***
Его Величество Такахаси был очень доволен собой. Он возвращался после удачного похода в сопровождении преданных воинов. Чтобы переждать дневную жару, они разбили лагерь возле лесного озера. Император отдыхал в одиночестве у самой кромки воды, наслаждаясь прохладой, пением птиц и стрекотанием цикад. - Такахаси, - раздался женский голос. Мужчина вытянул голову, но никого не увидел. «Откуда в глухом лесу женщина?» - подумал император и снова лег на траву. - Такахаси, - снова позвал голос. На этот раз он встал на ноги и на всякий случай приготовил меч. Навстречу из ствола огромной сакуры вышла высокая женщина в темно-зеленом платье и такими же волосами. - Я Тенгу, хранительница леса, - представилась гостья. - Что тебе нужно? – император говорил спокойно, так как знал о могуществе лесных нимф. - Слышал ли ты, как громко этим утром плакала крестьянская девушка? – спросила Тенгу, медленно приближаясь. - Не понимаю, - Такахаси не спешил убирать меч. - Один из твоих самураев сделал ей ребенка, а потом отказался его признавать, - нимфа назвала имя лучшего воина императорской армии. - Мы можем все уладить, - мужчине не хотелось сердить хранительницу. - Поздно. Девушка повесилась прямо здесь, на ветке сакуры, под которой ты лежишь. Я требую смерти обидчика. Он должен остаться висеть здесь, на том же суку, - грозно произнесла Тенгу. - Я не могу его убить. Самурай, о котором ты говоришь, спас мне жизнь в бою. К тому же, девушку никто не заставлял так закончить жизнь. - Ты отказываешь мне?! – в глазах нимфы вспыхнул гнев. - Мой долг – блюсти справедливость. Я не стану орудием смерти своего спасителя даже перед лицом твоей власти. - У тебя свое понятие о чести, у меня – свое, - Тенгу подняла руку. – За то, что ты не понял позора крестьянкой девушки, пусть такой же позор падет на голову твоего новорожденного ребенка. Посмотрим, что ты тогда скажешь о справедливости. - Но у меня нет дочерей, только один сын, Такахиро. - Ошибаешься, - усмехнулась нимфа. – И потом, неважно, сын или дочь, - Тенгу исчезла. - Нет! – закричал император. – Постой, нимфа! Накажи меня! Ответом ему стал лишь шум ветвей. Тенгу вынесла свой приговор и отменять его не собиралась. Император приказал немедленно сворачивать лагерь, надеясь убежать от страшного проклятья. По пути к своему дворцу он останавливался у каждого храма и молил высшие силы защитить свою семью. В столице победителей встретили всеобщим ликованием. Повсюду можно было встретить счастливые лица. Грустным оставался только сам император. Во дворце, когда навстречу отцу выбежал десятилетний Такахиро, на лице Его Величества отобразилась слабая улыбка. Однако в следующее мгновение мужчина стал белее мела: его жена держала на руках младенца. - Через неделю после твоего отъезда я узнала, что жду ребенка, - сообщила императрица. – Познакомься, у тебя еще один сын, Мисаки. Такахаси подошел ближе. Большие зеленые глаза мальчика напомнили ему лес Тенгу. Мужчина со слезами поцеловал второго сына и прошептал короткое: «Прости». Он рассказал жене о встрече с нимфой и о проклятье. Императрица начала успокаивать мужа, говоря, что, может быть, все не так страшно, как кажется. Пока младший принц оставался ребенком, угроза Тенгу не могла сбыться. До 16 лет Мисаки воспитывали во дворце вместе со старшим братом. Такахиро привязался к младшему брату и всегда был готов его защищать. Подрастая, Мисаки постепенно расцветал, превращаясь из мальчика в красивого юношу. Миниатюрный рост, стройная фигура, густые волосы, мечтательный взгляд и светлая, нежная кожа свели с ума не одного придворного. Видя, что многие мужчины начинают заглядываться на молодого принца, чье высокое положение сулило материальные выгоды, а плавные движения обещали нематериальное удовольствие, император приказал отвезти Мисаки в удаленный замок на севере страны. Юношу должны были окружать только женщины. Из мужчин к нему пускали лишь отца и брата. Во дворце про проклятье младшего принца открыто не говорили, но всем было интересно, правда это или нет. Мисаки всегда знал, что отличается от других парней. Несмотря на любовь родителей и заботу брата, он сильно переживал из-за своей способности иметь детей. До 18 лет принц рос в уединении, окруженный верными прислужницами. Беспокоясь за честь сына, император приказал, чтобы даже в охране служили одни женщины. В результате, безопасность замка Мисаки оставляла желать лучшего. В год совершеннолетия принца началась война. Она прокатилась по стране подобно лесному пожару. Хорошо вооруженная армия неприятеля захватывала один город за другим. Дороги оказались перекрытыми, пути сообщения отрезанными. Императору оставалось только молиться, чтобы до замка Мисаки не добрались враги. Увы, вражеские солдаты вторглись в северные земли. Приходящие беженцы предупреждали о приближении армии неприятеля. Сам замок не представлял особой ценности для захватчиков, а вот Мисаки в качестве заложника мог им пригодиться. Однажды, заметив со