Педагог

Я не сильно удивился, когда Эрик отстал от меня и исчез на какое-то время с моего горизонта. И ежу понятно, что они с Михаэлем придумали очередную засаду. Латинос цвел рядом со мной как роза на помойке, демонстративно издеваясь над аспирантом. А вот с Кристианом что-то творилось неладное. И дело было даже не в том, что Михаэль прошелся своим убойным хером по его бабам, в последнее время мой аспирант перестал интересоваться девицами, и это очень даже настораживало. Уж не заболел ли? Но поговорить по душам с подчиненным не давал Михаэль, он как черт из табакерки выпрыгивал во всех местах и вклинивался между нами. Что ж, парни что-то затеяли, а мне оставалось только ждать и быть бдительным, чтобы не попасться в очередную их ухищренную ловушку. Возвращаясь с побережья, куда я ходил, дабы произвести съемку своей близлежащей станции на мелководье во время максимального отлива, я помахивал контейнером с морской добычей и, честно, выпал из реалий, когда из «Черного пирата» потянуло запахом русских блинов. И я как крыса на звуки флейты пошел на этот забытый волнующий запах. И, как оказалось впоследствии, не зря! Во всяком случае, с моей точки зрения было очень даже занятно. На стойке, которая ограничивала пределы кухни, и вправду стояла высокая стопка блинов и явно испеченная русским человеком. Даже на время показалось, что у Михаэля-стервеца получилось, и он вытащил-таки Вовку из России. Так как настоящие русские блины может печь только русский человек! И подозреваю я, что это связано напрямую с русской генетикой. Что-то в русских генах есть такое, что позволяет быть такому простому блюду незабываемым. Конечно, мой друг Михаэль совершенно прав, так как, кроме пары тройки обыденных японских блюд, блинов и пельменей, я, честно говоря, готовить не умею. Блины, как и пельмени, меня учил готовить Вовка. Он, усмехнувшись по поводу моей русской крови, рассказал рецептуру и принцип готовки, а потом с хмыком добавил: — Вот и посмотрим, русский ты человек или нет. Блины у меня получились, кроме первого, естественно, но, как говорится, первый блин комом. И этот мужлан, сграбастав в свои крепкие ручищи, поцеловал меня тогда впервые в губы, радостно крича на всю нашу студенческую комнату: — Русский ты, чертяга! Хотя и наполовину японец! Как Вовка не старался научить блины готовить Михаэля, было все попусту. Они у него получались, конечно, вкусные, но не русские точно. Испанские — как их окрестил Вовка, и больше к латиносу с этим не приставал. Эти же, стоящие и благоухающие передо мной, были как раз такими, как надо. Тонкими, с чуть рифлеными краями и коричневыми пятнышками на подзажаренных боках, маслянистые... Я поставил контейнер у своих ног и даже пощупал блин сверху, уж не обман ли или галлюцинации. Вынырнувшая сзади одна из официанток, узнав меня, улыбнулась и стала извиняться: — О, месье Акира, мне так жаль. Но ресторан сегодня откуплен богатыми русскими на весь день, приходите вечером. Мы будем рады видеть Вас! — и, виртуозно подцепив на поднос тарелку, уплыла к группе людей, восседавшей посередине нижнего зала. — О, блинчики! — раздались радостные визги женщин на русском языке. А из кухни выглянул совершенно незнакомый мне мужчина с новой порцией горячих блинов. Я вздрогнул, увидев похожего на Вовку человека. Владимир как-то сказал, что у него довольно типичная для русского мужчины внешность, но я тогда не поверил — так сильно он выделялся среди японцев, впрочем, как и я сам. Но теперь я осознал, о чем говорил мой друг. У высокого мужчины, замершего передо мной, типаж был точно такой же. Широкие плечи, поджарая фигура, светло-русые волосы и стальные — серые глаза, а еще взгляд оценивающий — волчий. — Ну, надо же, — усмехнулся вдруг незнакомец на