* * *
Минерва МакГонагалл была впечатлена этой группой первокурсников. Драко Малфой уже завершил трансфигурацию спички в иголку. И она видела, что одна девочка из Гриффиндора тоже близка к завершению задания, как и слизеринец Блейз Забини. Ей хотелось помочь им, но она не могла. Минерва постоянно переводила взгляд на Гарри Поттера. До последней минуты она была уверена, что мальчика распределят в Гриффиндор, как и его родителей. Ее, мягко говоря, удивило то, что Перси Уизли пришел с жалобой о нападении Поттера на других студентов. Тогда она хотела назначить Гарри наказание на месяц, но сдержалась, когда он рассказал, что близнецы Уизли оскорбили Тонкс, а также о том, как они издевались над ней в прошлом году. Ее порадовало то, что Нимфадора, наконец, нашла друзей, и заинтересовало то, что Поттер и Малфой владеют обезоруживающим заклинанием. Была еще жалоба на то, что мальчик привез в школу змею, но Гарри заверил ее, что это фамильяр. Минерва не поверила ему, но одно простое заклинание смогло это подтвердить. Она должна была понять, что мальчик, который принес змею, попадет в Слизерин. И все же МакГонагалл была шокирована, когда Шляпа распределила его туда. Ей это показалось шуткой: сын двух ее любимых учеников учится на факультете-сопернике. Казалось, неприятности следуют за Гарри по пятам. Несколько студентов ее факультета обвинили его в том, что он темный маг. И это стоило ее факультету тридцать баллов. Она хотела поспорить с Северусом на этот счет, но увидев, как Уизли оскорбляет Поттера, высказываясь о его шраме, решила забыть об этом. Самым интересным было то, что мальчик пригласил Нимфадору Тонкс за стол Слизерина. Это еще долго обсуждали в Большом зале, в том числе и преподаватели. А то, что Драко Малфой пошел вместе с Гарри провожать Тонкс, шокировало всех: ведь она была полукровкой. Минерва знала, что Драко и Нимфадора — двоюродные брат и сестра, но была уверена, что Андромеда никогда не позволит им встретиться. «Вероятно, мистер Поттер будет хорошо влиять на мистера Малфоя», — подумала Минерва. А сейчас она была рассержена на мальчика. Ведь тот даже не пытался слушать ее лекцию. Но он вел себя тихо и читал книгу, так что она не стала наказывать его. Но запомнила это. В учебнике все равно написано то же самое, так что все было нормально. Когда же пришло время практиковать трансфигурацию, она заметила, что он даже не поднял свою палочку. Его спичка так и осталась спичкой. Она следила за ним первые десять минут, но Гарри даже и не думал пытаться. Но то, что она увидела потом, удивило ее. Минерва видела, как он подсказал Забини чуть меньше размахивать палочкой. Это было правильно, что не преминуло сказаться на результате. Через минуту Забини превратил спичку в иголку. — Десять баллов Слизерину за завершение превращения, мистер Забини, — произнесла она. Она пронаблюдала за Поттером еще некоторое время и начала сердиться. Она не против людей, которым не давался ее предмет, все-таки он очень трудный, но она не потерпит лентяев на своих занятиях. Профессор наградила Гермиону Грейнджер десятью баллами, а затем повернулась к Поттеру. — Мистер Поттер, вы даже не пытались выполнить заклинание. Или вы сейчас же начнете, или я забираю тридцать баллов у Слизерина за неспособность выполнять мои задания, — грозно сказала она. Минерва увидела на лице мальчика ухмылку. Только она хотела сказать ему что-нибудь, что стерло бы эту ухмылку с его лица, как он взмахнул палочкой, и спичка превратилась в иголку. Иголка была серебряной (в оригинале здесь и далее иголка описана как «золотая», но очевидно, что это ошибка — прим. Borland30, SecretHero - золото создавать можно только философским камнем! это уже от автора выспросил фика.). Что уж тут говорить, она была потрясена до глубины души. МакГонагалл заметила, что все студенты, кроме Драко Малфоя, повернулись посмотреть на это. — Мистер Поттер, это удивительно! Вы можете рассказать мне, как вы это сделали, как получили серебро? — быстро спросила она. — Да, мэм. Основа всех преобразований, таких как это, — заклинание и движение палочкой, но это не самый трудный аспект. Есть два пункта, в которых большинство магов терпят неудачу. Во-первых, нужно представить перед собой картинку того, что вы хотите получить в итоге. Вот почему у многих студентов получились наполовину иголки, наполовину спички, например, у мистера Долгопупса. Во-вторых, что очень важно, нужна уверенность в том, что такое вообще возможно. Вы должны верить, что можете превратить что-нибудь во что-либо другое; так намного проще сосредоточиться на выполнении заклинания, как я считаю. Поэтому вы