puzzle

хансоль, наверное, просто тупой, безголовый без меры, потому что по-другому объяснить происходящее не может. он запыхавшийся после танцев, взмокший и усталый, под растянутой толстовкой липко и влажно, в голове туман. в телефоне — открытый каток и хёсанова фотка, где он тоже раскрасневшийся, пьяненький и послеконцертный. пишет: привет. хансоль едва удерживается от того, чтобы кинуть его в чс. далеко, слишком далеко, а кажется, что его руки у хансоля на плечах, и боках, и бёдрах. губы на шее, сухие и совсем не нежные. скучается охренительно сильно и больно. стыдно тоже — хансоль всё из себя выплакал, осталось только вот это — горячее, жгучее, лесной пожар у хансоля внутри, после него только дым, и угли, и пепелище. выжигает изнутри, а ты всё пытайся затушить, но собственные руки кажутся слишком тёплыми, слишком маленькими и мягкими, где же этот дождливый сеульский холод хёсановых ладоней. хансоль не подписывался на это, но кто его спрашивает вообще, а. касайся, сжимай и зажимайся, толкайся бёдрами вверх, в пустоту, в отсутствие тяжелого родного тела. толстовка — старая хёсанова, хансоль кусает длинный мягкий рукав и кончает. скучается тихо, и горько, и одиноко. в зеркальной стене танцзала — только хансоль и какие-то странные тени.