***
— Ах ты, гад парнокопытный! — заорал я благим матом и тут же устремился к коню, что преспокойно натирал отвоеванный шлем. Только что мне Дарси — так он представился — объяснил большую часть того, что произошло с Фуфу, да и с остальными тоже. И я как влюбленный сокол просто обязан встать на защиту возлюбленного. — Да как ты посмел, спирит недоделанный?! — не понимал я поступка коня. Подлетев к Иргону, вцепился в его шею, оседлав со спины. Столько злости во мне было, ух! Зато теперь все встало на свои места, ну или почти. Теперь я понял, почему химероид не хотел быть со мной. Вовсе не потому что я ему не пришелся по вкусу, а всего-навсего из-за какого-то обнаглевшего, возомнившего себя пупом земли коняги. Р-р-р! — Ни себе ни ам, ни другим не дам! Так, что ли? — орал я, все сильнее сжимая кентавровскую шею, тот пытался, конечно, сопротивляться, да только не мог меня и задеть, торс у него на триста шестьдесят градусов не поворачивался, что было мне на руку. — Эй, Фалко, прекрати, — попытался остановить меня Араанг, но куда там, я сейчас так зол, так зол, что сил не хватает. Умхр! Что б его скрутило в бараний рог, да так, чтобы распутаться век не мог. — Прекрати, — послышался голос молодого арахнида и меня окутали паутиной. — Твое вообще какое дело? Чего ты прицепился? Будто тебе дело есть до... — Есть! — выплюнул я, уже связанный по рукам и ногам и лежащий на спине, на земле. — Эта тварь забрала у меня... Тут я осекся, точно не зная, как сказать друзьям чудовища о своей любви к химере, да и не знаю, как сам Фуфу отнесется к моему заявлению. Мне, конечно, хотелось кричать на каждом шагу о свой любви, да вот только была бы она взаимной. Эта мысль несколько остудила меня, и я прекратил жалкие попытки высвободиться. — Ну вас, — расстроенно буркнул под нос. — Конечно, есть его вина в том, что Фуфу теперь каменный, но не твое это дело, мальчишка, — проговорил Дарси и, подойдя ко мне, стал выпутывать меня из паутины. — Мы все переживаем из-за этого, но тут ничего не попишешь. Иргон не обязан был пересиливать себя и влюбляться в чудовище. Ты сам прекрасно видишь, кто такой Фуфу. И нет вины Иргона, что он этого принять не смог. — Фр, — фыркнул я и отвернулся. Почувствовав, что тело свободно, сел, потирая запястья. — Эх, ребячество, — посетовал тем временем веселый Хмыр, — я тут уже со всеми познакомился. — Хватит дурью маяться, собирайтесь. Пора бы где-то девчонку подлечить, да и остальных, кому надо. Тут спорить смысла не было. Поднявшись, я подошел к Мише, лежащей у ног химеры, и кинул взгляд на чудовище. Вот что за жизнь? Почему Фуфу мне сразу ничего не рассказал, я бы тогда не стал его домогаться, принуждать. Я же понимаю, что такое дзынь, он у всех бывает, независимо от расы, силы и ума. Если бы я знал, отступился бы еще в первую же ночь. А теперь получается, что я причинил боль, вселив в дзынкнутого чувство вины. Протянув руку, я погладил гладкий каменный лоб кошачьей головы Фуфу одной рукой, второй устремился к вытянутому подбородку ящерной, и уже лбом уткнулся в его человеческий лоб. Закрыв глаза, молчал пару минут, совершенно не заботясь о том, кто что подумает. — Прости меня, Фуфу! Я так сожалею о том, что сделал с тобой. Но и ты сам виноват, дал мне надежду, а потом попытался ее отобрать. Не стоило тебе в первую же ночь... любить меня. Тогда бы я смирился, особенно если бы ты признался, что уже любишь другого, — шептал я и, закрыв глаза, вспоминал каждую минуту, проведенную рядом с чудовищем. — Зачем ты так жестоко со мной?.. Но, знаешь, это теперь не важно. Просто прости меня! Я всегда буду любить лишь тебя! И ждать! Я буду надеяться, чтобы следующий твой дзынь был со мной. Напоследок, я поцеловал теплый лоб каменного изваяния и выпрямился. — Ты такой теплый, Фуфу. Была бы хоть частичка этого тепла и для меня, — говорил я все так же тихо, что меня слышали лишь Миша, если бы очнулась, и сам Фуфу. — Хорошо, что