Что несет спарринг? Могу сдаться без боя, Но только ему.
Послушная руке одного из рядовых солдат клана, в сторону отползла стенная панель, скрывавшая встроенный шкаф, и моему взору оказался открыт богатый арсенал оружия. Если я в чем-то нуждалась, то мастер радушно предоставлял мне право выбрать любой предмет из представленных, а не выходить против серьезного соперника с голыми руками. Такая мелочь никогда не пугала опытных ниндзя. Наши тренированные тела – самые совершенные оружия, но как можно игнорировать удивительно щедрое предложение? В моих руках снятая с поддерживавших ее железных крепежей кусаригама, именно этим видом вооружения ниндзя я владела лучше всего и сейчас не могла отказаться от него в пользу чего-то другого. Господин Ороку легким жестом указал на тут же поднесенные ему солдатом катаны. Значит, из кого-то, и не надо быть великим предсказателем, чтобы назвать личность, сегодня будет приготовлено изысканное блюдо, хорошо порубленное. Подавать холодным. Перед глазами вспыхнула красными буквами потекшей краски надпись, встреченная на стене одного из высотных домов, мимо которого я пробегала, возвращаясь в башню клана Фут: «Believe in yourself». И сейчас наилучшее время, чтобы покориться оставленному кем-то для меня знаку и поступить именно так: поверить в себя. Сколько было в моей жизни спаррингов, уже и не вспомнить. Во время обучения, когда моими оппонентами становились ученики школы или представители других, тренировочные бои, показательные выступления – они, пусть и редко, но все же выпадали и на мою душу. Что бы ни было раньше, но предстоящий спарринг точно станет особенным. Да, господин Ороку, я могу проиграть, и наверняка так и будет, но сдаться заранее, отказаться – нет. Даже не ради себя, а ради сохранения чести Икуты Нобуюки. *** Намеренно допущенная ошибка – катана мастера взметнулась над моей головой. Рубящий удар встречен цепью кусаригамы – я крепче стиснула зубы, оценила хитрость противника. Он думал, я откроюсь, и вторая катана распорет мне живот. Мастер проверял мою сообразительность. Я сделала шаг в сторону, он в другую. Возможно, мы не стоили друг друга, ни как противники, ни как пара. Мастер не торопился, все равно, рано или поздно, кто-то ошибется первым, и тогда… «Сайонара!» - страшное и прекрасное слово, я меньше всего хотела убить его, но все по-честному, боевое оружие, боевой настрой; уверена, и великий воин не одобрил бы игру в поддавки. Конец цепи полетел в господина Ороку, но, чуть не хлестнувший его по плечу, был пойман в перекрестье катан. - Не торопись говорить «сайонара», - читалось в его пронзительном тяжелом взгляде. Я дернула цепь обратно, но мастер удержал добычу. Рывок, еще один. И отпущенная цепь полетела обратно, но я, подавшись вперед, поймала ее на лету и, уклоняясь от выпада господина Ороку, упала на пол. Три оборота проката, и я вновь на ногах. - Неплохо, - произнес сдержанные слова похвалы мастер, - но для женщины. Со всех сторон до меня донеслись хриплые гортанные смешки – уж очень сомнительного комплимента удостоился Икута. Для прочих размышлений у меня не хватало времени. Спарринг, неожиданно ставший серьезным боем, продолжался. Мастер хотел что-то сказать еще, но не успел, я, сделав резкий разворот и прикрываясь цепью, нанесла удар серпом. Нельзя втоптать в грязь репутацию Икуты, раз уж волей удачного стечения обстоятельств я занимаю его место. Господин Ороку резко и глубоко прогнулся, прикрывая скрещенными катанами живот. Выпрямиться у мастера уже не получилось. Последовавший за выпадом удар цепью сбил его с ног, и он рухнул на спину. Я с трудом подавила безумное, могущее меня выдать и навеки погубить убийственное желание, отшвырнув кусаригаму, броситься к нему на помощь, обнять, положить его голову к себе на колени, провести пальцами по волосам… Если бы не конспирация, или даже не она была причиной другого решения – некое странное чувство, что именно этот бой, как никакой иной, должен быть проведен с честью, до конца. Прыжком рванула к мастеру, но, так и не достигнув пола, господин Ороку совершил нечто, что еще не доводилось мне видеть ни на спаррингах, ни, тем более, в реальном бою. Быстро выпустив катаны из рук, мастер, закинув