превратили ваш стол в свинью, чтобы показать маглорожденным, что преобразование вообще возможно. Именно представление предмета и уверенность дают правильный результат. Если вы сможете это понять, то получите хорошую основу для изучения более сложной трансфигурации. Теперь о том, почему же моя игла стала серебряной: когда большинство людей думают об игле, то представляют ее маленькой и состоящей из железа. Я же представил иглу серебряной, четко сосредоточился на этом и был уверен, что смогу сделать подобное, — смело сказал Гарри. За все годы преподавания в Хогвартсе Минерва МакГонагалл никогда не слышала от студента первого курса такого правильного и четкого описания теории трансфигурации. Она стояла как громом пораженная. Ей казалось, что наградить его баллами будет слишком малой платой за такой мастерский ответ. У нее это в голове не укладывалось. Альбус, конечно, предупредил ее, что мальчик жил у Тонкс остаток лета, где мог узнать немного о магии. Но она не думала, что это будет так запредельно.* * *
Профессор была глубоко в своих мыслях, когда одна студентка решила высказаться: — И откуда ты так много знаешь о трансфигурации?! Поттер просто повернулся и посмотрел на красное лицо девушки. — Я прочитал это в книге. В хорошей книге, а не в том мусоре, что читаешь ты, Грейнджер, — рявкнул Гарри тоном, не располагающим к общению. Эти слова вернули преподавателя на землю. — Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за ваш выкрик. Мистер Поттер, также десять со Слизерина и пятьдесят баллов Слизерину за лучшее описание основной теории трансфигурации, которое я когда-либо слышала! Вы не возражаете, если я заберу у вас эту иглу? — спросила профессор МакГонагалл. Все слизеринцы выглядели очень самодовольными в отличие от шокированных гриффиндорцев. — Не возражаю, профессор, можете взять ее, я всегда могу сделать еще одну, — заверил ее улыбающийся Гарри. Он понял, что поразил ее. Прозвенел звонок, и все студенты стали собирать свои вещи. Это, казалось, вернуло профессора МакГонагалл, рассматривающую серебряную иглу Гарри, обратно в реальность. — К следующему занятию вы должны написать один фут эссе по теории трансфигурации. Мистер Поттер, вы освобождены, так как уже доказали, что знаете ее превосходно, и я прошу вас задержаться. — Так и дальше будет продолжаться, а, Поттер? — спросил Блейз. — Ну что тут можно сказать, Забини, я популярен, — с усмешкой ответил тому Гарри. — Драко, помни, сегодня мы встречаемся с Тонкс в библиотеке, — крикнул Поттер, когда Малфой подошел к двери. Гарри быстро перевел взгляд на Грейнджер. «Ничего, скоро она узнает свое место», — злобно подумал он. Когда последний студент вышел, профессор МакГонагалл заняла место за своим столом. — Мистер Поттер, должна сказать, что очень впечатлена. Это был не вопрос, поэтому Гарри просто промолчал. Он не собирался что-либо рассказывать этой женщине. Флитвик не пытался проникнуть в его сознание, но мальчик по-прежнему настороженно относился к профессорам. — Вы в точности унаследовали талант вашего отца. Я не буду удивлена, если вы скажете, что можете превратить все во все что угодно! — произнесла профессор. Поттер чуть не рассмеялся. — Я не Протеже, профессор, но одарен в области трансфигурации, — признался Гарри. Мальчик улыбнулся, когда его серебряная иголка выпала из рук МакГонагалл. Он увидел, как на ее лице сменяют друг друга несколько эмоций: любопытство, надежда и сомнение, прежде чем она вновь обрела контроль над собой. — Действительно? Вы уверены в этом? — спросила она. — Да, Тонкс дала мне книги, в которых говорилось об этом. Я не Протеже, так как просто не в силах трансфигурировать предметы без заклинаний. Но после прочтения книги по теории трансфигурации я обнаружил, что могу выполнить большую часть простых заклинаний для первого курса, таких, как превращение подушечки для иголок в мышь, с первой попытки. Но так как я не зашел далеко, то не знаю границ своих возможностей, — постарался объяснить Гарри. — Мистер Поттер, почему вы читали книгу, а не слушали меня? Вы читали наперед? — спросила МакГонагалл. — Да, мэм, я прочел большую часть книги, но не всю. Сейчас я читал о превращении крысы в чайник, — сказал Гарри. — Это заклинание проходят перед Рождеством! Мистер Поттер, вы говорили мне, что знаете несколько заклинаний... все до этого? — Нет. Дома у Тонкс я не практиковался в большинстве заклинаний, а только прочитал о них, так что сам не знаю, на каком я практическом уровне, но думаю, что он больше, чем у однокурсников, — сказал ей Гарри. — Понятно. Ну, мистер Поттер, и что вы предлагаете? Я не могу позволить