Ничто не случайно

«Гарри Поттер. Мальчик, который выжил. Вот кто всегда поступает правильно, так, как велят честь и совесть. Храбрый гриффиндорец, любимчик большинства профессоров в школе… И даже будучи разыскиваемым Министерством Магии, он оставался для многих героем. Что же сейчас с тобой, а, Поттер? Где ты? Куда тебя завели твои моральные принципы и желание быть хорошим мальчиком? Ввязался в войну, к которой не имеешь никакого отношения – и ради чего? Ты веришь пустым рассказам? Веришь, что если будешь хорошим, поможешь выиграть «светленьким», то действительно сможешь вернуться домой? У тебя есть доказательства, что так будет? Это не наша война, Поттер. Ты лишь глупо рискуешь своей жизнью, опять пытаясь подтвердить статус героя. И что тебе это даст? Ради того ты умудрился спастись от смертоносного проклятья, чтоб умереть в каком-то другом мире? Глупо, Поттер, глупо… Ты застрянешь здесь, ты и твои друзья. Я же вернусь домой. Добро не всегда побеждает зло. Жизнь – это не сказка. Далеко не сказка…» Драко усмехнулся собственным мыслям, уверенно шагая по длинному коридору вслед за урук-хаем. За его спиной шли еще двое «сопровождающих», но парень не чувствовал себя неловко или скованно. Он знал, что делал. И раз эти монстры не убили его на границе Изенгарда, то сейчас ему точно ничего не грозит. По крайней мере, от них. Малфой понятия не имел, чего ждать от Сарумана, но надеялся, что статус волшебника из другого мира даст ему определенные привилегии. Его путь был долгим. Он не знал географии и от природы слабо ориентировался на местности. Поэтому, покидая Лориен, он с помощью заклятия Империо заставил какого-то эльфа добыть ему карту и подробно рассказать, куда следует держать путь. Драко не умел ездить на лошади, но и тут помогло заклятие из тройки «запрещенных» - животные так же легко поддавались внушению, как люди или эльфы. Полезное заклинание, как ни крути. С его же помощью он околдовал одного урук-хая из отряда, что встретили его на границе, заставил того объяснить остальным на своем темном наречии, что он желает видеть их господина. Тех тварей, что решили поспорить и замахнулись на него мечом, он убил. Этих уродцев легко убивать, совесть даже не всхрапнула. Тот эльф из Лориена говорил, что некогда Изенгард был красивым, цветущим краем. Ни красоты, ни цветения Драко тут не увидел. Голая земля, из которой с корнями выдрали все деревья и прочие растения, и мерзкий смрад, доносившейся из глубокой расселины, из которой то и дело выползало все больше и больше урук-хаев. Правда, тогда Малфой называл их про себя орками, не ведая, что на деле это была особая, выведенная Саруманом, порода орков. Орки, люди и гоблины в одном жутком теле… Лучше бы он потом этого и не узнавал! Правая рука тянется к левому предплечью. Не замедляя шаг, Драко поднимает рукав темно-синей эльфийской рубахи. Он не хотел надевать одежду эльфов, но его школьная форма за время путешествия выцвела, ткань утратила структуры и в какой-то момент ее не могли спасти уже никакие заклинания – одежда попросту разошлась по швам. Слизеринец похвалил тогда сам себя за предусмотрительность, что, несмотря на все пренебрежение, все-таки впихнул подаренную в Ривенделле одежду в рюкзак. За время пребывания в этом мире метка ни разу не жгла руку. Но она никуда и не пропала. Да, стала чуть бледнее, но не исчезла. Никогда уже не исчезнет. Это всегда будет для него знаком, что где бы он ни был, от судьбы не убежишь. От себя не убежишь. Разве у него был выбор? Отец – Пожиратель Смерти. Тетя и дядя – Пожиратели Смерти, к тому же отсидевшие в Азкабане, где окончательно потеряли связь с рассудком. Его в школе окружают такие же, как и он, дети Пожирателей Смерти. Кто-то, конечно, придерживается нейтралитета, но все знают, что если чистокровная семья не хочет потерять своего статуса, рано или поздно она ввяжется во все это. Не обязательно подставлять руку и получать метку – нет, ее достоин далеко не каждый. Но Драко знал, что в Англии было достаточно семей, что поддерживали Пожирателей финансами или «сливали» информацию из Министерства, до того как оно стало подвластно Темному Лорду. Малфой смотрит на череп и змею, вспоминая слова Беллатрисы. «Это честь для тебя, Драко… Шанс вернуть его расположение, после провала твоего отца». Это все из-за отца. Как бы там ни было, парень не тешил себя иллюзиями, что его приняли в ряды Пожирателей за его какие-то особые личные заслуги. Темный Лорд хотел