руки за голову и опершись на ладони, выгнулся и, оттолкнувшись от пола, ударил меня стопами в бедро, совершил кувырок в воздухе и приземлился на одно колено. Последнее я наблюдала уже в полете на доски, плюхнувшись на спину. Бой еще не окончен, но соперники временно замерли. Господин Ороку смотрел на меня в упор: ударившаяся затылком, я хоть и быстро пришла в себя, но еще не поднималась. Он медлил, следя за мной и моими действиями. Очень внимательно, но не так, как будто наблюдал за сильным или эксцентричным противником, от которого никогда не знаешь, что ожидать, а… как сенсей за подающим большие надежды, но нестабильным учеником. Брошенные мастером катаны оставались лежать, и, полагаю, нам до них предстояло преодолеть примерно одинаковое расстояние. Стоило попытаться, ибо, если катанами завладеет их владелец, значит, судьба вернулась к своему решению сделать из меня фарш. Руки мастера свободны, мои сжимали кусаригаму. Я чуть ближе, но все еще лежала на полу, а господин Ороку… Он, бросившись вперед и не выпуская меня из поля зрения, вовсе и не глядя на свою цель – клинки, попытался вернуть их первым. Надо успеть отыграть хотя бы один! Я освободила одну руку и крутанулась в сторону катан, протягивая пальцы к острию, когда речь идет о чести, нет мысли о возможной боли. Рядом с моим боком рухнула брошенная цепь, в которую тут же вцепился совершивший обманный маневр (или мгновенно просчитавший новый ход) мастер, подтаскивая ее к себе. Рывок за рывком. Опасно приблизившись к господину Ороку, я выпустила кусаригаму, тут же с железным лязгом отброшенную им подальше. Я безоружна. Конечно, нет! Мастер подхватил ближайшую к нему катану. Я все еще на полу; немного актерской игры не повредит – пусть он увидит, что противница сильно ударилась при неудачном падении: медленно попыталась подняться, держась рукой за голову, но рухнула вниз. Господин Ороку, наверное, оценивая мое состояние, приблизился ко мне. Подсечка. Прыжок. Вторая подсечка. Снова прыжок. Кувырок по полу - я успела схватить последнюю катану. Сальто назад мастера. В мгновение ока наши клинки, звеня металлом и чуть ли не высекая искры, встретились.Лава вулкана Сметет цветы сакуры. Все не на вечность.
Мастер теснил меня назад, напирая силой, применяя приемы европейского фехтования. Ниндзя не знакомили с такими способами ведения ближнего боя. Но я знала о них, совершенствуясь и обучаясь у неяпонцев, с кем меня сводила судьба, и сейчас отражала его удары, но для этого мне потребовалось перехватить оружие двумя руками. Резкий взмах руки, и пальцы господина Ороку вцепились в седзеку у самого горла, наматывая ткань на кулак, пока костяшки не коснулись моих ключиц. Тогда мастер отпихнул меня прочь от себя. Крайне болезненный удар пришелся в основание шеи, хотя если бы он был нанесен выше, то вполне вероятно перебил бы горло. Поверженная, стараясь подавить жуткий кашель, чувствуя на языке вкус крови, я рухнула на пол под презрительными взглядами представителей клана, допущенных на вечерний совет. Передавший клинок подоспевшему солдату мастер буднично сообщил об окончании встречи и покинул зал, за ним направилась и личная охрана, а первыми уже выскочили все присутствовавшие здесь. В коридоре, образовав второй, живой, они, застыв в низких поклонах, пропустят мимо себя господина Ороку и только после этого разойдутся по своим делам или вернутся в жилые помещения. Я поднялась, когда в зале никого не осталось, и даже солдаты низшего звена, забрав с собой использованное в спарринге оружие, отправились проверять и приводить его в порядок после боя. Последний раз мы виделись с мастером, на большее рассчитывать не приходилось. Чуть не стащив по пути в общую комнату капюшон и маску, я опасливо отдернула руку. Нельзя исключить, что я встречу кого-то из тех, кто был на совете, а значит, заполучу лишнего соглядатая и свидетеля. Хоть мой дальнейший путь и лежит на Родину, но такая оплошность и проделка должны остаться только моей тайной. Соседки отнеслись к моему появлению равнодушно. Седзеку не вызывало никаких подозрений или сомнений. - Хакайна-сама, пока вас не было, приходил человек от мастера и велел, как только вы появитесь, сразу спешить к нему, - передав