Сказка о "жадном" короле, прекрасной "драконихе" и наложнике.

Глава 9. Фабиану было тоскливо. Эта тоска отзывалась в каждой клеточке его тела глухими стонами. Мужчине казалось, что его даже тошнит от однообразности его существования, от голых каменных стен крепости, от мелких трещинок в камнях и улыбчивых слуг. В его небольшом княжестве все было лучше некуда – он обогащался с каждым днем все больше и больше. Конечно, люди жаловались на высокие налоги и жесткие законы, но из княжества – Робинстоуна – никто не уезжал. Да и не посмел бы. - Так что случилось с тем юношей, который носил ребенка твоему брату? – поинтересовалась миниатюрная девушка, потягиваясь в своем глубоком кресле и поглядывая на князя исподлобья. - Я постарался, чтобы мой извращенец-братец остался без наследника и без любимого, - мужчина фыркнул и посмотрел на даму в своей комнате, невольно примечая родинку на ее щеке и неаккуратно подкрашенные глаза. - Я так понимаю, Давид ни о чем даже не догадывается? - Конечно же, нет. Он был настолько ослеплен своим горем, что даже не понял, что этой ночью ворота замка были открыты. А стража была слишком занята – они тратили деньги, которыми я их поблагодарил за сотрудничество. - Какой ты коварный, Фабиан. Эта черта всегда нравилась мне в тебе больше остальных, - девушка ухмыльнулась и достала из широко рукава кусок пергамента. – Кстати, от твоего брата пришло послание. Прочитать тебе вслух, или ты сам? Князь удивленно приподнял брови и взял письмо из рук девушки. - Это письмо пришло на мое имя, а ты его вскрыла? – он посмотрел на нее, а девушка только широко улыбнулась, кивнув. – Паршивка, - невольно восхитился правитель. «Здравствуй, Фабиан. Я виноват перед тобой – за последние несколько лет тебе пришло от меня всего лишь три письма. Я прошу прощения и низко кланяюсь тебе. В качестве примирения я хочу пригласить тебя в Грэйфэлкон на несколько дней, недель, месяцев – как получится. С нетерпением жду ответа, Твой брат Давид». - Ты поедешь, Фабиан? – тут же спросила девушка, склонив голову на руки. Ее черные кудри рассыпались по плечам, она закинула их за спину, и снова устремила свой светлый взор на правителя. - А, по-твоему, я дурак, чтобы упускать такой шанс? - На что ты надеешься-то? – она недоверчиво прищурилась. – Ты думаешь, что, как только ты переступишь порог тронного зала, Давид положит перед твоими ногами корону и меч? Не будь наивным глупцом. - Нет. Но я хотя бы смогу посмотреть, чем и как он живет, чтобы ударить по больному месту. Он лишил меня власти, а я лишу его счастья. - Око за око, зуб за зуб? – задумчиво спросила девушка. – В таком случае я еду с тобой. *** Солнце поднялось на небосклон и засияло с той яростью и силой, с какой оно светило только в те дни, когда люди очень сильно гневили Богов. - Эй, Фабиан, погоди! – черноволосая девушка вскочила на лошадь и тут же понеслась вдогонку коренастому мужчине. – Мы же договаривались, что поедем в Грэйфэлкон вместе! - Мы ни о чем не договаривались, Грейс! – крикнул он ей в ответ, подгоняя коня. – Я тебя будил еще на рассвете, но ты не встала. Так что ко мне никаких претензий! Девушка тихо зарычала и нагнала своего спутника уже на выезде из княжества. - Ты нервничаешь? – спросила она, когда они проехали больше половины пути и остановились напоить лошадей и самим перекусить. - Нет, - хорохорился Фабиан. – Кого мне бояться, по-твоему? Своего брата, который выгнал меня? Ну уж нет. Они въехали в столицу Вайтревена на закате. Давид был рад встретить брата и его спутницу. Проводив гостей до их спален, король заглянул к Феликсу. - Ты не занят? – застыв на пороге, мужчина зачарованно глядел на полуобнаженного Феликса, вытирающегося полотенцем после ванной. - Нет… Ой! – тут же прикрывшись, парень повернулся к нему спиной. – Я не думал, что кто-то зайдет… Давид ничего не ответил. Он подошел ближе, встал за спиной Феликса, провел руками по плоскому животу юноши и нежно поцеловал острое плечо. - Ты очень красивый… - длинные аккуратные пальцы помассировали заднюю часть шеи и пробежались по позвонкам, заставляя юношу задрожать. – Мне нравится твое тело, Феликс. И твое имя, - он снова прошелся губами по шее и щеке. – Тебе нравится мое? - Да… - парень не соображал, что делает. Развернувшись лицом к королю, он сам поцеловал его в подбородок. Позже он объяснял свой поступок недостатком ласки и чужого тепла - Кристиан-то так ему и не отвечал. Мужчина потянул его в сторону большой кровати и заставил осторожно опуститься на мягкую перину. - Я буду осторожен, - шепнул он на ухо Феликсу, начиная зацеловать его грудь и живот. Тело под ним извивалось и вертелось, но не протестовало. Опустившись к паху парня, мужчина зубами прикусил нежную кожу, наслаждаясь тихим вскриком откуда-то сверху. Потом он стянул с него штаны и провел языком по полувозбужденному члену. Пальцами он ласкал яички, изредка подбираясь к отверстию в тело парня и чуть надавливая на него, вырывая из Феликса восхитительные звуки, похожие скорее на собачий скулеж, нежели на человеческие стоны. Феликс боялся. Боялся не столько физической боли, которая будет в любом случае – Кристиан рассказывал ему, что в первый раз бывает очень больно, все зависит от любовника, выполняющего роль мужчины – но того, что его