Невеста клана

Дыхание не сбилось только благодаря моей тренированности, иначе бы не избежать мне одышки и прилива крови к голове. Последнее, впрочем, по-видимому, со мной приключилось и так. Остановившись в укромном и безопасном месте, я замерла и прислушалась. Нет, конечно, о возможной погоне я и не беспокоилась, да и рассчитывать на то, что мастер сменит гнев на милость и призовет меня обратно в свои покои, тоже не приходилось. В общей комнате, когда я наконец, проплутав по зданию башни клана еще непродолжительное время, вернулась, уже никого не было. Сейчас это точно к лучшему. Я плюхнулась на футон и приняла позу для медитации, но мне не удавалось взглянуть беспристрастно на череду прошедших событий. Позорная беготня по штаб-квартире, когда будто я специально путала следы, испуганно пытаясь оторваться от преследователей. Тело, отданное на волю мастера. Татуировка, без сомнения, не укрывшаяся от его глаз, но о которой я сама забыла напрочь!.. Распитое саке – приглашение в мир мастера, символический гарант верности и преданности. Если не вдаваться в существенные отличия (просто попытаться, как бы ни было трудно, закрыть на них глаза, а думать только о распитии саке), этой ночью меня приняли в ряды Якудза. Оябун, слухи не врали, в криминальном мире у мастера не могло быть иного статуса, и новый член группировки. Разлитая по пиалам кровь Якудза. Но, как я ни хотела не придавать значения подробностям, нельзя забывать, что господин Ороку наливал напиток в одинаковых долях. Значит, ли это, что он подчеркивал наше равенство? Саке так часто использовалось в нашей культуре, что можно было отыскать любое смысловое значение выполненного ритуала. Первой пришла мысль о мафии, а за ней потянулась и другая, почему-то вызванная упоминанием о равенстве. Свадебный обряд. Его церемония нисколько не походила на вчерашнюю, объединяло их только саке, но раз появившаяся, эта идея уже не давала мне покоя, заставляя кровь бурлить и обжигать мои щеки. Прохладный душ, призванный остудить мое тело, а заодно и голову; стекавшие по коже струи оставляли влажные дорожки, напоминая прикосновения господина Ороку, так же, как он, они спускались все ниже и ниже. И открыто подставленное воде плечо с изображением клана так же, как и ему. Я готова была провести в душевой весь день, думая о мастере, о Шредере, как он велел себя называть, и покинуть этот мирок только ради господина Ороку. Но куноити должны держать свои чувства под контролем. *** Касикоми находилась в зале для тренировок, активно отрабатывая один из ударов ногой, который, как я замечала ранее, не всегда ей удается. Заметив меня, девушка поклонилась и заулыбалась: - Хакайна-сама, наверное, вам следовало поспать подольше. Наглое замечание моей юной ученицы задело меня сейчас только своей двусмысленностью. Хотя, сомневаюсь, что кому-либо, а тем более ей, известно, как я провела прошлую ночь. - Но вообще, - похоже, Касикоми быстро осознала, что это не следовало говорить в такой форме, - я очень рада, что вы так рано вернулись. Обычно срочные ночные миссии оказываются довольно продолжительными, не ожидала увидеть вас раньше полудня. Не поддерживая, но и не опровергая сказанного девушкой, я кивнула и, не продолжая начатый разговор, дала ученице несколько рекомендаций, после чего и сама приступила к тренировке. И физические нагрузки, которым я отдавалась всем существом, отвлекли меня и поглотили мои мысли. *** Ближе к вечеру, когда жара спала, я направилась прогуляться в одиночестве, не позволив Касикоми напроситься со мной. Желание уединения необходимо уважать, и моей немного бестактной вследствие окружавшего и влиявшего на нее американизма ученице надлежало об этом помнить. Рацион ниндзя четко сбалансирован, а потому и наше питание в башне клана подчинялось определенным законам, исключалась вся вредная и тяжелая пища, никаких перееданий и дополнительный порций, всего того, что могло негативно отразиться на здоровье воинов. Но сейчас