***
Давным-давно, когда цивилизация еще не успела вступить в свои права, миром правили магия и романтика. Леса были наполнены пением райских птиц, а в озерах водились русалки. В одном из таких мирных процветающих королевств жил герцог Такахиро Такахаси. Ему принадлежала плодородная земля с бескрайними полями пшеницы, чистыми реками и замком, увитым зеленым плющом. Среди всех богатств самым большим самым дорогим сокровищем для герцога был его младший брат, Мисаки. После смерти родителей Такахиро заботился о мальчике, любил, старался защитить. Со временем Мисаки вырос в прекрасного юношу, стройного и гибкого, как березка, с большими зелеными глазами в обрамлении черных пушистых ресниц. Он жил в своем собственном мире, так как выходить за ворота замка категорически запрещалось. Глядя на пролетающие мимо стаи птиц, Мисаки часто задумывался о том, что находится за границами замка. Он не был пленником, но Такахиро так беспокоился, что из желания угодить старшему брату Мисаки даже не пытался куда-то уехать. Через три месяца после совершеннолетия младшего Такахаси герцогу предстояла поездка в соседнее королевство. Да-да, деловые командировки существовали уже тогда. За главную осталась его жена, Манами, практичная, хозяйственная женщина. Во многом именно ее тонкому уму Такахиро был обязан процветанием своей земли. Надо ли говорить, что с отъездом брата искушение свободой для Мисаки возросло во много раз. А тут еще доставили приглашение на королевский бал. Проницательная Манами быстро заметила, что ее деверь хочет что-то сказать, но никак не решается. - С момента как привезли приглашения ты сам не свой, я же вижу, - герцогиня поймала Мисаки за руку. – Хочешь поехать? - Брат будет волноваться. - Он сейчас далеко, - возразила Манами. – Я сижу здесь с самой свадьбы. Между прочим, я когда-то неплохо танцевала, а теперь только и делаю, что считаю центнеры риса и пшеницы. Замужней женщине не следует показываться на балу одной, так как это дурной тон, – герцогиня хитро улыбнулась. – Возможно, ты согласишься меня сопровождать? - Если это ради тебя, то я согласен, - обрадовался Мисаки. Наконец Манами смогла достать из шкафа светло-бежевый праздничный костюм, который уже давно хотела подарить деверю. Вошедшая в раж герцогиня расчесала густые локоны Мисаки и уложила их в прическу. Женщину подмывало вставить ему в волосы белую розу, но это было бы слишком. Критически осмотрев свою работу, Манами решила, что юноша сам выглядит, как цветок, готовый вот-вот распуститься. «Боюсь, это мне придется гонять от тебя кавалеров, а не наоборот», - мысленно комментировала герцогиня. Для себя Манами выбрала бледно-розовое платье на тонких бретельках, дополненное шелковом шарфом. Наряд подчеркивал ее женственность и стройную фигуру, но в тоже время не показывал слишком много. В назначенный день они поехали в королевский дворец. Незадолго до начала бала король той страны Фуюхико Усами в очередной раз спорил со своим сыном. - Акихико, не упрямься, ты должен жениться. Нельзя править страной в одиночку. В кого ты только такой вредный?! - Весь в тебя, - отозвался принц. - Пойми, я ведь не вечен. Хочется быть уверенным, что о тебе кто-то позаботится. - Я уже самостоятельный, - снова возразил Акихико. – Вместо того, чтобы тратить государственные деньги на балы, пересмотрел бы лучше размер дотаций университетам. - Только не сейчас! – вмешалась королева Мичиро. – Приемы, балы и прочие праздники нужны не для личного удовольствия, а чтобы оставаться в курсе событий. Это и твоя обязанность, между прочим! - Соберусь минут через пять, но больше никаких разговоров о свадьбе, - поставил условие принц. По дороге в главный зал король похвалил свою жену: - Умеешь ты уговаривать! Но где-то мы сына проглядели. - Брось, - беззаботно ответила Мичиро, - Акихико - твоя копия. Заставить его что-либо сделать невозможно. Нужны более тонкие методы. Сегодня во дворце будет очень много симпатичных и достойных особ. Я позаботилась. Уверена, хоть кто-нибудь должен заинтересовать нашего сына. Есть же, в конце концов, теория вероятности. - Будем надеяться, дорогая, будем надеяться, - Фуюхико скептически покачал головой. Прежде чем идти к гостям и весь вечер улыбаться, Акихико решил морально подготовиться. Принц прошелся вдоль картинной галереи, прося высшие силы, чтобы те дали ему терпения не врезать по морде какому-нибудь подхалиму или не послать куда подальше особо наглую кокетку. Стоя на балконе Акихико заметил, как в центральные ворота въехала карета герцога