Когда мы вместе

- За годы знакомства я ожидала от тебя всего, чего угодно, но это?! – глаза Айкавы постепенно округлялись. - По-твоему, я кроме драм и бойлава ни на что не способен? – Акихико притворился обиженным. - Детская книжка? – редактор пристально смотрела на друга. - Почему бы и нет, - писатель облокотился на спинку дивана. В кабинете начальницы литературного отдела, по должности, и своей подруги, по совместительству, он чувствовал себя, как дома. – В последнее время я только и делаю, что нянчусь с детьми. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. - Кроме шуток, книга отличная, будущий бестселлер. Конечно, после моих правок она станет еще лучше, - Айкава подмигнула автору. – К ней понадобится соответствующая яркая обложка, иллюстрации. Похоже, друг мой, ты стал семьянином. После такого чудесного преображения я готова поверить в существование Деда Мороза. Ох уж, мне эта детская тема… - женщина внезапно погрустнела. - Что случилось? – Акихико выпрямился. – Мне можно все рассказать. - Да, и все потом окажется на страницах новой книги, - Айкава попыталась улыбнуться. - Посмотрим, - мягко ответил писатель. - Помнишь моего бойфренда, Ямато Муцухиро. - Еще бы. Ты познакомилась с ним на моей свадьбе, а на Новый Год втюхала мне его дочь, Акеми. - В последнее время Ямато активно втюхивает ее мне. Сначала у нас в отношениях был фейерверк: курорты, рестораны, дикий секс, никаких обязательств. В общем, все, как я люблю. Он очень занятой человек, поэтому нам удавалось встретиться один раз в месяц. Эдакий капитан дальнего плавания. Меня такой расклад устраивал, но в последнее время он стал предъявлять претензии. - Например? – уточнил Акихико. - Попросил приготовить завтрак. - Вот козел! – писатель засмеялся. - Ничего забавного, - Айкава скрестила руки. – В другой раз Ямато забыл у меня грязную рубашку, потом набрался наглости спросить, встречаюсь ли я параллельно с другими мужчинами. Естественно, я ответила, что это не его дело. И вообще, я же не сую свой нос в его отношения с женщинами. Тогда Ямато решил зайти с другой стороны. Мы собирались идти в театр. Я выхожу вся такая при параде, а он с дочкой! – Айкава от возмущения ударила ладонью по столу. – Видите ли, ее не с кем оставить. В итоге, мне пришлось разъяснять ей значение пьесы, слушать про школьные страсти и еще много чего. После ужина Ямато вместе с ней уехал домой. Спрашивается, зачем я фуфырилась в салоне красоты и делала эпиляцию?! Сейчас Акеми сопровождает его регулярно. - Она хорошая девочка, - успокаивал Акихико, - спокойная, не грубит. - При ребенке романтика уже не та, согласись. К тому же, у меня нет ни времени, ни желания вникать в тонкости отношений с его бывшей женой или в проблемы пубертата. - Так скажи об этом Ямато, - посоветовал писатель. – Что такое, Эри Айкава, акула издательского бизнеса, боится говорить правду? - Не знаю, - женщина слегка повернула голову, - может, так и начинаются серьезные отношения? - Верно, - подтвердил Акихико, - только вот нужны ли они тебе? - Раньше я бы сказала, что нет. Но теперь, глядя на тебя… - Стоп! – прервал мужчина. – Хочешь быть счастливой, не примеривай на себя чужие жизни. - Эту фразу я сочинила! – вспомнила Айкава. - Именно. Я в детстве не наигрался, поэтому не принуждаю себя бегать с детьми в костюме охотника за привидениями; для меня дурачество – естественное состояние. - Мне такого «веселья» и на работе хватает: на собрании акционеров рассказываю сказки, во время запарки тружусь, как Золушка. - Если полагаешь, что Ямато сам догадается о твоих желаниях, ты еще наивнее, чем Мисаки. - Ты, как всегда, сама деликатность, - усмехнулась Айкава. За годы совместной работы она и Усами Акихико стали близкими друзьями. Своим успехом они во многом были обязаны друг другу. Окончив университет, Айкава устроилась работать в издательство. У выросшей в семье фермера девушки не было деловых связей, зато в ней бурлила энергия. Акихико в то время был известен исключительно как наследник династии Усами. Большинство редакторов посчитало его желание стать писателем