Семья Оками

      Когда тебе семь лет мир кажется до бесконечности огромным, интересным и захватываю-щим. В этом возрасте во всем ты видишь приключение: старый скрипящий диван в зале похож на неприступные горы, а красный потемневший от грязи палас это раскалённая лава в жерле вулка-на, коробка с маминой бижутерией – пиратские сокровища, а папина забытая в кладовке клюшка – посох великого темного волшебника. В играх твой мелкий щенок становиться верным соратником, а лениво наблюдающий за тобой с кресло кот – главным злодеем. И ведь такое распределение ролей правильно – пес никогда не укусит просто так, он радостно виляет хвостом и лижет твое лицо, в отличие от толстого вальяжного кошака, который расцарапал тебе руку, когда ты хотел его прижать к себе.       Когда тебе тринадцать мир кажется злым и настроенным против тебя. Ты больше не хочешь играть с псом и котом, теперь тебя тянет к ребятам, но вот те тебя не пускают в свою игру. И не понять почему. Может виной твоя непохожесть – носишь очки, немного толстоват или маленького роста. Или в отличие от них у тебя только мама, которая пропадает с утра до ночи на низкооплачиваемой работе. У тебя нет таких крутых игрушек как у них, твоя одежда гораздо проще, а карманных денег едва хватает на проезд до школы и обратно, да на несладкую булочку в кафетерии. Или в отличие от них Господь наградил тебя острым умом и фантазией, желанием учиться и талантом. Но в этом проблема тринадцатилетнего возраста – завести друзей очень трудно.       Когда тебе семнадцать лет, и ты на своем выпускном смотришь со сцены актового зала школы на тех, кем учился все эти годы, понимаешь, что мир так и оставался захватывающим и великолепным, только вот ты почему – то забыл об этом. В семнадцать ты еще не взрослый, но уже и не ребенок. И сейчас, когда директор школы вручает тебе медаль и аттестат, расхваливает перед всем залом, а у твоей мамы слезы счастья на лице, тебе больше всего хочется прожить свои студенческие годы так ярко, так завораживающе, чтоб потом было до невозможности стыдно в старости.       Мои семнадцать лет я отмечала в толпе студентов на площади перед университетом. Под звуки торжественной музыки ректор поздравлял нас с началом учебного года, давал последние наставления абитуриентам, представлял деканов институтов и вроде немного шутил, хотя точно не помню.       В толпе я отыскала свою знакомую, которая меня и уговорила поступать на нашу специаль-ность. Честно говоря, хоть я и знала физику хорошо, но что такое связь, понятия не имела никакого. Я пошла туда из-за уговоров Маши и рассказов старшего брата моей подруги, учившейся со мной в школе. Маша и Иван, старший брат подруги, мне обрадовались, познакомили с другими ребятами, среди которых я сразу выбрала того, по кому буду сохнуть.       В семнадцать лет влюбленность обычное состояние души. Но с моей влюбленностью всегда были проблемы. Я не могу сказать, что я не любила. Но вот только что такое любовь для маленькой девочки. Я путала ее с восхищением к своему наставнику в команде КВН, путала с боязнью остаться одной в то время, когда у всех моих подруг были парни. После того, как меня первый раз бросили, я решила, что буду тщательно выбирать объектов своей страсти. И тогда на площади университета таким объектом стал друг Ивана. Честно говоря, он не принес ничего полезного в мою жизнь, кроме двух стихов в его честь, сочиненных ночью в туалете.       Считаю важным рассказать читателям один немаловажный факт из моей школьной жизни, ведь без него очень сложно будет в дальнейшем повествовании. В десятом классе я встречалась с неформалом. С матерым таким классическим случаем неформализма. Сейчас неформалы отличаются от той старой школы – это был заросший, постоянно одетый в черное парень с охрененно красивыми серыми глазами. На меня, тогда только что вырвавшуюся из подростковой неуверенности, этот темный до глубины души человек влиял больше, чем все те, кто были до него. Больше всего мне хотелось тогда быть светом для него, быть его полной противоположностью. Но… сочиненная тогда мной сказка о темном и светлом быстро разлетелась в щепки, и он ушел из моей жизни, оставив после три подарка: желание писать, кулон в виде кота и тягу ко всему неформальному и темному.       Чешир – так я себя называла. Меня часто сравнивали с Керолловским безумным котом, сравнивали всё: от улыбки до ушей и навыка незаметно появляться и исчезать, до того легкого сумасшествия, которым я пугала своих товарищей. Мне нравилось быть Чеширом. В школе про-звище служило стеной, отгораживающей от меня злость и ярость моих одноклассников. Чешир связывал меня с миром моего бывшего парня, с миром тьмы, к которому мне казалось, я принадлежу.       И поэтому, когда декан позвал наш институт в отдельную аудиторию, чтоб вручить перво-курсникам пропуска и зачетки и поздравить старшекурсников с началом года, я не могла не заметить этого парня. Было две причины, почему я обратила на него внимание. Первое – он напомнил мне Джонни Деппа. Только он был немного крупнее. Второе – он был темным. Неформалом. Он был тем, к кому я тянулась.       В аниме часто между персонажами, которые как-то связанны неважно какими узами, протягивают красную нить. Я могу с точностью сказать, что именно тогда эта нить соединила и нас. Меня и моего брата.