Такахаси. «Странно, - подумал принц. – Разве Такахиро не отправился к соседям?» - подумал принц. Заинтересовавшись, он спустился вниз. На улице Акихико увидел, как из кареты вышла знакомая ему герцогиня Такахаси, а вслед за ней показался юноша невысокого роста. Светлый костюм подчеркивал его изящную фигуру, ночной ветерок осторожно трепал пряди густых волос. Принцу он показался неземным созданием из мира фантазий. Манами моментально обступили подруги и увели обсуждать последние новости. Мисаки не знал, что делать. Огромный, светящийся праздничными огнями дворец пугал недавнего затворника. - Можно проводить? – раздался голос справа. Мисаки обернулся. Рядом с ним стоял высокий мужчина с серебристыми волосами и глазами необычного фиалкового цвета. - Я Мисаки, - вежливо представился юноша и протянул руку. - Акихико, - в свою очередь ответил мужчина, но вместо традиционного рукопожатия принц наклонился и поцеловал кисть руки нового знакомого. Смутившись, Мисаки отвел взгляд, но руку не убрал. Он чувствовал, как сердце подпрыгнуло от неожиданности, а щеки окрасились румянцем. - Идем со мной, - Акихико осторожно потянул юношу за собой. Не найдя в себе сил сопротивляться, Мисаки последовал за мужчиной в дворцовый парк, где рядом с подсвеченным фонтаном располагалась уютная беседка, откуда было прекрасно слышно музыку. - Дорогая, - недовольно попросил король, - иди позови нашего непутевого сына. Похоже, он решил проигнорировать бал. - Не думаю, - королева хитро улыбнулась, - сюда посмотри, - она подвела мужа к окну. - Ух ты! С кем это он так растанцевался?! Впервые вижу этого парня, хотя есть в нем что-то знакомое… Пока их величества пытались вспомнить, где видели Мисаки, Манами в панике металась по бальному залу. Герцогиня осмотрела каждый угол, но так и не смогла найти своего деверя. Разговорившись с подругами, она обнаружила исчезновение юноши только через сорок минут. Женщина с ужасом представляла себе истерику мужа, когда тот узнает, что его обожаемый младший брат потерялся. - Манами, идем, - позвала баронесса, - король будет делать важное заявление. - Мне сейчас не до короля! – нервно ответила герцогиня. – Я проморгала Мисаки! - А я его видела, - сообщила баронесса, - рядом с принцем Акихико. - Что он там делает? – удивилась Манами, но все же отправилась слушать короля. Неожиданно для всех Фуюхико объявил о свадьбе своего сына и Мисаки. В зале повисла тишина. Манами не могла закрыть рот минут пять. «Такахиро инфаркт хватит», - подумала герцогиня. Ставший героем дня, юный Такахаси выглядел смущенным от такого количества внимания, но его большие зеленые глаза светились счастьем. Такахиро узнал обо всем спустя два дня, когда вернулся из поездки. Его Светлость грохнулся в обморок прямо в дверях собственного кабинета. Только к вечеру его отпоили настойкой пустырника. Приготовления к свадьбе входили в завершающую стадию, когда герцогиня Манами тяжело заболела. Началось все с обычной простуды, но с каждым днем женщине становилось все хуже. Мисаки и Такахиро почти не отходили от ее постели. В бреду герцогиня сказала, что сбывается предсказание: когда-то одна ведьма нагадала, что Манами не доживет до 28 лет. Теперь ей уже 27, а до рокового Дня Рождения осталось всего два месяца. Лучшие врачи не могли понять причины странной болезни, а лекарства не помогали. Во дворце стали поговаривать о проклятии Черной Мейгл. Сложившаяся ситуация, естественно, не устраивала принца Акихико. Он сочувствовал Манами, но гораздо больше мужчину расстраивало, что из-за болезни пришлось отложить свадьбу. Акихико понимал, что если дойдет до похорон, Мисаки будет обязан носить траур вместе с братом. Между тем Черная Мейгл, о которой говорила Манами, существовала в реальности. Известная на все королевство ведьма жила в одиноком замке на севере. К ней обращались, когда нужно было навести порчу или узнать судьбу. Считалось, что наложенное ведьмой проклятье невозможно снять, поэтому никто не смел ее трогать. Акихико сильно сомневался в правдоподобности таких утверждений, но все же решил отправиться во владения Черной Мейгл. Он поехал один, не желая слушать про родовые проклятия или черную магию. Однако кроме колдовства на дорогах существовали и другие опасности. В лесу на принца напала банда разбойников, возглавляемая рыжей атаманшей Айкавой. Узнав кто перед ними, бандиты решили потребовать выкуп. - Как думаешь, сколько ты стоишь? – Айкава демонстративно провела ножом у самой шеи принца. - Стою возможности начать новую жизнь, - Акихико не