очередной прихотью. Глава литературного отдела, увидев Акихико, не знал, что делать: наживать такого богатого и влиятельного врага ему не хотелось, но и вкладывать деньги в труды никому не известного, капризного автора считалось огромным риском. После долгих размышлений, было решено поступить с Акихико по принципу «пусть перебесится», а козлом отпущения сделать новенькую сотрудницу, чтобы, в случае скандала, было кого выгнать. Но предприимчивая девушка не захотела сдаваться. Понимая, что бухгалтерия утопит ее в бюрократии, но в итоге все равно не выделит ни иены, Айкава пошла другим путем, уговорив своего подопечного вложить в книгу собственные средства. Как сын главы крупного холдинга, Акихико мог себе это позволить. Получив финансирование из независимого источника, Айкава принялась за маркетинговую кампанию. Ко всеобщему удивлению младший Усами остался тверд в своем решении заниматься литературной деятельностью. Благодаря своему таланту и неисчерпаемому энтузиазму девушки-редактора, он быстро приобрел известность, а за необычную красоту журналисты прозвали писателя «Великий и Божественный». Айкава, в свою очередь, начала завоевывать славу в издательских кругах. Довольно прямая и резкая по характеру, она находила в себе силы меняться до неузнаваемости, когда это было нужно, заводить знакомства, поддерживать связи, выжидать, использовать моменты. Увидев хорошую перспективу для развития своей карьеры, женщина ушла в Мурукава и переманила за собой Акихико вместе со всей прибылью, которую он приносил. Так за рыжеволосой Айкавой закрепилась репутация акулы бизнеса, с которой шутки плохи. Женщине нравилась новая роль, светские вечеринки, собственный кабинет, а самое главное - возможность самостоятельно распределять свое время. С родителями она сохранила прекрасные отношения. Пожилые фермеры души не чаяли в своей единственной дочке. Добродушных пенсионеров волновало только то, что у их драгоценной малышки нет собственной семьи. Иногда мама пыталась аккуратно намекнуть Айкаве, что нельзя так много работать, пора и о детях подумать. Пережив безответную любовь еще в университете, Айкава резко охладела к нежностям и прогулкам под луной. Как и Акихико, она могла легко соблазнять мужчин, если хотела. «Удержать меня нельзя, но и сама я цепей не накладываю», - любила приговаривать бизнес-леди. Ее новый бойфренд Ямато Муцухиро был владельцем сети ресторанов. Успешный, уверенный в себе, элегантный, он быстро сходился с людьми. Мужчина сразу объяснил своей новой любовнице, что после развода не испытывает желания повторно прыгать в брачную кабалу. Айкава согласилась на его условия. Прося посидеть с дочкой, Ямато нарушил договоренность не грузить друг друга своими проблемами. После очередного разговора с матерью, в голову Айкавы стали приходить мысли о семье, и что ей уже за тридцать. Когда Акихико вышел из кабинета, женщина еще долго смотрела в окно, рассуждая о том, не является ли поведение Ямато знаком, что пора менять образ жизни. В это время у окна музыкальной школы решалось будущее другого человека. - Мисаки, можно вас на пару слов, - обратился к юноше преподаватель сольфеджио Широ Мацуда. - Конечно, - Мисаки отошел к окну. - Как вы знаете, год скоро заканчивается. - Джеймс вернется после каникул, если вы об этом. - Вы слышали об Академии Музыки Мусашино? – учитель старался подбирать слова. - Естественно. Это старейшее учебное заведение в своем направлении. Будет интересный концерт? - Я считаю, Джеймс должен там учиться, - твердо сказал Мацуда. - Когда придет время поступать в институт, мы об этом подумаем. - Нет, со следующего года. - Но ему даже двенадцати нет, - возразил Мисаки. - Туда берут не за возраст, - объяснил Широ. – Помните национальный конкурс? Председателем комиссии жюри был мой хороший друг и профессор Мусашино. Я поговорил с ним насчет Джеймса. Он считает, мальчик способен пройти вступительные испытания. Обычно я стараюсь, наоборот, отговорить родителей от таких решений, так как после таких специализированных вузов ребенку потом очень трудно сменить профессию. Однако