***
- Нет, нет, - тряс своей головой в шляпе какой-то старик, облачённый в белый халат, - это безумие! Я не согласен. - Докучаев, вы что, серьезно? Это просто великолепный шанс, нельзя его упускать. Только подумайте, - ответил ему собеседник в таком же халате. - Нет, Козлов, вы всё-таки настоящий козёл. Да кто на такое согласится? - ответил доктор, протирая свои круглые очки. - Так, - грозно ответил ему профессор, аккуратно забирая у коллеги одну из его любимых вещей, без которой он видел еще хуже, чем крот (как сам утверждал, но наверняка это не знал никто), – вы же понимаете, зачем мы всё это делаем? - Верните мне очки! – выкрикнул старик, грозно вытянув перед собой ручку и блокнот, с которыми не расставался, наверное, даже ночью. Сейчас пожилой человек был больше похож на маленького ребенка, готовящегося играть в войну, ручку он возомнил острым кинжалом, а блокнот - щитом. Как казалось доктору, эти два атрибута придавали ему очень угрожающий и свирепый вид. - Или будет хуже. - Мы же с вами уважаемые академики, а ссоримся, ну ей-богу, как дети! – ответил ему Козлов, немного отстранившись, всё же Докучаев редко злится, но в гневе от него лучше держаться как можно дальше. Прямо реактор замедленного действия. - Мальчики, прекратите ссориться, - сказала вошедшая девушка, а точнее, уже женщина, которой давно перевалило за сорок, но одевалась она, совершенно не соответствуя своим годам. - Коровина! Не встревай, ишь, вырядилась опять. Что, шестнадцать вновь исполнилось? Лучше бы мужа нашла, а то, тьфу на таких. - Козлов, прекратите, да ну вас, я же помочь хотела, - обиженно сказала Ангелина Коровина, моргая своими глазами, которые были накрашены ярко-зелеными тенями почти до бровей, что придавало её лицу несколько глупое и вульгарное выражение. И, застегнув черный пиджак, поправив синюю юбку с воланами и цветочной набивкой, стуча туфлями на высокой платформе, зашагала прочь. - Ну и мода сейчас, мой друг, - рассмеялся язвительный профессор, – итак, вернемся к нашим баранам, - он немного прокашлялся и продолжил, - какую цель мы ставим перед собой? Докучаев, бережно взяв драгоценный блокнот со всеми записями, начиная с первого курса, торжественно объявил своему коллеге: - Мы хотим узнать, какова будет реакция человека на ограничение свободы в условиях, близких к тюремным, и на влияние навязанной социальной роли на поведение. - Красиво сказано, нечего и добавить, - ответил Козлов, опёршись о небольшой, заваленный бумагами столик, - а теперь наша повестка дня: где искать добровольцев? - Давайте-ка спросим у нашего аспиранта, а то он что-то совсем расслабился, - с доброй дружеской насмешкой сказал доктор Докучаев, кивнув в сторону щуплого студента, вжавшегося в угол и усиленно старающегося избежать взглядов своих руководителей, будто недавно что-то натворил. - Хм, давай, Беспокойный, порадуй нас, а то затаился, как мышь, я даже тебя и не заметил, - обратился негласный лидер Козлов к своему подчиненному, стараясь разговаривать как можно мягче, но в его голосе то и дело проскальзывали гневные нотки. Студент, одетый в точно такой же белоснежный халат, вышел из своего укрытия, но по пути споткнулся и во весь рост растянулся на полу маленькой лаборантской. Озираясь по сторонам напуганным и ущемлённым взглядом, он искал поддержку, сострадание на лицах своих руководителей, но заметил только то, что Козлов еле-еле сдерживает смех, а Докучаев только разочарованно качает головой. На этот шум прибежала надоедливая работница, увидев эту картину, женщина грозно посмотрела на ученых и, бормоча себе под нос что-то ласковое, пошла к неуклюжему студенту, чем и вызвала смех ученых. Наконец, успокоившись, доктора наук всё-таки поставили перед своим аспирантом конкретную задачу: - Послушайте меня, - начал Козлов, запрыгнув на стул. Всех невероятно развеселила эта сцена. Конечно, он всегда исполнял подобные номера, но никто никогда не переставал удивляться. Вот