Катастрофа началась так, как будто её и не ждали. В тот день была пролита кровь. Крик горничной разнёсся по всему поместью, вырисовывая на губах мужчины победную улыбку.
«Предателей нужно убивать» – его установка по жизни. Никто, никогда не сможет избежать этой участи, если посмел ослушаться своего господина. Он беспощаден, ему неведома жалость к глупым людишкам, что никогда не держат секреты за зубами. Ему важен лишь собственный бизнес, да семья – пусть Гордон и не показывает этого, но он любит их, пытается уберечь. Всегда.
Гордою фигурой, вышагивая по коридорам своего поместья, мужчина, не обращая внимания на взбалмошных слуг, испуганных неожиданной смертью товарища, направлялся прямиком к южному крылу поместья, к жене, что посмела так подставить своего слугу и, можно сказать, друга.
Приказав нарыть информацию на сына, она сама же тем самым и убила Оливера. Она вонзила нож в спину человека, который просто не мог не подчиниться своей госпоже. Это она убила его, и вся ответственность будет лежать лишь на ней одной. Да, пускай пролил кровь именно Гордон, да, пускай это он безжалостно выстрелил в голову беззащитного человека из своего пистолета, но из-за кого? Нина никогда не отличалась умом, и, порой, это играло с ней злую шутку.
Распахнув резные двери из красного дерева, Гордон вихрем ворвался в кабинет. Атмосфера накалялась в непроглядной тишине, нарушаемой лишь быстрым стуком небольших каблучков по паркету. Он был зол, и сейчас даже, можно сказать, пронзал молниями тело Нины. Казалось, ещё чуть-чуть, и у него сорвёт крышу, из-за чего пострадает ещё один невинный человек. Однако… Она не тот, кого он готов потерять.
— Тебе было велено ни при каких обстоятельствах не влезать в базу! — взревел он, вставая за спиной жены, что-то быстро пишущей на белом листе бумаги.
Не обращая внимания, она закончила свою мысль, вкладывая очередное поручение в конверт, после чего, запечатав, отложила в сторону, дабы оно не мешалось при довольно серьёзном разговоре. Повернувшись к мужчине, Нина усмехнулась, убирая выбившуюся из причёски прядь, падающую прямо на глаза и закрывающую весь обзор. Её аметистовые глаза внимательно расследовали фигуру Бастиана, изучая.
— Я и не влезала, — спокойно ответила женщина, поправив забравшийся краешек белой рубашки, на что Бастиан просто не мог не возразить. — Зачем мне это нужно?
— Правильно, ведь туда влезал слуга, — запнувшись, мужчина пафосно приложил указательный палец к нижней губе, как бы задумываясь. — Как же его звали?.. Хм, вроде, Чинхиру Оливер. Что ж… сожалею, Нина, но теперь ты, похоже, осталась без помощника.
Эти слава, брошенные так легко и с какой-то долью усмешки, больно резанули по сердцу, оставляя достаточно глубокую рану. Злость поднялась под самое горло, не давая вздохнуть, а зрачки сами собой уменьшились, становясь похожими лишь на маленькие точки, испуганно подрагивающие. Всего этого не может быть, она же приказала ему убираться с этого дома, убегать. Гордон не мог успеть, так быстро всё узнать.
— В каком смысле? — держась стойко, она решила показать, что ничего не знает, словно не понимает всей сути сказанного. — Бастиан?..
— Не надо прикидываться, что не понимаешь. Ты уже давно поняла, что ему не жить, потому и приказала бежать. Или ты хочешь сказать, что я не прав?
— Так это получается, из-за этого весь сыр-бор? Неужели ты его убил? Ах, Гордон, ты такой жестокий, что у меня из-за тебя уже мурашки по коже бегают, — слёзы уже сами собой подбирались к глазам, накапливаясь там, но таки удерживаясь на месте, как партизаны.
Хотелось рвать, метать, да просто убить этого жестокого человека. Он монстр, исчадие ада. Ему нет места на земле. Только под землёй… Столько смертей, невинных жертв. Было бы даже не удивительно, если б он ещё и собственного сына убил, не проронив и слезинки. У него ледяное сердце, он неспособен на любовь. Нет, возможно, когда-то всё было иначе. Когда-то он любил, и был любимым. Его уважали, хоть и сейчас это происходит, однако всё равно иначе. Он больше не тот человек, которого она когда-то полюбила. Хватит, то была лишь иллюзия.
— «От предателей следует избавляться», и не надо делать такое невинное лицо. Ты убийца, понимаешь? Ты убила Чихиру Оливера своими собственными руками. Сама подтолкнула его к погибели, теперь и мучайся, — бросив это, он хотел было уже развернуться и уйти, как дрожащий, полный боли и ярости голос жены заставил остановиться прямо перед дверью.
