***
Как я предполагал, Голос не остается в неведении относительно нарушения запрета. Впрочем, возможно он и не знал, но стоило ему заговорить с нами и он все понимает. Мы, вкусившие запретного плода, не могли более вести себя как раньше. Не могли ходить обнаженные среди растений и зверей, не могли безропотно подчиняться. Мы познали не только свет, коим нас наполнил Голос, но и тьму, что таилась в знаниях. Пусть так, я не жалею, да и Ив, я уверен, тоже. И разумеется, вслед за преступлением, следует наказание. Голос гневается на нас, так что небеса затягивают черные тучи. Он называет нас падшими существами, ибо познавшие тьму не могут больше жить в раю. Он говорит так много, что я не запоминаю и половины, да мне и нет до него больше дела. Пусть мы низвергнуты и выброшены в жестокий второй мир, пусть он сулит нам несчастья, короткую жизнь и боль, но все это ничтожно и меркнет в сравнении с осознанием того, что теперь мы с Ивом всегда будем вместе и соединим наши тела, чтобы самим стать творцами. П оследний взгляд на рай - место где мы были рождены и прожили пусть и не долго, но весело – и мы падаем в темноту, крепко прижимаясь друг к другу.Запретный плод.
17 июня 2014 г. в 12:17
- Адам, можно с тобой поговорить? – Ив возвращается в пещеру уже затемно. Он все же ходил к этому своему Змею. Мне эта затея не нравилась, но я решил, что уйти не попрощавшись будет не правильно. В конце концов, за возможность больше не видеть эту палку один раз можно и потерпеть. Но когда омега возвращается, у меня внутри снова зарождается непонятное чувство, на этот раз оно не сулит ничего хорошего.
- Что-то случилось? Он тебя обидел? Тебе больно? – я замечаю что щеки Ива пылают красным. Так бывает когда он долго бегает и возвращается в пещеру весь в поту и с красным лицом или когда он горько плачет, хотя тогда краснеют и глаза. Не думаю, что сейчас омега бегал, хотя и не плакал вроде тоже. А еще он почему-то весь обернут листами. Это вообще странно, в это нет никакого смысла.
- Нет. Змей дал мне совет и… я им воспользовался. Адам, это нечто невероятное. Это лучше чем все, что создал Творец. Я не понимаю, как мог жить до этого, не ощущая того, что сейчас. Я словно родился за ново, - Ив говорит так восторженно, что мне кажется будто он и правда нашел нечто не созданное Голосом, но кажется я итак уже знаю ответ и от этого мне совсем не весело.
- Ив, ты что съел яблоко с того дерева, к которому Голос запретил приближаться? – я ощущаю как у меня начинают шевелиться волосы на затылке. Да, я думаю о переменах, о путешествии, о смысле существования, но я отлично знаю, что нам запретили всего одну вещь, и что наказание за нарушение такого запрета будет очень страшным.
- Змей сказал, что если мы уходим, то должны понять кто мы, а сделать это можно только съев яблоко. Он сказал, что если бы Творец и правда хотел, чтобы мы его не если, то ОН бы его там не посадил. Это ведь логично? ОН просто испытывал нас. Помнишь – свобода выбора. И Змей был прав, я все понял. Я знаю, кто я и знаю, что я хочу всегда быть рядом с тобой. Теперь я понял, что имел в виду Творец, когда говорил, что я рожден для тебя. Ты тоже должен это почувствовать и понять, - Ив протягивает мне яблоко, которое я до этого не замечал. Меня одолевает ужас. Он не просто сорвал плод с дерева, но и принес сюда еще один.
Я не знаю, что мне делать. С одной стороны я должен проявить мудрость и не брать его, но если я так поступлю, Ив отвернется от меня, он уйдет один. Я понимаю это слишком отчетливо. Сейчас мы разные, как никогда. Не только снаружи, но и внутри. И я так отчаянно желаю узнать, кто я, почувствовать то же что и омега, узнать истины, которые скрывает от нас Голос. Быть может Ив прав и ОН изначально хотел, чтобы мы получили эти знания, но только сами.
Все еще гложимый сомнениями, я протягиваю руку и забираю запретный плод из руки омеги. Я подношу его к носу и вдыхаю аромат. Пахнет хорошо, да и Ив не стал бы есть что-то несъедобное или невкусное. Провожу языком по золотисто-зеленой поверхности, прислушиваясь к ощущения… ничего. Холодное и гладкое, хотя на поверхности вкус ничего так. Видимо все же придется укусить. Ив смотрит на меня заворожено и в его взгляде я сейчас улавливаю, что-то до этого мне незнакомое. Наверное, это и есть осознание себя. Зажмуриваюсь и впиваюсь зубами в жесткую кожицу, которая лопается под ними с характерным звуком. В рот брызгает слегка кисловатый сок - от которого поначалу сводит скулы - обволакивая язык и стекая в горло. Необычный вкус и послевкусие. Перекатываю откусанный кусочек на языке, смакуя его, ощущая, как кислинка постепенно сменяется сладковатым оттенком. Поразительно.
Я начинаю его тщательно пережевывать, причмокивая от удовольствия. Это конечно не самый вкусный плод из всех, что мы пробовали в раю, но он один из лучших. Хотя лучше бы его очистить от шкурки сначала. Мягкая, тающая, нежная плоть растворяется во рту и вместе с ней в меня словно втекает огонь. Я не понимаю, что происходит но это упоительно. Все тело охватывает жаром, который устремляется вниз, вместе с тем как мякоть яблока стремиться к моему желудку. Та часть меня, что обычно служит для выведения ненужных жидкостей из организма, неожиданно начинает зудеть и пульсировать.
Я распахиваю глаза и устремляю вниз свой взор. Эта трубочка становится раза в два больше и приподнимается кверху, темнея. Меня бросает в дрожь от страха, что что-то не так и сейчас она лопнет от напряжения. Опускаю на нее руку, чувствую, как от этого касания все тело буквально передергивает. Оно твердое, гораздо тверже, чем раньше и от прикосновений к нему невероятно хорошо. И тут я все понимаю. Это словно наваждение. В голове проносятся сотни, тысячи мыслей, мне кажется, что мое сознание не выдержит этого потока. На несколько минут все вокруг перестает существовать, мимо внутреннего взора проносятся образы, суть которых я не мог уловить, а когда мир возвращает свою четкость, я понимаю, что все изменилось.
Знания, скрытые в запретном плоде не относятся конкретно к нам, они основа и суть мира, который Голос создал за пределами рая. Мира, в котором, как и здесь, существует жизнь, но где иные законы, жестокие и прекрасные. Я понимаю, что Ив был дан мне не просто для того, чтобы я им любовался, он здесь, чтобы я мог им обладать. Я нахожу название тем чувствам, которые раньше не мог понять – нежность, любовь, страсть, забота. И тем, которых раньше не было во мне, но теперь они пробудились – гнев, ревность, стыд, похоть.
Я пе ревожу взгляд на своего омегу, а тот, улыбаясь, протягивает мне широкий лист, отводя взгляд. Теперь и я знаю что все это значит. Он смущен, как и я от собственной наготы. Я опоясываю свой все еще стоящий орган и потянув Ива за руку, прижимаю его к себе. Он всхлипывает и сам льнет ко мне теснее. Это так хорошо, так правильно. Я не хочу покидать этих объятий никогда. И никому не позволю прикоснуться к омеге, больше никогда.