у Джеймса не просто абсолютный слух и способности к музыке, а что-то большее. Мне нравится работать с детьми, но даже я признаю, что наша маленькая школа – собрание любителей. В музыкальном плане они Джеймсу не ровня. К тому же, мальчику трудно совмещать обычную школу и свое творчество. Я лично помогу ему подготовиться к экзаменам в Мусашино и денег за это не возьму. - Зачем вам это нужно? - Система, молодой человек, устроена так, что людей с детства приучают делать то, что им не нравится. В результате, вырастая, они не понимают собственных желаний. Появляется навязчивая идея поступить куда-нибудь. Потом метания, нелюбимая работа. Почти все мои друзья терпеть не могут то, чем занимаются. Джеймс другой – редкое сочетание желания и возможностей. Даже не важно, прославится ли он или нет, главное - мальчик будет заниматься любимым делом. Если хотя бы один человек, благодаря моему вмешательству, станет просыпаться без утреннего ворчания и не будет относиться к пятнице, как к манне небесной, значит, я не зря стал учителем. Увлекшись разговором, они не заметили, что занятия закончились, а предмет обсуждения уже стоит рядом и греет уши. - Джейми, ты давно здесь? – Мисаки посмотрел на сына. - Достаточно. Пап, ты не волнуйся, сенсей обещал тебя уговорить. - Вот, значит, как: юное дарование хочет развиваться, а противные родители ему мешают!... - Совсем нет… - испугался Джеймс. - Шучу я, - Мисаки положил ладонь на плечо сына. – Ладно, Моцарт, пошли домой. Нам еще надо Амину найти. За ужином Джеймс сам рассказал своему второму папе о поступлении в Мусашино. Акихико, к радости мальчика, не стал возражать. Маленького музыканта огорчало только то, что в случае успешной сдачи экзаменов, они с сестрой будут учиться не вместе. Подрастая, близнецы становились все более непохожими. Джеймс отрастил волосы и ходил с хвостиком, заявляя, что так он больше походит на великих композиторов. Эрика предпочитала короткую стрижку в форме шапочки, потому что так удобнее. Если располагала погода, Джеймс, как и его отец, ходил дома при полном параде, то есть, в брюках, рубашке, жилетке и галстуке. Спокойный, аккуратный, мальчик раскладывал свои вещи по особой системе. Бардачная Эрика могла пойти на праздник в поношенной футболке и тренировочных штанах, если те лежали сверху, а в нарядном шелковом платье отправиться помогать дяде Такахиро убираться в гараже. «Только посредственности нужен порядок, гений господствует над хаосом», - отвечала девочка, когда Мисаки спрашивал, почему дневник валяется в углу, а на столе лежит грязный мяч. Джеймс любил заниматься в полной тишине, а для его сестры было нормой включить телевизор, компьютер, музыкальный центр и при этом умудриться сделать уроки без ошибок. Благодаря секции единоборств, в случае явного нападения на себя или близких, девочка могла врезать обидчику по лицу или другой части тела. Джеймс предпочитал держаться от конфликтов подальше, но при этом чаще проявлял сочувствие. Если друзья просили поддержки, Эрика тут же бросалась решать их проблему, а ее брат мог обнять пострадавшего, позволял выговориться или поплакать. Иногда казалось, что близнецов объединяет только фамилия, одинаковый рост, цвет волос и глаз. Однако, несмотря на различия характера, подколы и периодические ссоры, брат и сестра оставались не только родственниками, но и близкими друзьями. В случае неприятностей они готовы были стоять друг за друга горой. Рассудительность Джеймса помогала смягчать агрессию его сестры, а смелость Эрики пробуждала в мальчике интерес к новому. - Эрика, быстро убери мобильный в стол, - Мисаки приоткрыл дверь детской. - Но пап… - раздалось в ответ из-под одеяла. - Никаких «но». Уже 11:30 вечера, а мы договорились ложиться спать в одиннадцать. Госпожа министр, потрудитесь перенести все переговоры на завтра, а то утром опять не встанете. Послушавшись, девочка вытащила спрятанный телефон из-под подушки и отложила в сторону. Мисаки осторожно прикрыл дверь, затем отправился к себе. - Проверил? – Акихико увлеченно листал какой-то журнал. - Если не проверить, она