Будто бы перед глазами вспыхнуло свечение, не яркое, а сдержанное, но, тем не менее, вполне очевидное. Выпустив мастера из объятий, я отстранилась и уже не могла оторвать от него взгляд. Действительно, счастье, которое он испытал, обретя камень для следующей ступени, ведущей к его абсолютному могуществу, словно бы транслировалось в мир, становясь светочем для всех живых представителей клана Фут и служа надежным маяком для душ павших.
Саки-сан уже спешил к дому. Вновь печально и болезненно хрустнувший под его ногой мобильный остался в грязи, и Шредер больше не вспоминал ни о нем, ни обо мне, брошенной на попечении ночи.
Я вернулась под защиту стен не более, чем через пару минут после господина. Несколько задержалась, размышляя, что скажу родным о разоренном огороде, как объясню им странное желание гостя перерыть руками всю землю. Конечно, законы гостеприимства предписывали нам относиться вежливо ко всем желаниям визитеров, но и от них требовался аналогичный воспитанный ответ. Но то ли усталый мозг отказывался найти подходящую для родных версию, то ли произошедшее и впрямь мало объяснимо для непосвященных. Я оставлю денег, чтобы они наняли рабочих для приведения огорода в порядок. Пусть хоть это скрасит печальный вид грядок, который откроется взгляду моих родных на утро.
Заглянув в комнату мастера, не поверила глазам: он уже спал. Не раздеваясь, не смывая с себя землю, избавившись только от рубашки, лежал, раскинувшись на футоне. Так непохоже на всегда собранного, педантичного и аккуратного господина. Хотя вот это уже объяснимо. Наверное, впервые за последнее время или даже за все те ночи, что мы провели вместе, Саки-сан уснул сном младенца. Пусть меня и удивляло, что мастер никак не отреагировал на мои шаги и самовольное проникновение в комнату. Может быть, это одна из его жестоких шуток? Сейчас в меня полетит брошенный из неудобной позиции спрятанный кинжал?
Нет. Мастер глубоко заснул и не думал даже шевелить рукой. Но так ли спокоен его неожиданный и даже резко навалившийся сон? Приблизившись к его постели, я опустилась на колени, стараясь в лунном свете подробно рассмотреть черты лица Шредера, ища только в них ответы на мои вопросы.
Грудь господина вздымалась рывками - будто бы пробежавший длинную изматывавшую дистанцию, ныне он старался отдышаться, лицо его, обычно спокойное во сне, сейчас отражало боль и страдание. Неужели его дуща пребывала в кошмарном мире и не могла вырваться оттуда? Но вправе ли будить его? Не останется ли она на вечность там, в мучениях и тоске?
Смятая измазанная грязью простыня сбилась неровными складками, и они вкупе с разводами – похоже, до моего прихода мастер много метался на ложе, - страшно напоминали черные крылья за его спиной. Я вздрогнула от жуткого виденья и протянула руку, чтобы коснуться его плеча и наверняка разбудить, но замерла. Как бы плохо ни было мастеру, как был ни ужасен его сон, Саки-сан так и не выпустил из рук найденный камешек. Пальцы судорожно стиснуты, и даже костяшки побелели от напряжения.
Здесь не могло быть двух мнений. Тут же вцепившись в его руку, я попыталась разжать кулак. Тщетно. Мои пальцы, быстро вспотевшие от напряжения и непосильной задачи, срывались и соскальзывали с кожи так и не пошевелившегося Шредера. Он защищал свою добычу и во сне. Раз за разом кулак сжимался все крепче, становясь еще более увесистым, и я уже не могла поднять его от футона.
Я уже несколько раз легко царапнула мастера, а потом и вовсе безысходно вонзила со всей силы, которая еще осталась, короткие, но какие-никакие ногти в его кожу. Пальцы господина мгновенно разжались, отдавая трофей, который тут же подхватила я, и мастер пошевелился. Резко сев, он, с трудом ворочая словно бы распухшим языком, произнес:
- Ты задумала меня убить?
Я тут же склонилась перед ним, коснувшись лбом татами:
- Мой господин, что-то скрыто в этом камне, он...
- Молчи... - Шредер уселся в позу агура* и расправил плечи, восстанавливая сбитое дыхание.
Когда он заговорил вновь, речь уже давалась ему заметно проще, и с губ сходила страшная правда:
- Кажется, я вернулся туда вновь. Только тьма вокруг и прямо передо мной стена горящего огня. Не было там того, кто...
Наверное, мастер должен был произнести дальше "Мог меня защитить", но изменил намеченное мгновенно, лишь легкая пауза намекала о чем-то ином:
- ... искренне хотел бы встать между мной и этой стеной.
Он помолчал и заговорил снова:
- Все люди живут под покровительством своих стихий. Только в некоторых заложенное еще не разбужено. Как в тебе. Ты - дочь огня, я признаю это. Камень по праву принадлежит тебе, и только ты сможешь совладать с тем, кому принадлежит этот символ.
- Совладать?
- Да, ты должна пройти обряд. Мистики Шредера не исполнят чужую волю просто так. Именно ты должна заполучить в слуги повелителя огня, и ты можешь это сделать.
- Но как, мастер? Я горжусь предоставленным мне правом послужить на благо клана Фут, но как узнать, что делать? В современной Японии уже давно нет храмов огня, монахи которых могли бы наставлять меня. В старых книгах про демона Тенгу не сказано ни слова про необходимый обряд.
- Отказываешься? Боишься? - Саки-сан рывком, до боли вцепился в мое плечо и рванул к себе.
- Нет, - я подняла смелый и решительный взгляд к его глазам, чей стеклянный блеск напугал бы кого угодно, - я пойду и в огонь, и в воду, лишь бы услужить вам, мой господин.