русском. — Оказывается, запах блинов привлекает и местных красавчиков. — Ты это о чем, Алексей? — сзади появился еще один русский мужик, правда темноволосый, с добрым взглядом карих глаз. Этакий медвежонок с немного грузной фигурой, правда совершенно не толстый, просто крупный — большой. — А ты глянь, каку кралю к нам принесло, — первый кивнул в мою сторону и состроил похабненько глазки. — Эй, мужики, мы так не договаривались. Это вам блинов с красной икрой захотелось, а не мне! — на пороге за ними нарисовался третий, которого я, честно, сначала не рассмотрел, так как он оказался в тени и выделял его только поварской белый передник и платок на голове, повязанный банданой. — Если помогать не будете, я дальше печь блины не стану. — Семен, остынь. Я же говорил — мое бабло, ваша готовка, — осадил Алексей зарвавшегося повара-дружка. — А у меня тут интерес нарисовался. Тот, что в косынке, выглянул через плечо кареглазого и, беззлобно сплюнув на пол, проворчал: — Чертов педик, чо, баб, что ли, мало? Тем более с твоими деньжищами, — и учапал вовнутрь. — Да ладно вам, мужики, не ругайтесь! — примирительно пробасил медвежонок. — А мы и не ругаемся. Иди, Николай, видишь, ты мне мешаешь в амурных делах, — и Алексей затолкал своего большого друга вслед Семену на кухню. — Ну-ну... Удачи! — усмехнулся тот, совершенно не сопротивляясь. Меня раздели стальными глазами, а потом, пошленько улыбнувшись, перешли на такой ломаный английский, от бездарного произношения которого у меня, честно, свернуло челюсть напрочь. — Моя дорогуша! Хочешь пылкой настоящей любви? Горячего русского парня! — и этот денежный мешок зазывно облизал свои тонкие губки, при этом попытался состроить глазки, основательно их выпучив. А я поблагодарил в душе своего учителя, прикрывшись маской Будды, совершенно не меняя лица. Алексей смерил непонятное выражение моего застывшего фейса и, сматюкнувшись пятиэтажно по-русски, сунулся к дружкам на кухню. — Блять, братаны! По ходу эта сучка-дырка совершенно не знает английского. И как мне прикажете ее клеить? — Клей «Момент» тебе в самый раз подойдет! Только в жопу не заливай, а то ебать будет некуда, — съязвил голос повара. — Крикни Крысу, он по-французски чешет будь здоров, глядишь, и договоритесь о жаркой ночке. — Крыса сам по мужикам профи! А делить такую цыпу я ни с кем не хочу, — сморщил прямой длинный нос Алексей, отслеживая меня одним глазом, видно боялся, что я дам деру. Не дождешься, мне даже стало интересно, чем закончится сей балаган. — Ну, дружище, либо Крыса, либо объясняйся на пальцах, — продолжал глумиться над щекотливым положением друга Семен. — Впрочем, трахаются во всем мире одинаково что мужики, что бабы. Ничего нового со времен Камасутры не придумано! Ты ему вот так покажи, глядишь догонит, вроде не дурак внешне. И Семен показал пару емких трахающих движений бедрами, как бы напяливая гипотетического партнера или партнершу на свой член. Я про себя усмехнулся, а вот интересно покажет или нет? Судя по всему, как у мужика засвербело на меня, попробует. — Да ну тебя. Еще отпугну! — отмахнулся Алексей и, выскочив обратно ко мне, опалил жарким взором. — Погоди, конфетка, сейчас разберемся. Мне помахали примирительно руками и, резво допрыгав до барьерчика, отделяющего нижний зал от верхнего, свесившись с него вниз, гаркнули на весь ресторан: — КРЫСА! Подь сюда, дело есть! От веселой болтающей толпы русских откололся щуплый паренек. Он недовольно оставил продолжающих бесконечный треп друзей и, подойдя медленно к богатенькому мужчине, воззрился на него: — Чего? Я же говорил, что не умею готовить. — Тут другое дело! Пойдем, и помни, это мой мужик, даже не облизывайся. Шлюшок! Крыса на шлюшка не обиделся, даже плечом не повел, видно такие отношения между