будет играть до часа ночи. Вот где логика: весь день валять дурака, на ночь глядя заниматься, потом долго не спать, зная, что встать нужно будет в семь утра?! - Эрика сова, у таких людей мозги лучше работают вечером, - объяснил писатель. - А что касается игр в мобильный, она так привлекает твое внимание. Я знаю, потому что сам такой. - Поэтому ты стабильно срываешь сроки сдачи глав, - съязвил Мисаки. - Должен же я как-то показывать собственную значимость. - Ты подаешь плохой пример дочери. - Да ладно тебе. Эрика относится к учебе добросовестно, хоть и начинает делать уроки не раньше девяти вечера. - Джеймс совсем другой, несмотря на то, что они близнецы. - О да, он встает раньше всех и сразу берется за ноты. Уроки садится делать сразу после школы, посидит для вида пару часов, а потом спишет половину у сестры. Мацуда прав, ему будет лучше в Мусашино, где преобладают музыкальные предметы. - Что разглядываешь? – Мисаки лег рядом с мужем и заглянул в журнал. - Каталог фирм, занимающихся ремонтом, - пояснил Акихико. – Я придумал, что подарить детям на День Рождения. - Поделись! - Отдельные комнаты. Они растут, у каждого складывается свой образ жизни. Отселять будем Джеймса, а помещение для него начнем отделывать со звукоизоляции. Стремление к творчеству должно поощряться, но музыка в пять утра в субботу действует мне на нервы. - Еще неизвестно, кто обрадуется больше, мы или он, - согласился Мисаки, вглядываясь в каталог. Есть мнение, что прежде чем принимать важное решение, его необходимо выносить. Также принято говорить о рождении новых идей. В ту ночь сознание Мисаки восприняло эти устоявшиеся выражения чересчур буквально. Засыпая, юноша думал о том, как сильно изменились его дети. Казалось, еще вчера они были такими потерянными, беззащитными, а теперь сын поступает в Акадению, не будучи совершеннолетним, а дочка под влиянием Мичиро спит и видит себя главой холдинга Усами. Постепенно мысли Мисаки растворялись в сладком забытьи, реальность переходила в другое измерение – сон.

***

Мисаки сидел в больнице напротив доктора Нобу. - Все началось с того, что я отравился и никак не могу вылечиться, - рассказывал юноша. – И вообще, в последнее время я странно себя чувствую. - Причина не в отравлении, - Нобу многозначительно посмотрел в сторону. - Что-то серьезное? – испугался Мисаки. - Да, но не болезнь, - врач нервно перебирал пальцами. - Я сошел с ума и все выдумал? – предположил пациент. - Мисаки, вы беременны, - так и не придумав подходящего вступления, Нобу решился сказать все, как есть. Несколько секунд юноша молчал, потом его глаза закатились, а тело стало наклоняться. Нобу мигом выскочил из-за стола и поймал упавшего в обморок пациента. «Могло быть и хуже», - успокаивал себя врач. Мисаки очнулся на больничной кровати. Над ним стоял Нобу с бутылочкой нашатырного спирта, а с другой стороны Акихико держал его за руку. - Ты меня напугал, больше так не делай, - писатель ласково поцеловал мужа в лоб. - Мне…мне… показалось, - голос юноши дрожал, - будто… доктор… сказал, что я… что я… - Скоро подаришь мне малыша, - закончил фразу Акихико, осторожно обнимая дрожащего Мисаки. - Я знаю отличного специалиста по части беременности, - произнес Нобу. – Мисаки, конечно, молод и здоров, но все равно лучше отнестись к рождению ребенка серьезно. - Я прослежу, - Акихико продолжал прижимать к себе Мисаки, который начинал постепенно отходить от шока. Во сне время проносилось быстрее. Мисаки привыкал к своему новому положению. Идя на первое обследование, юноша волновался. В большой комнате он увидел сидящих на диванах женщин с разными сроками беременности. Испугавшись, что другие пациентки с гневом выставят его прочь, Мисаки спрятался за колонной. Юноша уговаривал себя битых полчаса, но в конце концов сбежал. Дома Акихико первым делом стал расспрашивать, как все прошло. Мисаки сочинил целую историю о том, какой компетентный попался врач и что все в полном порядке, но пол ребенка пока нельзя определить. - А результаты? – скептически спросил Акихико. - Была целая папка, - Мисаки выдумывал