вам просто сидеть на занятиях. — Я надеюсь, вы сможете мне помочь. Я хочу стать мастером трансфигурации еще во время учебы в школе, как это сделал моя отец (ошибка автора фика). Мне было бы интересно работать с вами дополнительно. Может быть, вы дадите мне несколько других книг помимо стандартного учебника, чтобы я мог читать их в классе на лекциях по тем темам, которые я уже знаю? Если же я уже знаю заклинание, то могу помогать другим ученикам с практикой, — предложил Гарри. — Как вы помогли Забини? Мальчик сильно удивился, и профессор усмехнулась. — Да, мистер Поттер, я видела, как вы ему помогли. Думаю, такая договоренность могла бы работать. Если я решу помочь вам, то буду ожидать от вас полной отдачи. У меня не так много свободного времени, но для таких перспективных учеников я могу выделить немного. — Спасибо вам, вы не пожалеете, — заверил ее Гарри. — Я уверена. Теперь ступайте. Думаю, мистер Малфой и мисс Тонкс уже достаточно долго ждут вас, — сказала МакГонагалл. Поттер ушел, а Минерва сидела за своим столом и размышляла: «Мне действительно хочется, чтобы он был на моем факультете. У него действительно талант отца. Он самоуверенный, но не такой дерзкий, как Джеймс. Нужно поговорить с Альбусом. Гарри особенный, и если он серьезно относится к своим словам насчет мастерства, то... Мерлин, мальчик может стать одним из величайших мастеров трансфигурации, что когда-либо существовали». Большой зал, Хогвартс. Следующие несколько дней для Драко и Гарри пролетели незаметно. Проходившие занятия были интересны, но Поттеру ничто не понравилось так, как заклинания и трансфигурация. Мальчик надеялся, что Защита будет весьма интересна, но Квиррелл оказался ужасным учителем, и он не узнал ничего интересного. Травология, проходившая в теплице, была очень интересна, но напомнила ему о работе в саду Дурслей. Астрономия была так себе, но от вида с башни просто захватывало дух. Учителем по истории магии был призрак, и как только новизна этого исчезла, Гарри и Драко стали просто спать на занятии. Наступила пятница. Поттер и Малфой были этому очень рады. Сегодня у них сдвоенное зельеварение с Гриффиндором, а потом отборочные соревнования в команду Слизерина. Тонкс уже прошла отбор; провел его Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора. Она описала его как полного идиота, но при этом знающего свое дело: получение Кубка по квиддичу. Теперь, уже по традиции, Нимфадора сидела за столом Слизерина. Слизеринцы, отойдя от шока, смягчились, а те, кто имели с ней проблемы, просто ее игнорировали. — Не беспокойся, если не попадешь в команду, Гарри, я не буду хуже думать о тебе, — сказала Дора с улыбкой. — О, нет-нет. Я собираюсь попасть в команду, и ты будешь играть за Гриффиндор, нравится тебе это или нет, — грозно сказал Поттер. — Драко, прошу тебя, сбей Гарри с метлы, — сладким голосом попросила его Тонкс. — И как ты предлагаешь мне это сделать? Ты же видела его в полете! Поттер улыбнулся другу. Как только день отборочных соревнований был назначен, они с Драко брали свои метлы «Нимбус-2000» и занимались каждый день после занятий. Гарри пришлось признать, что Малфой очень хорош. Несколько старшекурсников обратили на них внимание и теперь наблюдали за ними каждый день. Поттер воспринял это как вызов и решил сделать пике более чем с трехсот футов (более девяноста метров). Он вышел из пике всего в нескольких дюймах от земли, и они с Драко посмеялись над старшекурсником-слизеринцем, который просто упал в обморок. — Все равно, сделайте все возможное. Ненавижу проводить время с близнецами Уизли, а теперь, когда я в команде, они стали преследовать меня всюду, так что люди говорят, что они «мои личные загонщики». Клянусь, если бы они не боялись тебя так сильно, то были бы сейчас тут, со мной, — раздраженно проговорила Нимфадора. — Они боятся меня? — спросил Гарри с улыбкой. — Да, не думаю, что кто-нибудь еще их околдовывал, это очень трудно, а потом угрожал змеей, — закончила она. Они втроем еще немного поболтали, а в 7:50 Малфой сказал, что им с Гарри пора на зельеварение. Мальчики попрощались с подругой и отправились в класс. Гарри и Драко вошли в кабинет вместе с остальными слизеринцами и заняли место рядом со столом преподавателя. Гриффиндорцы вошли несколько позже, и Поттер был рад, что Уизли среди них не оказалось. Снегг ворвался в класс через минуту и сразу стал проверять присутствующих. Добравшись до фамилии Поттера, он произнес: — О, да. Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — тихо усмехнулся он. — Мистер Поттер, ваш статус не дает вам никаких привилегий в этом классе. А теперь ответьте мне на вопрос. Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Гарри застыл: он понятия не имел, что получится в результате. Не думает же Снегг, что он выучил все, что написано в учебнике по зельеварению? — Я не знаю, сэр, — признался Поттер. Снегг усмехнулся. — Очевидно, известность — это далеко не все. Пять баллов со Слизерина. Но давайте попробуем еще раз, мистер Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать? Гарри улыбнулся: он знал это. — В козьем желудке. Если бы это было возможно, то насмешка Снегга быстро бы сползла с его лица. — Хорошо, последний вопрос. В чем разница между «волчьей отравой» и «клобуком монаха»? Поттер вспомнил «волчью отраву». Это слово звучало почти как «оборотень», поэтому и зацепило его взгляд, когда он пролистывал учебник. Мальчик вспомнил, что это растение маглы называли «аконитом», но не вспомнил, в чем разница между «волчьей отравой» и «клобуком монаха». Вероятно, Снегг просто водит его за нос. Он достаточно хитер для этого. Положившись на удачу, Гарри сказал: — Э... Я... думаю, что нет никакой разницы, сэр. — Правильно, десять баллов Слизерину, — произнес Снегг мрачно. — Отвечу на первый вопрос: если смешать измельченный корень асфоделя с настойкой полыни, получится сонное зелье, настолько мощное, что его называют... Вдруг дверь распахнулась, и в класс вбежали мокрые с головы до ног Уизли и Долгопупс. — Уизли, Долгопупс, минус десять баллов за опоздание и еще минус пять за ваш внешний вид, — сказал Снегг, с отвращением разглядывая их мокрую одежду. — Но, сэр, Пивз... — начал Уизли. — Еще минус пять баллов за пререкания с преподавателем, мистер Уизли, — перебил его Снегг. — Но, сэр, он просто пытался объяснить вам, почему... — начала Гермиона. — Вы останетесь после уроков, мисс Грейнджер. Лично я не помню, чтобы просил вас вставить хоть одно слово. Теперь сядьте, оба, — выплюнул Снегг. Поттер и Малфой захихикали, а Уизли и Долгопупс заняли свои места. Дальнейшая часть урока прошла спокойно. Салазар сообщил, что почувствовал, как Снегг использует легилименцию, но не на Драко или Гарри. Когда мальчики собрались добавить последний ингредиент в котел, Поттер услышал громкое шипение и, обернувшись, увидел, как котел Невилла начал плавиться. Гарри схватил Драко и оттащил его в сторону до того, как на то место, где они только что стояли, выплеснулось зелье. Мальчики быстро поднялись на ноги и увидели, как Невилл застонал от боли, покрываясь волдырями. — Идиот! Разве я не говорил, что добавлять иглы дикобраза нужно только после снятия котла с огня? Уизли, отведите его в Больничное крыло, сейчас же! Все остальные, сдайте мне образцы ваших зелий. — Профессор Снегг, из-за Долгопупса наш котел испортился, и зелье разлилось, — сказал Драко. — Вы и мистер Поттер получаете проходной балл, раз уж идиотизм мистера Долгопупса лишил вас возможности сдать мне образец. Я также буду очень признателен, если вы с мистером Поттером задержитесь после занятия, — произнес Снегг. Гарри и Драко ждали, пока все сдадут свои зелья и выйдут из класса. Когда мальчики остались наедине с деканом факультета, они вошли в его кабинет и сели за стол. — Я так понимаю, вы оба будете участвовать в отборе в факультетскую команду по квиддичу? — Да, сэр, — сказал Малфой. — Я хочу вас предупредить, что несколько старшекурсников задавали вопросы о вашем допуске на отборочные соревнования. Мне кажется, они обиделись на вас за что-то, что вы с Поттером им сделали. — За что же? — спросил декана Гарри. — Я думаю, это очевидно, мистер Поттер. Вы привели гриффиндорку за наш стол, никого не спрашивая. И постоянное хвастовство мистера Малфоя о ваших способностях к полетам на метле заработало вам немало врагов. Я просто подумал, что вы должны узнать об этом прежде, чем отправитесь на пробы. — Спасибо, сэр, — сказали Драко и Гарри, вставая со своих мест. — Не благодарите меня, мистер Поттер. Я бы не предупредил вас, если бы Драко не был моим крестником, а вы не были бы его другом, — усмехнулся Снегг. Хогвартс, квиддичное поле. Через двадцать минут Гарри и Драко были уже на поле, держа в руках свои «Нимбусы-2000». Все старшекурсники смотрели на них с презрением. Через десять минут крупный семикурсник Маркус Флинт позвал претендентов в воздух. — Так, хорошо. Мы ищем ловца, двух запасных охотников и двух загонщиков, тех же игроков и для резервного состава. Если вы хотите играть за ловца, шаг вперед. Если на охотника, то встаньте справа, на загонщика — слева, — сказал Флинт. Поттер шагнул вперед. Он хотел играть охотником, но Малфой убедил его, что с таким умением нырять и уклоняться он должен