Черные

Когда сердце прекратило грохотать в ушах и затылке, Снейп вдруг осознал себя лежащим на ковре в своей гостиной, голым и жалким. Фу, стыд-то какой! Он потянулся за мантией, прикрыть свои кости и татуировку. И тут увидел то, что от его мантии осталось. Попытавшись прикрыться этими лоскутками, он только выставит себя еще более ничтожным. Снова застучало в висках, но уже не от наслаждения, а от мучительного стыда. Вспомнился проклятый экзамен и тот случай с Мародерами. Только в этот раз штаны он снял сам, без помощи Поттера. Надо было срочно что-то делать. Не хватало еще к общей позорной ситуации довести девчонку до истерики видом Темной Метки. Он мельком бросил взгляд на левое предплечье, где чернело клеймо, навечно перечеркнувшее его жизнь и любовь. Татуировки не было. Несмываемый и неснимаемый знак Лорда пропал. Снейп потер руку. Протер глаза. Сел, оперев запястье о колено и тупо уставился на то место, где располагался знак мрака. И что бы это могло значить? — Все в порядке? — послышался обеспокоенный голос Азиль. Она навалилась сзади, опершись подбородком о плечо Северуса, и тоже с любопытством уставилась на его левое предплечье. — У тебя раньше рука болела? Да? — Нет. Нет, не болела. Просто… — он вздохнул. — Пойдем, я покажу тебе комнату. И одолжу свой халат. Твои вещи Блэк еще неизвестно когда перешлет. — Да, Сириус надеется, что я вернусь уже сегодня. Он очень хотел познакомить меня со своим крестником Гарри. — Дебил. — Что? — Ничего. Смотри, вход на лестницу за дверью. Видишь вот этот том в зеленой обложке? Тут только у этой книги такой насыщенный цвет. Нажимаешь на полку и — вуаля! Можно подниматься наверх, в спальню. — Дверь, старчески кряхтя, повернулась на давно несмазанных петлях. Они поднялись по ветхой узкой лестнице на второй этаж. — Здесь две комнаты. Можешь повесить потом свои платья вот здесь. А пока иди сюда. Вот. Он, конечно, будет великоват, но если закатать рукава… Азиль примерила серебристый банный халат — подарок Минервы на девятое января. Северус уже надел штаны и спешно застегивал рубашку, стараясь не замечать чуть подрагивающие пальцы. Что случилось? И что же делать? И почему все дерьмо вечно скапливается именно в его жизни?! — Мне, наверное, надо будет уйти. — Ты очень расстроен. Послушай, если я тебе мешаю, я могу вернуться к Сириусу… — Нет! Нет, что ты? — он развернулся и крепко обнял «свое задание». Не хватало еще отпустить ее. И так можно себе представить, что скажет директор о том, что он больше не сможет быть шпионом у Пожирателей. — Не обращай внимания. И пойдем все-таки чаю выпьем. Они вновь спустились в гостиную, и Северус показал, по каким книгам ориентироваться, чтобы найти дверь на кухню. — Как странно получилось — на двери у тебя книги, а на стене — картина с сиренью, — улыбнулась гостья. И что ей сказать? Как передать свои чувства, когда приходит директор, заявляет о необходимости ремонта и своем гениальном плане, и, как бы между прочим, указывает на книжные полки: «Ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе хранить такую темную литературу у себя дома, мой мальчик?» Как объяснить, что директору он может только кивать и во всем с ним соглашаться? Лишь иногда сам себя спрашивая, почему все еще живет в Англии. — Картина на двери смотрелась бы куда более странно, — наконец нашелся он с ответом и толкнул дверь, галантно пропуская даму вперед. Кухня была самой маленькой комнаткой в доме. Азиль присела на подоконник, из любопытства выглядывая в окно. Снейп возился с заварником, с неудовольствием замечая, как миссис Старджинс остановилась, раззявив рот, полный блестящих железных зубов и в шоке разглядывает его гостью. Азиль открыто улыбнулась и непосредственно помахала старой сплетнице рукой. Теперь в магазин придется аппарировать в другую часть города. Его же на куски порвут, лишь бы выяснить, кто это у него живет, и состоят ли они в богоугодном браке. — Иди. Она спрыгнула с подоконника, подошла, взяла свою чашку. В этот раз он не стал ничего добавлять. Не было сил ни на директорские интриги, ни на привороты и бурные страсти. Хотелось просто тепла и спокойствия. В молчании выпили чай. Азиль вновь подошла к окну и уставилась на пустырь. — Ты давно здесь живешь? — С рождения. — Дом не выглядит обжитым. — Это потому что большую часть года я живу там же, где работаю. Сюда приезжаю лишь в отпуск, да и то не всегда. — А что там, за пустырем? Выглядывают зеленые и красные железки… — Это турник и качели. Там была детская площадка. Теперь все заброшено, наверное. И травой заросло. — Ты странный. Непонятный. И очень грустный. Иди сюда. Она притянула его ближе, отвернувшись от окна. Поцеловала. Но не страстно, а словно желая выразить поддержку и сочувствие. Это было омерзительно, на самом деле. Он не нуждался ни в чьем сочувствии! Но оттолкнуть ее не имел права. Он должен быть полезен Дамблдору. Точка. Снейп ответил на поцелуй, перехватывая инициативу. Подхватил Азиль на руки и аппарировал в спальню. Все-таки кровать — самое удобное место для занятий сексом. По сравнению с тем же ковром или кухонным столом. Он в конце концов не придурок Блэк, чтобы трахаться на кухне! Серебристый халат остался на полу лужицей единорожьей крови.