мужиками были в норме. Но когда увидел меня, обалдело замер, а потом совершенно выпал в состояние транса, открыв беззвучно рот. Мда-ааа... Вот этот точно текущая дырка, причем разработанная. Ты еще тут от возбуждения обмочись в штанишки. Ухмыльнулся я про себя, совершенно внешне оставаясь спокойным. — Блядь... — пробормотал, приходя в себя, Крыса. — Я таких красивых сроду не видел... Вот интересно, и где таких делают? — Я предупреждал. Сука! Он мой! — зашипел Алексей на Крысу. — Тогда на кой я тебе?! — ощерился на шипение парнишка. — Он по-английски ни шиша не соображает. А я его хочу натянуть на свой член, причем здесь и сейчас. — Что, так и переводить? — со смешком уточнили, выслушав сей бурный монолог. — Я те шею за такой юмор сверну. Переводи как надо! И если спугнешь или ляпнешь что не так — зубы в глотку вкатаю! Мне главное в него пару стаканов водки влить, а потом все как по маслу пойдет, — предупредили под боком. Крыса тяжело вздохнул и, еще раз смерив меня голодным взглядом, бегло заговорил на французском с легким рыкающим акцентом. — Здравствуйте, месье, мой друг Алексей хочет пригласить Вас к нашему столу. По традиции нашей страны мы с радостью разделим с вами трапезу из традиционных русских блюд и выпивки. Не отказывайтесь, прошу! — Крыса, выдохнув, искоса глянул на прислушивающегося к воркующей французской речи и совершено не втыкающего Алексея и добавил, облизав свои сухие губы: — Я буду очень рад, если вы не откажетесь и присоединитесь к нам. Со своей стороны я готов оказать вам любые услуги, которые вы только пожелаете, даже интимного плана... А не только как переводчик. — Ну и?! — раздраженно вклинился Алексей в его монолог. — А может он тоже иностранец и не знает французский? Вроде как на француза не похож... — пожал плечами озабоченный Крысюк, который уже строил свои планы насчет меня в обход своего богатенького покровителя-друга. — Семен, ты вроде немецкий в школе учил? — И что? — повар появился снова, обтирая маслянистые руки о чужой чистый белоснежный передник. Теперь я смог его рассмотреть: узкое лицо, нос картошкой и выбивающиеся темные вихры из-под косынки. — Пригласи его за наш стол! — Что, уже у обоих засвербело? И чего привязались к мужику? А может он вообще по бабам, как и мы с Колькой! Медведеподобный нарисовался следом. — Какой по бабам?! Ты на него посмотри, в жизни не поверю, что он натурал! — выдал, закипая, Алексей. А мальчик, видно, избалован и привык получать желаемое, причем по одному щелчку пальчиков. — Попробую, но произношение у меня мрак, я же только в школе учил, причем не сильно усердно, — пожал плечами Семен и, повернувшись, обратился ко мне. — Вы говорите по-немецки? А потом, не дождавшись ответа, вполне хорошо поставленным языком, предложил: — Мои друзья хотят пригласить вас на обед. Вы не против? И четыре мужика уставились выжидательно на меня, практически беря по кругу в клещи. Мда-ааа... Что же будет дальше, чего еще мы вспомним из школьной зубрежки? — Труба, мужики, может, он немой? — пожал плечами повар, а потом обратился к Николаю. — Ты вроде как два года назад отдыхал в Перу, может, вспомнишь что-то из испанского? — Угу! А то как же! Кроме "спасибо", "пожалуйста", "сколько это стоит" и "как пройти до библиотеки в час ночи" ни черта не помню. Я ведь в иностранных вообще не силен, — пробасил добрый мишка. — И вообще, он на испанца не похож, а больше на что-то восточное смахивает. Мужчины задумчиво уставились синхронно в мое спокойное лицо. — Точняк, он, это... Китаец! — варгакнул Семен. — Ты их видел? Они же, как сушеные яблочки, и глаза узкие, а у этого на пол-лица, — возразил Колька. — А, может, кореец или японец, ты ж у нас, Крысеныш, на анимэ помешенный, может, чего выдашь на бис, — не унимался