мне хотелось иного – я намеревалась посетить примеченный ранее японский ресторан: вспомнить Родину, отведать национальных блюд, а, возможно, и встретить не связанных с ниндзюцу соотечественников. Конечно, ресторан отражал скорее представления американцев о Японии, чем действительно нашу культуру. Все окружавшее меня здесь не более, чем слабая подделка исконного антуража: подобие фусума со сделанными в типографии принтами, а не росписью, высокие столы, стулья, кафель под ногами, электрическое освещение энергосберегающих лампочек. А вместо японцев в этом заведении и вовсе трудились представители других азиатских стран, создавая у посетителей иллюзию реальности и погружения в наш мир. Только у меня творимый балаган не вызывал уважения, тем не менее заказ сделан и исполнен, и я принялась за ужин. Одно можно сказать определенно: здесь довольно тихо, в вечернее время, переходящее в ночь, популярностью пользовались клубы, а заведения такого рода пустели. Пожалуй, за час еще присутствовавшие здесь клиенты расправятся с лапшой, с которой они боролись палочками, а прочие и вовсе схватились за ложки или европейские вилки, и тогда в зале воцарится полная тишина. - Добрый вечер. Могу я нарушить ваше уединение, госпожа Кокумару? – к моему столику пробрался Икута Нобуюки и теперь застыл с вежливой улыбкой. Мы поклонились друг другу, и я успела зыркнуть по сторонам, но свободных мест в зале практически не осталось, так что, пусть лучше моим соседом станет ниндзя-фут, а не какой-то не умевший себя вести американец.

Чая аромат Наполнит мои тело И душу – покой.

- Мне жаль, что вы мало видели в Нью-Йорке и так и не успели узнать этот город по-настоящему, - скорбно произнес Икута, - он не так хорош, как города нашей Родины, но достоин уважения. - Вам… жаль, Нобуюки-сан? – я не могла поверить своим ушам. Он кивнул, и взгляд его карих глаз, не впечатлявших чернотой, как у мастера, замер на пище. - Вы пробыли в США недолго, а я живу здесь уже несколько лет и могу заметить, что в Нью-Йорке можно хорошо и интересно провести время. Если бы не срочность, я, с вашего позволения, показал бы вам несколько стоящих мест города. Мне показалось, или господин Икута сообщал о том, что я скоро должна уехать? - Я не понимаю вас, Нобуюки-сан, - холодно ответила я, отставляя чашку и отодвигая ее от края, - решение о перемещении ниндзя принимается мастером. Глаза молодого мужчины отразили удивление: - Решение о вашем отбытии в Японии уже принято мастером. Вчера мне, дополнительно к приказам на моих людей, были отданы для оформления и ваши документы. Прошу прощения, я был уверен, что вам уже сообщили об отъезде. Ни один мускул или необдуманный нервный жест не выдали мое замешательство. Мастер недоволен мной. За все то недолгое время, что я провела на территории Америки, результативность моих глупостей оказалась впечатляюща. Неудивительно, хоть и очень обидно, что господин Ороку, чьи надежды не оправдались, отсылал меня обратно. Он не сообщил мне об этом, только потому что ему было не до меня, вернее, не до моих дел. Любовница-неумеха, куноити-неудачница – среди женщин Фут есть много достойных кандидатур, во мне же мастер разочарован настолько, что не давал право реабилитировать себя в его глазах, очередной второй шанс. - Вам забронирован билет на завтрашний утренний рейс. Некоторые из тех ниндзя, в том числе и я, кто отправятся туда вместе с вами, будут вынуждены торопиться, так как проведут всю ночь на большом военном совете. Мастер изъявил желание собрать представителей всех отрядов, кроме куноити, - пояснил господин Икута, - поэтому, прошу простить меня, но через непродолжительное время я буду вынужден вас покинуть. На душе стало совсем скверно, значит, перед отъездом у меня не будет возможности увидеть господина Ороку в последний раз – военный совет тому помеха. Возможности… Мастер не желал меня увидеть, иначе прислал бы за мной, а раз так, то не стоит и пытаться, необходимо без лишней суеты допить