:       - Еще один дар Святой Волчицы.       Он ничего больше не сказал, а девушка не сразу осознала, что несколько слез украсили ее щеки. Поджав губы, крепко держа медальоны, Кэролайн смотрела на его профиль, пока ветер трепал полы его темного пальто и мучил ее волосы. Клаус ждал, когда она уйдет, но не собирался прогонять ее, слушая их сердцебиение, словно умиротворяющую колыбельную.       Кэролайн приблизилась к нему, заглядывая снизу-вверх в его лицо.       - Я не могу тебе доверять и не смогу забыть, что произошло между нами, - она говорила медленно, дожидаясь, пока он взглянет на нее. – Я ничего не могу поделать со своей ненавистью к тебе, ты заслужил ее, - Клаус усмехнулся, переводя взгляд на нее. – Но ты мне нужен, Ник.       Кажется, прошла вечность с тех пор, как она называла его так. Гибрид смотрел на нее, практически не моргая.       - Нужен, чтобы защитить тех, кого я люблю, - ее рука символично легла на ее живот. - Мне нужна твоя помощь, твоя сила, твой извращенный и манипуляторский разум, опыт… Ты нужен мне, чтобы спасти их, - Кэролайн опустила взгляд. - Поэтому я пришла сюда…       Клаус выдержал паузу, а потом усмехнулся:       - Что бы ты делала, sweetheart, если бы я не появился во Дворе Чудес?       Момент истины прошел, и девушка стерла напряжение из своего голоса. Пожав плечами, блондинка, засунула руки в теплые карманы, продолжая крепко держать амулеты с лунным камнем.       - Я знала, что ты появишься… - проговорила Кэролайн. – Рано или поздно, ты бы узнал о моем положении и нашел бы меня и своих детей. – Клаус посмотрел на нее озадаченно, а Форбс приподняла брови, словно говорила очевидные вещи:       - Никлаус Майклсон никогда не упустит то, что имеет для него ценность.       Гибрид некоторое время смотрел в ее усмехающиеся глаза, вспоминая и чувствуя, как давно она не поражала его своей проницательностью в отношении него. Короткая, неуловимая догадка коснулась его разума, опаляя опасностью, но Кэролайн не знает его правды и никогда не узнает.       Но она знает его, а он – ее. У нее нет причин доверять ему, а у него нет права изменять это. Усмехнувшись про себя, гибрид вновь повернулся к мрачному пейзажу вечернего времени. Веселый замок постепенно просыпался от серости, загораясь от фонарей и огней, зажигающихся в комнатах, а они продолжали стоять, вглядываясь в темнеющие леса.       И каким бы очевидным это ни казалось, Кэролайн не желала признаться себе, что спустя все мучительные испытания, его ложь и ее побег, она чувствовала забытое ощущения покоя. И безопасности.       Потому что знала его правду. Потому что Клаус любит ее, несмотря ни на что.