повар. — Да он кроме "аригато", "кавай" и "сугой" ни черта не шарит! — рассмеялся Николай. Я вздохнул, закрывая глаза. Что ж, вот и все. На этом мальчики исчерпались, да и морское зверье надо нести в лабораторию, пока ласты не склеило, все-таки рабочий день как-никак. И мне, честно, уже стало скучно, ничего нового в этой жизни. Я распахнул свои очи и посмотрел на застывших передо мной четырех русских мужиков в стойке гончих. — Извините, но мне, к сожалению, пора. Хотя я могу выслушать также вашу версию на японском, но, боюсь, она будет еще более непонятна, нежели ваш ужасный английский, Алексей?! Если я не ошибаюсь, — я с удовольствием наблюдал побелевшие вытянувшиеся моськи и пялящиеся на меня круглые выкатившиеся глазки. — Я должен Вас огорчить, но как пассив вы меня не возбуждаете. Впрочем, как и Вы, к сожалению, я не знаю Вашего Имени, а по кличке грызуна обращаться к тому, кто предлагает себя в постель, ниже моего достоинства. Хотя Ваш французский отменен! Как и ваше произношение немецкого, Семен! Я наклонился и, забрав, поставленный у своих ног переносной контейнер с животными, добил коронной фразой: — А блины я не хуже Вас, ребятки, готовлю, как и пельмени. Да и водки мне нужно слишком много выпить, чтобы согласиться на такое предложение интимного плана. Так что бывайте, пацаны! И всего доброго! Уже практически в дверях я услышал громкий ржач отошедшего первым из этой веселой компании повара. — Бля-яяя, мужики. Ну вас и урыли! Я такого цирка в жизни не видел! — парень в переднике, сложившись пополам от хохота, сползал по стенке. — СУКА! — заорал взбешенный Алексей и, краснея, надвинулся на пытавшегося спрятаться от его праведного гнева Крысу. Щупленький любитель анимэ и знаток французского, прикрываясь большим Николаем, решал насущную проблему — куда смыться и подальше от яростного вепря. — Ты что, сучок, ему наплел на французском? Решил свою жопу предложить в обход меня! — все остальные слова погреблись под звуком падающей посуды на небольшой кухоньке «Черного пирата». "Однако блинчики встанут вам в хорошую копеечку, мальчики", — подумал я, браво топая в сторону института. Херовое настроение, которое держалось всю последнюю неделю, поползло резво вверх. *** В лаборатории меня встретил хитрющий взгляд Михаэля. — Привет, Принцесса, смотрю, на станцию ползала, животинок собирала? — Глазастый ты мой, бля! — усмехнулся я по-русски. — Бля не бля, а не вижу не хуя! — сматюкнулись игриво в ответ, заглядывая в мой открытый садок через плечо. — Давай сегодня сходим в «Черный пират», посидим, поговорим, выпьем? — Не-а, — хмыкнул я, понимая прекрасно, вот оно, началось. Знаем мы вас детки — сначала в «Пират», там выпьем, закусим, а потом нарисуется в сексуальном нечто эта синеглазая Румяная Попка. И все, дурачок Акира повержен. Угу. Ага... НЕ ДОЖДЕТЕСЬ! — Не будь букой! — и, переходя на французский. — Ты себя маринуешь уже неделю. Может, сделаем перекур? И вывесим на время белый флаг, чтобы собрать на поле раненых и убитых? Михаэль подсел сзади меня и, нежно обняв, положил предано голову на плечо: — Моя Красотка, мне надоело спать в твоей постельке! — Не спи, — буркнул я. — Тогда ты будешь снова тенью отца Гамлета, а это не выход. Давай сходим сегодня в бар? Я же о большем не прошу, поматеримся на русском, выпьем водочки. Я спрашивал у «Капитана», у него в загашниках есть. — Боюсь, что теперь уже нет! Сегодня бар на весь день откупили богатенькие русские и, думаю, выжрали всю твою водку в прикуску к блинам. — Блины? — поднял бровь Михаэль. — Ты шутишь?! — Нет, они их сами пекли, — ухмыльнулся тускло я, подбросив плечом тяжелую голову Михаэля, дабы отделаться от его болезненного давления подбородком. — О-о-о! Представляю... Настоящая русская красавица с тонкой