на ходу, - но я ее на лавочке забыл. - Тогда объясни мне, пожалуйста, почему, когда я позвонил в клинику, мне ответили, что ты вообще не появлялся? - Перепутали, - юноша невинно хлопал ресницами. - Не умеешь ты врать. Рассказывай, что случилось. Поверь, если я сам додумаю, будет хуже. - Я боюсь, - Мисаки опустил голову, - там беременные… - А кого ты ожидал увидеть? Дрессированных тигров? Заметив, как увлажнились глаза любимого, писатель сменил тон. - В следующий раз я с тобой пойду, - мягко произнес Акихико, - и никаких возражений. Сам убедишься, что там нет опасности. Мужчина выполнил обещание. Через два дня они снова приехали в клинику. Едва заметив на сидящих диване женщин, Мисаки вцепился в колонну и, несмотря на уговоры мужа, категорически отказывался идти дальше. Тогда Акихико решил подать пример и сел рядом с одной из пациенток. - Жену встречаете? – поинтересовалась пышноволосая брюнетка. - Я здесь с мужем. У нас, представьте себе, тоже будет ребенок, - честно ответил писатель. - Как здорово! – воскликнула молодая блондинка с книжкой в руках. А где он? - Мисаки, - позвал Акихико, - иди сюда, они не кусаются. Покрасневший юноша осторожно вышел из своего укрытия. - Привет, - поздоровалась одна из женщин, а потом взяла Мисаки за руку и усадила на диван. - Такой милашка! На каком ты месяце? – спросила брюнетка. Во мгновение ока дамы окружили Мисаки. Каждая норовила подбодрить или обнять. - Видишь, мы боимся того, чего не знаем, - комментировал Акихико, наблюдая, как его любимый отвечает на вопросы любопытных молодых девушек и слушает советы более взрослых женщин.

***

Проснувшись, Мисаки стал нервно ощупывать свое тело, особенно живот. - Раз уж тебе все равно не спится… - Акихико провел ладонью по спине возлюбленного. Мисаки резко сорвался с места, пулей проскочил в ванную и заперся. - Котенок, как тебя понимать? – писатель постучал в дверь. - Это ты виноват! – раздалось из ванной. - В чем? – Акихико вспоминал свои проступки за последний месяц. – Стакан не я разбил, а кто-то из детей. Ну, ладно, я. Обещаю купить точно такой же. За дверью по-прежнему было тихо. - Выходи немедленно! – Акихико сменил тактику. – А то я дверь выломаю. Считаю до трех. Раз! Поняв, что его муж настроен серьезно, Мисаки повернул ручку замка и вышел со смущенным видом. - В чем я виноват? – уже спокойнее спросил писатель. Не придумав подходящей отговорки, юноша ответил честно: - В том, что я забеременел. Только не смейся. Акихико действительно не смеялся, а ржал, как скаковой конь. Не в силах остановиться, мужчина схватился за живот. - Обхохочешься, - раздраженно произнес Мисаки. – Мне всего лишь сон приснился, - он снова лег на кровать и закутался в одеяло. - П…п…прости, - из глаз писателя текли слезы, - я…я… не… сме…сме…юсь… - А что ты делаешь? – пробурчал юноша. - Это…так, - Акихико насилу взял себя в руки. – Хочешь, начнем предохраняться? Какие там есть способы… - Как насчет воздержания?! – гневно прервал Мисаки. – Если не смолкнешь! - Молчу, - угроза подействовала на мужчину, как ведро ледяной воды. – Сны – это символы. Джеймс поступает в Мусашино, у близнецов скоро появится личное пространство. Перемены означают рождение нового, отсюда и твой сон. Наверняка, в душе ты опасаешься того, что дети начинают взрослеть. - Боюсь того, чего не знаю, - задумался Мисаки. - Именно, - Акихико лег на бок, положив левую руку на укутавшегося юношу. – Хотя, - ласково добавил писатель, - ты бы так мило выглядел с кругленьким животиком. Странно, почему мне никогда не приходила мысль написать о чем-нибудь подобном. - Убью! – раздалось из-под одеяла. «Мало того, что все вокруг считают меня женой Акихико, только вслух не говорят, - думал Мисаки, - тут еще сны про беременность. Тоже мне расфилософствовался: символы, рождение нового, взросление. Лично моя жизнь пошла совершенно в другом направлении, когда брат сказал: «Мой друг Акихико Усами с тобой позанимается», - впрочем, я не в претензии», - на лице Мисаки появилась легкая улыбка. На следующее утро писателя разбудил настойчивый стук в дверь спальни, которая