ты не слышишь моих слов. Я не хочу краснеть за признание, которое тебе не нужно. — Отойди от него, — прошипел кентавр, ткнув кончиком отвоеванного меча в мою шею. Я спокойно перевел на него глаза, полные злобы и ненависти. Как он смеет?! — Ты не понимаешь, что упустил, — кинул ему в лицо, продолжая стоять рядом с химерой и поглаживать обе его головы. — Это тебя не касается, — прорычал Иргон, и кончик меча надавил на мою шею, где тут же выступила капелька крови. — Мы сами разберемся. Тебя тут никто не знает и никто тебе не верит. Убирайся прочь. Спасибо, конечно, что девушке помог, но более мы в твоих услугах не нуждаемся. — А раненых ты сам лично лечить будешь? — с издевкой спрашиваю, отчего-то испытывая к кентавру лишь негатив. Я просто не понимаю, как можно не полюбить настолько доброе и трепетное существо, даже если его внешность страшна?! — Иргон, не тебе решать... — встрял молодой арахнид, Лаки, вроде бы. — Я спас этих гхыровых мумий, а значит, имею права... — заорал кентавр, чем вызвал лишь недовольство и получил по крупу смачный пинок одной из лап молодого арахнида. — Ты как со мной разговариваешь?! Видимо, слова Лаки взбесили мужчину, потому что его глаза, устремленные на меня, все так же были холодны, ярость в них плескалась настолько сильная, что я понял, он ревнует меня к Фуфу. Сам упустил свой шанс, а когда появился соперник, тут же взялся за ум. Не поздновато ли?! — Убирайся, — прошипел Иргон, сильнее надавливая мечом на мою шею и полностью игнорируя не менее взбешенного паука. От давления, острие меча сильнее ранило тонкую кожу на моей шее, и кровь тонкой дорожкой потекла к яремной впадине, но я даже не моргнул глазом. Не первый раз мне угрожают и обещают убить. Эта попытка не первая, да и не последняя. Но ответить все же стоило, я открыл рот чтобы возразить, но тут на меч легла тяжелая, большая, но в то же время мягкая лапа с выпущенными когтями. Я лишь удивленно раскрыл глаза и повернул голову к Фуфу. — Фалко тебе не враг, — прорычал химер и отвел меч от моей шеи. Ни на кого конкретно он не смотрел, хотя с его количеством голов, скорее держал под наблюдением каждого на поляне. — Фуфу, — облегченно выдохнул я и хотел было кинуться к нему, обнять и зацеловать, да только химер к тому моменту уже отвернулся от нас. Подойдя к Мише, мягкой лапой поддел ее ослабевшую руку. — Фалко, пожалуйста, позаботься о Мише, — проговорил Фуфу, обнюхивая девушку. — Рана серьезная, кровь течет. — Что?! — я тут же кинулся к Мише и, приподняв край бинта над раной, убедился в верности его слов. Ну, все, не время для выяснений отношений. Да и не светит мне ничего. — Нужно перенести ее в другое место. Придется делать операцию. Времени мало. — Хорошо, — кивнул Лаки, — Араанг, веди нас домой, там, думаю, мы сможем ей помочь. Араанг согласно кивнул и подобрал сумки, — свою и Мишину. — Фалко, пройдем со мной, — попросил мумий. — Нет, не донесем, по кочкам-то, — мотнул я головой. — Я обращусь и понесу ее на спине, трясти меньше будет. Помогите мне. Не теряя больше времени, я обратился и пригнулся, позволяя Лаки и Дарси уложить на мою спину девушку и закрепить ее веревкой. — Но как же я покажу дорогу? — заволновался Араанг. — Там же деревья высокие, сквозь них ничего не видно. — Ты давно дома-то был? — спросил я. — Иди, я следом. Выбора у парня не было и он, махнув рукой, пошел в сторону деревьев слева от нас. Я же, прежде чем взмахнул крыльями и последовал за ним, услышал, как Хмыр сказал Фуфу: — Химер, подойди-ка, да и медальончик прихвати.***