наверняка остывший чай, вернуться в башню клана и собрать вещи, а завтра попрощаться с Касикоми и господином Кавамура. Мой уважаемый сенсей, я разочаровала нашего мастера, а потому, так и не осознав в полной мере тягот разлуки, возвращаюсь назад, навещу родных… Господин Икута, извлекая из кармана куртки мобильный телефон, извинился и вышел из-за стола. Полагаю, что это был важный звонок, раз Нобуюки-сан, не окончив трапезы, решил ответить. Слишком сильное искушение! Слишком, чтобы с ним бороться, победить и лишиться единственной возможности увидеть мастера! Быстро скользнув пальцами в узкий потайной карман джинсовки, я, бросив вороватый взгляд на фигуру стоявшего ко мне спиной Икута, высыпала часть непрозрачного флакона в его мисо. Такой дозы достаточно. Нобуюки-сан не пострадает; он же скоро отправится в башню клана, но вместо того, что посетить военный совет, ляжет спать, только потому, что не сможет противиться острому внезапному желанию. Ниндзя хорошо отдохнет, а я увижу господина Ороку. Меня не беспокоили последующие объяснения с господином Икута, я вернусь в родной монастырь, а он займется своими делами, требовавшими его присутствия в Японии. Вернувшийся Нобуюки-сан принялся за еду, я же, вежливо выждав время, извинилась и покинула ресторан. Плевать, что будет дальше! Совсем скоро я увижу господина Ороку! *** На военном совете зачастую участники скрывали лица, посещая мероприятия подобного рода в наших защитных костюмах. Я, сменив одежду, двигалась по коридорам, внимательно следя за своей походкой, пытаясь сделать ее более мужской. Ростом и сложением мы с господином Икута вполне соответствовали друг другу, а все различия скрывались седзеку. Я скромно надеялась, что Нобуюки-сан не планировал и не анонсировал заранее свое выступление на совете, а то за него кто-то должен был ответить. Было бы странно и очень заметно, если бы при точном количестве участников один из них не проявил себя. Благо на меня никто не обратил внимания, и я беспрепятственно проникла в большой полутемный зал, стены которого украли украшали деревянные панели с изображением знака клана Фут, а освещался он треножниками с открытым огнем. В центре на полу помещения темно-красной краской был начерчен прямоугольник, а по его периметру уже в соответствие со своими местами на коленях сидели ниндзя. Не зная, где полагалось разместиться господину Икута, мне пришлось выждать, пока соберутся все, и устроиться на последнем свободном. Склонив головы и готовясь лицезреть мастера, избавляясь от остальных суетных мыслей, мы прождали не более пяти минут, как появился господин Ороку в сопровождении двух солдат охраны. Он кивнул присутствовавшим, и мы, встав, поклонились в ответ. Мастер подвел итоги нескольких прошедших миссий, обнародовал результаты и указал на замечания. Как я заметила, его оценки в целом были негативны, в промахах и ошибках он видел большее зло, нежели там присутствовало на самом деле. Далее, назвав имя ниндзя, скорее всего, руководившего упомянутыми операциями, господин Ороку пожелал выслушать его. Хотя «выслушать» - неподходящее слово. Оправдания командира с завидной регулярностью резко перебивались мастером, в конце концов ниндзя и вовсе замолчал. Далее, списав неудачи клана на временные трудности и обещая Фут абсолютную победу в недалеком будущем, мастер произнес небольшую вдохновляющую речь, а в завершении предложил размяться, да, спарринг бы не повредил всем. А тем более с настоящим гением искусства. Господин Ороку, недолго намечая противника и выказывая всяческое безразличие к талантам присутствовавших солдат, а он, без сомнения, знал всех, несмотря на скрытые лица, махнул рукой в мою сторону. Я могла бы усомниться, что выбрана им, но футы расступились, оставляя нас в освещенном центре зала. Мастер скинул уваги, и куртка сразу была подобрана его охранником, а сам он накрыл кулак одной руки ладонью другой, держа их перед грудью.

Я хочу спарринг, Долгожданное тело Ощутить рядом.