и сейчас этот почти семидесятилетний старик, который выглядит именно так, как дети представляют себе старых академиков: маленький, с белой бородой, в которой до сих пор виднеются тёмные волоски, круглые очки, которые, видимо, носили здесь все работники, кроме Ангелины Коровиной, конечно же, строгий взгляд и великое множество морщин. Но несмотря на свой состоятельный вид, он вел себя обычно развязно, чем притягивал к себе новых людей, – все мы знаем о наших планах. - Вообще-то, я немного не в курсе ваших затей, - тактично, как ей самой показалось, перебила его женщина. Но старик, устав от её вечных замечаний, просто проигнорировал реплику из зала. - Итак, вопрос с финансами решает государство, павильон почти готов, остался лишь один нюанс, - продолжил профессор Козлов, как его снова незамедлительно перебили: - Ах, эта та стройка в подвале на нашей кафедре и есть павильон? Да там же жить невозможно! – суетилась женщина. - Замолчите же в конце концов! – неожиданно смело выкрикнул Беспокойный, даже не заикнувшись, чем вызвал всеобщее, в том числе и своё удивление. Осознав, что он сделал, парень, потупив взгляд, отошёл подальше ото всех в свой любимый угол. - Вернись сейчас же, никому нельзя прерывать мою речь! - всё ещё стоя на стуле, вскричал Козлов, сжав руки в кулаки и зажмурив глаза. Все резко замолчали, даже продолжавшая верещать сотрудница. Победным взглядом осмотрев помещение, всеми уважаемый старик, которого некоторые даже побаивались, наконец смог завершить свою речь. – Нам нужно двадцать четыре человека, здоровых и физически, и психически. Они должны дать своё письменное согласие на проведение эксперимента, иначе ничего не получиться. Ещё, забыл сказать, это должны быть именно мужчины. После этой фразы ярая феминистка, родом из маленькой захудалой деревеньки, чуть ли не была готова разорвать на клочки гордость советского союза. - А почему это именно мужчины? – уперев руки в бока и медленно продвигаясь к своему коллеге, грозно шептала она. - Да потому, что они более выносливые и адекватные, - спокойно произнес профессор, скрестив руки на груди и высокомерно окинув её взглядом. - Но это неправда! – заверещала она, теперь эта женщина была похожа больше не на корову, а на маленькую розовую свинку, которую хотят зарезать. Она топала ногами и уже приготовилась зачитать свою речь о равных правах, но её остановил спокойный голос Козлова и пренебрежительный взгляд всё это время молчащего Докучаева. Студент ещё больше забился в угол и, не хотя оттуда вылезать, шептал: «Господи, убереги меня от её гнева, когда же я уже закончу эту аспирантуру?» - И глядя на вас, все мои утверждения только подтверждаются, - слезая со своеобразного пьедестала, ответил Козлов. Затем, подойдя к своему давнему другу, что-то тихо прошептал ему и демонстративно удалился из комнаты. Работница с насмешкой посмотрела ему вслед, но спустя пару секунд тоже вышла, громко хлопнув дверью, которая и так почти не держалась. - Ну что, друг мой, - ласково сказал Докучаев, вытаскивая Беспокойного из угла, - у меня для тебя особое задание. - Для меня? - удивился студент. - А вдруг я не справлюсь, всё завалю? Не, лучше бы вы поручили это кому-нибудь другому. Старик дослушал его до конца и серьезно сказал: - Хватит беспокоиться, суетиться, мы не для того тебя сюда пригласили. Поверь мне, ошибок тут не бывает, - последнюю реплику он произнес с неким сомнением, оглядев своего щуплого забитого подчиненного с ног до головы. – Просто достань нам двадцать четыре здоровых парня и всё, - он сделал небольшую паузу и с ехидной улыбкой, стараясь задеть честолюбие аспиранта, закончил, - даже Ангелина с этим справится. Жду новостей. Закончив свою речь, он развернулся, поправил свою драгоценную шляпу и, опираясь на тросточку покинул лаборантскую, оставив бедного мальчика наедине со своими мыслями. - Нельзя провалить это задание, - выпрямившись, довольно громко заговорил он, теперь, когда здесь никого нет, студенту нечего стесняться, некого бояться, не надо страшиться своих оплошностей, ведь никто не видит, – я справлюсь, я смогу, - но тут же замолчал, опустился на пол, обхватив колени руками, и уже шёпотом закончил, - да кого я обманываю? Я просто жалок и ни на что не способен, но должен.***