стать ловцом. Гарри посмотрел на соперников. Этих четырех мальчиков он видел каждое утро за завтраком, но не помнил их имен. — Отлично. Итак, во-первых, ловец должен обладать хорошими навыками полета. Их вы сейчас и продемонстрируете, — заявил им Флинт. Гарри сел на метлу и полетел к Флинту, который находился где-то в пятидесяти футах (около пятнадцати метров) над землей. К нему присоединился другой парень, а вскоре и все остальные. — Наш ловец должен хорошо уклоняться на лету, поэтому сейчас вы пролетите вокруг поля пять кругов. В вас будут посылать бладжеры. В воздухе будут загонщики и люди, которые хотят попасть в резерв. Вам будет уделено все их внимание, ведь вы их единственная цель, — прокричал Флинт. Поттер подлетел к исходной точке, а через минуту Флинт дал сигнал к старту — сноп зеленых искр. Мальчик сразу набрал большую скорость и вырвался вперед. Он увидел бладжер, направленный правее него, и еще один в нескольких метрах позади первого. Гарри спиной почувствовал мальчика, летящего прямо за ним, и решил попробовать один очень трудный маневр, вычитанный в книге Драко по квиддичу. Поттер на полной скорости полетел навстречу бладжеру. Когда до мяча оставалось всего пять футов, мальчик ушел вверх. Мяч, пролетев под ним, попал прямо в лицо преследователя. Гарри, продолжив гонку, услышал, как один из кандидатов в охотники крикнул: — Ауч! Телосложение Поттера дало ему преимущество в скорости, позволив обогнать соперников, и вскоре его беспокоили только бладжеры. Мальчику казалось, что все загонщики и кандидаты в них решили, что атаковать других бесполезно, и стали отправлять все мячи в него. К концу последнего круга Гарри был уже измотан. Он летел на полной скорости уже минут пятнадцать, постоянно уклоняясь от бладжеров, которые, казалось, летели со всех сторон. Все восемь загонщиков атаковали только его. Закончив последний круг, Поттер подлетел к улыбающемуся Флинту. Остальные подлетели через минуту, и мальчик увидел, как потрепанно они выглядят. — Итак, вы все достаточно хороши, мы потеряли только одного из вас, ребята. Следующий тест будет на маневренность. Я должен увидеть, как быстро и глубоко вы можете войти в пике и на каком расстоянии от земли вы выйдете из него. Я спущусь на землю и буду следить за вами оттуда. Я сообщу вам результаты, когда вы приземлитесь, — сказал Флинт и стал спускаться. — Боишься быть первым? — угрожающе спросил крупный мальчик, как только Флинт оказался далеко. — Нет, почему я должен быть напуган? — насмешливо спросил Гарри. Это была чистая правда: он ни капельки не боялся, но был не в настроении разговаривать с такими идиотами, как этот парень, поэтому поднялся чуть выше. Флинт выпустил из палочки зеленые искры как знак старта для первого претендента. Тот противный мальчик, что говорил с Поттером, взлетел на требуемую высоту и ринулся вниз. Гарри наблюдал, как он приближается к земле на достаточно контролируемой скорости. В нескольких футах от земли он вышел из пике. Флинт бросил взгляд на лист бумаги и выкрикнул результаты: — Сто двадцать миль в час, четырнадцать футов и одиннадцать дюймов до земли. Поттер зевнул: ему было известно, что он может лучше. Его «Нимбус» развивал скорость сто семьдесят пять миль в час, и мальчик мог затормозить всего в нескольких дюймах от земли. Снова сноп искр — другой участник. Гарри смотрел, как тот пролетел еще медленнее и вышел из пике еще раньше. Флинт выкрикнул его результаты: — Сто миль в час, двадцать футов и семь дюймов до земли. Снова Поттер зевнул, что не осталось незамеченным другим мальчиком, который воспринял это в штыки: — Если ты думаешь, что это так просто, почему бы тебе не попробовать?! — закричал он. Гарри просто пожал плечами и, когда Флинт в очередной раз отправил зеленые искры в воздух, поднялся выше, а затем ушел в крутое пике, словно упав под углом в девяносто градусов. Это потрясло всех. Поттер любил выполнять пике, любил ощущать порывы ветра на своем лице... это было на самом деле удивительно. Гарри видел землю, стремительно приближающуюся к нему, но знал, что у него еще есть время, и не беспокоился об этом. Мальчик услышал, как кто-то из охотников удивленно ахает, и продолжил снижаться на бешеной скорости. За миг до падения он дернул древко метлы так сильно, как только мог, и выровнялся над землей, прежде чем совершить посадку. Казалось, Флинт смотрит на него с радостью, выкрикивая его результаты. Гарри ухмыльнулся, услышав: — Сто семьдесят три мили в час, один фут и один дюйм до земли! Поттер улыбнулся. Он видел лица других мальчиков, побледневшие от этих слов. И вот Флинт выпустил сноп искр в