Спустя пару часов, когда Миша уже спокойно спала в своей комнате, когда ей уже ничего не грозило, а остальные покончили с ужином, я решил, что меня тут ничего более не держит. Страна, бывшее болото мумий, стала преображаться. Деревья выровнялись, вода очистилась, стали возвращаться птицы и другие животные. Вроде это не связано с проклятием, но Хмыр объяснил, что защитное поле намного сильнее и уничтожить его какой-то Гелиос не смог и, после того как заклинание перестало сдерживать поле, все возвращается в прежний вид. В скором времени страна детей Дождя станет чистой, как и прежде. Этому мумии просто нарадоваться не могут, так и сияют, даже сквозь километры бинтов. Раз Фуфу проснулся, значит, Иргон принял свои чувства, и теперь они буду счастливы вместе, мне же лучше отойти в сторону и не мешать. Но прежде, я все же хочу поговорить с Фуфу. Без труда найдя комнату, что определили для химеры, я постучал и, дождавшись ответа, приоткрыл дверь, заглядывая. — Фуфу, не помешаю? — заглянув в комнату, я увидел, как химер сидит в человеческом обличии на постели, завязывая, или наоборот, шнурки на сапогах. На нем сейчас были лишь штаны из грубой ткани, да сапоги, не более. Стройное тело тут же привлекло мое внимание, руки зачесались, желая коснуться теплой кожи. И щеки покраснели от воспоминаний, каким страстным может быть это тело и его обладатель. Эх! — Проходи, — кивнул мужчина, продолжая возиться со шнурками. — Смотрю, медальон пригодился. Я рад, — кивнул я на висящее на мощной шее украшение. — Да, — коротко кивнул Фуфу и, стянув с ног сапоги, откинул. — Вот же гхыр, все еще не получается. — Эм, а что ты делаешь? — спросил я мужчину, видя, что по комнате разбросаны вещи, была тут и рубашка, и куртка. — Пытаюсь понять и разобраться, как что одевать, надевать, блин. Запутался. Мне-то раньше не нужно было всего этого, — посетовал химер, все еще сидя на постели. Черные волосы были влажными, видимо только ванну принимал, они так соблазнительно облепили шею и плечи Фуфу, что я едва сдержался, чтобы не подойти и не коснуться их. Мне это не дано. — Давай помогу, — предложил я, надеясь хоть на немного дольше побыть с любимым. — Пожалуйста, — кивнул несколько смущенный мужчина. Я подошел к нему и, взяв один сапог, помог натянуть его на ногу, тут же с легкостью зашнуровывая. — Ты поговорить хотел, — наблюдая за моими действиями, напомнил Фуфу. — Угу, — кивнул я, чувствуя, что руки задрожали от волнения. Мне так хотелось избежать этого разговора. Но скоро мы расстанемся уже навсегда, не стоит оставлять незаконченные дела, недоговоренности. Закончив шнуровать сапог, я отстранился и поднял голову, заглядывая в глаза химера. — Прости меня, Фуфу. Я знаю, что это не так-то просто. Но все же, — начал я. — Утром я улечу, и больше не буду тебя беспокоить. Тогда тебе нужно было просто сказать мне, что у тебя уже есть любимый, что это дзынь. Я бы отступил. Я благодарен тебе за все то, что ты сделал для меня. Я никогда этого не забуду. И ты не поминай меня злом, надеюсь, хоть что-то хорошее я все же сделал для тебя. — Фалко, подожди. Ты о чем? Куда ты собрался? — перебил меня Фуфу, с негодованием, непониманием глядя на меня. — Ты что только ради этого пришел? Что значит «только»? Разве этого мало? Я, между прочим, попрощаться хочу. Не оставаться же нам теперь врагами. — Попрощаться зашел, — расстроенно выдавил и поднялся на ноги, отходя к двери. Но на миг замерев перед ней, не оборачиваясь к мужчине, я проговорил: — Прощай... Я... Договорить не успел, сильное тело прижалось к моей спине, обдавая жаром, мощные руки обхватили под животом и грудью, горячее дыхание опалило кожу шеи: — Хоть я и знаю, что не имею на это право, но прошу, прежде чем ты уйдешь, останься со мной этой ночью. Это все чего я прошу. Пожалуйста. Мое тело, как и всегда, жаждет лишь тебя, но в человеческом облике я не могу это более скрывать. Ну и как мне поступить?!***
