Я шел всю жизнь беспечно напролом И удовлетворял свои желанья, Что злило, оставлял я без вниманья, Что умиляло, не тужил о том. Я следовал желаньям, молодой, Я исполнял их сгоряча, в порыве. Тогда я жил с размахом, с широтой
Люди. Странные существа. Их век так короток в сравнении с вечностью, что мне дарована. Но есть в этих бабочках-подёнках нечто, не поддающееся моему пониманию. Сейчас многие из вас подумали, что это любовь. Но нет. Это нечто — вечная, непреодолимая жадность. Что человеку ни дай — он будет недоволен. Мало. Им всегда мало. Им постоянно нужно больше. Больше денег, славы, знаний. Больше ощущений. Они стремятся испробовать всё. А что им ещё остаётся? Подёнки, торопливо взмахивая крылышками, летят прямо в пламя свечи…Но столько средств есть с некоторых пор Отбить у черта душу беззаконно! … Тяжелые для черта времена! В загоне честь, обычай, старина. Всегда готовым надо быть к подвохам
Люди. Их короткая жизнь и вечная, неутолимая жажда жить и ощущать порою пересекают все границы и шокируют даже тех, кто стар как мир, если не старее мира. Поражённый нахальством очередного смертного, я замер соляным столпом. Ехидно ухмыляясь, смертный повторил: — Ты сказал, что дашь мне ощутить всё, что я пожелаю. Я желаю ощутить тебя! Столь присущая смертным наглость. Они набрались ею у Создателя - не у меня, вовсе нет! Ложь, к слову, тоже придумал не я. Это привилегия Света. Мы, демоны, чтим договор. И потому мне оставалось лишь покорно склониться перед смертным.Горит печенка, сердце, голова, Вот дьявольское, право, наважденье! Куда похлеще эти существа, Чем самый яростный огонь в геенне.
Неведомо, откуда, но смертный знал, что делать. Я извивался под ним, словно юный бесёнок, не в силах сдержать стоны и хрипы, что, казалось, сами вырывались из истерзанных яростными поцелуями губ. Как бы я хотел вырвать смертному сердце! Но договор скреплён кровью, и обратного пути нет.Вот отчего всегда так жалко вас, Несчастные влюбленные! Отказ Вам не урок. Вы рады без ответа Смотреть, свернувши шею, вслед предмету.
Я думал, смертный хотел знания. Я предполагал, что смертный хотел разорвать договор, ещё не зная, что это невозможно ни для меня, ни для него. Но, кажется, я ошибся. Смертный вновь одержим мыслями о любви. О, теперь я почти в состоянии ощутить сочувствие к маленькой смертной Гретхен. Любить легко, тяжело быть объектом чьей-то страсти. Каждый новый день становится пыткой. Смертный требует меня подчиниться раз за разом. А я не в силах нарушить договор. О, если б я был способен испытывать стыд, пожалуй, я сгорел бы от стыда. Я подчиняюсь.В борьбе со всем, ничем не насытим, Преследуя изменчивые тени, Последний миг, пустейшее мгновенье Хотел он удержать, пленившись им.
Я не выдержал бы более ни минуты. Смертный… Фауст желает всё большего. Но не власти, не богатства, не новых ощущений. Ему нужны знания. Весьма странные знания… Как много смазанных маслом стеклянных бусин войдёт в главного демона? Я не знал ответа на этот вопрос. Двадцать семь… Сможет ли смертный заставить демона умолять его? Я был уверен, что нет. После суток беспрестанного поглаживания, покусывания, вылизывания, поцелуев всюду и строгого запрета использовать магию вкупе с верёвками, что буквально распяли меня на кровати, я признал свою ошибку… Может ли смертный, не являясь чародеем, просунуть руку в самого Мефистофеля? Только что я узнал ответ и на этот вопрос… Но, кажется, всё это смертный делал лишь ради вопроса, что прозвучал сейчас. Люблю ли я его? Если я отвечу нет, издевательства продолжатся. Он будет вновь и вновь терзать меня, после возвращаясь к этому вопросу. Впервые с сотворения мира… Я солгал. Тогда смертный был невероятно счастлив. Несколько мгновений я смотрел на него. Следующие слова, что я сказал, станут приятным воспоминанием мне на долгие тысячелетия. "Договор выполнен"…Конец? Нелепое словцо! Чему конец? Что, собственно, случилось? Раз нечто и ничто отожествилось, То было ль вправду что-то налицо? Зачем же созидать? Один ответ; Чтоб созданное все сводить, на нет. «Все кончено». А было ли начало? Могло ли быть? Лишь видимость мелькала, Зато в понятье вечной пустоты Двусмысленности нет и темноты.