после появления в семье детей, всегда запиралась на ночь. Досматривая сон правым полушарием мозга, Акихико надел халат и повернул ключ в замке. В следующее мгновение Айкава резко дернула его за воротник и вытащила в коридор. У нее был свой ключ от квартиры Усами, поэтому бесцеремонная дама могла приходить, когда считала нужным. Растормошив Акихико, она отвела его в кабинет и потребовала наброски давно задуманной книги. - Ненаглядный мой, пока ты закончишь писать о Второй Мировой Войне, успеет начаться третья, - Айкава посчитала количество готовых листов, затем с сарказмом произнесла, - и закончиться. - Несколько дней назад тебе понравились мои сказки для детей, - Акихико крутился в кресле, - может, лучше обсудим дизайн обложки. - Усами, мухи отдельно, котлеты отдельно. Сказки давно в типографии. - Даже не посоветовалась. У меня могут быть комментарии. - Феноменальная наглость – вот все, что у тебя есть, - осадила его редактор. – Я не останавливаюсь на достигнутом. После моих правок следуют производство и реализация, а это вотчина Исаки. Как коммерсант, он не имеет себе равных, хотя по жизни еще та свинья. Моя задача на сегодня – дать тебе стимулирующий подзатыльник. - Айкава, пойми, Вторая Мировая – сложная тема. Это тебе не бульварный роман писать. Нужно ездить по музеям, историческим обществам, разговаривать с ветеранами, иначе сюжет не будет согласовываться с реальными событиями. - Ну, так езжай, разговаривай! Кто мешает? Второй год ждем. Хотя, должна признать, сюжет необычный. Усами, почему ты решил сделать главными героями дезертиров? - Русский классик Лев Толстой в романе «Война и мир» писал, что если бы солдаты отказались идти на войну, войны бы не было. С защитой родины все понятно, на эту тему существует много хороших произведений. Но вот нападение… Подумай, солдаты шли убивать людей, которые лично им ничего не сделали по приказу правительства, которое они даже не видели. - Накануне нападения на Перл-Харбор трое рядовых собираются вместе и начинают обсуждать предстоящую операцию, - Айкава стала просматривать листы. – Постепенно они приходят к выводу, что непременно должны погибнуть. Герои решаются изменить свою судьбу и втроем дезертируют. Дальше начинается самое интересное. После побега они больше никогда не встречаются, но каждый проживает насыщенную жизнь. В разном возрасте они умирают: один казнен по закону военного времени совсем молодым, другому удается избежать опасности, но он погибает от болезни. Последний дожил до глубокой старости, но был застрелен командиром взвода, из которого дезертировал. - Проступки такого уровня не прощаются, - ответил Акихико. – И все же, нужно иметь смелость принять свое собственное решение, а не слепо подчиниться команде. Еще более важно – справиться с последствиями. Большинству людей не нравится, куда их ведут правительство, начальник, родители, но мало кто решается изменить жизнь вместо того, чтобы плакаться по жилеткам или молча страдать. - Если падать в яму, то в ту, которую вырыл сам, а не в заранее подготовленную, - заключила Айкава. – Грустно, но не избито. В нашем с тобой бизнесе хорошая встряска не помешает. - Я пишу, когда есть вдохновение. - Только медленно продвигается. Если новая глава не будет готова на следующей неделе, я устрою тебе персональное землетрясение. Весь день Айкава думала о выборе и о том, к какой категории людей относится сама. Снова в голове проносилась мысль, что ей уже за тридцать, она до сих пор не замужем, детей не предвидится. «Конечно, это не такая серьезная проблема как жизнь или смерть под Перл-Харбором, но все же, - рассуждала женщина. – Возможно, те дезертиры действительно погибли бы в сражении, а, может, и нет. Они не стали проверять. Общество, как генерал, дает женщине определенный приказ – создать семью. С возрастом давление постепенно увеличивается, подключаются родители. А если не хочешь нападать? Главному герою, который дожил до старости, во время службы в полиции случалось бывать в опасности, но тогда он понимал, ради чего рискует. Его аргумент становится финальным в