своего наблюдательного пункта неизвестных людей на лошадях, принц понял, что медлить нельзя. Даже не обладая военным опытом, юноша знал, что за ним обязательно придут враги. Несмотря на приказ отца, Мисаки разрешил открыть ворота и впустить беженцев из разрушенных деревень. Впрочем, учитывая всеобщую воинскую повинность, среди них были только немощные старики, женщины и дети. Принц сам ухаживал за ранеными, успокаивал отчаявшихся. Мисаки не сомневался, что все обитатели замка встанут на его защиту и будут перебиты противником. Рано утром, надев темный плащ, принц покинул свое укрытие, чтобы не подвергать опасности других людей. Привыкший к заботе и достатку юноша даже отдаленно не представлял себе, на что похоже долгое путешествие через лес. Легко одетый, он промерз до костей в первые полчаса, еще через час съел все свои скромные запасы и стер в кровь ступни. Оглядевшись вокруг, Мисаки понял, что заблудился и при всем желании не сможет найти обратную дорогу. Неподалеку раздался волчий вой. Вот тут юноша испугался по-настоящему. Он стоял посреди поляны, озираясь, как загнанный олененок. Справа послышался шорох, потом с другой стороны. Движимый инстинктом самосохранения, Мисаки полез на дерево. Стоило ему добраться до средних веток, из кустов выскочили два волка. Почуявшие жертву хищники стали ходить вокруг дуба, на котором сидел Мисаки. Юноша плотнее прижался к стволу, понятия не имея, что делать. Спуститься он не мог, а сидеть на ветке становилось все тяжелее, так как пальцы закоченели от сырого осеннего воздуха. Предчувствуя скорую развязку, звери не собирались уходить. Мисаки заплакал, вспомнив своих родителей, брата, великолепие столичного дворца и свою уютную комнатку в северном замке. В реальности жертвовать собой оказалось нелегко. Молодому принцу отчаянно хотелось жить. Обреченным взглядом юноша смотрел на затянутое серыми облаками небо, голые деревья и мысленно прощался. Неожиданно раздался выстрел, и один из волков свалился замертво. Мисаки дернулся и чуть было не упал сам. В нескольких метрах от дерева стоял высокий мужчина с ружьем в руках. Незнакомец выстрелил еще раз, но только ранил второго волка. Зверь бросился на нападавшего, но тот увернулся, а в зубах у хищника вместо руки оказалась палка. Быстрым движением мужчина выхватил кинжал и всадил его в горло волка. Несколько секунд зверь хрипел, извиваясь в предсмертной агонии, потом издох. Поняв, что бой выигран, мужчина подошел ближе к дереву. - Эй, - крикнул незнакомец, - давно ты там сидишь? Мисаки не знал, как реагировать. С одной стороны ему больше не грозила перспектива быть съеденным, а с другой - спаситель вполне мог оказаться солдатом вражеской армии. - Спускайся, я не кусаюсь, - снова позвал мужчина. Осознавая, что не сможет просидеть всю жизнь на ветке дуба, Мисаки осторожно полез вниз. В конце пути одеревеневшие от холода пальцы отказались слушаться, и юноша сорвался. Однако вместо жесткого удара о землю его подхватили сильные руки. - Совсем замерз, - незнакомец осторожно поставил Мисаки на ноги. – Ты как здесь оказался? - Мою деревню разрушили, - соврал юноша, - я убежал, потом напали волки. - Как-то ты не похож не деревенского жителя, - мужчина рассматривал ладони принца. – Меня зовут Акихико Усами. - Ты солдат? – Мисаки отдернул руку. - Нет, коммерсант. Из-за войны мы были вынуждены в спешке свернуть дела и сейчас направляемся к северной гавани, чтобы уплыть обратно на родину. Как только бои закончатся, вернемся снова. Мой лагерь находится недалеко. Идем. Принц сомневался. - Или можешь свить себе гнездо и остаться здесь, - шутливо заметил Акихико. Мисаки бросил на него недовольный взгляд и сделал шаг вперед. Моментально ступню пронзила острая боль. Нарядные королевские ботинки не предназначались для походов и до крови стерли принцу ноги. Мисаки зажмурился, но не издал ни звука. Собрав волю в кулак, он сделал еще один шаг. - Походка подкошенного оленя, - прокомментировал Акихико, а затем поднял юношу на руки. - Не надо! – протестовал Мисаки. – Я могу идти сам. - Возможно, но только я хочу добраться в этом веке, - возразил коммерсант. – Кстати, как тебя зовут? - Мисаки. - Так вот, Мисаки, прекрати брыкаться и обними меня за шею. Вот так. Ты такой худенький, легкий, как пушинка. Услышав последние слова, принц покраснел и, чтобы скрыть свое смущение, уткнулся мужчине в шею. За короткое время пути до лагеря Мисаки успел согреться, прижимаясь к широкой груди своего нового знакомого. На небольшой поляне, примерно в ста метрах от основной дороги коммерсант и его команда расположились для ночевки. В стороне мирно паслись стреноженные лошади, а у костра сидели шесть мужчин и одна женщина. - Усами, мы уже чуть было не ушли! – рыжеволосая незнакомка приветствовала Акихико. - Айкава, смотри, кого я нашел, - мужчина снова поставил принца на ноги. – Мисаки говорит, что его деревню сожгли. - Если он рос в деревне, тогда я английская королева, - возразила женщина. – Кстати, Усами, а