Мальчик в шкафу

В Коукворде мы не задержались. В очередной раз убеждаюсь, что близкие родственники хороши только на очень... очень-очень большом расстоянии. Я вообще-то настойчиво направляла риелтора в вычисленный мной при помощи линейки район города. Не самый лучший, зато максимально удаленный и от дома сестры, и от родительского дома. Истолковавший мои устремления как жесткую экономию агент нужное жилище нашел. И все равно, каждое утро раздавался звонок в дверь: - А я вам пирог с почками принесла! У тебя же, дочь, руки не оттуда растут. - Петти! Ну что ты за хозяйка?! У тебя за холодильником пол не очень чистый! Дай сюда швабру немедленно!!! - Почему твой Вернон не моет за собой посуду?! Ну и что, что недавно швы сняли. Это тут при чем?! - Почему ты не хочешь взять щенка бульдога??? Как ты не понимаешь важность этого момента в воспитании Дадлички??? Р-р-р-р-р-р-р! Определенно, родственники в слишком большом количестве неизменно вредны для нервной системы. Но съехать пришлось не из-за моего чокнутого семейства, а из-за выкрутасов подкидыша. Вернее, после того, как три городские сплетницы переехали в дурку. Как-то их смутили две спальни для одного мальчика. И две детские кроватки. И два манежика... А видят они только одного мальчика и что-то, кажется, еще. Такое... странное. А потом странная вещь случается с ними. И бестолковки, к примеру, забывают последние десять дней. Или вот заглядывают они через забор и видят исчезающее в воздухе яблоко. Которое словно сгрызает кто-то невидимый... Ну и молчали бы в тряпочку, кошелки старые! Хотели об этом поговорить? Говорите теперь с вашим лечащим врачом! Вот только от нас стали как-то... шарахаться. А из-под окон и от забора приходилось периодически гонять странных типов со странными приборами. Всяких охотников за привидениями и уфологов. Обиднее всего была абсолютная бесполезность этих... как бы их цензурно... ненормальных. Невидимый мальчик продолжал оставаться невидимым. И никакой аппаратурой не регистрировался. Сплетники шуршали за спиной. Психи все неохотнее убирались от окон, обсиживая их, словно августовские жирные мухи... И все равно, уезжать не хотелось. Только-только разведали парки и выгодные вкусные магазинчики, только-только распаковали вещи... Я лениво обзванивала риелторские агентства, когда у Роуз лопнуло терпение, и она решительно нашла уютный домик в тихом Литтл Уингинге. Сестрицу ужасно бесили всякие слухи про мой дом и мою семью. Еще бы! Какова одна сестра, в точности такая и другая окажется. Народная мудрость. И хоть наизнанку вывернись - никого не переубедишь. Так что Роззи не чаяла времени, когда я прекращу портить ей репутацию. Дом номер четыре оказался весьма хорош. Не было в округе и следа заводов, трущоб, речек-вонючек. Тишь да гладь, Божья благодать. А пацану Вернон обустроил спаленку в комнатке под лестницей. Надежно укрытой от наглых любопытных глаз. Теперь любой беспардонный хам, любящий совать длинный нос в чужие дела, заглянув к нам не смог бы сказать, что в этом доме живут два мальчика. Так началась новая глава в моей исторически-важной жизни.