- Подожди секунду! - кричал на бегу молодой человек, одетый в серые штаны-клёш и синюю рубашку, заправленную в них. Другой парень в джинсах (которые сейчас очень трудно достать, практически невозможно) и огромной несоразмерной чёрной кожаной куртке, обернулся и с неким удивлением посмотрел на приближающегося приятеля, который что-то невнятно выкрикивал и размахивал свежей газетой. - Ну, что там у тебя? - немного высокомерно ответил второй студент. Запыхавшийся от нескольких секунд бега, согнувшись, одной рукой держался за живот, а второй протягивал ему "Комсомольскую правду", не говоря ни слова. Тот с недоумением посмотрел на однокурсника, но все же взял газету и начал читать на раскрытой странице. - Ну, и что такого? Интервью с Марьей Ивановной на хлебном заводе, - молодой человек с подозрением покосился на своего друга, пытаясь придумать разумную причину, зачем ему понадобилось это подсовывать. Но тот лишь вяло взмахнул рукой, как бы говоря: смотри ниже. Быстро пробежавшись глазами по странице, студент неожиданно громко рассмеялся и со всей силы ударил своего молчащего приятеля по плечу, который немного отшатнулся, явно не ожидая такой реакции, - так бы сразу и сказал, - сквозь слезы, навернувшиеся от смеха, с трудом выговаривал каждое слово, продолжил студент, - очень смешной анекдот, надо и другим рассказать! - Дубина ты! Объявления смотри, ну, что, видишь? - уже отдышавшись, кричал он, тыкая своего друга в эту колонку как маленького слепого котенка. - Отпусти, больно же! Да и не видно так ничего! - вырвавшись, закричал собеседник. - А так виднее? - ещё больше гневаясь, крикнул парень и ударил своего друга газетой по лицу. - Экая молодежь пошла! - крикнула, с опаской косясь на них, маленькая сгорбленная старушка. - Простите, баба Надя, мы больше так не будем, честно, - приторно ласково протянул парень в куртке, затем медленно перевел взгляд на своего взбудораженного товарища и почти шёпотом спросил, - что там такое? - Шура, денег хочешь? - как можно более загадочно спросил парень, но у него, вместо этого, получился какой-то противный отпугивающий хрип. - Отвали от меня, я тебе ничего поставлять не собираюсь! Да и платить тебе нечем, - крикнул второй, постепенно удаляясь от своего друга. - Да нет же, нет, я работу нашёл. Платят по тридцать рублей в день! - крикнул он вслед уходящему студенту. Услышав такую сказочную цифру, оглянулся не только Саша, но и остальные прохожие. Заметив на себе сосредоточенные взгляды, ребята отошли немного в сторону и уселись на скамейке под деревом. - Так, Ваня, давай по порядку. Что делать-то надо? - В целом, ничего, тебя будут кормить, содержать, - начал Иван, но его перебил друг. - И всего-то делов! - но потом замолчал и всё-таки решил уточнить, вдруг его опасения подтвердятся, - а они нас точно никуда, ну, этого, не откармливают? - Да дослушай меня сначала! Нас поместят в какой-то павильон в подвале и будут наблюдать! Вполне безобидно, да? - Ну, ладно, деньги уж очень нужны, да и звучит вполне безопасно, - сказал Шурик, растягивая молнию своей кожаной куртки, ведь лето на дворе, жарко всем. - По тебе не так и видно, что особо нуждаешься в деньгах,- отвернувшись, с тихой завистью в голосе, сам себе сказал Ваня. - Что, я не расслышал, - переспросил задумавшийся парень. - Да я говорю, - студень почесал затылок и наиграно улыбнулся, - завтра едем по тому адресу, посмотрим, что там будет. - Ладно, тогда я пошёл! - поднимаясь со скамейки ответил студент. - Увидимся, - крикнул Вася и тоже отправился по своим делам.***