- В воду не надо, - проворчал он, ослабив хватку на моем плече, - а вот в огонь необходимо. А что там делать, ты сама решишь. У тебя уже есть опыт общения с родной стихией.
- В огонь? - не веря в реальность услышанного, переспросила я.
Саки-сан мрачно кивнул и окончательно убрал руку с моего плеча, поднимаясь:
- В огонь. Мы уезжаем прямо сейчас. Иди разбуди родных сейчас, попрощайся, немного времени есть и на это.
- Благодарю вас, - ответив низким поклоном на его щедрое разрешение, я покинула мастера.
***
Мне ничего не оставалось делать, кроме как выполнять сказанное. Что ни говори, а план был хорош: глава нашего клана одновременно заполучал одного из герольдов истинного Шредера и избавлялся от навязчивой куноити, создававшей слишком много проблем. Конечно, богам незнакомы человеческие страсти. А если вдруг и случилось какое-то проявление, то все свидетели должны уйти во тьму - ибо боги не ведают земных страстей.
Темно в небесах
Молчание мне вторит
Звенит тишина
Родные, конечно, ничего не узнает. Наверное, и моя уже намеченная смерть откроется им только косвенно - однажды я не позвоню, однажды не переведу им деньги. Часто именно так наши семьи и узнают о финале жизни представителя мира теней. Никаких церемоний, часто вообще ничего, общая могила, куда сваливалась тела безвестных героев. Мало кто мог заслужить себе фрагмент земли или урну с прахом. Это привилегия уважаемых и почитаемых сенсеев или же публичных личностей вроде мастера. Меня же ждало холодное забвение, в обществе или коллег по клану или нет – решать уже не мне. Хотя именно сейчас хотелось верить в благодатное Ничто, без боли, без страстей, просто перестать существовать. А иначе меня будут терзать вечные муки, рожденные мыслями о мастере. Впрочем, если он возглавит адский мир, как собирался, то рано или поздно я получу счастье лицезреть его лик и там.
Цветенье цветов
Это жизнь торжествует
Не ведая смерть
Ужасные мысли! Господин будет жить. Вечно. Перерождаясь раз за разом, он будет бороться за власть, будет вести за собой своих воинов. О, боги!.. Не о том мои мысли перед испытанием. Не о том мне надо размышлять в затрапезной комнате обшарпанного мотеля, где мастер повелел нам разместиться, покинув дом моих родных. Когда мы только направлялись в мои родные места, Саки-сан приметил ныне признанный подходящим для ритуала пустырь. Туда уже доставлено все, найденное каким-то чудом в глуши, для проведения того, что я еще пока называла в мыслях ритуалом. По факту, это убийство, а может, и самоубийство - смотря с чьей стороны взглянуть на планируемое дело.
Я никогда не была очень верующим человеком, возможно, сейчас слова молитвы укрепили бы мою решимость, придали бы сил... Я - человек, пусть куноити, но человек со своими страхами и привязанностями. И как бы я ни хотела услужить мастеру, мне страшно расстаться с ним. Даже по его приказу. Только если решение принято, и разлука когда-нибудь да наступит, то почему бы не подойти к последней черте прямо сейчас? Закрыв глаза, сделать шаг вперед? Закрыв глаза - не более, чем расхожая фраза, не применимая сейчас. Мне - только с широкими открытыми глазами. Только вперед.
***
- Мне необходимо увидеть мастера. Прямо сейчас, - добавила я, когда караульный у номера господина Ороку скептически на меня покосился.
- Сегодня мастер не дает аудиенций, - оскалился он в высокомерной ухмылке некоронованного властителя судеб.
Какой-то новенький, прибывший совсем недавно с караваном топлива для ритуала, видимо, совершенно не представлявший, зачем Саки-сан потребовал такие запасы и для кого. Моя скромная фигура ничего для него не значила.
- И тем не менее, я настаиваю. Мастер должен знать, что встречи с ним испрашивает Хакайна-сан.
- Он, по-твоему, что, весь клан по именам знает? - изогнув подвижные брови тонкими дугами, присвистнул охранник.
- Он знает всех, - убежденно ответила я, - как и то, какие у кого обязанности. В функции караульного входит информирование господина обо всех происшествиях и вопросах, которые возникают в период его затворничества. Иначе ответственность за их последствия полностью возлагается на охрану, не передавшую необходимую информацию господину.
- Слушай, всезнайка, - новичок явно крайне гордился тем, что ему доверили стоять в карауле, и желал перед всеми похвалиться этой самой гордостью, - в тех же правилах сказано, что в особых случаях мастер устанавливает тотальный запрет на поступление любой информации. В это время любые беспокойства, а особенно по мелочам, запрещены.
Видимо, он считал, что при порядке, который поддерживался в нашем клане самыми различными способами, кому-либо в здравом уме пришло бы в голову дергать господина посреди ночи по мелочам.
- Только в этом случае караул состоит из двух и более ниндзя.
- Ладно, убедила, - раздраженно показал зубы он, хотя, уверена, караульный лишь побоялся наказания в случае своего молчания.
- Господин, прибыла Хакайна-сан. Она... - это все, что я услышала до того, как сам Саки-сан выскочил, отталкивая незадачливого охранника, из номера в коридор.
Только снятый галстук давал понять, что железный Шредер отдыхал, в остальном же его костюм был безупречен. Мне даже сделалось неловко, что заявилась к нему в джинсах и кофте.
- Что случилось? - внешне мастер не взволнован, и только обычный вопрос, так редко произносимый им в обычном человеческой манере, выдавал его истинные чувства.
- Я готова, господин. Прошу назначить час ритуала, - замерла в поклоне, успев увидеть перекошенное от удивления лицо охранника.