***

В городке обжились быстро. Приятно вспомнить те деньки. Да еще, к своему счастью, я познакомилась с дивной старушкой, живущей за два квартала от нас. Ну, как - дивной? Убожище то еще. Маразм и прочие старческие заболевания цвели и пахли. И даже, наверное, не стоит про запах в одной строке с миссис Фигг. Потому что воняло в ее доме знатно. Особо выделялся запах капусты и запах кошатины. Отвратительный, въедливый запах кошек. Не таких кошек, понимаете, которые чистенькие-пушистенькие бегают по квартире. А гулящих тварей. Приссали весь дом. Пометили его - до слезящихся глаз. Да на все это наложился запах старого человека. Это ужас какой-то! А у меня еще после беременности чувствительность к запахам почему-то так никуда и не исчезла. Вещи после визита к старухе приходилось стирать (а детские вещички безумно хотелось выбросить). Подошвы ботиночек каждый раз отмывала с хлоркой. И категорически запретила Маугли разуваться в том доме. Пятки-то так не отдраишь, как обувную подошву! Но я закрывала на все это глаза. Пусть у нее давно съехала крыша, а кукушка в черепушке сдохла и воняет, но ОНА ЕГО ВИДЕЛА!!! Я думаю, дальше и объяснять не нужно, да? Я могла оставить мальчишку с ней, а вернувшись, не бояться увидеть пустое кресло и жизнерадостное уверение: "Вот же он, ваш невидимый мальчик!" Появилось свободное время. На новом приходе появились новые друзья и подруги. Пастор оказался очень приятным человеком, с пониманием относящимся к моим "бредням" про невидимого ребенка. Иногда я приносила мальчишку с собой и он бродил где-то среди мальчиков-хористов. Особо верующей или там ревностной я не стала, конечно. Но в отличие от буйной молодости, службы пропускать перестала. Знаете, странно быть атеистом, когда вокруг творится всякая чертовщина. И я все еще надеялась, что Маугли сможет как-то... гм... вылечиться от своей ненормальности. Ну, к чему это я все рассказываю? А, да! Среди прихожанок я особо сдружилась с Ирмой и Ивонной. И эти невозможные женщины заразили меня своей любовью копаться в земле. Просто, понимаете, все эти: - Ах! А тебе отщипнуть кустик пиона? - Да, да! Я в восторге от твоих пионов. Не видела в продаже этот сорт! - О, пойдемте смотреть, я достала новый сорт плетистой розы, посажу у северной стены! - Ах, твоя бордюрная ромашка - это что-то! Давай меняться! Так и быть, я выкопаю тебе взамен кустик хосты. Той самой, помнишь? И ведь все это цветет, растет, у кого-то криво получилось, у кого-то наоборот пышным кустом колосится - то есть, еще и повод для гордости, для радости. Какой-то азарт, вызов. В общем, разбила свой цветничок и я. Казалось, жизнь налаживается. А потом - хоп! - и оказалось, что нифига. Однажды я забрала Гарри от миссис Фигг уреванного до зеленых соплей и икотки. Старушка суетилась рядом, но взгляд как-то отводила. На кухне царил бедлам, словно там что-то взорвалось такое. Ну, или один подкидыш чего-то требовал. Вообще-то, я предупреждала старушку, что мальчишку нельзя баловать. А в случае всяких капризов сразу, резко и беспощадно, выправлять мозги шлепком по попе. И даже собралась было провести мастер-класс. Все равно психованная старуха не сможет меня заложить социальным службам - она, конечно, пронырливая, но в городке получила признание первейшей городской сумасшедшей (так что ей просто не поверят, заяви она, что я бью своего невидимого старшего сына). Но тут вмешался мальчишка, помнящий про мой горячий нрав и тяжелую руку: - Ма-ик!-ма-ик! Туууууууууни! - Это он объединяет услышанное. "Мама" - за Дадличком повторяет, а "Туни" - за Верноном. Пыталась добиться от него чинного "тетушка", но бестолку. Детям всегда проще повторить за кем-то, а тетушкой меня даже Лилс не часто называет. - ик!-Ма-ик!-ма Ту-ик!-у-ик!-ни! Я-ик! такое не буууудууууууу! - и тычет ладошкой в валяющееся на полу пирожное. На которое дружно шипели пара старухиных кошек. И как-то мне так сразу сказки всякие вспомнились. Белоснежка, еще всякие отравители. Не готова я из подкидыша Маленького Мука создавать, прислужника гнусной ведьмы и придурошного правителя. Короля или министра - уж не знаю, какая у колдунов бывает форма правления. Церковь, церковь и церковь - вот мой девиз в воспитании этого ребенка. Я даже буквы Маугли показываю по детской Библии. Схватила я его в охапку и почти бегом домой. С твердым решением у миссис Фигг больше не показываться. Но только заперла за собой дверь - звонок. Смотрю в глазок - странного вида старичок. Все еще в горячке недавних мыслей, даже не спросив - кто он и что ему нужно, резко распахиваю дверь. Разноцветные круги перед глазами. Кажется, я что-то такое важное только что забыла. А почему дверь открыта? - Кто там, Туни? - Да так, очередной коммивояжер. Я его прогнала. Ничего особенного. - Ты бледно выглядишь, присядь-ка. - Голова закружилась. Сам же знаешь, как у старой кошатницы воняет в доме. - Так не ходите туда больше! - И с кем мне подкидыша оставлять? Не городи чепухи, Вернон! Я устала! Мальчишка там нормально сидит, а мне хоть пару часов выдохнуть, расслабиться без него. Как ты не понимаешь? - Я была готова зарыдать - так меня расстроило предложение не оставлять больше негодника у миссис Фигг. Но сидело что-то такое в душе. Нехорошее, недоброжелательное. Мне хотелось оставить подкидыша у старухи. И одновременно с этим все мое существо протестовало против этого. Слишком у нее в доме воняет, слишком неубрано, сама она как-то слишком на злую ведьму похожа. И, кстати, почему я ее никогда не видела на причастии? В общем, всем будет спокойнее, если мелкий паразит будет помогать мне в саду. Готова пожертвовать клумбами ради его благополучия. Так не оценит же, паршивец неблагодарный!