последний раз. Мальчик, который разговаривал с Гарри в воздухе, казалось, потерял управление над своей метлой. Когда ему оставалось всего пятнадцать футов до столкновения с землей, он, не удержавшись, упал. Поттер был удивлен, что Флинт и ему выставил результаты, но рассмеялся, услышав их: — Сто тридцать пять миль в час, ноль, падение. Идиот! Флинт посмотрел на трех оставшихся кандидатов с улыбкой. — Отлично, все тесты, что вы прошли, абсолютно ничего не значат. Они были нужны, чтобы отсеять лишних претендентов. Первый, кто принесет снитч, получит место ловца! — Флинт выпустил маленький золотой мячик в воздух. Гарри, как только мог, долго следил за ним, но тот исчез в небе. Флинт подождал несколько минут и снова выпустил сноп зеленых искр. Три ловца взлетели в воздух в поисках неуловимого золотого мячика. Поттер казался ястребом, ищущим свою жертву. Флинт пока работал с охотниками, но время от времени мимо пролетал шальной бладжер, правда, его легко можно было обойти. Минут через двадцать Гарри начал нервничать, но потом увидел вспышку пересекающего поле снитча. Тот кружил около головы одного из ловцов. Мальчик понял, что если полетит прямо к снитчу, то парень поднимет голову и увидит мяч. Поэтому Гарри, молясь, чтобы его план сработал, устремился к одному голубю, что сидел на поле. Вскоре Поттер услышал за собой скрип прутьев от метел двух других ловцов. Замедлившись, мальчик позволил им догнать себя, а затем развернулся к снитчу. Через несколько мгновений он поймал его и с улыбкой опустился на поле. Несколькими секундами позже Флинт приземлился рядом с ним и, улыбаясь как сумасшедший, сказал: — Ну, Поттер, теперь я думаю, что Малфой был прав насчет твоего таланта к полетам. Ты прошел отбор. Теперь ты в команде. Тренировки три раза в неделю в любую погоду: хоть в дождь, хоть в снег. Можешь посмотреть отбор дальше или пойти отдохнуть. Гарри улыбнулся и быстро взлетел, наблюдая дальнейший отбор в команду. Мальчик подумал, что Драко определенно один из двух лучших охотников, и был уверен, что тот получит место запасного. Флинт сообщил о завершении отбора и сказал, что огласит резервный состав команды вечером в воскресенье. Малфой поздравил друга с принятием в команду. — Значит, ты будешь играть против Тонкс в первой игре? Это будет увлекательно. Помни, если тебе нужно разозлить ее, просто назови ее «Нимфи» во время матча, — сквозь смех сказал Драко. Поттер посмотрел на него в ужасе. — Ты определенно сумасшедший, Драко! Если я назову ее Нимфи, она заберет у охотника биту и убьет меня прямо на глазах у Дамблдора! Учительская, Хогвартс. Пока слизеринцы проходили отборочные соревнования в команду по квиддичу, преподавательский состав Хогвартса был на совещании. — Надеюсь, не было неприятностей в первую же неделю? Надеюсь, вы раздали не слишком много наказаний? — произнес Дамблдор с заговорщической улыбкой. В кабинете раздалось несколько смешков. Через пару минут, улыбнувшись, директор спросил: — Кто-нибудь может что-нибудь рассказать о первокурсниках? Они кажутся мне стайкой воробьев. Сравнение вызвало еще несколько смешков, а профессор МакГонагалл и профессор Флитвик встали со своих мест, чтобы высказаться. — Минерва, говорите первой, — поклонился ей Флитвик. — Я настаиваю, чтобы вы были первым, Филиус, — ласково сказала Минерва. Флитвик широко улыбнулся и сказал: — Благодарю, Минерва. Альбус, у меня для вас презамечательная новость. Мне кажется, что Гарри Поттер одарен в заклинаниях. На такое заявление сотрудники ахнули, а Минерва шокированно побледнела. Глаза Дамблдора стали мерцать еще веселее. — На самом деле, Филиус, я предполагал, что будет нечто подобное, ведь Лили была Протеже... а вы в этом уверены? — Ну, молодой человек был очень вял на моем занятии. Сказать по правде, он заснул, — это Флитвик произнес так застенчиво, что несколько преподавателей рассмеялись. — Я разбудил его и стал объяснять, что этот материал необходимо знать, чтобы изучать дальше заклинания. После этого я попросил его выйти и выполнить заклинание левитации, если он думает, что ему не нужны мои лекции. Я был просто потрясен, когда мальчик безупречно выполнил левитацию, да еще и не пера, а моего стола! — Мерлин! Филиус, мальчик смог поднять ваш стол с первой попытки? — спросила его профессор Вектор. — Нет... или да... Позвольте объяснить. Я попросил его задержаться после занятий, и он рассказал мне, что ему стало известно о нашем промахе в отслеживании магии несовершеннолетних, — после этих слов Флитвика несколько сотрудников застонало. — Альбус, я предупреждала вас, что это станет проблемой, — сказала профессор