посмеяться, принести Люциусу и его жене еще больше страданий, поручив их сыну такое задание. Не справится – смерть. А шансов справиться с ним не было никаких. Он понял это тогда, в Астрономической Башне, глядя в глаза безоружного директора. Тот знал, что Драко не убьет его, и парня это злило. Сквозь ту паутину отчаяния и понимания, насколько сильно он увяз, проступала злоба. Но он не мог понять на кого: на директора или на себя, за то, что не мог произнести эти жалкие два слова. Он так и не убил его, не смог. Не справился с заданием – но выжил. Смешно. Отца освободили, их семья, казалось, вернула себе былое расположение. Но что-то было не так… - Весьма неожиданно, что один из шести волшебников решил сам придти ко мне, - голос Сарумана был прекрасен. Он очаровывал, сплетая вокруг Драко приторно-сладкую паутину, что оплетала его, проникая в сознание, желая подчинить себе волю, но… натыкалась на ментальный блок. Малфой хмыкнул, почувствовав щекотку, и мысленно искренне поблагодарил тетушку за долгие уроки окклюменции. – Волшебники – так же вы себя называете? – Саруман почувствовал, что его голос не имеет такой же власти над юношей, как над многими, отчего, слегка обеспокоенным таким фактом, встал со своего места и, шелестя белым плащом, подошел к слизеринцу, остановившись в паре шагов от него. - Да, волшебники, - ответил Драко, демонстративно покрутив в руке волшебную палочку и внимательно глядя на мага. Тот не был похож на Гэндальфа, хотя так же выглядел как старик с бородой, носил странный балахон и держал странную палку в руках. И почему в этом мире маги выглядят такими древними?! - Ты околдовал урук-хаев, заставив их привести тебя ко мне? - Только одного. Тех, что особо возмущались, я убил, - Драко изо всех сил старался выглядеть невозмутимо, уверенно и круто. - Магией? – полюбопытствовал Саруман, посмотрев на палочку в руке слизеринца. Драко кивнул. – Как тебя зовут, волшебник из другого мира? - Драко Малфой. Саруман был первым, кто не удивился и не хмыкнул при его имени. Парню это понравилось, и он записал это как знак того, что он все делает правильно. - Зачем ты пришел ко мне, Драко Малфой? Ты шпион, которого послал Гэндальф? - Гэндальф мертв, - слегка помедлив, ответил парень. – Когда мы шли через ту пещеру… какой-то огненный монстр… они вместе упали… - Какая досада! – с притворным сожалением воскликнул Саруман и Драко не смог понять, поверил ли он его словам вообще или нет. – Но это никак не отменяет того, что ты можешь быть шпионом. Я знаю, что ты вышел из Ривенделла вместе с Хранителем Кольца. - Я не шпион! – сердито процедил сквозь зубы Драко. – Я ушел с ними, так как думал, что та женщина из Лориена сможет помочь мне вернуться домой. Но она лишь с видом дешевой гадалки заявила, что мы сможем вернуться домой, только когда война будет окончена. А я не хочу помогать им выигрывать это мерлинову войну, понятно? Я хочу домой! - И ты думал, что я тебе помогу? – усмехнулся Саруман, обходя Малфоя по кругу. – С чего бы? - Они говорят, что вы переметнулись на сторону врага. Сильного врага. - И ты решил предать их? - Предать? О, я никогда не был с ними в одной команде! – пришел черед Драко усмехнуться. – В нашем мире тоже идет война. И я не на их стороне! – он вновь закатил рукав, показав магу черную метку. – Если и правда я смогу вернуться домой только когда война будет выиграна, то я помогу ее выиграть. Вам. Саруман пристально посмотрел на парня и от его взгляда слизеринец почувствовал нервный холодок, пробежавшийся вдоль спины. Но глаз он не отвел. Не сейчас. Парень был твердо уверен в собственной правоте. Если и правда у каждого из них шестерых в этом мире своя роль, то он свою знает. Не велика разница с той ролью, что он играет в Англии. - Удивительно, - только и смог сказать Саруман, подойдя ближе к Малфою. – Возможно, после того, как Темный Властелин… - тут Драко нервно хмыкнул. Темный Властелин – Темный Лорд. Нет, он точно попал по адресу! - … вернет себе Кольцо, он сможет помочь тебе. Но как ты сможешь помочь ему? Вряд ли ты знаешь, где сейчас Хранитель и Братство… - Не знаю. Но я волшебник и моя магия и знания могут быть полезны! - Что мне с твоей магии! – бросил Саруман и махнул рукой, давая урук-хаям знак покинуть помещение. Двое ушли, а тот, что еще находился под чарами Драко, остался стоять на месте. – Ты подчинил себе его волю? – подойдя к урук-хаю, спросил маг. - Было б что подчинять! – проворчал Драко, крайне недовольный тем, что