Сильные руки плотнее прижали меня к мощной груди обладателя, теплые губы скользнули по шее, вызывая в моем теле дрожь желания, что зафиксировалась в районе паха. Своими ягодицами я отчетливо ощущал восставшую плоть Фуфу, что лишь подстегивало мое возбуждение. Я так хотел сейчас, чтобы этот мужчина, это чудовище всецело было моим. Ровные зубы Фуфу нежно прикусили мочку моего уха, от чего я не смог сдержать тихого стона наслаждения. Откинув голову на плечо химеры, я прикрыл глаза, понимая, что проиграл ему, особенно остро осознал это, когда Фуфу через одежду сжал пальцами мой сосок. Я снова позволю Фуфу взять меня, только бы сблизиться с ним, только бы еще ненадолго почувствовать себя любимым. Да, я эгоист и лицемер. Ненадолго, но мы будем вместе. А потом снова придет боль и гнетущее чувство вины. Стоп! Хватит! Так нечестно! Зачем так жесток? — Фуфу, зачем ты так со мной? Я же попросил прощение, — открыв глаза и глядя в никуда, прошептал я, чувствуя, как поцелуи химеры становятся все настойчивее, и его губы ищут мои. — Ведь ты очнулся, потому что Иргон принял свои чувства и готов быть с тобой. Так зачем ты сейчас обнимаешь меня, а не его? Неужели ты не понимаешь, что это больно. Я не вынесу этого. На миг поцелуи прекратились, и замерли блуждающие по моему телу руки. — Фалко, ты не прав. Ты думаешь, что я ничего не слышал, когда был камнем. Но это неправда, я слышал все, что происходило. Слышал, как Миша кричала на Иргона, слышал твой голос, который помог мне выбраться из тьмы забвения. Все это только благодаря тебе, — тихо и нежно проговорил химер, и его руки вновь заскользили по моему телу, одна рука сжала второй сосок, лаская его сквозь одежду, а вторая коснулась восставшей плоти. Тут уж я совсем не мог сдержать стона. Как бы то ни было, я всегда хотел именно Фуфу, подобного желания я не испытывал вообще ни к кому. Словно он моя вторая половинка. Если бы... — Фуфу, — простонал я, подавшись навстречу его руке на моем члене. — Ты не прав. Иргон твоя половина, он и ты одно целое. Так будь с ним, отпусти меня, пожалуйста. — Нет, — твердо ответил мужчина. — Я хочу только тебя. Движения его руки на моей плоти стали увереннее, что грозило мне скорым пиком наслаждения. Сейчас я и мои слова были порознь, голова еще пыталась сопротивляться, но тело уже сдалось. — Но ты говорил, что не можешь принять себя в человеческом облике, — прошептал, простонал я, Фуфу же тем временем, прекратив меня ласкать, стал подтягивать полы хламиды вверх, и спустя пару мгновений я остался перед ним лишь в белой нижней рубашке и тонких штанах. Резко развернув меня к себе лицом, Фуфу вжал меня в дверь и впился в мои губы, проникая языком в рот и касаясь моего. От столь тесного и интимного поцелуя мое тело сотрясла сильная дрожь возбуждения, сразу же захотелось большего, немедленно. И я сдался. Обвив руками шею мужчины, я со всей страстью отдался поцелую, прижавшись грудью к груди Фуфу, двигал бедрами, чувствуя, как в его штанах так же тесно, как и в моих. — Это не имеет теперь значения, — прервав поцелуй, прохрипел химер и, подхватив меня под ягодицы, заставил обвить его талию ногами. Развернувшись, мужчина направился к постели, но в какой-то момент пошатнулся и начал заваливаться вбок. — А-а-а! — воскликнул я и, прежде чем сам осознал это, выкинул в сторону руку, что в мгновение ока стала крылом. Взмах, и мы вновь стоим прямо. — О-о-о, — протянул химера, разглядывая мое крыло, не говоря более и слова, он склонил голову и потерся щекой о перья, что начинались от моего плеча. — Мягкие и теплые, нежные и шелковистые. Ух, змей искуситель, блин! От слов Фуфу я густо покраснел, никто прежде так эротично не терся щекой о мои перья, никто не говорил о них так заботливо и красиво. — Фу-фу, — простонал я, полностью поддавшийся ему. Мужчина, не теряя времени, достиг постели и аккуратно уложил меня, я же за это время скрыл перья. Химер навис надо мной и какое-то время просто рассматривал, не говоря и слова. Улыбнувшись, склонился и нежно поцеловал в губы, глядя в глаза. Протянув руку, коснулся моих волос, легко скользнув к ленте на их кончиках, развязал ее и стал расплетать волосы. Спустя минуту поднес к носу прядь и поцеловал. Ах, это так трогательно, что на мои глаза навернулись слезы. Вот она та частичка