мясо где? Понятно… У меня от твоих сухарей уже желудок сводит. - Перебьешься, - отозвался Акихико. – Мисаки, пойдем, тебя нужно привести в порядок. За проведенное в лесу время принц успел понять, что в одиночку выжить не в состоянии. Усами и его команда выглядели подозрительно, но путешествовать с ними все было лучше, чем нарваться на вражеский отряд. - Почему никто не верит, что я из деревни? – спросил Мисаки. - Взгляни, - Акихико снял с его ноги ботинок, - такую обувь крестьяне не носят, - мужчина стал промывать раны травяной настойкой с приятным запахом. – Твои руки ухожены, одежда сделана из дорогих тканей, с собой ни крошки еды. Сразу видно, что ты воспитывался в семье аристократов. Не бойся, мы не станем выпытывать твое настоящее происхождение. Захочешь – сам расскажешь. - Айкава твоя жена? – поинтересовался Мисаки. - Слава высшим силам, нет. Мы с ней партнеры. Под внешностью красавицы в ней скрывается дьявол. - Не пугай его, - в палатку вошла Айкава с кипой одежды в руках. – Я добрая и пушистая, а вот Усами вредина. Мисаки, посмотрим, что из нашего барахла тебе подойдет. Завтра предстоит долгий переход, надо тепло одеться. Для начала примерь вот этот свитер, - женщина попыталась снять с принца порванную рубашку. Мисаки слегка покраснел и отодвинулся в сторону. Айкава с ее материнской заботой ему нравилась, но вот пристальный взгляд Акихико смущал. Юноша в очередной раз вспомнил, почему ему запретили общаться с мужчинами. - Усами, выйди, - скомандовала Айкава. С большой неохотой коммерсант подчинился. - Что теперь со мной будет? – спросил Мисаки, надевая предложенный свитер. - Мы не разбойники, - женщина ласково потрепала его по голове. – Ты свободен. Можешь уйти, когда захочешь, но для твоего же блага будет лучше поехать с нами. Совсем скоро линия фронта достигнет севера, начнутся сражения. В ответ принц грустно вздохнул, подумав, что, возможно, больше никогда не увидит своих родных. На следующий день небольшой отряд двинулся в путь. Отдельной лошади для Мисаки не нашлось. Акихико посадил юношу перед собой на черного коня, и всю дорогу придерживал за талию. Мисаки поразился собственным ощущениям. По идее, он должен был бояться войны и связанной с ней неизвестности, а вместо этого рядом с Акихико чувствовал себя в полной безопасности. Слегка откинувшись назад, Мисаки наслаждался теплом и комфортом. Низкий голос мужчины, его рука на талии и то, что периодически коммерсант позволял себе слегка касаться носом шеи принца, казалось таким естественным, приятным. За целый день утомительного перехода Мисаки совсем не устал. В гавани их ждал трехмачтовый парусник. Принцу довелось увидеть море только один раз в детстве. Мисаки плохо запомнил ощущения. А теперь океан поразил его своим величием. Несколько минут юноша стоял, прислушиваясь к шуму волн. Раздумья прервал Акихико. Положив руку на плечо юноши, он подтолкнул Мисаки к трапу. Айкава подбадривала команду и поторапливала матросов, чтобы те быстрее загружали вещи. В основном, женщина предпочитала командовать, но при желании могла залезть на мачту с кошачьей ловкостью. Усами принадлежал к династии торговцев, но, в отличие от родных, любил путешествовать. Вместе с Айкавой они регулярно выходили в плавания, частично ради денег, частично за новыми впечатлениями. Авантюристы по характеру, они не раз бывали в опасных передрягах. Схема бегства на случай войн была отработана, как часы. Коммерсанты быстро собирали все, что можно, и уплывали. В зависимости от размера ущерба они могли начать осваивать новые пространства или отправиться домой. В данном случае решено было вернуться на родину. За первую неделю, проведенную в море, Мисаки начал лучше узнавать своих спутников, а заодно учиться управлять кораблем. Команда реагировала на его детские вопросы спокойно. Чаще всего жертвой расспросов юноши становился пожилой боцман, знавший огромное количество морских баек, из которых только четверть была основана на реальных событиях. Постепенно Мисаки стал замечать, что к нему особое отношение. Тот же самый боцман мог орать на матросов за их ошибки с использованием нецензурной лексики, однако, если Мисаки случалось спутать канаты, морской волк только беззлобно шутил, а потом подробно объяснял, как нужно было сделать. - Почему вы так добры ко мне? – решился спросить юноша. - Во-первых, ты хороший мальчик, - откликнулся боцман, - превосходно готовишь, ухаживаешь за больными и чисто по-человечески мне нравишься. Во-вторых, тот, кто тебя тронет, столкнется с рассерженным Усами. Наш капитан интересная личность, платит хорошо, но, поверь, жизнь портить он тоже умеет. Боясь говорить на скользкую тему, Мисаки оставил боцмана в покое. Случайно проснувшись ночью, юноша услышал, как вся команда дружно сплетничает, почему красавчик до сих пор ночует в матросском кубрике, а не в каюте владельца. Мисаки стал избегать Акихико, хотя на корабле это было довольно затруднительно. Проходя через корму, юноша нос