новость, Касикоми поклонилась. Гадать можно сколько угодно, но, стараясь даже не касаться в мыслях размышлений, зачем меня изволил вызвать господин Ороку, а уж тем более, не смея радоваться еще одной возможности увидеться с ним, я сменила одежду и направилась в его покои. *** Мой взгляд приковала смятая постель, на которой покоились разлетевшиеся листы со свежеотпечатанными иероглифами. Видимо, мастер успел прилечь после совета, как тут явилась я и помешала его отдыху. Смятые складки ткани, живописная россыпь листов, должно быть, скользивших, упав из державших их рук, по тонкому шелку, пока не остановились и не замерли в тех позах, в которых я их застала. Мне хотелось созерцать этот натюрморт всю жизнь, только бы не видеть огненный взгляд разъяренного мастера, стоявшего посреди спальни. - Где Икута? – господин Ороку не кричал, известная выдержка позволяла ему не повышать голос ни при каких обстоятельствах. Но если бы то шипение, что слышала я сейчас, можно было бы сопоставить по угадываемым эмоциям с криком, то, полагаю, ничьи бы перепонки не выдержали такой напор. - С ним все хорошо, - но расплывчатые ответы мастера не устраивали. - Зачем тебе понадобились эти переодевания, зачем надо было являться на совет, на который тебя не звали?! Что это за пресная постановка кабуки? Бенефис одного актера, поставленный бездарным режиссером?! Объясни мне! Какое сумасшествие на тебя нахлынуло на американской земле?! Отвечай мне! Скрываться поздно и бесполезно, раз господин Ороку узнал самое главное, остальное уже не имело никакой ценности: - Господин Икута передал мне, что я возвращаюсь в Японию. - И? Пока в этой фразе не прозвучал ответ на мой вопрос. Я смутилась, признаваться в любви сейчас – не самое подходящее время, да и произнести заветные слова не могла решиться. Будь я куноити, выполнявшей миссию, а он всего лишь игрушкой в моих руках, тогда бы плавная речь полилась медом в его уши, но нет, только молчание. - Я жду, - мастер сдерживал ярость, но мой взгляд опущен в пол. И вот она, первая открыто проявленная вспышка отвратительного настроения и недовольства – кулак господина Ороку с размаха опустился на невиновную игральную доску, жалобно застонавшую под ударом, расставленные на ней и лежавшие рядом проигранные фигуры сеги разлетелись по полу. Мне почему-то подумалось, что на поле так толком и не покорившейся неяпонцам игры сразились господин Кавамура и хозяин покоев, и даже результат не вызывал у меня сомнений. - В Японию летит несколько представителей клана, но ни один не устроил такого представления, как ты, - прорычал мастер. – Демократичный дух США действует разлагающе на неокрепшие умы молодых японок, и мне придется оставить тебя тут, а не брать с собой, как я планировал раньше. Господин Ороку собирался в Японию?! И я должна была лететь с ним?! - Мастер… - я с ужасом воззрилась на него. - Мастер. Мастер отдает приказы в клане, а не все подчиняются слухам и сплетням, рассказанным Икутой. Какое снотворное к нему применено? Мой взгляд старательно отведен в сторону – это тайна, а куноити не раскрывает такого рода секреты, пусть даже и своему мастеру. - Молчишь? Ты стала забывать, что когда вопрос задан мастером, ответом на него не может быть тишина. А ты не ответила еще ни на один. - Я вас люблю, мастер, - выпалила я и, секундно полюбовавшись тонкими аристократическими чертами господина Ороку, вновь уставилась мимо него, на постель. Недовольный и правдой он презрительно фыркнул, проворчав нелестно прозвучавшее: - Женщины. Не оборачиваясь, прекрасно зная, что у него находилось за спиной, мастер строго заметил: - Нет, сегодня это место не твое. - Какого характера миссия мне предстоит в Японии? – поинтересовалась я, чтобы отвлечься от мрачных размышлений и догадок, а заодно и прояснить некоторые моменты собственного будущего. - Ты умеешь совершать и здравые поступки? – ухмыльнулся господин Ороку, подходя ко мне вплотную, так, что мои мысли вновь начали туманиться от нахлынувших чувств. Хмыкнув, похоже, нисколько не сомневаясь в том, как он на меня действовал, мастер отошел на шаг назад и задумчиво полюбопытствовал: - Что ты знаешь про меч Тэнгу?Что б не таилось, Капли страха не будет. Пойду за тобой.