тепла Фуфу. И она только для меня. — Ты прекрасен, Фалко, — прошептал Фуфу и, вновь склонившись, поцеловал меня, одной рукой скользнув под рубашку, лаская мое распалившееся, жаждущее его ласк тело. Второй рукой мужчина потянул тесемки на вороте рубашки и, оттянув его, разорвал поцелуй, чтобы коснуться губами моего плеча, вызывая в теле еще больший разряд наслаждения. Полностью отдавшись моменту, я протянул руки и обнял плечи любимого. Коленом Фуфу раздвинул мои ноги и лег между ними, задрав рубашку выше, спустился губами к соскам и один вобрал в рот, лаская вершинку внутри кончиком языка, кстати, раздвоенного, видимо сказывалось то, что он химера, вообще в его нынешнем облике было что-то от каждой головы. От ящерной — язык, от кошачьей — глаза с вертикальным зрачком и клыки, но не такие большие, как могли бы быть, от человеческой все остальное. Хотя раньше, когда он носил медальон, всегда был просто в образе человека, без этих деталей. Но не время об этом говорить. Я сейчас плавился, словно мягкая глина в руках мастера, который любил меня, как любят будущее идеальное творение, предел мечты. О, боги, каким сентиментальным я стал. Но по-другому я просто не могу сейчас. Мне так хорошо, я счастлив только о того, что меня ласкает тот, кто никогда не ответит на мои чувства. Ну и пусть, зато последний раз он подарит мне свое тепло, свою заботу и нежность, и даже больше, иллюзию любви. И я согласен на это. Медленно, целуя меня, куда придется, Фуфу избавил меня от одежды. Снова пару минут рассматривал с томной улыбкой на прекрасном лице, но, все же оторвавшись, поспешил снять с себя одежду, но тут вышла запарка, сапог Фуфу как не мог зашнуровать, так не мог и наоборот. Тихо рассмеявшись, наблюдая за потугами мужчины, я сел и помог ему избавиться от столь лишней сейчас детали туалета. Когда с этим было покончено, Фуфу все еще сидел на краю постели, не торопясь продолжать начатое. Я так же молча смотрел на него. Протянув руку, мужчина провел горячей ладонью по моей щеке, с грустью в глазах глядя в мои. — Прости меня! За все! За то, что был так глуп, за то, что причинил столько боли. О, Боги! Фуфу, сейчас в твоем голосе больше боли, чем у меня. Ведь ты со мной и мне этого достаточно. Еще одна ночь, лишь несколько часов я буду счастлив, так как никогда раньше. — Давно простил, Фуфу, — улыбнулся я и, обхватив кисть его руки, стал целовать ладонь. — Спасибо! — улыбнулся он и повалил меня на постель, вновь увлекая в страстный водоворот страсти и поддельной любви. Ласково, очень ласково Фуфу касался меня всюду, покрывая поцелуями каждый миллиметр моего тела, постепенно спускаясь ниже, пока, наконец, его губы не сомкнулись на моей жаждущей прикосновений плоти. От этого я воскликнул довольно громко, выгнувшись дугой на постели. Пальцы сами вцепились в волосы мужчины. Мне было чему удивляться, раньше Фуфу подобного не делал, только я для него. А сейчас он делал то, что однажды назвал отвратительным. — Ах, Фуфу, — простонал я, чувствуя как губы медленно, но верно возносят меня к пику неги. — Я Сейчас... Не могу... Прекрати... Умгхр... Мужчина послушался и с улыбкой прекратил сосать мой член, я же испытал разочарование от того, что прекратилось столь прекрасное действо. Хотелось ведь кончить-то. — Я хочу, чтобы мы вместе кончили, — нависнув надо мной, прошептал Фуфу, раздвинув мои ноги шире, пальцами левой руки коснулся колечка мышц между ягодиц. — Вместе, Фалко! Почувствовав, как в меня проникает палец, я напрягся на мгновение, но, помня, что это Фуфу, расслабился, позволяя проникнуть глубже. Боли не было, скорее смущения от настолько сладкой близости. Глядя в глаза химеры, я постанывал, двигаясь в такт движениям его руки. Сейчас я хотел видеть его, запомнить каждую частичку его облика, даже ненастоящего. Спустя пару минут мужчина ввел в меня еще два пальца и устремился к поиску самой чувствительной точки, поэтому я стонал