к носу столкнулся с коммерсантом. Тот сидел возле борта и что-то писал. Мисаки хотел тихонько уйти, но Акихико успел его заметить. - Иди сюда, - ласково поманил мужчина. - Не хочу мешать твоей работе, - Мисаки сделал шаг назад. - Сочиняю. Люблю выдумывать истории. Мисаки попытался сбежать, но Акихико оказался быстрее. Одним движением коммерсант поймал юношу, крепко обхватив за талию и плечи. - Отпусти, - просил Мисаки. - Не хочу, - мужчина повернул жертву лицом к себе, - да и зачем, тебе же нравится. Мисаки действительно не мог ничего с собой сделать, тем более вырваться. Ноги стал словно ватные, тело расслабилось. Он инстинктивно подался вперед, а в следующее мгновение Акихико поцеловал его в губы. Мисаки захотелось повиснуть на шее мужчины, закрыть глаза, подчиняясь воле коммерсанта и, наконец, сдаться проснувшемуся глубоко внутри сладкому чувству. Но внезапно в голове снова пронеслась мысль о проклятье. - Не делай так больше! – Мисаки резко оттолкнул мужчину. – Нельзя, понятно?! Мне нельзя, - он коснулся своих губ кончиками пальцев. Акихико непременно поймал бы его снова, если бы не крик Айкавы: - Усами, у нас проблемы! - Что там? – недовольно отозвался коммерсант. - Сам посмотри, - женщина подала подзорную трубу, - пираты. - Попробуем оторваться. - Нет, у них быстрее корабль. Взгляни, как сокращается расстояние. И до темноты еще далеко. Скрыться не получится. - Значит, бой, - заключил Акихико. - Чай, оно не в первый раз, - подбодрила друга Айкава. - Да, но сейчас… - мужчина осекся, а потом строго продолжил. – Мисаки, запрись в каюте. - Но я тоже могу сражаться, - юноша попытался возразить. - Мои приказы не обсуждаются, - последовал твердый ответ. Мисаки послушался. К своим годам он так и не научился драться и, в случае нападения, непременно бы погиб. Сидя в одиночестве за закрытой дверью, он одновременно беспокоился за команду и ругал себя за беззащитность. Мисаки слышал выстрелы, топот, крики. Затем корабль резко мотнуло. Юноша упал. События развивались с пугающей скоростью. На палубе снова раздались выстрелы и первые стоны, но Мисаки не мог понять, кто именно ранен. Поддавшись панике, он повернул ключ. На судне творился хаос. Юноша заметил, как пират с татуировкой на руке сбил с ног боцмана. Однако почти сразу в спину нападавшего всадила саблю подоспевшая на помощь Айкава. Привыкшая к опасности, ловкая и быстрая, в бою она могла дать фору многим мужчинам. На носу корабля пираты загнали в ловушку Акихико. Коммерсант оказался зажатым между нападавшими и бортиком. В последний момент он метнулся вправо, и один из головорезов рубанул саблей по руке другого. Увидеть развязку Мисаки не успел. Высокий мужчина с растрепанными светло-каштановыми волосами грубо схватил его за плечо и приставил нож к горлу. - Усами! – закричал пират. – Живо сдавайся! Осознав, какая опасность грозит его возлюбленному, Акихико подчинился. - Так-так, - поймавший Мисаки главарь пиратов гордо прохаживался перед строем пленников во главе с капитаном корабля, – Великий и Божественный Усами Акихико. Надо же, у тебя действительно фиолетовые глаза. - Если не ошибаюсь, передо мной Рюичиро Исака, предмет желания всех тюремных виселиц, мечта голодных акул? - Акихико с ненавистью смотрел на захватчика. - Попрошу соблюдать вежливость, - пират показал на двух своих помощников, крепко державших Мисаки, - мы же не хотим, чтобы с его нежной шейкой что-нибудь случилось. - Золото в трюме, - ответил Усами. – Показать? - Брось. Ты бежишь из страны, где началась война, - усмехнулся Исака. – Откуда тут взяться золоту? А если и есть, то его количество вряд ли дотягивает до моего уровня. - Тогда назови сумму выкупа. - Я тебе что, вымогатель?! – обиделся пират. – Мне нужно совсем другое. Слышал про зачарованный остров? - Детские сказки, - Акихико скептически качал головой. - Ошибаешься, - возразил Исака. – Тецу Кондо был самым известным ученым своего времени. Некоторые даже считали его чародеем. Он знал о скрытых в горах металлах, о ядах и противоядиях, мог вылечить или убить одним прикосновением. Поговаривают, Тецу открыл секрет философского камня, позволяющего превращать грязь в золото. - Уже много лет его никто не видел. Тецу умер, - сказал в ответ коммерсант. - Возможно. Но перед смертью он поселился на острове посреди океана. Однако ученый не сумел полностью порвать с миром людей, ближайшие друзья знали тайну его местонахождения. - Легенда, не более! – воскликнул Усами. - Посмотри-ка сюда, господин Скептик, - Исака достал карту. – Ей уже много лет, а бумага как новая, - пират попытался порвать материал. – Не рвется, не промокает, не мнется – работа Тецу. Мне потребовался не один год, чтобы ее найти. - Допустим, - Акихико старался говорить спокойно. – Уговорил, философский камень существует. Но я здесь причем?! - Всем известно, что у тебя фотографическая память и способности к языкам. На скольких ты свободно разговариваешь и пишешь, Усами? 16? 