Саруман счел его способности незначительными и едва ли не бесполезными. Маг хмыкнул в ответ, пощелкав перед глазами твари пальцами. Тот никак не реагировал. - Что ты еще можешь? - Я могу убить его. - Это я уже понял. Или твои возможности ограничиваются только «подчинить» и «убить»? Драко вспылил. Ему не нравился тон, каким с ним разговаривал Саруман. Пусть он там какой-то майя, пусть ему Мерлин пойми сколько лет, но он сам в конце-концов не сопливый щенок! Он – Драко Малфой, наследник древнего чистокровного рода волшебников, он служит Темному Лорду и это он подстроил обстоятельства так, что Дамблдор умер. Не думая о том, что делает, парень вскинул руку с палочкой и, глядя на урук-хая, тихо прошептал одно слово –«круцио». Тот завопил от боли, от нещадной агонии, что терзала каждую клеточку тела. Упав, он судорожно задергался на каменном полу, не переставая истошно вопить. Несколько секунд криков – и парень опускает палочку, с вызовом посмотрев на Сарумана. - Допустим, впечатляет, - все тем же пренебрежительным тоном ответил маг. Он понял, как воздействовать на этого светловолосого паренька. Играть на гордости – и все его действия будут до смешного предсказуемы. Гордый, так еще болван и трус – это Саруман понял сразу. Но все-таки – волшебник. Из другого мира. Пожалуй, его можно терпеть, дабы узнать от него как можно больше информации. Вдруг и правда он может быть полезным. Маг сам послал отряд урук-хаев, чтобы те захватили в плен как можно больше волшебников – а тут один сам к нему явился! Право, какая удача! - Но все-таки твоя магия другая. Я чувствую это. - Может, это потому, что я из другого мира? – язвительно отозвался Драко, скрестив руки на груди. - Но я не понимаю, как твоя магия влияет на этот мир, - словно не услышав слов слизеринца, продолжил Саруман. – Этот мир был создан песней. Музыка – и есть Эа, этот мир. Валар и Айнур слышат ее мелодию, что пронзает бытие вокруг нас. И они могут менять материальную структуру мира. Магия в этом мире это как средство воздействия на мир. Ты видел наверно, как колдовал Гэндальф. Вроде и кажется, что просто: протянул руку, сказал пару слов и вот оно, то, что смертные называют магией. Но мы, майя, не говорим заклинаний. Обычные фразы на синдарине, в которых излагаем, что нам надо – и бытие изменяется от наших слов, как картина под кистью художника. - Эльфы тоже маги? – встрял в монолог Драко. - Эльфы не маги! Они телом и душой являются частью структуры этого мира. Они лучше, чем люди, понимают эту структуру, но они не способны даже мысленно выйти за ее пределы и посмотреть на нее "со стороны". Не говоря уж о том, чтобы напрямую переделывать ее. Им доступны чары, но они куда слабее и тоньше. Они не властны над Первичным Миром, но они способны управляться со Вторичным, физическим, - Саруман посмотрел на Драко, глаза которого были полны непонимания и буквально светились антиинтеллектуальным светом. – Твоя магия чем-то похожа на эти чары, но она сильнее и возможно, она так же может менять бытие. Этого я не могу сказать точно. - Не понимаю, - честно признался Малфой. – В нашем мире волшебство – это дар. Это способность от рождения, ей невозможно научиться, ее можно только развить. - То есть, ваша магия – внутри вас самих? - Ну как-то так… - Зачем же тогда палочки? - Для концентрации и указания цели заклинания. Опытные волшебники могут колдовать и без палочек, - сказал Драко и впервые его, как громом, поразила мысль – почему тогда Дамблдор не остановил его? Он был сильнейшим волшебником… Почему? - Поразительно, - вполне искренне удивился Саруман. – Вы сами словно Вторичный мир, но со структурой Первичного! - Чего? Саруман пристально посмотрел на Драко. Видно, ему попался не самый разумный экземпляр, но понять того можно – осознать структуру совершенного иного мира сложно, практически невозможно. Но магу было интересно, каким же образом этим шестерым волшебникам удается влиять своей магией на их мир, менять его так, словно они тоже майа! - Ты можешь остаться в Изенгарде. Посмотрим, может, если будешь полезен, Саурон поможет вернуться тебе домой, - сказал Саруман, придавая голосу особую сладостность и мелозвучность. Кто знает, чего ожидать от мальчишки. Если поймет, что он лично вряд ли сможет ему помочь вернуться домой, то, чего доброго, сбежит. А этого маг не желал. И пусть голос Сарумана не мог воздействовать на Драко, парень все равно охотно поверил. Поверил – потому что боялся оказаться неправым.

