Что-то заменило кислород

Засыпай, на руках у меня засыпай.

      Тишина острыми когтями обняла за плечи. Ошмётки сна неторопливо уходили из сознания Локи, пока тот пытался перевести дух.       — Снова кошмары?       Лаватейн уверенно кивнул головой, теребя одеяло. Видеть один и тот же сон на протяжении недели — само по себе испытание. Но когда от содержания сновидения мурашки бегут по коже, всё куда хуже. Каждую ночь у Локи в голове умирают близкие люди, сгорает родной город. А самое страшное то, что Лаватейн видит себя, стоящего неподалеку, тупо уставившегося на огонь и кровь, а сделать ничего не может; страх сковал не только разум, но и тело. Что примечательно, Гадеса Локи среди прочих людей не видел. С одной стороны, это хорошо — Аидонеус остается живым, он не является свидетелем всех потерь; с другой стороны, Гадес ведь не может оказать помощи, оставляя Локи глупым щенком среди этих руин.       — Сегодня вечером я попробую кое-что, — тихо произнёс Аидонеус, поправляя простынь.       Локи, наверное, никогда ничего не ждал так сильно. Несколько раз появлялось желание перекрутить часы, чтобы отбой наступил хотя бы на час раньше. Чёртов интриган, что же он придумал?..       Собственные варианты, которые пришли в голову раньше остальных, отпали сразу же: не до конца у них восстановились отношения. Остаётся только одно решение загадки — таблетки. Локи поморщился догадке: его воротило от одного вида пилюль, слишком долго он был вынужден принимать их для выздоровления. А вечер всё никак не хотел наступать.       Состояние ремиссии — вещь хрупкая и нежная, а рецидивы крайне хитры. Во избежание нежелательных ситуаций доктор посоветовал придерживаться режима. Последний пункт — отбой — выпал на десять часов вечера. В девять часов пятьдесят девять минут Локи с предвкушением чего-то грандиозного лежал в постели, а ровно через минуту в комнату вошел Гадес, неся в руках небольшую коробочку.       — Как и обещал. — Аидонеус протянул Локи неопознанный объект с перьями. “Чудо в перьях”, — усмехнулся про себя Лаватейн.       Локи взял предмет в руки и рассмотрел его.       — Я, кажется, знаю его название, — Лаватейн перебирал в пальцах мягкие перья. — А ещё легенду и способ применения.       — Раз ты всё знаешь, то можешь повесить его.       Лаватейн обернул нить вокруг деревянной детали у изголовья.       — Спасибо. Правда, спасибо! — горящие глаза Локи выражали больше чувств и эмоций, чем слова.       Внезапный вскрик ознаменовал неприятное пробуждение Лаватейна. Ни черта не изменилось, разве что с каждым разом смотреть сон становилось всё скучнее и скучнее. То ли амулет действительно бесполезен, то ли Гадесу продали наглую подделку.       — Опять? — Локи не заметил, как Аидонеус появился в комнате. — Странно, эта вещь всегда помогает.       — Может, проблема во мне, а не в ловце?       — Не неси чушь.       Гадес присел на кровать и наклонился к Локи.       — Остается один выход. Охранять твои сны буду я.       Локи пробормотал что-то нечленораздельное, из чего Гадес смог понять только “как хочешь” и “не возражаю”. Получив волю на любые свои действия, Аидонеус прилег рядом, запуская руку под шею Лаватейна, притягивая дрожащее тело к себе. Локи, ошарашенный внезапной переменой обстановки, хлопал глазами и не смел издать ни звука. Ну надо же.       Засыпать в напряженной атмосфере, конечно, занятие не из лёгких, но Лаватейн смог это сделать. И ни один кошмар не смел потревожить его сон. Всё же Гадес — лучшая защита от злых духов. Ну нет, нужно обобщённее: любимый человек — лучший амулет.