18? В качестве выкупа расшифруй мне карту, - предложил Исака. - Ты сумасшедший! - Возможно, - пират изобразил скептическую интонацию коммерсанта. – Поэтому лучше не зли меня. Поняв, что спорить бесполезно, Акихико развернул бумагоподобный материал. - Можешь определить, что это за язык? – Исаку трясло от нетерпения. – Какая-нибудь забытая письменность индейцев майя? Что скажешь? - Скажу, что тебе вместо разбоев нужно было учить математику, - ответил Усами, - это обычный японский. Хитрость в том, что карта нарисована с четвертой осью координат – временем. Незадолго до своего исчезновения Тецу разработал теорию пространства-времени, согласно которой три пространственных измерения и одно временное связаны в единое целое и способны переходить друг в друга при изменении системы отсчета. По мнению Кондо, пространство-время имеет динамическую природу. Взаимодействие пространства-времени со всем остальным ученый назвал гравитацией. - Все это занимательно, но где находится остров? – снова спросил пират. - Ты что, издеваешься?! – Акихико сдвинул брови. – Я торговец, а не математик. - Я в тебя верю, - усмехнулся Исака. – Ты же сообразил про четвертую ось. Современные ученые, к сожалению, не бороздят моря, а я, в силу определенных разногласий с законом, не могу свободно путешествовать по суше. Так что иди считать координаты, если, конечно, хочешь назад своего зеленоглазого милашку. Волей-неволей коммерсанту пришлось браться за расшифровку. Опытный пират знал, как нужно держать заложников, чтобы те не взбунтовались или не сбежали. Мисаки предусмотрительно перевезли на корабль захватчиков. В целом, бандиты вели себя корректно: ничего не крушили, команду не тронули, даже помогли раненым наложить повязки. Усами вместе с Айкавой два дня корпели над поставленной задачей. - Бред какой-то! – ругался коммерсант. – Почему этот идиот не может взять деньгами, как все прочие представители его профессии?! - Не тот уровень, - саркастично заметила Айкава. – Ему подавай философский камень. Хотя, теоретически… - Теоретически это самое странное нападение из всех возможных. Ладно, подведем итог. Если я не все забыл из курсов физики, алгебры и геометрии, зачарованный остров должен располагаться в районе Бермудского треугольника. - А если верить примечаниям, - продолжила Айкава, - раз в месяц там происходит пространственно-временной сдвиг. То есть увидеть остров можно только в момент искривления пространства в последние два для лунного месяца, затем восстанавливается изначально положение вещей, и остров снова оказывается скрыт. - Вроде логично. Пошли докладывать Исаке. Чувствую, что мы все попремся проверять теорию на практике. - Нужно тянуть время, - предложила Айкава. – Исака непременно совершит ошибку, и мы сможем освободить Мисаки. Я надеюсь попировать у вас на свадьбе. Предположения коммерсанта оказались правильными. Исака повел оба корабля к Бермудскому треугольнику. Несколько дней они вынуждены были дрейфовать, дожидаясь нужного числа. За это время внимательный и целеустремленный пират ни разу не дал себя провести. Акихико боялся даже представить, что будет, когда расчеты окажутся всего лишь мифом. В полдень 28 ноября Исака стоял на носу своего корабля, всматриваясь в морскую даль. Он напоминал ребенка, который ждет подарок на Новый Год. Внезапно прямо на глазах разбойника, как из-за раздвинувшегося занавеса, показался небольшой остров с расположенным вблизи берега замком. Усами, Айкава и обе команды были поражены не меньше пирата. Отойдя от шока, Исака приказал группе своих помощников готовить шлюпку. На всякий случай коммерсанта решили взять с собой. - Странные башни, - заметил главарь пиратов, когда они достигли берега. – Впервые встречаю такие странные вырезы для бойниц. Что-то мне эта конструкция напоминает. - На трубки похоже, - согласился Акихико. Сначала все старались двигаться очень осторожно, держа наготове оружие. Но зачарованный остров выглядел необитаемым, если не считать моря, зелени и пения птиц. На подходе к замку не было никаких признаков присутствия других людей. Однако замок не выглядел замшелым, наоборот, стены блестели, как только что построенные, но двери отсутствовали. - Где здесь философский камень? – с подозрением спросил Исака. - А я знаю?! – огрызнулся коммерсант. – Пошли искать. - Мы там не распадемся на элементарные частицы? – засомневался один из помощников Исаки. - Может да, может, нет, - усмехнулся Акихико. – Скорее, второе. Видите, у входа стоит горшок с геранью. Он же не распался. Подстрекаемые своим одержимым командиром пираты потихоньку прошли в дверной проем. - Не помню, эта колонна здесь была?! - воскликнул Исака, когда они оказались внутри. - Вроде не было, - насторожился Усами. Они продвигались вперед по длинным коридорам овальной формы. Вокруг располагались причудливые предметы мебели, странные выступы, но по-прежнему не было даже намека на жителей или философский камень. Заходя все дальше и дальше, пираты заблудились в лабиринте. Вокруг было светло, но