пользу бегства: «Мне нет дела до мировой политики. Я не собираюсь становиться убийцей или умирать только потому, что кучке энтузиастов не понравился Перл-Харбор. Не в моей власти убедить этих идиотов не начинать войну, однако мое право не идти у них на поводу». Примечательно, что потом ни один из троих не жалеет о своем решении. А что же я? Хватит ли мне смелости сделать выбор и ответить за его последствия?» Вечером женщина ужинала в ресторане со своим бойфрендом Ямато Муцухиро. - Мы собирались ехать отдыхать в Италию. Не возражаешь, если возьмем с собой Акеми? - мужчина заботливо подлил даме вина. Айкава на мгновение задумалась, но потом спокойно и четко ответила: - Возражаю. Я не люблю детский отдых. И с этого момента больше не хочу слышать о проблемах с твоей бывшей женой. Когда ночуешь у меня дома, забирай, пожалуйста, все свои вещи. - Я думал, мы вместе? – Ямато растерянно моргал. - И что из этого? – женщина смотрела в упор. – Ты хорош в постели, знаешь толк в искусстве, ресторанах, умеешь подать себя на светских приемах. Но на этом все. У меня нет потребности стать заботливой женой и стирать грязные рубашки, так что все страдания оставляем вне наших отношений. Я не собираюсь брать отгулы каждый раз, когда у тебя выпадает свободная минутка. Мои карьера, статус и личное пространство важнее твоего внимания. Это ясно? Если что не по вкусу – прошу на выход. Условия окончательные и обжалованию не подлежат. - У меня еще никогда не было ТАКОЙ женщины! – восторженно произнес Ямато. - Значит, наша поездка в силе? – Айкава смягчила тон. - Естественно. Последний вопрос. Помнишь, на Новый Год с Акеми сидели твои друзья? Дочке они понравились. Не могла бы ты дать адрес? - Записывай, - согласилась Айкава. Расставив точки над «и», женщина почувствовал себя легко и свободно. «Папа, мама, не держите зла, - мысленно говорила Айкава, - я дезертирую из армии послушных, вечно недовольных женщин, которые видят свое предназначение в распекании мужей и попытках угадать их настроение. Не желаю быть обязанной, переживать из-за измен, тратить свое время на так называемые компромиссы. На работе я стратег, а в личной жизни предпочитаю говорить все, как есть. Если в старости меня застрелят – так тому и быть!» После смерти своих родителей Ямато Муцухиро по-настоящему любил только двух людей – самого себя и свою дочь Акеми. Ради нее мужчина был готов броситься в любую драку, однако совершенно не знал, что с ней делать в мирное время. Он оплачивал учебу, дарил подарки и считал, что этого вполне достаточно. К несчастью, бывшая жена и мать Акеми не разделяла его убеждений. Женщина с настойчивостью долбящей камень капли выносила Ямато мозг на тему отцовских обязанностей. Мужчина пробовал орать, прятаться, но у его бывшей жены голос оказался громче, а нервы крепче. Ситуация осложнялась тем, что Ямато не хотел терять авторитет в глазах дочери. После отказа Айкавы взять девочку в Италию предприимчивый бизнесмен решил пойти другим путем. - Ну что, Акеми, сюда? – Ямато повернул руль. - Да. Смотри, вон Мисаки идет. - Это тот, который в мишек играет? - Нет, играть любит Акихико, а Мисаки печет самое вкусное печенье в мире, - объяснила девочка. Ямато остановил машину на обочине, затем открыл дверь дочери. - Эй, парень, подожди, - бизнесмен окликнул идущего из магазина Мисаки. - Мы знакомы? – спросил юноша. – Акеми, привет, это твой папа? - Да, - подтвердил Ямато. – Тут такое дело, у меня важная встреча, через час французы прибудут, а у моей сумасшедшей бывшей жены, видимо, опять критические дни. Так что Акеми пока побудет с вами. Спасибо! – с этими словами он сел обратно в машину и уехал. Мисаки взял девочку за руку. Серые глаза Акеми смотрели на него не по годам взрослым взглядом. - Я не помешаю? – спросила неожиданная гостья. - Конечно, нет, - Мисаки улыбнулся. – Джеймс, Эрика и остальные будут рады тебя видеть. - У папы много работы, а у мамы очередной нервный срыв. Ей нужно отдохнуть, - Акеми говорила совершенно спокойно. «Иногда дети намного ответственнее своих родителей», - мысленно рассудил Мисаки.