двинулся с места. – Если поможете притянуть к ответу одну зазнавшуюся особу, гарантирую полное помилование. - Мне стать честной труженицей?! – засомневалась атаманша. - Честность - понятие относительное, - продолжил принц. – Подумай вот о чем: никаких больше игр в кошки-мышки с национальной гвардией или ночлежках в пещерах. Слова Акихико заставили разбойницу задуматься. Айкава взяла ночь на размышление, но в итоге согласилась. В отличие от многих, в том числе солдат, она проклятий не боялась. С такой охраной принц благополучно добрался до замка Черной Мейгл, у которого не было ни рва, ни стражей - суеверие охраняло те земли лучше любой армии. «Попасть в убежище колдуньи не трудно, сложнее будет выйти», - подумал Акихико, заходя внутрь замка. В полумраке среди свечей и заспиртованных голов животных его встретила сама хозяйка, пожилая женщина невысокого роста с бледным лицом и длинными черными волосами. Для пущего эффекта одета она была в длинное бесформенное платье черного цвета. - Кто ко мне пожаловал! – приветствовала Мейгл гостя. – Не говори зачем – я сама все знаю. Герцогиня Манами Такахаси при смерти. Сбывается мое предсказание. - Было бы странно, если бы не знала, - усмехнулся Акихико. – Об этом болтает все королевство. - А ведь еще недавно королевство обсуждало совсем другую новость, - с издевкой в голосе произнесла Мейгл. – Ты берешь в спутники жизни красавчика Мисаки. - В наших общих интересах, чтобы главной новостью осталась хорошая, - тем же тоном ответил принц. - Я не могу менять будущее. - Но можешь признаться в шарлатанстве, - резко прервал Акихико. – Я не верю в проклятия, а вот самовнушение – страшная сила. Манами оказалась слишком впечатлительной, поэтому и не может выздороветь. - Если не веришь, испытай мою силу! – ведьма бросила вызов. - Легко. Очень скоро в провинции налоги вырастут в три раза, плюс крестьян начнет терроризировать банда Айкавы. Естественно, все подумают, что это ты привлекаешь несчастья. Хватит ли у тебя сил отбиться от голодной толпы? В некоторых случаях ведьм сжигают… - Подождите, Ваше Высочество, не надо налогов! – испугалась Мейгл. – И разбойников не надо! Сами подумайте, как еще крутиться бедной вдове? А насчет Манами… Я была влюблена в герцога Такахиро, вот и ляпнула от ревности. - В таком случае поедешь со мной во дворец и лично скажешь об этом Манами! Поняв, что с налогами лучше не шутить, Мейгл отправилась вместе с Акихико. Она выполнила свою часть уговора и призналась больной, что никакая не колдунья, а обычная ревнивая шарлатанка. Впрочем, покинув дворец, Мейгл стала распускать слухи о сотворенном ею чуде. Для Манами наступил переломный момент. Лекарства, которые раньше не действовали, начали помогать. Женщина пошла на поправку. Сила веры может вытащить нас из самого бедственного положения, а может туда загнать.***
Расстроенный словами брата, Мисаки перепутал поезда и, в итоге, уехал далеко в пригород. Поняв свою ошибку, юноша еще два часа ждал поезда в обратную сторону. В дополнение ко всему, у него разрядился мобильный телефон. Сидевший спиной к двери Акихико не заметил, что его любимый вернулся на середине сказки. Не желая прерывать царившее в детской настроение, Мисаки тихо стоял около дверного косяка и слушал рассказ вместе с близнецами. «Брат прав, - думал юноша, глядя на свою семью, - нормальной работы у меня нет и, наверное, уже не будет, зато есть они». - Так что же, - поинтересовалась Эрика, - Акихико и Мисаки поженились? - Конечно, - ответил писатель. - А дети у них появились? – спросил Джеймс. - Да, - вмешался Мисаки, - двое непослушных близнецов, которые отказываются идти спать. - Мы уже ложимся! – хором произнесли Джеймс и Эрика. Позвав с собой мужа, Мисаки вышел из детской и закрыл дверь. - Как это тебе удается?! – восхищался Акихико. – Я замучился их укладывать. Мисаки в ответ только улыбнулся, подумав при этом: «Все дети знают, что папа - для игрушек, а мама – это серьезно. Я хоть и мужчина, но в силу определенных обстоятельств исполняю обязанности жены и матери». - Кстати, где тебя носило? И почему на звонки не отвечал? – спросил Акихико, когда они пришли к себе в спальню. Не желая слушать нотацию на ночь или вдаваться в подробности разговора с братом, Мисаки сел на кровать, слегка выгнувшись. - Пуговица запуталась, расстегни… - юноша посмотрел в глаза любимому. – Не эту, пониже… Увлеченный процессом, Акихико через пару минут забыл о своем намерении отчитать супруга. Выяснению отношений писатель предпочел гораздо более приятное занятие.