Не поворачиваясь, он усмехнулся, скрывая печальный взгляд за свисающей на глаза чёлкой. «Ненавижу…» - единственное слово, которое он бы никогда не хотел слышать из уст возлюбленной. Никогда. Но ведь когда-то это ведь должно было произойти. Жаль, что всё-таки так рано…
Уйдя, он направился по своим делам, оставив Нину, скрипя зубами, вытирать вырвавшиеся наружу слёзы. Теперь у неё лишь одна цель, которой он обязательно достигнет: сын должен бежать, и она ему в этом поможет. Собрав всю волю в кулак, блондинка схватила со стола письмо и решительной походкой удалилась из кабинета.
***
Яркими красками, размазывая свою палитру по бескрайнему небу, солнышко шлейфом утаскивала за собой свои лучи, намереваясь вот-вот скрыться за горизонтом. Нежный ветерок, дующий с города, обрамлял собой высокие деревья сада, увешенных зелёными листочками. Совсем скоро, через три недели, наступит осень - пора, когда всё вокруг окрашивается в золотой цвет, а на дворе наступают холода. Холод… побыстрей бы.
Всё как всегда, ничего толком-то и не изменилось среди жителей общежития, разве что появились некоторые нюансы: Таша таки-достала Ночной Квартет, из-за чего те, не выдержав, заперли её в кладовке на весь день, а она до сих пор ходит и фыркает на них, что было довольно-таки несвойственно ей, ну и, естественно, её одобрили в роли вместе с Сарой – Сё был этому очень рад. Шансов, если так посмотреть, у девушки не было, и она должна была не пройти, но каким-то чудесным образом она всё-таки смогла. В принципе, ничего необычного не происходило – всё шло мирно и спокойно.
— Миказе-семпай, Миказе-семпай! Ну, Миказе-семпа-а-а-ай,~ — бегая хвостиком за семпаем, Таша, как и свойственно ей, успела несколько раз споткнуться, получив парочку синяков. Сейчас же, вновь быстрыми шагами подбираясь к своей цели, она не углядела валяющейся после утренней уборки в комнате совок, отчего, опять-таки, споткнувшись, умудрилась разодрать себе колено. — Чё-ё-ёрт, больно…
— Если бы ты вела себя как положено и выполняла все мои указания, то этого бы не произошло, — монотонно произнёс Аи, помогая подняться. — И вообще, чего тебе неймётся всё? Я же ответил на многие твои вопросы, большего, думаю, тебе не следует знать. Да и зачем?
— Я просто… хочу узнать о вас больше, семпай, — в глазах стояли слёзы, то ли от боли, то ли из-за разочарования в ответе.
Таша всегда была любопытной, порой, даже слишком, что, конечно, потом выходило ей боком. В принципе это было и не удивительно. А вообще, раз дело доходило до её самой любимой группы, она просто не могла устоять на месте, поддаваясь некой мании – это и произошло сейчас, когда остальные члены Ночного Квартета свесили её на бедного Миказе.
Поднявшись с пола, она обхватила себя руками, разочаровано понурив голову. Сапфировый принц же, смотря на девушку сверху вниз, лишь стойко наблюдал за щемящей в сердце картиной – любой другой на его месте не выдержал и обнял бедную Свит за плечи, успокаивая, однако он ведь не такой, как остальные, и всё это не действует на него. Постояв вот так, наедине, ещё пару минут, Аи тяжело вздохнул, отвечая на последний заданный вопрос темноволосой:
— Нет.
Он развернулся, оставляя Ташу испуганно смотреть ему вслед. И даже когда дверь за семпаем закрылась, она так и стояла, чуть приоткрыв рот и распахнув свои карие глаза.
***
Комната погружалась во тьму, затемняющую дальние углы комнаты, куда не мог пробраться свет от старого фонаря. Ви не стала дожидаться прихода парней, поэтому уже давно покинула её, в надежде, что сможет по дороге застать хоть какого-нибудь обладателя ключа от двери. Желательно, конечно, Миказе, но ведь она не сможет смотреть ему в глаза после вопроса, острым лезвием резанувшего по сердцу, на первый взгляд, сильного в духовном плане юноши.
И зачем она его только заставила дать ответ? Кто её вот за язык тянул? Теперь вот придётся сторониться его какое-то время, чтобы он забыл об этом разговоре, чтобы она смогла хоть чуть-чуть успокоиться. Им обоим нужен небольшой отдых – слишком много времени проводят вместе, слишком много сил затрачивается: у неё от постоянных загадок, а у него от вопросов, которые задаёт любопытная девушка. Да и больно, порой, от безразличия со стороны юноши.
