Добровольное сумасшествие

      На следующее утро Кентин проснулся, почистил зубы, поел. Настроение у него было приподнятым, воспоминания о вчерашнем помутились, сегодня ему не было дела до недавних неприятностей. Он пообщался с мамой за завтраком, даже посмеялся над некими её шутками. День в кои-то веки обещал быть хорошим.       И только по пути в школу он, наконец, заметил. Тульпы нет. Словно и не было её, будто Кен — нормальный человек. Это чувство лёгкости не описать словами: точно с него сняли огромный рюкзак, набитый гирями. Конечно, шатен понимал, что рано радоваться, это наваждение может в любой момент вернуться: но это потом, а сегодня его ждёт нормальный день в школе без двоящихся в глазах Линн.       Правда, радость была не долгой, поскольку, не успел он зайти в школу, как его псевдо-Линн показалась пред ним, игриво спрятав руки за спиной да укоризненно на него смотря.       — Эй! Почему ты меня даже не искал? — обиженно воскликнула галлюцинация.       Настроение вновь вернулось к уровню «Ни к чёрту», и в это же время показалась вторая Линн, настоящая, мимолётом улыбнувшись ему на входе.       — Привет, Кен!.. тин!       Губы невольно тронула улыбка. Она всё-таки послушалась его, называя именно так, как он и просил.       — Доброе утро, Линн.       Девушка удивлённо на него посмотрела. После его раннего поведения она ожидала более грубого приветствия. Конечно, не успела она об этом подумать, как тут же просияла счастливой улыбкой да убежала в свой класс. Кентина же словно к месту пригвоздили.       «Улыбается. Мне. Когда она так мне улыбалась? А тут… Впервые!..». Тульпа вздохнула.       — Кен, ты вообще учиться собираешься? Или теперь только о ней думать будешь?       — Я же говорил, Кентин. — машинально поправил он, ещё не отойдя от своего счастья. И только сейчас осознал, что стоит посреди многолюдного коридора, где услышавшие его поправку ученики засмеялись, бросая ему ироничные возгласы наподобие «Совсем крыша поехала от счастья?», «Кен Кеном и останется!..». Он опустил голову, быстро уходя в кабинет. Лучше бы он провалился сквозь землю, а не сгорал со стыда на уроке. Как же эта Тульпа ему надоела.       На перемене он вышел во двор, преследуемый своим личным наваждением, привязанным к нему чуть ли не до самой смерти. Хотя, почему «чуть ли»? Тульпа беззаботно посмеивалась, подставляя личико солнечным лучам. Кен быстро отошёл за широкое дерево, спрятавшись от посторонних взглядов, и обессилено сполз на траву, запустив руки в волосы и с силой сжав голову.       — Кен? — улыбаясь, тульпа села на корточки перед ним. Он не обратил на неё внимания. Она обиженно надула губки, сложив руки на груди. — Кен! Если ты продолжишь делать вид, будто меня нет, я тебя накажу!       Он завалился набок, подложив под голову свою руку и закрыв глаза. Забитый, униженный волчонок, боящийся вновь стать изгоем, что ему делать? Если он не избавится от Тульпы, рано или поздно вся школа прознает о его «подружке». Как на него посмотрит Линн?.. Наверное, она почувствует презрение, смешанное с жалостью. О нет, этот взгляд он не хочет видеть в реальной жизни. Слова Тульпы звучали приглушённо, словно говорила она откуда-то издалека. Или даже из-под земли, почему бы и нет? Он не обращал внимания на угрозы и дрожь в голосе. Ему вновь стало страшно. Гораздо приятнее злиться, чем бояться.       — Ах так! Ну готовься, будешь знать, как меня игнорировать! — долетело до его сознания предостережение лже-Линн. Он устало сел, оперевшись спиной о шершавую кору старого дуба и холодно посмотрев на наваждение.       — Исчезни. Ты достала верещать.       Она поджала губы, метая искры из глаз. Кулаки её сжались от беспомощного гнева — уж на что, а на удар ей сил не хватит.       — Ты дурак, Кен! Ненавижу тебя! — она резко развернулась, убежав в противоположном от школы направлении. Кен горько усмехнулся: надолго она не исчезнет, увы. Теперь его и Тульпа покинула. Даже смешно. Насчёт её предостережения не было смысла беспокоиться — тульпа беспомощна, как беспомощна любая другая галлюцинация.       По крайней мере до тех пор, пока создатель осознаёт, что это не реальность.       — Так-так, и кто это у нас здесь? — послышался смешок над головой, и Кен, вздрогнув, поднял глаза, тут же встретившись со взглядом Кастиэля.       Он быстро встал на ноги и отошел на пару шагов назад. Тело напряглось, готовое к нападению со стороны нарушителя покоя. Но Кастиэль явно пришёл не за этим и, стоило Кену отойти, он занял его место под деревом, тут же и перестав обращать внимание на подростка. Волчонок, немного постояв в нерешительности, всё-таки ушёл с потерянного места, недоумевая, какого чёрта Кастиэлю понадобилось идти именно туда? Обычно он занимал скамейку поодаль — да оно и понятно, там удобнее. Мальчуган не удержался, чтобы не проверить, кем же она занята, раз Кастиэль не решился его сгонять.       Линн.       На скамейке сидела Линн, в кои-то веки никуда не спешащая и читающая книжку. Он смущённо остановился поодаль, завороженно глядя, как её хрупкая ручка перелистывает страницу, а губы беззвучно шевелятся, когда она прочитывает отдельные, интересные для неё, статьи.       — Л-Линн! — собравшись с духом, он окликнул её. Девушка подняла на него глаза, в которых читалось неприкрытое любопытство. Зачем он её окликнул?       — А, это ты! — она приветливо ему улыбнулась, закрывая журнал, на глянцевой обложке которого была какая-то неизвестная Кентину музыкальная группа.       Он смущённо подошёл, стараясь не выдать своего смятения.       — Угу. Можно сесть?       Вместо ответа она подвинулась, освобождая ему место. В душе Кен ликовал, но внешне не показал этого, присаживаясь рядом.       — Кхм… Что читаешь?       Решительно у него не было идей, о чём с ней разговаривать.       Она с улыбкой тыкнула на название журнала, ни о чём ему не сказавшее, но он почёл нужным с крутым видом кивнуть.       — Ты сегодня свободен после школы? — в свою очередь поинтересовалась девушка, и Кен вновь напрягся.       — А что?       — Ну, я подумала, что мы давно не виделись… Может, сходим погулять, я печенек твоих любимых куплю? — её улыбка грела ему душу, ровно как и слова.       — Угу, думаю, немного можно… — как можно более пренебрежительно отозвался Кентин, тогда как сердце колотилось как бешеное.       — Вот как! — просияла девушка. — Тогда по рукам!.. После занятий! Не забудь!       Он смог лишь кивнуть, а после уйти на урок, выдавив из себя, что он её подождёт, если понадобится.       Остаток учебного дня, казалось, тянулся вечность, тогда как прошло от силы три часа. По истечении их он поспешил во двор, где они договаривались встретиться с Линн. Но прошли уже почти все ученики, а девушки не было видно… Он уже отчаялся, решив, будто пропустил её. Как вдруг, в числе последних вышедших, показалась она. Заметив дожидавшегося Кентина, она улыбнулась, помахав ему рукой. Да подбежала к нему.       — Всё ещё ждёшь! — улыбалась девушка, и Кентин был на седьмом небе от счастья.       — Ага. Я же обещал. — небрежно заметил он. Она кивнула с неприкрытой радостью в глазах.       — Здорово! Тогда идём?       Он неуверенно потянулся, чтобы взять её за руку, но она, словно не заметив, побежала вперёд, идя, как настоящий гид, перед ним. Кен огорченно вздохнул, но тут же улыбнулся. Ему нравится такая Линн. Пусть и немного глупенькая.       Дойдя до парка, ведущего к дому Линн, они уселись на травку. Девушка буквально через мгновение вскинула руки, воскликнув растерянно:       — Мы забыли про печеньки!       Он хмыкнул. Боже, и стоит ли это такой паники?       — Ничего страшного, мы можем просто погулять.       — Нет-нет, ты чего! Мы же договаривались про печеньки!       Он пожал плечами, Линн встала с места, и ему пришлось последовать её примеру. Девушка беззаботно улыбнулась, весело воскликнув «За мной!». Кен смущённо кивнул, наблюдая лёгкий румянец на её щеках. Спутница отвернулась, пойдя вперёд. И он за ней, не видя ничего вокруг, кроме шатенки впереди. Не видя и грузовика, мчащегося на них на огромной скорости, не видя водителя, гневно что-то впаривающего собеседнику по телефону. Не видел, как далеко позади бежала девушка, копия его компаньонки, она пыталась что-то кричать, но расстояние между ними было слишком велико, чтобы шатен что-то услышал.       А после — скрип колёс и сильный удар о капот.