окна полностью отсутствовали. В какой-то момент Акихико замешкался, пытаясь понять значение рисунка на стене. Обернувшись, он не увидел своих спутников. На месте дверного проема оказалась глухая стена. Коммерсант закричал. Но тут справа от него рисунок стал расплываться, открывая новый овальный коридор. По винтовой лестнице навстречу Акихико спускалась стройная женщина средних лет в простом светлом платье. Ее русые волосы были убраны в высокую прическу, а на губах играла улыбка приветствия. - Вы здесь живете? – решился спросить Усами. - Меня зовут Гина Кондо. - Как жену Тецу, - вспомнил коммерсант. - Не может быть. - Может, - мягко ответила женщина. – По обычным меркам мне уже больше ста лет. Вы слышали о релятивистском замедлении времени? Открытие моего мужа. Я слышала ваши переговоры: здесь нет философского камня. - Чокнутому Исаке этого не втолковать, - возразил Акихико. - Без моей помощи им никогда отсюда не выбраться, - успокоила Гина. - Увы, они не единственные. На корабле ждет целая компания. Если Исака не вернется, его головорезы могут причинить вред ни в чем не повинным людям. - Мой муж мог бы легко решить эту проблему, - Гина грустно вздохнула. - А где он? - Идем. Хозяйка замка повела своего неожиданного гостя вверх по лестнице в просторный зал. На обитом серебристой тканью диване лежал мужчина в свободном светлом костюме. На вид ему было чуть за сорок, кожа смуглая, длинные темные волосы убраны в аккуратный хвост, черты лица незнакомца напоминали древнеримскую статую. - Он умер? – спросил Акихико. - Не знаю, - Гина села рядом и взяла лежащего за руку. – Я слышу его дыхание, чувствую пульс, но вот уже четыре месяца Тецу не просыпается. Акихико осмотрел помещение. Как во всем замке, стены были сделаны из неизвестного коммерсанту бежевого металла. Усами дотронулся до боковой стены, но его ладонь провалилась в мягкую массу. Мужчина рефлекторно отскочил. - Не пугайтесь, предупредила Гина, - здесь вещества имеют иные свойства. Наш дом всегда в движении. Тецу творил настоящие чудеса, но меня в тонкости не посвящал. Осторожнее, не туда! – воскликнула женщина. Сделав пару шагов, Акихико оказался под небольшой аркой. Моментально сбоку высунулась золотая нить, похожая на провод, и обвилась вокруг руки коммерсанта. Акихико дернулся, но его руку пронзила острая боль. Десятки похожих золотых нитей оплели тело мужчины, их кончики проникли сквозь кожу, а при малейшей попытке вырваться ощущения были такими, словно пытаются выдернуть куски мяса. Акихико пришлось стоять спокойно. - Гина, что это?! – в глазах коммерсанта читался нешуточный страх. - Я не знаю! – женщина беспомощно смотрела на происходящее. – Всегда боялась этого места. - Что мне делать?! – Акихико чувствовал, как по его телу начали проходить импульсы энергии. Перед глазами коммерсанта стали проноситься картинки. Он увидел заблудившегося Исаку, потом оба корабля. Это была не просто игра воображения, образы будто приходили извне. - Кто бы вы ни были, нужно успокоиться, - раздался мужской голос. Акихико попытался сосредоточиться, но картинки, мысли и звуки смешались в голове в единую какофонию. Коммерсант четко видел, как Айкава ругается с одним из захватчиков, но в то же время не мог разглядеть, что находится в метре от него. - Сосчитайте до ста! – снова попросил неизвестный мужчина. – Не бойтесь, с вами ничего не случится. Акихико стал считать. Каждое число давалось ему с большим трудом, но лишние образы стали постепенно рассеиваться. Зрение пояснялось. Прямо перед собой коммерсант увидел проснувшегося Тецу. - Выглядит странно, но это совершенно безопасно, - успокоил ученый. – Дышите ровнее. Они сами отключатся, как только ваша нервная система придет в норму. - Легко сказать, - произнес Акихико, стараясь восстановить дыхание. - На самом деле, - продолжил Тецу, - наше тело - самая совершенная на земле машина. Ее можно подключить к окружающему пространству, - ученый пустился в длинные объяснения своей теории. На Акихико его лекция подействовала, как хорошее снотворное. Коммерсант расслабился, а уже через несколько минут физик взял его за руку и вытащил из арки. - Ну, вот и все! – победно заключил Тецу. - Мозг ты грузить не разучился, - прокомментировала Гина. - Вроде все не месте, - Акихико начал приходить в себя. – Кстати, я только сейчас понял, что мне напоминает замок – орган. - Почти, - ученый кивнул головой. – Звук, в том числе музыка, имеет волновую природу. Звуковые волны пробуждают в нас определенные чувства. Например, грусти или, наоборот, радости. Происходит химическая реакция, наше биополе меняется. Мое изобретение, как музыкальный инструмент, тоже генерирует волны, но гораздо эффективнее. А это, - Тецу показал на арку, - пульт управления. Переработав, я страдал кошмарной бессонницей. Для решения проблемы поставил эксперимент на себе, только жену предупредить не догадался. Я погрузил себя в состояние сна, не учел, что естественные биоритмы сами не восстановятся, поэтому