громче и чаще, а уж когда Фуфу нашел то, что искал и коснулся заветного бугорка, я просто не мог не закричать и ломано выгнуться на постели. Фуфу воспользовался даже этим моментом и обхватил губами мой сосок, втягивая его в рот и прикусывая зубами, вызывая в моем теле еще больший восторг. Теперь его пальцы двигались быстрее, под разным углом проникая в меня, надавливая на одну и ту же точку. — Хватит... Ах... Я сейчас... умру... Войди в меня... прошу... — простонал я, понимая, что еще совсем немного — и я просто скончаюсь от переизбытка услады, блаженства. — Как прикажете, мой господин, — с улыбкой прошептал Фуфу, снова целуя меня в губы. Пальцы его исчезли, но вместо них колечка мышц коснулась его плоть. Помедлив пару мгновений, Фуфу смазал свой член слюной и толкнулся, проникая сразу и до основания, заполняя меня восхитительным трепетом и упоением. — Фалко... — простонал, прохрипел Фуфу и, дав мне пару секунд привыкнуть к его плоти, начал медленно двигаться. При этом он не забывал покрывать поцелуями мое тело: лицо, шею, плечи и грудь. Я же мог лишь обнять его покрепче и двигаться навстречу. — Я люблю тебя! — воскликнул я, когда член мужчины вновь коснулся моей чувствительной точки. — Очень люблю! В ответ химера скользнул рукой к моей левой и переплел наши пальцы, давая надежду на... невозможное. Фуфу продолжал двигаться, под разными углами проникая в меня, доставляя уйму наслаждения и сладости. Постепенно толчки стали сильнее, глубже и чаще, его рука накрыла мой страждущий член и начала ласкать, наполняя меня всего просто непередаваемым чувством эйфории. Я уже не просто стонал, а кричал, совсем не думая о том, что нас могут услышать. Я прижимался к Фуфу, стремясь слиться с ним воедино, остаться в его объятиях навсегда. И он, любовь всего моего существа, сжимал меня в объятиях, продолжая возносить к самому верху мироздания. — Ах... — в последний раз воскликнул я, чувствуя, как горячее семя химеры наполняет меня, остро ощущая, как столь сильный и долгожданный оргазм накрывает и меня следом. Это было настоящее единение, которого все хотят достичь, и которое я наконец-то получил. Уставший и вспотевший Фуфу упал на меня, вдавив в постель, но я был так рад этому, что лишь обнял в ответ, слыша, чувствуя, как наши сердца бьются в унисон. Это так прекрасно, что больно. Но это стоит того, чтобы жить. Пару минут в комнате были слышны лишь тяжелое дыхание и стук сердец, мне казалось, что их слышали во всем замке мумий, настолько громким и отчетливым оно было. Едва отдышавшись, Фуфу приподнялся на локтях и заглянул в мое лицо, протянув руку убрал с моего лба прилипшие серебряные пряди волос и, склонившись ниже, поцеловал в губы долгим нежным поцелуем. Боги, сделайте так, чтобы это никогда не заканчивалось. Хочу, чтобы Фуфу всегда был со мной, вот такой чувственный и заботливый, дарящий лишь хорошее. — Знаешь, я... — начал было Фуфу, но тут же в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Иргон! Видя кентавра, я буквально подскочил, вся эйфория тут же спала, заморозив все внутри. Правильно, как я мог забыть. Ведь Фуфу не предназначен мне, он лишь для Иргона. Фуфу так же с удивлением смотрел на кентавра, кажется, забыв обо мне. Понимая, что я тут лишний, и лишь разрушаю хлипкие отношения истиной пары, я оттолкнул Фуфу и вскочил на ноги, что были все еще ослабевшими и плохо слушались. — Прости, Фуфу. Я пойду, — подобрав с пола рубашку и штаны, проговорил я, лихорадочно соображая, что натворил. Я не должен был позволять себе подобного. Глупец! — Нет, — рыкнул Фуфу и, сняв с шеи медальон, ухватил меня уже кошачьими лапами, прижав к своей груди, крыльями прикрывая мое тело. — Ты останешься. Что я мог ответить? Я лишь отвел глаза от разъяренного Иргона. Жалкое, наверно, сейчас я представляю собой зрелище, растрепанный, мокрый, да еще и по бедрам семя Фуфу потекло. Что же я натворил, о боги! Да, меня убить мало.