любимый может узнать об измене. - Нет! – это вырвалось из парня непроизвольно. Он схватил короля за волосы, довольно грубо отпихнул его от своего члена, сел на кровати и прикрылся пуховым покрывалом. – Пожалуйста, не надо… - Я сделал что-то не так? – Давид удивленно взглянул на Феликса и придвинулся к нему. – Извини, я давно не занимался любовью с мужчинами. - Нет, больно не было, - юноша покачал головой и смог чуть улыбнуться. – Просто… я не хочу изменять тому, кого люблю. - Точно, - король горько ухмыльнулся. – Мужчина, даривший тебе ласки. Могу я хотя бы поцеловать тебя? Парень неопределенно повел плечами, и Давид принял это за согласие. Приблизив свое лицо к лицу Феликса, мужчина прикрыл глаза и мягко коснулся его губ. Делать мальчишке больно или неприятно он не хотел. Он может и подождать, плевать, что у него внутри все сводит от жгучего желания. Поцелуй вышел медленным, неспешным и очень тягучим, как мед. Давид наслаждался мальчишкой, каждую секунду он пил его до дна, как старое вино, смакуя его неповторимый вкус. Феликсу тоже нравились медленные нежные ласки короля. Он не хотел признаваться, но где-то в глубине души понимал, что поцелуи Кристиана были не такими чувственными. Он не успел заметить, как снова оказался прижатым к мягкой постели, а тонкие губы оставляли следы на его груди. На этот раз мужчина вошел в него одним пальцем. Феликс даже не успел запротестовать, потому что Давид был куда сильнее его. Кроме ощущения заполненности и – немного – дискомфорта парень ничего не почувствовал. Не было той душераздирающей боли, о которой ему рассказывал его любимый. А когда палец внутри него задвигался – Феликс и вовсе ощутил нечто восхитительное. Он тут же позабыл и о стыде, и о совести, и о Кристиане. Где-то там глубоко внутри разгорался огромный костер наслаждения и страсти, и парень упивался его яркостью. Ему хотелось большего. - Да-а-а… - тихий стон был награждением Давиду. Он довольно улыбнулся и поцеловал кожу возле члена Феликса. - Ты хочешь, чтобы я вошел в тебя? Хочешь, чтобы я оказался внутри твоего тесного тела, Феликс? – очень тихо спросил король. Его шепот уже был величайшим искушением для парня. - Да… Умоляю, да, не останавливайтесь! – он поймал руку короля, когда тот убрал пальцы и испуганно прижал ее обратно. Юноша боялся навсегда потерять нить этих ощущений, от которых кровь в венах превращается сначала в жидкий огонь, потом в лед и снова в огонь. Давид провел ладонями по бедрам Феликса, погладил их и закинул на свою талию, наклоняясь и едва ощутимо касаясь его губ своими. Тишину разрезало только тихое «Потерпи немного». Возбуждение юноши спало почти мгновенно от ослепившей его боли. Он постарался выбраться из-под тяжелого тела короля, попытался отстраниться, - но все было тщетно. Мужчина уткнулся носом в его шею и шумно дышал, испытывая невероятное, по-видимому, удовольствие. Феликс же не испытывал ничего, кроме боли. Она была острой, дикой, почти невыносимой. Такие страдания он испытывал, пожалуй, всего один раз в жизни – когда ему раздробило кость правой ноги. Он старался думать о чем угодно – о цветах, о весне, о Кристиане, но только не о той ужасающей боли внутри него. - Больно, да? – послышался шепот над его ухом. У парня хватило сил только на слабый кивок. – Прости. Рука мужчины тут же протиснулась между их телами и нашла опавший член юноши. Давид ласкал его быстро, жестко, так, что мурашки невольно пробежались по его спине и плечам. У юноши долго не получалось отдаться мужчине полностью. Убедившись, что член Феликса стоит так же, как и до того, как он вошел в это юное тело, король сделал плавное движение бедрами. Совсем чуть-чуть, чтобы парень хотя бы примерно представлял, что его ждет. «Стареешь, Давид, - ухмыльнулся мужчина про себя, двигая рукой в быстром темпе. – Когда ты давал мальчишкам привыкнуть к ощущению постороннего предмета в их теле?» Феликс немного заворочался под ним, двигая бедрами навстречу мужчине. Ему хотелось поскорее закончить с этим. Лицо мальчишки тут же исказила гримаса боли, но возбуждение и не думало спадать. Давид не двигался какое-то время. Лишь когда парень крепко обнял его за плечи, он стал плавно, медленно двигаться. - Ах! – то ли всхлип, то ли стон вырвался из груди юноши. Он покрепче сцепил ноги на талии мужчины. - Прости, - Давид снова остановился и поцеловал его. Он не помнил, когда был таким же осторожным. Феликс оказался непривычно тесным. Внутри него было жарко и узко, и от этого у короля кружилась голова. Мужчина сделал еще один толчок. Потом еще. И еще. Стоны юного тела под ним были так же приятны ему, как и сам процесс. Феликс излился почти сразу же. Этот секс был для него слишком быстрым, слишком ярким и слишком эмоциональным. Боль смешалась с наслаждением. Он и не думал, что можно получать удовольствие настолько острое и приятное. Юноша пристыжено опустил глаза и попытался извиниться за непроизвольную реакцию его организма, попытался оправдаться, но король даже не дал ему закончить. Давид еще несколько минут ласкал сам себя, чтобы дойти до финала. Когда они свалились на постель – обессилившие, уставшие, но счастливые и довольные – на небе светила луна. Перед тем, как заснуть, король пообещал юноше, что в следующий раз тот не закончит так быстро.