талией, пухлыми грудями и длинной русой косой стоит... и печет блины... — голову подняли и, откинувшись, притянули меня на горячую грудь, а потом зажмурили от своей же фантастичной картины блядские глазки. — Скажи еще — босая. Вообще-то, пекли мужчины, — обломал я весь кайф. — Правда, один из них был блондином. — Тьфу, — пришел резко в себя, помотав головой, Михаэль. — Я только тебя приемлю в фартучке, моя Принцесса. На твоей осиной талии он выглядит особенно сексуально. Ну, а женщины там были? — Угу, кричали по-русски: БЛИНЧИКИ! — Блондинки? — снова загорелись глаза. — Не знаю, я их не видел, — усмехаясь своими. — Тогда идем, точно! — подорвался Михаэль. — Нет. Идешь только ты, — помахал я ускользающему другу. — И ты меня оставишь одного на русских, да я ж половины не пойму! — обиделся Михаэль, надуваясь. — Объяснишь на пальцах! Как сегодня сказал один ерник из их компании, со времен Камасутры ничего нового не придумали. И все люди независимо от вероисповедания и пола ебутся одинаково, в принципе. — Принцесса, не будь жестокой. Я тебя люблю! — О, какие речи, — в лабораторию заглянул Альберт. — Милые бранятся — только тешатся! По-моему так говорят у русских? — А ты у нас знаток русских пословиц? — усмехнулся я немцу. — Пришлось им стать, хотел тебя завоевать. — А почему не японских? — съязвил я, вставая и складывая на груди руки кренделем. — Не успел, хотя в планах стоял и этот пунктик, — мне улыбнулись очень даже сексуально. — И в чем проблема? — Мой возлюбленный Акира не хочет идти вечером в бар. А там русские! Причем даже с бабами! — Ух-ты! — Альберт подскочил с другого бока и заглянул мне преданно в глаза. — Пойдем, а? Девки меня не интересуют, а вот мальчики... — Я же сказал — нет! Валите с Михаэлем вместе, он элементарный русский знает, в крайнем случае, если что, объяснится матом, — отмахнулся я и замер, увидев, как в лабораторию вползает серой мышью Кристиан. — Кристиан, ты что, заболел? Мой аспирант вздрогнул, но, увидев двух озабоченных мужиков, прыгающих вокруг меня, покачал отрицательно головой. — Нет, просто решил заняться серьезно наукой, — выдавил поблекший мой Верный Песик. — Ты меня пугаешь. И, откровенно говоря, очень. Вот Альберт и Михаэль в бар сегодня собираются, может, составишь им компанию? Развеешься? — Вы хотите моей смерти? — сказали сурово так в ответ и рухнули на свое рабочее место, включая компьютер. — С этими в жизни никуда не пойду. — С непривычки наукой заниматься сложно, растяни процесс погружения хотя бы на полгода. А то похороним тебя раньше положенного времени, — подколол я. — Доктор Акира, я не сумасшедший, но переться с Казановой и озабоченным геем в «Черный пират»? Увольте! — А с Акирой пойдешь? — Михаэль маслинами сузил хитрющие глаза. — Куда угодно, — встрепенулся Кристиан на своем месте петушком. Приплыли... Вот только влюбленного в меня подчиненного и не хватало, он что, серьезно? — Договорились! Акира, ты просто обязан вывести своего мальчика в люди, а то захиреет от недопоя и недотраха, — подытожил, потирая ручки, латинос. — Ты что, предлагаешь мне его напоить и трахнуть в «Пирате»? — усмехнулся я криво и мысленно залепил себе подзатыльник. И смотря, как полыхают щеки у Кристиана, сматюкнулся про себя семиэтажно. Один ноль в пользу Михаэля — вот же, паршивец. *** В «Пирате» как всегда было в это время накурено и шумно, все столики заняты. А вот и повод смыться пораньше, обломав всех! Но Альберт радостно помахал мне от барной стойки и, показывая на пустое место рядом, масляно улыбнулся. М-да, и чего его принесло раньше времени на полчаса? Сбежать так быстро, как я планировал, теперь не удастся. Но у меня полчаса в запасе, что ж, начнем. — Думал удрать?! — мне пожали руку, а потом крикнули бармена: — Давай