Взгляд на две тысячи ярдов

Он говорит, что видел смерть и что сам ею был, Он говорит, что до сих пор ничего не забыл. Дельфин. "Война".

- Знаете же, как говорят? "В окопах не бывает атеистов". Джон прячет дрожащую руку в карман потрепанной куртки, перемещает вес на левую ногу. Лестрейд кивает Молли. Девушка закрывает простыней лицо молодого парня. Трупа с тремя пулями в животе. - Хотя... это, скорее, аргумент против окопов. - У вашего друга были враги? - прокашлявшись, интересуется инспектор. - Он так говорил, - словно не услышав вопроса, продолжает Джон. - Адам Джонсон. Друзья зовут... звали его Лаки. Потому что он, знаете, он... Простите. Джон мотает головой, улыбается, отчего горькие морщины у рта делаются глубже. - Он был хорошим парнем. Из таких, знаете, которые всегда в центре внимания. Даже после того, как... Молли переводит взгляд на ноги Адама. На то место, где они должны быть. - Даже после того, как он потерял ноги, - тихо говорит Джон. Роняет слова на гладкий, стерильный пол, - Лаки остался тем же рубахой-парнем. Он жил так, понимаете? С душой нараспашку, с улыбкой, всегда, всегда... - Джон давится словами, захлебывается в чувствах, краснеет, стараясь успокоиться. - Лаки все любили, инспектор. У него не было врагов. Не было. Извините. Я... Он беспомощно оглядывается, понимая, что паническая атака на этой неделе приходит не по расписанию. - Да, конечно, вы свободны. Если вспомните что-то, у вас есть моя визитка, - говорит в спину Ватсона инспектор. Доктор торопливо хромает, стараясь выбраться из этих узких, выхолощенных коридоров. Ужасно болит колено. Джон вываливается на улицу, поднимает голову вверх, считая обратно от ста. На зубах скрипит песок. Джон резко вдыхает пропыленный, напитанный кровью воздух Афганистана. Капли воды стекают за шиворот, путаются в светлых волосах, оседают на ресницах. Лондонский дождь и афганская пыль. Странное, невозможное сочетание, которое преследует Джона уже полгода. Под веками вспышками - кровь из перебитой бедренной артерии у Сэмми, взрыв, всего в пяти шагах слева, а у Карла живот - кровавое месиво. В плече словно развели костер. И Лаки, с белозубой улыбкой, с ежиком каштановых волос, сидящий рядом с Джоном, впихивающий кишки обратно в Карла. -Ничего-ничего, чувак, док тебя заштопает и всё будет зашибись, верно, док?! - Семьдесят пять. Семьдесят четыре. Семьдесят три. Семьдесят два. Мимо него проходит высокий мужчина в черном пальто. Джон невольно цепляется взглядом за неуставные кудри. Джон считает: - Шестьдесят девять. Шестьдесят восемь. Карл уже не хрипит. Карл уже не дышит. Карл уже умер. Только вот Лаки продолжает уговаривать его потерпеть, обещать, что всё будет хорошо. - Шестьдесят. Пятьдесят девять. Джон вталкивает в себя воздух резкими вдохами. Зажмуривается так крепко, что перед глазами ползут разноцветные пятна. - Тридцать. Джон делает неловкий шаг вправо, желая прислониться к мокрой стене. Пуля высекает кирпичную крошку совсем рядом с головой Ватсона. Рефлексы, вбитые в подкорку мозга, заставляют двигаться тело раньше, чем Джон осознает, что именно случилось. Что пуля, ввинченная в кладку между кирпичами, предназначалась ему. Он оглядывается вокруг, обнаруживает себя сидящим на полу в коридоре рядом со входной дверью. - Что случилось? Я слышал выстрел, определенно, это был выстрел. Он работает без глушителя, в городе, какая смелость! Это в вас стреляли? - Шерлок, стой! Если ты выйдешь сейчас на улицу, я сам тебя пристрелю. А потом скажу Майкрофту, что всё так и было. Джон отстраненно смотрит на ноги, мельтешащие перед его носом. Ноги в дорогих брюках и сияющих ботинках, чуть ли не подпрыгивающие от переизбытка чувств. - Мистер Ватсон, вы в порядке? Джон хочет сказать "Нет". Сказать "Я вообще не могу быть в порядке". Но вместо этого только кривится, бережно поднимает руками непослушную, дрожащую ногу. В колено словно воткнули раскаленную спицу. - Он уже ушел. Я слышал, как отъезжает машина. Надо же, оказывается, Джон успел даже заметить блеск влажных, черных боков автомобиля. Правда, его марка осталась для него тайной, сокрытой завесой дождя. Инспектор помогает ему встать, придерживает под локоть, пока Джон пытается примирить больную конечность с тем, что она - нога, которой ходят. А кудрявый устремляется на улицу, словно надеясь догнать преступников. Ватсон ковыляет следом, держась за стену. Трость лежит там, прямо у ног Шерлока, чуть ли не обнюхивающего пулю, глубоко спрятавшуюся в кладку. - Док! Ватсон поднимает голову, лихорадочным взглядом шаря вокруг. Тугие струи дождя, наполняющие ночь свежестью, совсем непохожи на пыльный туман, наполняющий воздух той маленькой деревеньки, в которой полегла треть отряда. - Лаки... Это были те же люди, что убили Лаки. Они... "Молчи". Шерлок опасливо поводит острыми скулами, словно боясь спугнуть Джона. - Извините. Я лучше пойду. - И завтра мы найдем вас, нашпигованного пулями? Нет уж, спасибо, - Шерлок хватает Джона за рукав. - Вы пойдете со мной. Инспектор тем временем вызывает своих людей, попутно костеря их, на чем свет стоит. Он лишь кивает на вопросительно-умоляющий взгляд бывшего военного "Спасите меня от этого сумасшедшего", продолжая выговаривать некоему Андерсону.