не просыпался. Войдя в мой пульт, вы испытали страх, адреналин поступил в кровь, сигнал передался окружающей среде. Считайте, что мой орган заиграл бодрящую мелодию, которую не улавливает человеческое ухо. Так я проснулся. Кстати, спасибо. - Пожалуйста, - в голосе Акихико прозвучал сарказм. - Выходит, если бы я сама встала в эту арку, ты бы не спал четыре месяца, - предположила Гина. - Время относительно, но, в общем, да. Дорогая, я всегда говорил, что тебе нужно проявлять больше интереса к моим исследованиям. - А тебе - хоть иногда возвращаться в реальный мир, - парировала Гина. - Не хочу прерывать, - вмешался Акихико, - но мне нужна ответная услуга, - коммерсант рассказал всю цепь событий, которые привели его на остров физика. На просьбу помочь с пиратской проблемой, Тецу ответил, что ее решение элементарно. Он встал под свою арку сам. Тонкие золотые нити оплели его тело, а через несколько минут спокойно отпустили. - Все, - заявил ученый, - ваши бандиты связаны и мирно спят. - Как такое возможно? – удивился Акихико. - С помощью испускаемых моим изобретением волн можно управлять чужим сознанием, - с гордостью ответил физик. – Я приказал заблудившейся группе пиратов вернуться на корабль и связать остальных. - Действительно просто, - коммерсант покачал головой. - Истинная сила - в научных знаниях, - назидательно произнес Тецу, - но я унесу секрет органа с собой в могилу. Не желаю, чтобы мои открытия стали использовать для порабощения. Под влиянием гениального физика пираты вместе с Исакой благополучно уплыли. Напоследок Тецу приказал им забыть дорогу на его остров и все, что они там видели. На этом вмешательство ученого закончилось. Обладавший невероятной властью Тецу по характеру был пацифистом и никому не желал зла. Покинув Бермудский треугольник, Исака и его команда полностью пришли в себя. Они помнили, как напали на корабль Усами, как собирались искать философский камень, но вот, куда делся тот самый Усами вместе со всеми своими людьми, и зачем понадобилось плыть именно к Бермудскому треугольнику, никто вспомнить не мог. Исака бросился искать свою карту, но та пропала. Выдрав себе от злости клок волос, пират решил, что случившееся – результат действия черной магии, а Усами на самом деле злой колдун. Исака поклялся больше никогда не связываться с коммерсантом. Акихико и его команда также благополучно покинули зачарованный остров. В благодарность за свое пробуждение Тецу не стал изменять их воспоминания, но в замок никого не пустил. Вернувшись на корабль, Усами долго и упорно втолковывал своим спутникам про волны, сознание и биополе. Айкава поверила сразу и долго сокрушалась по поводу того, что физик такой негостеприимный и скрытный. Мисаки удивлялся, вспоминая момент, когда пираты стали как зомби. Один из захватчиков посадил юношу в шлюпку, отвез обратно на корабль Усами, не проронив при этом ни слова. Пожилой боцман не поверил, списав внезапный уход пиратов на проделки морского дьявола. Мнения матросов разделились: одни решили, что духи острова свели с ума Исаку, другие заявили, что Усами сумел договориться с пиратом, но из вредности не хочет посвящать команду в детали. Как бы то ни было, все вместе они снова взяли курс по направлению к дому. - Они напоминают мне Адама и Еву, - Айкава просматривала книгу расчетов. - Кто? – спросил Акихико. - Тецу и Гина построили свой собственный эдем и никого туда не пускают. Из-за разницы в течении времени все их близкие друзья успели постареть и отправиться в мир иной. Тецу забрал свою карту, получается, больше никто не сможет найти остров. - Может, это был не единственный экземпляр. Во всяком случае, теперь я понял, откуда у Бермудского треугольника дурная слава. И все же забавно, Тецу гений, а такую мелочь, как предупредить жену, забыл. Мог ведь и не проснуться. - Вот что бывает, когда есть невысказанные секреты, - в словах Айкавы читался двойной смысл. Оставив женщину наедине с документами, Акихико вышел на палубу. Мисаки любовался розовым закатом, поставив локти на борт. Услышав знакомые шаги, юноша насторожился. Почувствовав ладони на своих плечах, он дернулся. - Не трогай меня, - прошептал Мисаки, опустив голову. - Почему? – Акихико погладил его по щеке и слегка коснулся подбородка. – Ты смотришь на меня влюбленными газами, но стоит мне подойти, шарахаешься, как от прокаженного. - Так нужно, иначе… - юноша замолчал. - Объясни, - попросил коммерсант, - я не собираюсь, как жена Тецу, ждать четыре месяца. - Я проклят, - прошептал Мисаки, чувствуя, как к горлу подступает комок, он стал сбивчиво рассказывать про своего отца и нимфу Тенгу. – Нимфа наказала отца, превратив меня в ошибку природы. Несмотря на то, что я парень, я все равно могу иметь детей. Поэтому меня и поселили на севере страны, запретив общаться с другими мужчинами, кроме отца и брата. Акихико не верил в магию, но видя, что его любимый говорит серьезно, решил не спорить. - Какое же это проклятье, - мужчина обнял