выпьем, что ли! Не часто я сижу в таком месте с мужчиной моей мечты. Что будешь? Виски, вино, шнапс, портвейн, водку? — Не думал, Альберт, что у тебя такие херовые мечты. И дерьмовый вкус! — буркнул я, падая рядом под заливистый смех немца, оценившего мою шутку. Барменчик нарисовался тут же, но, увидав мой убийственный взгляд, помчался молча готовить мой любимый кофе. И через минуту передо мной стояла кружка натурального двойного классического и блюдечко с горьким шоколадом. — Ого! А ты его выдрессировал. Может, и мне так глянуть? И чего он тогда мне подаст? — Понятия не имею, попробуй! — я перешел на немецкий, так уж повелось, но я взял за правило говорить на родных языках с их носителями. Иначе все знания и навыки вылетают за пару месяцев, а восстанавливать приходится годами. Так с Михаэлем мы часто препираемся на испанском. Хотя этот паршивец переманил у меня мою же методику и старается говорить со мной либо на русском, либо на японском. На немецком я стал общаться только здесь, когда познакомился с Альбертом, и он говорит, что у меня получается вполне успешно. — Не рискну. Красное сухое, пожалуйста! — сделал на французском заказ немец и протянул пачку сигарилл. Затянулись оба, откинувшись на перильца барных высоких стульев, синхронно закинув ногу на ногу. Кайф! И как всегда не вечный. — Ну ты меня и опустил, мистер крутой! — рядом нарисовался, обламывая весь настрой на корню, этот богатенький Алексей. — Это русский? — спросил немец, откровенно облизываясь на субъекта. — Только не говори, что он гей и запал на тебя? Я только развел руками, делая глубокую затяжку и жмурясь от удовольствия. — Увы, судя по настрою, он голубой. Зовут Алексей! — представил я нахала, а потом перешел на русский язык. — По-моему, я ясно выразился, что не хочу Вас. Но мой друг Альберт, кажется, не против натянуть Ваш, ищущий приключений, зад на свой текущий член. — Пошел на хуй твой друг! — осклабился Алексей. — Фу, как пошло, но он по-русски не бум-бум, посему сами переводите. Английский он знает неплохо, как и французский. Так что можете позвать своего дружка-пассива с его грызунковой кликухой и сообразить на троих. — А ты язва, — усмехнулся Алексей и вдруг резко подобрел. — Но мне нужен ТЫ, а не ОН! — А мы на «ТЫ» не переходили, — оскалился я и игриво заметил, видя, как в бар на всех парах залетел мой друг латинос. М-ммм! Что ж, шоу началось. — И потом, дружище, я занят! Михаэль подскочил сзади меня. Он притянул опустевший соседний высокий стул за мной и, взгромоздившись на него, обняв меня, чмокнул в щечку, а потом впился удивленными глазами в незнакомого мужика. — Я не понял, а это кто, Принцесса? — пробормотал он на испанском. Обычно в шоковых ситуациях родной язык брал над ним верх. — Русский, я тебе говорил — «Блондинка с блинами», — ответил нагло я на испанском, а потом, сексуально притянув замершего Михаэля за голову, забравшись одной рукой ему под рубашку, и, крутанув его чувствительный сосок, смачно поцеловал в рот. — Ум-ммм! А я по тебе скучал, Зайка! — огорошил я на русском языке задрожавшего в моих силках Михаэля и выпавшего из реалий от таких откровенных развернувшихся перед ним сцен Алексея. Что ж, вечер начинается просто замечательно, ибо в дверях бара стоял бледным истуканом Кристиан. Так, два претендента на мое сердце сражены, остался только Эрик. И хотя, вроде как, Кристиан был в курсе, что я не мужчина Михаэля, но после такого горячего поцелуя. М-ммм... Время течет, люди меняются, и коль ты, молокосос, решил сменить ориентацию, так почему же мой Михаэль не может? Посему я влегкую перепрыгнул на колени моему другу и, обняв его за плечи, затянулся сигариллой. Сощурив холодный взгляд на Алексея. — Михаэль, душка, а тут твою собственность хотят поиметь, — продолжал