Стебль, качая головой. — Вероятно, но это задача на будущее. Пожалуйста, продолжайте, Филиус, — сказал Дамблдор. — Он рассказал, что был у мисс Тонкс в конце лета, и она дала ему книги про талантливых, одаренных и Протеже. Гарри сказал, что заклинания ему даются с невероятной легкостью и он в состоянии выполнить простые чары с первого раза, просто наблюдая за движениями палочки и слушая заклинания. Он сказал, что в книге так описаны одаренные. Так что... — продолжил Флитвик. — Хорошо, это действительно впечатляет, Филиус. Но что мистер Поттер намерен делать на занятиях? Я знаю, что они довольно скучны, ведь я сам одарен в этом искусстве, — спросил директор. — Ну, он попросил меня давать ему дополнительные занятия, чтобы он мог отточить свой талант, и сказал, что хочет стать мастером заклинаний еще во время учебы в школе, Альбус. Я, конечно же, согласился и хотел бы, чтобы он прочел некоторые книги не для первого курса, а более продвинутые по теории заклинаний, пока мы будем проходить на занятиях те вещи, что он уже знает. — Какие книги ты хочешь дать ему для чтения? — спросил его Дамблдор. — Думаю, книга Гидеона Пруэтта «Чары жизни» и книга Антонина Долохова «Передовая теория заклинаний» были бы хороши, как отправная точка. — Они обе из Запретной секции! Не говоря уже о том, что одна из них написана Пожирателем Смерти, который сейчас отбывает срок в Азкабане! — высказал свое мнение Снегг, с возмущением встав со своего места. — Северус, книги безопасны. Там просто более сильный подход к теории, поэтому ее поместили в Запретную секцию. Что же касается книги Долохова, я всей душой могу ненавидеть поступки этого человека, но информация, изложенная в этой книге, — лучшая подготовка для изучения сложнейших заклинаний, — сказал Филиус. — Я на стороне Северуса, Филиус, мистер Поттер всего лишь первокурсник, в конце концов. Я не хочу давать ему свободный доступ в Запретную секцию. Многие из книг, хранящихся там, опасны, — парировал Дамблдор. — Я могу договориться с мадам Пинс, и она будет выдавать ему только те книги, которые я посоветую. Альбус, вы же читали книгу Долохова. Она не опасна, — сказал Флитвик. Мадам Пинс поддержала профессора заклинаний: — Если мальчик действительно одарен в заклинаниях, то я могу выдать ему эти книги. Мы не должны ограничивать его в развитии. Дамблдор думал о чем-то некоторое время. — Превосходно, Филиус. Если вы гарантируете, что мистер Поттер не возьмет ничего из Запретной секции без вашего разрешения, то можете выдать ему эти книги. Да, я читал книгу Антонина, вы правы, она безвредна. Правда, я не помню, какие заклинания он разбирал в книге. Но в основном это была теория, если я не запамятовал. — Я все еще считаю, что это плохая идея, Альбус. Что мы будем делать, если он покажет эти книги кому-нибудь еще? — спросил Снегг. — Скорее всего, они ее просто не поймут, Северус. Мы же не даем ему книгу по темной магии, это всего лишь теория заклинаний, — сказал Флитвик. — Я беспокоюсь не о заклинаниях, а о бедовой голове мистера Поттера! Мальчик уже считает себя достаточно самостоятельным, чтобы решать, что ему делать, а что нет, и не собирается идти ни у кого на поводу, — разбушевался Снегг. — Северус, ты и вправду говоришь о мистере Поттере? Конечно, он уверен в своих способностях, но я не считаю, что он из тех парней, которые бросятся в омут при первой же возможности, — сказал Флитвик. Когда Флитвик сел, Минерва встала, уже зная, что сказать. Дамблдор попросил ее начать, пытаясь таким образом убрать напряженность между Филиусом и Северусом. — Альбус, мистер Поттер одарен и в трансфигурации, — сказала Минерва с гордостью. Когда она это произнесла, все разговоры смолкли, и преподаватели стали недоуменно переглядываться. — Это, конечно же, шутка, Минерва? — спросил удивленный директор. — Я определенно не шучу. Многое из того, что мистер Поттер делал на уроке Филиуса, он проделал и на моем занятии. Он не записывал мою лекцию и даже не попытался преобразовать спичку в иголку. Я была уже готова рассердиться на него, когда он исправил ошибку мистера Забини, что помогло достичь тому результата. Я понаблюдала за ним еще немного и, поняв, что он даже не пытается выполнить трансфигурацию, просто заставила его сделать это, — МакГонагалл полезла в карман мантии и, достав оттуда серебряную иголку, положила ее на стол. — Он сотворил заклинание безо всяких усилий, и, к моему большому удивлению, его игла стала серебряной, — затем она подняла иглу и прошла вокруг стола так, чтобы ее увидели все. Когда Минерва дошла до Дамблдора, старик улыбнулся ей. — Это действительно интересно. Это