***

Гермиона очнулась от того, что некто грубо швырнул ее на каменный пол, отчего правое плечо словно обожгло огнем. Вскрикнув, она открыла глаза и успела заметить, как со скрипом закрывается решетка камеры и мерзкий орк уходит. - Эй! – закричала девушка, подскочив к решетке, крепко вцепившись в железные прутья. Орк даже не обернулся, продолжая подниматься по лестнице, что начиналась прямо у камеры Гермионы. Хорошо хоть, что у основания лестницы горел на стене факел, и гриффиндорка смогла разглядеть свою «темницу»: небольшую, словно каморка, камеру, с абсолютно голым полом и стенами. До нее донесся чей-то слабый стон. Грейнджер встрепенулась и тут только заметила в соседней камере лежащую на полу Трейси. - Трейси! Трейси, очнись! - Даф, еще пять минут… не опоздаю я… - Трейси!!! – крикнула Гермиона, и ее голос эхом разнесся по подвалу вражеской крепости. Слизеринка резко вскочила и начала безумно оглядываться. - Тихо-тихо! Спокойно! Это я, Гермиона! – заметив, что Девис на грани того, чтоб испуганно закричать, принялась успокаивать слизеринку Грейнджер, стараясь придать собственному голосу уверенности. - Где мы? – тихо спросила Трейси. - Не знаю. Должно быть, эти орки притащили нас в свое логово. - Я совсем не помню пути. Я отключилась после того, как мы отошли от того ручья. С голоду наверно, - пробормотала Девис, положив руки на живот, который тут же, в качестве подтверждения, заурчал так, что сидящая в трех метрах от слизеринки Гермиона это услышала. - Я тоже хочу есть, - призналась гриффиндорка, опустившись на колени возле решетки. - Зачем они нас похитили? Где Пиппин и Мерри? - Я не знаю, - Гермиона покачала головой, чувствуя, как ее собственный желудок сжимается в тугой узел, требуя еды. Водой их, помнится, орки угощали, а вот провизией – нет. Да и девушка не была уверена, что у нее хватило бы духу съесть то, что едят эти твари. - Мне страшно, - призналась Девис, обхватив свои колени руками. Гермиона посмотрела на подругу по несчастью. Ей бы тоже хотелось сказать, что ей страшно, но гриффиндорка не могла себе позволить такую роскошь, как поддастся страху. Нет, в любой ситуации надо действовать логически и не дать эмоциям контролировать тебя и толкать в бездну отчаяния. - Все будет хорошо. Раз нас похитили – значит, мы для чего-то нужны, - попыталась подбодрить Трейси девушка. - Слабое утешение. Думаешь, нас будут пытать? - Да ты оптимистка! – как можно беззаботней фыркнула Гермиона, желая показать слизеринке всю бессмысленность ее предположения, хотя слова Трейси встревожили ее. Если их схватили, то, наверняка, желают получить информацию. И если они с Девис откажутся говорить… - Как думаешь, ребята будут нас искать? – голос Трейси заставил Грейнджер отвлечься от мрачных перспектив и задуматься. У Братства была цель – доставить Кольцо к Горе. Станут ли они отвлекаться на то, чтобы спасать девушек? В чем Гермиона была уверена точно – Рон и Гарри ее не бросят в беде. Вера, искренняя убежденность в это придавала сил, хотя она не желала, чтобы друзья попали в ловушку, желая спасти ее. Ловушка?! Что если это ловушка? Внезапная догадка заставила вздрогнуть. Что, если они сейчас служат лишь приманкой? Гарри и Рон не останутся в стороне и обязательно придут на помощь. Да и Дафна подругу вряд ли бросит. Неужели кто-то желает собрать всех волшебников вместе? Зачем? И, что главное, этот некто просчитался слегка – всех волшебников ему