- Беспокойный? - спросил профессор, недовольны косясь на нервничающего аспиранта. - Ну, как дела? Чего нового? - Козлов, прекратить эти глупые допросы, всё скоро будет, - не прекращая расписывать ручку в своём блокноте и делая вид, что невероятно занят и прямо в данный момент решает проблемы мирового масштаба, поэтому и не может помочь им, ответил Докучаев. - Отдайте мне ваши игрушки, у нас здесь серьезный разговор, - строго сказал старик и протянул свою руку в попытке забрать драгоценные канцелярские товары, но доктор незамедлительно ударил профессора блокнотом по вытянутой конечности и повернулся к нему спиной. - Ещё не вечер, было же сказано приходить в три часа дня, так что не суетитесь, это входит в обязанности нашего аспиранта, - усмехнувшись, ответил Докучаев. Студент недовольны покосился на своего учителя, но отвернулся к стене, бубня себе что-то неразборчивое под нос. Ещё полчаса все про сидели в тишине, но никто не бездельничал; Козлов нервно расхаживал из одного конца лаборантской в другой, то и дело запинаясь на одном и том же месте; Докучаев, закусив губу, сосредоточенно вырисовывав что-то в своей любимой и единственной записной книжке; Беспокойный, сидя на стуле, отколупывал штукатурку на выбеленных стенах. Просто великолепная картина, но эту идиллию прервала кричащая то ли от восторга, то ли от страха Ангелина, или Геля, как она настойчиво просила себя называть. - Мальчики, мальчики, - воскликнула Коровина, вбегая в комнату. - Там эти пришли, всех впускать или как? Ученые довольно переглянулись, профессор перестал изменять длину комнаты шагами, которая почему-то постоянно то укорачивалась, то удлинялась. Беспокойный подскочил на ровном месте так, будто его укололи иглой, ведь наконец его идея удалась, но тут же опустился обратно на стул, так как ударился головой о стену. Докучаев с жалостью посмотрел на горе-студента и спокойно, опираясь на трость, поднялся и тихо сказал женщине: - Пусть заходят по пять человек, мы всех проверим. Но сколько их всего? - спросил он, рассматривая грязные стекла своих очков в свете ультра фиолетовой лампы. Работница ничего не ответила, лишь молча отворила дверь и указала на огромную толпу самых разных мужчин, которые все были студентами. В из глазах и выражениях лиц читалась готовность порвать всех конкурентов в клочья, лишь бы заполучить это место.***
Спустя десять часов утомительной скоростной проверки, наконец, были отобраны двадцать четыре человека, которые и примут участие в эксперименте, а всех тех, кто не прошел проверку, разогнали по домам, некоторых, особо упорных, даже пришлось насильно выпинывать на улицу, терпя всевозможные оскорбления в свой адрес. С гордостью посмотрев на "новобранцев", Докучаев решил не тянуть кота за хвост и провести жеребьёвку немедленно, а все остальные организационные вопросы оставить на завтра, ну, точнее, это всё состоится уже сегодня, ведь было уже далеко за полночь, а ребятам, да и ученым тоже давно пора по домам. Всё было абсолютно честно, бросали монетку: орёл - надзиратель, решка - заключённый, распределив всех поровну, учёные по совещались и выбрали роли и себе. Доктор стал управляющим, аспирант - главным смотрителем, а Козлов почтенно принял на себя тяжёлую ношу руководителя эксперимента. Поздравив студентов с новой работой, их благополучно отпустили, приказав завтра прийти сюды в это же время.***
- Как же круто, что нас приняли! - радовался Шура, - интересно, каково это быть заключенным? Всегда хотел попробовать. - Да, и надзирателем неплохо быть! - восклицал Иван, даже подпрыгивая от переполнявшей его энергии. - Конечно, но моя роль интереснее, - начал спор Саша. - Естественно, - с сильно ощутимой иронией ответил друг, - ведь это так интересно - сидеть в камере, да плевать в потолок! Этот спор продолжался ещё долго, прямо до той улочки, где они и договорились о встрече. Попрощавшись там, они разошлись по домам, но пообещали, что завтра обязательно сделают всё в наилучшем виде. Вдруг и премию выпишут за особое усердие.