Штормовое предупреждение.

Не успела она протянуть руку, как по белому проводу резво побежал язычок ярко-желтого, почти белого пламени. Девочка испуганно ойкнула и шарахнулась в сторону. Громкий треск и запах паленой проводки завершил картину. Вера уже привыкла к своим странностям. С ней постоянно что-либо случается, предугадать очередную оплошность почти невозможно. Чего стоит взбесившийся автобус, водитель которого внезапно изменил маршрут и занес толпу народа совсем в другую сторону города? А постоянно сходящие с ума люди в толпе, которые начинают оглашать улицы истошными воплями, царапать себе лица и падать в ноги Вере, катаясь и умоляя о чем-то? По ночам девочке не дает спать приятный, с едва заметной хрипотцой баритон, который, тем не менее, вызывает в ней чувство страха и желание забиться в самый дальний угол. "- Выпусти меня!" - привычно дернувшись, Вера сообразила, что непонятный голос снова проявил себя. Вспомнишь, как говориться, солнце, а вот и лучик... - Откуда я должна тебя выпустить? Молчание. Девочка привычно начала злиться. Из раза в раз одно и то же: немая просьба (нет, не просьба! Приказ!), а на все вопросы и уговоры - тишина. Что за нелепый розыгрыш! Несколько раз глубоко вздохнув и сосчитав мысленно до двадцати, Вера попробовала снова: - Эй! Ты слышишь меня? Едва слышный смешок на краю сознания. Чужой, неприятный, вызывающий толпу мурашек по спине. Никто, кроме Веры, его не услышит, и не стоит кому-либо рассказывать о своем сумасшествии. Все равно не поверят. Ощущая себя идиоткой, девушка тем не менее продолжала, пытаясь представить ситуацию со стороны: стоит посреди комнаты, в которой воняет паленой проводкой, девчонка лет семнадцати и пытается наладить контакт с... кем? Пришельцами? Голосами в голове? - Прекрати уже ржать надо мной! Надоело все это! Убирайся из моей головы! Кому сказала: вон! В голове что-то щелкнуло, в комнате что-то бахнуло, ощутимо запахло порохом, чем-то тухлым, и, прежде чем Вера сползла в обморок, ей почудилась странная рогатая тень... и огонь по стенам. Чуть позже пожарные найдут в пылающей квартире бесчувственную девицу, ее отвезут в больницу. Некая Вера, обнадежат врачи испуганных родителей, надышалась угарным газом, с ней все будет хорошо, спасатели прибыли вовремя. Очнувшись, девчонка ничего не сможет вспомнить: не только пожар, но и какие-то моменты из своей жизни. Пропадет и голос, столь мучавший ее долгое время. Жизнь станет слишком пресной и скучной...

***

Ферр несколько раз сложил и раскрыл крылья. Идеально. Он вырвался из этой душной людской оболочки, девчонка даже почти не пострадала. Можно зажить своей жизнью, не таясь на задворках сознания, каждый миг контролируя себя. Ветер на вершине телевизионной башни был почти штормовым, но для первофурии он казался легким бризом. В него причудливо вплетались обрывки слов и мыслей живущих там, внизу, какие-то сообщения из непонятных те-ле-ви-зо-ров, глас самого ветра - непокорной, непослушной стихии, что лишь притворяется ласковой. Все было отлично... кроме одной вещи. Все тело первофурии перевивала тонкая стальная цепь, опоясывала каждую конечность, включая рога, крылья и хвост. Закреплялась она замком весьма хлипким на вид, но Ферран уже несколько тысяч веков не смог окончательно освободиться. Вырваться на свободу, столь жестоко ограниченной отцом-Безымянным. Погрузившись в свое состояние уныния, Ферр не сразу заметил, что он не один. Рядом, лишь сооблюдая расстояние для приличия, устроился в такой же позе совсем мальчишка, дико смотревшийся в этом месте. Порванные в нескольких местах затертые джинсы, широкая, потерявшая форму кофта с капюшоном легкомысленной расцветки, ярко-оранжевая панамка на не менее пронзительно-алой шевелюре. Когда же господин Ферран соизволил обратить внимание на нарушителя своего одиночества, тот уже устал ждать и провокационно сверлил того взглядом: - Ну же, Ферран, мы так давно не виделись, отомри. На молчание мальчишка не обиделся. И презрение в ярко-желтых глазах стойко перенес. Аловолосый уже всерьез подумывал пристукнуть своего братца чем-нибудь тяжелым, но первофурия соизволил-таки ответить: - Давно не виделись. Что на тебе надето, Въ... - Но-но! - довольно невежливо перебил его мальчишка. - В этом мире я привык к прозвищу Кукольник. Изволь называть так. А надето... дань современной моде. В отличии от некоторых, кто не озаботился мелочами, прокладывая путь к свободе. И взгляд оранжевых глаз с вертикальным зрачком неторопливо прошелся по обнаженному телу Феррана, особо задерживаясь на пикантных местах. Усмешка мальч... а, полноте, мальчик ли это? Нет-нет, внешность обманчива. Кукольник, который нам представился недавно, был никем иным как Красным Первофурием, одним из пяти сыновей. Самым младшим, самым слабым, но, тем не менее, сильным сейчас. Знал об этом мире он гораздо больше, чем старший братец-Ферран, который просто не озаботился подобным, решив, что все само приложится. - Вот, что я решил, - продолжал разлагольствовать младший, не обращая внимания на потяжелевший взгляд Феррана, на затрепетавшие от едва сдерживаемого гнева крылья носа, - найти тебе надо такого же как ты, идиота, чтобы вдвоем спелись, сошлись, авось и путное что выйдет. Сам с тобой я нянчиться не хочу, лишний геморрой, а на третьего спихнуть - святое де... А-А-А! Ты чего творишь?! Сверкнула ярко-фиолетовая Плеть, грозных рык пронесся по затянутому облаками небу. С трудом увернувшись от Кнута Шааба, Кукольник извернулся в воздухе и, взмахивая ярко-красными перепончатыми крыльями и мстительно улыбаясь, отправил несностного братца по месту назначения. Не снабдив, разумеется, никакой информацией. В конце концов, когда-нибудь спасибо скажет. Ну... Кукольник будет на это надеяться.