не собрать. Малфой уж точно ни за кем из них не придет не пойми куда, если вообще даже узнает, что они попали в плен. - Надо же. Кого я вижу! Стоило только подумать о Малфое, как она сразу услышала его знакомый надменный голос. Неужели галлюцинации? Но нет, вот он, спускается по лестнице, высокомерно улыбаясь. - Драко? – не веря своим глазам прошептала Трейси. Он тоже в плену? Как? Он же остался в Лориене! Но слизеринец не походил на пленника. Чистый, умытый, в опрятной эльфийской одежде… Он выглядел уверенно, словно хозяин у себя дома. - О, Трейси! Ну надо же, не узнал! Грейнджер что так, что так страшная, а вот ты выглядишь совсем не важно, - усмехнулся слизеренец, замерев на последней ступеньке и прислонившись плечом к стене. - Что ты тут делаешь? Ты же остался в Золотом Лесу! - Эльфы достали меня своим пением! – хмыкнул он. – И я ушел в более спокойное место. - Ты переметнулся к врагу! – воскликнула Гермиона. - Звучит так, словно я когда-то был на вашей стороне! – высокомерно воскликнул Драко. – Пора бы уже понять, грязнокровка, я выбираю всегда сторону победителя. - Грязный предатель! Как ты мог! – Трейси в ярости бросилась на решетку, желая придушить одноклассника. Ей не хватило всего десяти сантиметров, чтобы дотянуться до его локтя. Осознавая, насколько она близко и в тоже время неизменимо далеко от своей цели, девушка рассердилась еще больше. – Мы же росли вместе! Мы семь лет учились вместе! А ты так просто предал? - Кого предал, прости? – не менее зло ответил ей Малфой. – Тебя? Уж не знаю, что ты сама себе надумала, но друзьями мы никогда не были. Я шел с вами, пока это было мне выгодно. И я пришел сюда, в Изенгард, потому что мне это выгодно. Тебе ли не знать о эгоизме, Девис! А нет, постой! Ты ж у нас теперь в гриффиндорки записалась! Друзья, честь, справедливость? Ба, какой позор для факультета! - А ты позор для всего человечества! – прорычала слизеринка в ответ. – Гнусный, мерзкий тип! Ты об этом пожалеешь! - Каким же это образом, позволь узнать? – насмешливо вскинул светлую бровь парень. – Ты без палочки, сидишь за решеткой и вот-вот упадешь в обморок от голода. Мммм, кажется, я могу тебя не опасаться. - Не будь так уверен, Малфой! – твердо ответила ему Гермиона, смотря на слизеринца брезгливо. Ей была отвратительна мысль, что она могла думать, что он изменился. Они столько пережили вместе, они спали под одной крышей, делили один хлеб, помогали друг другу в походе – и для него это ничего не значит! Ровным счетом ничего. Он попросту использовал ее и всех остальных. - Не указывай, грязнокровка! А то одно мое слово – и вы лишитесь и того жалкого ужина, что вам принесут сюда чуть позже, - то, каким тоном это было сказано, ясно намекнуло девушкам, что ужин будет не аппетитным, если уж и вовсе не мерзким на вкус. - Убирайся! – прошипела сквозь зубы Девис. – Убирайся прочь! Не хочу тебя видеть, сволочь! - Какие слова – да из уст аристократки! Впрочем, какая ты теперь аристократка? Твои родители наверняка были бы огорчены твоим поведением! - Убирайся! – тихо повторила девушка, тяжело дыша. Что-то настолько недоброе промелькнуло в ее взгляде, что Драко невольно сглотнул и подался назад. - Ваше общество далеко от приятного, потому с радостью вас покину. Но я еще вернусь. Всегда приятно смотреть на то, как низко упал твой враг, - хмыкнул он, отсалютировав Гермионе. - Ниже всего тут упал ты, - донесся ему в спину негромкий ответ.