Мисаки, - скорее, дар. Если ты действительно сможешь родить мне малыша, я буду очень счастлив. Мисаки последний раз трепыхнулся, как пойманная птичка, потом затих. С момента встречи в лесу, его сердце принадлежало коммерсанту. Уставший вести войну с желаниями собственного тела Мисаки прижался к своему любимому, теряясь в новых, сладостных ощущениях. Он позволил увлечь себя в каюту, положить на постель, краем уха услышал, как щелкнула задвижка. «Бери, если нужен», - мысленно произнес Мисаки откидываясь на спину. Для Акихико сбылась давняя мечта сделать красивого, нежного, чувственного и смелого юношу своим, чтобы впредь больше никогда не отпускать. Коммерсанту и раньше случалось влюбляться, соблазнять, испытывать страсть, но образ робкого, нетронутого Мисаки проник глубоко в душу. Впервые Акихико хотелось не просто получить чью-то любовь, но и давать ее самому, заботиться, охранять, разделить жизнь с другим человеком. Мисаки проснулся еще до рассвета. Произошло то, от чего его предостерегали - он был с мужчиной. Однако, вопреки предупреждениям, лежать в руках того, с кем связан любовью, чувствовать тепло его тела, слышать размеренное дыхание оказалось так приятно. «Возможно, я уже беременный, - думал Мисаки, любуясь лицом спящего коммерсанта, - но если это Акихико, я не против. Пусть все окажется правдой, потому что я хочу воспроизвести его образ в ребенке». До своей страны коммерсанты добрались без приключений. Айкава ворчала, что приходится считать ущерб в одиночку, так как ее партнер теперь пребывает, в основном, в романтическом настроении. Боцман был доволен тем, что Мисаки живет там, где положено, а в кубрике снова можно спокойно материться и рассказывать пошлые анекдоты. Вернувшись домой, Акихико представил семье найденную вторую половинку. Родители коммерсанта, Фуюхико и Мичиро Усами, обрадовались, что блудный сын, наконец, пристроен. С их благословения Акихико повел юного и цветущего Мисаки под венец. Через месяц семейство ждала другая, не менее приятная новость: Мисаки понял, что ждет ребенка. Слова нимфы оказались правдой, но, вопреки ее угрозам, позора не принесли. Боясь оставлять беременного мужа одного, Акихико проигнорировал традиционное путешествие. Айкава отправилась в плавание без него, уже как капитан корабля. Для Усами время бурных приключений подошло к концу. Мисаки был доволен новой жизнью, о которой раньше и подумать не мог. Однако порой ему становилось грустно, когда в голове всплывали воспоминания о родителях, брате и далекой родине. Война оставила в стране младшего принца глубокий след. Его отец, император, погиб в бою. Скоро за ним последовала жена. Престол перешел по наследству к принцу Такахиро. Насмотря на большие потери, война была выиграна. Мисаки признали пропавшим без вести, а со временем решили, что он умер. Только десять лет спустя новой императрице Манами случилось быть с дипломатическим визитом на новой родине Мисаки. Устав от этикета и официальных церемоний, женщина решила, подобно королю Артуру, переодеться в обычную одежду и прогуляться. Она шла по улицам столицы, довольная, что ее никто не узнает. Возле двери одной из факторий императрица увидела мальчика-подростка. Ребенок был поразительно похож на младшего брата ее мужа, пропавшего во время войны. Разум Манами настаивал, что это просто совпадение, но интуиция настаивала на проверке. Понимая, что не сможет потом спать спокойно, императрица подошла к мальчику и спросила, кто его родители. Услышав, что у него два папы и одного из них зовут Мисаки, женщина несколько минут стояла с раскрытым ртом. В то лето, впервые за долгое время, Акихико вместе со всей семьей отправился в новое плавание. Мисаки предвкушал встречу с родными. Его младший сын Джеймс с интересом зарисовывал морской пейзаж, а старшая дочь Эрика предпочла облазить все веревочные лестницы. На этот раз путешествие прошло спокойно. Видимо, годы взяли свое, и, некогда грозе морей, Исаке, пришлось уйти на пенсию. Узнав, что его младший брат жив и даже обзавелся семьей, Такахиро заплакал. Позже ему выпала возможность познакомиться поближе с Акихико и племянниками, мечтательным Джеймсом и задорной Эрикой. «Как же сильно мы ошибались, - думал молодой император, - дети не могут быть проклятьем. Это дар, дар нимфы!»***
- Вот же придурок! – Мисаки отложил папку. – У меня от возмущения даже горло прошло, - юноша заметил подпись на последней странице. – «Знаю, о чем ты думаешь. И не надейся. Возможно, в старости, дойдя до полного маразма, я забуду свое имя и в какой стране живу, но я всегда буду помнить, как ты испугался заниматься любовью из страха забеременеть». Мисаки собирался обрушить на голову супруга весь запас ругательств, но мужчину заочно спас звонок в дверь. Швыркая носом, больной пошел открывать. - Мичиро, - юноша увидел на пороге свою свекровь, - разве вы не должны быть на Неделе высокой моды? - К черту моду! – женщина быстро вошла в комнату. – Есть более важные дела, касающиеся Каоруко.