все, Минерва? — спросил ее директор, а его глаза уже просто переливались светом. — Нет, это еще не все. Когда я спросила мистера Поттера, как он это сделал, тот выдал мне самое лучшее объяснение теории трансфигурации, которое я когда-либо слышала от первокурсника. Если быть честной, то и от семикурсников я такого не слышала, — сказала МакГонагалл, не в состоянии сдержать улыбку на лице. — Это и вправду удивительно. Я так понимаю, он объяснил это вам так же, как и Филиусу? — спросил Дамблдор. — Да, почти слово в слово, в том числе и то, что он желает стать мастером еще до того, как покинет стены школы, — призналась МакГонагалл. — Я так понимаю, вы дали ему шанс заниматься с вами дополнительно, не так ли? — сказал Дамблдор, прекрасно зная, что профессор трансфигурации очень рада этому факту, но скрывает это. — Я не отказалась, Альбус. Я сказала ему, что буду заниматься с ним дополнительно, но только если он будет работать на этих занятиях, — призналась МакГонагалл. — А на простых занятиях что он будет делать? По себе знаю, как бывают скучны уроки трансфигурации, когда все знаешь, — легко улыбнулся директор. — Мы договорились, что он будет читать книги, которые я ему назначу, на тех занятиях, тему которых он уже знает. Он не мог летом практиковаться в трансфигурации так же часто, как в заклинаниях, поэтому будет участвовать в практических занятиях. Если же он закончит практику, то, думаю, сможет оказывать помощь ученикам. — Принимается. И какие книги вы ему назначите? — спросил Дамблдор. — Я подумываю о книге Вальтера МакНайта «Трансфигурация в жизни» и Джеймса Прескотта «Большая книга трансфигураций». — «Большая книга трансфигураций»?! Минерва, вы сошли с ума?! — воскликнул Северус. — Я совершенно нормально себя чувствую, спасибо огромное за заботу, Северус! — так резко сказала МакГонагалл, что большинство в комнате, включая Северуса, вздрогнули. — Мне жаль, Минерва, но эта книга содержит материал... скажем так, довольно темномагического характера. Это причина, из-за которой ее могут получить только очень порядочные студенты, знающие трансфигурацию на уровне ЖАБА, — ответил ей Дамблдор. — Я согласна с директором, Минерва, ведь именно вы говорили, чтобы я ни при каких условиях не выдавала такие книги младшим курсам, — сказала мадам Пинс. — Да. Но это особый случай. Это единственная книга по описанию теории трансфигурации, пригодная для его уровня, — раздраженно проговорила МакГонагалл. — Вероятно, вы примете мой компромисс, Минерва? Вы выберете то, что необходимо для подготовки мистера Поттера, а затем я сниму заклинание, запрещающее копирование этой книги, и вы скопируете отдельные главы по своему усмотрению. Я согласен с вами в том, что это лучшая книга по теории трансфигурации, но она содержит довольно опасные заклинания, которые могут привести к плохим последствиям при использовании их в первый год обучения, — очень серьезно сказал директор. — Да, я принимаю ваше условие. — Должен признать, что у Гарри есть все качества юного слизеринца, — со смехом сказал Дамблдор. Все посмотрели на него так, будто он сошел с ума. — Нет, Альбус, мальчик, скорее всего, должен учиться в Когтевране. Я имею в виду его впечатляющую жажду знаний, — сказал Флитвик. — Нет, он определенно должен быть в Гриффиндоре! Он говорил мне без обмана, кто он на самом деле и чем хотел бы заниматься, — парировала МакГонагалл. — А я понятия не имею, как он оказался на моем факультете, — пробормотал Снегг. — Северус, а я думал, что ты будешь со всеми спорить о том, что мистер Поттер истинный слизеринец, — удивился Дамблдор. Когда все замолчали, директор улыбнулся и продолжил: — Подумайте только. Он намеренно поставил себя в такую ситуацию, что и Минерва, и Филиус убедились не только в его способностях, но и в качествах студентов их факультетов. А потом воспользовался произведенным на них впечатлением, чтобы убедить их давать ему дополнительные уроки. Я не хочу сказать, что он манипулировал вами, нет. Гарри просто четко знал, что делает, даже когда не пытался трансфигурировать спичку, Минерва. Я не знаю, намеренно ли он заснул, Филиус, но использовал ситуацию для себя, совершив левитацию стола. Мальчик очень хитер, и не следует его недооценивать. Он также признался вам обоим, что хочет достичь уровня мастера в ваших областях еще в школе. Если это не амбициозно — опровергните мои слова, — Дамблдор остановился на секунду, чтобы перевести дух, а потом его лицо озарила улыбка. — Мальчик — истинный слизеринец, и то, что вы отказываетесь считать его таковым, только доказывает это. Молчание стало ответом на последние слова Дамблдора.