я свой спектакль. — Бля, кто? — перешел на матерный русский мой до сих пор не пришедший после поцелуя дружок, хотя «собственность» и «твою» быстро перевели его в агрессивный режим, сулящий летальный исход всем окружающим. — Этот мудила? — Ага, мой котенок, — мурлыкнул я сексуально в ушко своему другу и провел рукой по вставшим дыбом волосам Михаэля. От моего мурлыканья плохо стало всем. Михаэль, вздрогнув, проглотил слюну и зарычал на отшатнувшегося от него Алексея, у которого потекло на меня все, что ниже пояса. А Альберт просто не знал куда девать глаза, откровенно пялясь на нас двоих в страстных объятьях. Кристиан же сполз на первый подвернувшийся стул у входа, хлопая беззвучно ртом. — Эй, парень, я был не в курсе, что он — твоя девка! — попытались откреститься от взбешенного латиноса. — Это ты кого девкой назвал? Педрила ебнутый! — прошипели мы с Михаэлем синхронно в голос нашу коронную студенческую фразу, поднимаясь со стула и поигрывая кулаками. — Ща кому-то будет больно! — Михаэль, схватив две бутылки с вином, от души ебнул ими по барной стойке, превращая в смертельное оружие. — Прос-стите... — пробормотал испугавшийся Алексей и, помотав головой в поисках поддержки, стал пятиться. Ибо поддержка, сука такая, откровенно ржала в углу в обнимку с девицами и совершенно не хотела идти на помощь горе-любовнику. И только побитый Крысюк с грустью в глазах взирал из угла на двух яростно настроенных обалденно красивых мужиков. И с сожалением мечтал о несбывшемся, а именно — оказаться между ними третьим и желательно в постели. Альберт прикинулся шлангом, Кристиан оказался рядом третьим, с другой стороны от меня. — Четвертым... — прошептал, сходя с ума от вожделения, Крыса в навалившейся тишине замершего бара и понял, что теряет сознание, ибо третий красавец с кудрявыми длинными волосами был явным перебором. — Пшел на хуй! — прорычал я и, видя, как улепетывает несостоявшийся ухажер, повернулся к своим друзьям. — На сегодня мне русских достаточно. Я домой! — Но? — Кристиан с Михаэлем тупо уставились на взбешенного меня. — Ах да, Михаэль, это твоя была бредовая идея вытащить меня сюда, так что... Бармен! Мой кофе и шоколад напишите на счет доктора Михаэля. Впрочем, как и разбитые бутылки с дорогим вином. — Как скажете, доктор Акира! — мурлыкнул симпатичный бармен, раздевая меня глазами. — А тебе, мой дружочек, удачи с русскими бабами, думаю, после моего поцелуя ты покоришь их всех, причем скопом, — усмехнулся я, оставляя мужчин молчаливо пялиться в мою удаляющуюся гордо спину. И я даже особо не удивился, когда, завернув едва за угол, воткнулся в разодетого в кожаные штаны в обтяг Эрика. — Акира! — охает он и вцепляется в меня мертвой хваткой. М-да, разодел его явно Михаэль. Сетчатая рубашка, расстегнутая на две пуговицы сверху, и сам полыхает как свежая клубничка. Завалил бы прямо здесь в кустах и трахнул. — Привет, Эрик. Что-то хотел? — окатываю я этого мальчишку ледяным ветром. — Акира, я... А пойдем в бар, сегодня у нас там посиделки... с классом, — и краснея совсем от того, что сморозил явную чушь. Конечно, с одноклассниками так только по барам и ходят. Угу, в такой откровенной одежде, каждый сантиметр которой так и кричит — порви на мне все и трахни меня в жопу! — Замечательно! Я тоже думаю, что со школьниками тебе будет в самый раз. Так что! — я отцепил его дрожащие руки и подтолкнул в сторону бара. — Твои одноклассники уже там собрались. Сам видел собственными глазами — вечные второгодники и двоечники: Михаэль, Кристиан и Альберт будут рады твоему обществу. — Акира! — юноша снова вжался в меня и запричитал: — Я дурак, молодой себялюбивый взбалмошный дурак, но это пройдет, я повзрослею и не буду делать больше глупостей. — Это произойдет тогда, когда я буду дряхлым старцем. Так что не прокатит, мелкий, иди! — я снова отцепил от себя пиявку и оттолкнул от себя. Эрик, охнув, шлепнулся на свою мягкую задницу, а потом вскрикнул: — Акира, мне больно! — Не ври! — зашипел я, возвышаясь над пацаном и рывком ставя его на ноги. Чтобы на ровном месте, да на мягком песочке... Упс, на ногу... Вторая, неловко подвернутая в щиколотке, вызвала сильную боль, и подросток снова приземлился на землю своей пятой точкой, утягивая теперь меня на себя. — Я так счастлив, — заплакали, вжимая меня в свою полыхающую грудь. — Что как кретин подвернул ногу? — вздохнул я печально, похоже, что я от этой пиявки так просто не отделаюсь. — Ага! — шмыгнули счастливо в районе уха. — Ладно, пусти, вправлю, — буркнул я, пытаясь вырваться из железных тисков. — Ни за что. Ты снова сбежишь в свой неприступный замок, — запричитали, терпя боль и обливаясь слезами. — Сегодня не сбегу, перемирие, дабы оказать раненым первую помощь на бранном поле. — Даешь честное слово? — спросил, замирая, Эрик. — Даю. Или так и будем до утра сидеть в кустах в обнимку? — Я бы так и сидел, — покаялись рядом, но отпустили. На то, чтобы поставить сустав на место резким движением, у меня ушло несколько секунд. А потом еще полчаса на то, чтобы упереть Эрика на своей хребтине домой. Парень просто не мог наступить на свою ногу, а в свой дом идти категорически отказался, стекая с меня безвольной тушкой и не давая тащить в сторону виллы своего отца. — Спать будешь здесь. И без пререканий! — я свалил вредного засранца на свой диван и вручил телефон. — Отцу позвони, а то еще скажет, что я украл его несравненного несовершеннолетнего любимого сынка. — Не скажет! — обрадовано прокричали с дивана и заткнулись в подушку, которую я метнул умело в лицо. А потом, засмеялись и стали названивать по телефону. А ночью под предлогом, что я кричу от кошмаров во сне и не даю людям спать, переползли на четвереньках ко мне в кровать. Я вздохнул, пригребая к себе такую родную горячую тушку под бок. И сдался хотя бы на эту ночь на славу победителю. А завтра будет видно, что с ним делать. Во всяком случае, сегодня мне бессонница точно не грозит. *** — А моя стратегия сработала! — над нами стоял веселый Михаэль и разве что не ржал в открытую. — Свою стратегию в жопу можешь засунуть. Он из-за меня ногу подвернул, — я вылез из-под ворчащей тушки Эрика и, дотянувшись до цветного кимоно, напялил на себя. — Принцесса! Но как бы там ни было, он согревал всю ночь твое нежное, трепетное тело, — Михаэль уселся на край моей постели, смотря, как я распутываю длинные пряди волос. — А ты так и носишь женские юкаты. — Да, ношу, я так себя чувствую спокойно, — буркнул я и, продрав хвост, напомнил себе обрезать наконец-то длинную часть и желательно налысо. — Как русские красотки? — Там не было блондинок, так что я ничего не потерял. А на твоего богатенького русского белобрысого, знаешь, не встает. Даже если ты его блинами обернешь полностью. — Какой русский блондин? — Эрик тут же проснулся и сел на свою попу. — М-ммм, да был тут один, Акиру блинами соблазнял. А он не повелся! — усмехнулся Михаэль. — Вы как хотите, а я в душ, — я взглянул на обоих мужиков и ушел в ванную комнату. — Сымитировать подвернутую ногу была замечательная идея, — подмигнул по-заговорчески Михаэль Эрику. — И чего сидишь? Давай за ним! — Я не планировал, я ее и правда случайно подвернул, — Эрик сдернул одеяло и показал опухшую лодыжку. — Значит, секса не было? — разочарованно пробормотал Михаэль. — Нет, но я счастлив. Я снова с Акирой хотя бы так, — улыбнулись синими глазами. — Наивный, это даже не перемирие. Вот увидишь, принцесса придумает тысячу отговорок, чтобы избавиться от тебя. — Знаю. А я придумаю миллион, чтобы остаться.