Сказка о "жадном" короле, прекрасной "драконихе" и наложнике.

Юбилейная глава. Феликс сидел на кухне, наслаждаясь ее теплотой и уютом, и разговаривал с кухаркой. - Я пришла во дворец еще совсем юной, - говорила она, замешивая тесто для пирогов, - вышла замуж за конюха, родила ему сына… - Конюх - это тот, который до сих пор работает? – спросил Феликс и оторвал от теста небольшой кусочек. – У него глаза одного нет. Это он? - Он, он, - проговорила женщина, ласково улыбаясь. – Он тогда молодой был, краси-ивый… А я лягушкой такой слыла, все местные удивлялись, что он меня в жены выбрал. Полюбил, видать. - Ты не лягушка, - Феликс хихикнул и улыбнулся, отрывая от теста еще кусок. – Была бы ты не замужем, я бы давно на тебе женился. Женщина шутливо ударила его полотенцем и засмеялась. - Вот нахал! Из-за тебя пироги не получатся. - Почему это? Теста мало будет? - Нет. Его должна злая баба месить, а я на тебя разозлиться не могу! Феликс рассмеялся. Кухарка – Илайна – была единственной, с кем он чувствовал себя комфортно. - Вот и не злись. Я его сам месить буду, уж у меня-то силы хватит. - У тебя? Хватит? Не смеши мой горб, мальчик, он и без того горбатый. Ты же хиленький! У меня внук в десять лет был раза в два тебя шире. Юноша ничего не ответил. Он молча смотрел, как женщина ловко управляется на кухне. Она вся была олицетворением жизненной силы и энергии – маленькая, проворная, улыбчивая. Феликс еще ни разу не видел ее лица, когда она не улыбалась. - Сынок, сделай милость, - она вытерла руки о передник и привстала на носочки. – Достань вон ту посудину. Я уже стаптываться от старости начала, мне уж не дотянуться. Вот в молодости… Парень не дослушал. Улыбнувшись, он протянул женщине нужную ей вещь и уселся на свое место, продолжая общипывать тесто. - Кстати, а где все девушки? Обычно тут днем даже не пройти… - Феликс обвел взглядом довольно просторную кухню. - Так сегодня ж день безделья, - женщина пожала плечами. – Вот вся молодежь и разбежалась кто куда. Была б я лет на двадцать моложе – тоже бы по деревням побежала. А так… ноги уже не те, - она подмигнула парню. - А что за день-то такой? Я впервые о таком слышу, - он зевнул. – У нас в Крицинии ничего подобного нет. - Так это наш, Вайтрейновский праздник. Говорят, что много лет назад, очень, очень давно, в Грэйфэлконе правил добрый, но глупый король. Ну и отпустил он всю прислугу. Мол, гуляйте, ребятки, я тут сам справлюсь. Молодежь и ушла – только пятки сверкали. Гуляния длились почти неделю, о короле даже никто не вспомнил. Вино текло рекой, еды было вдоволь. А правитель взял и слег, - она усмехнулся и посмотрела на Феликса. – И помер, недолго думая. Естественно, все раскаялись и вернулись к новому королю. С тех пор народ и гуляет в этот день, - Илайна вздохнула и опустилась на широкую скамью. – Эх, ноги мои больные… - И вся прислуга ушла сегодня из дворца? - Нет, не вся, конечно, кто-то остался. Такие же как я, например. Немощные, старые… Ну и стража осталась. Куда уж мы без нее. Положь тесто! Парень грустно вздохнул и поднялся на ноги, широко зевая. - Чего зеваешь-то? – спросила женщина. – Опять по замку всю ночь шатался, шатун? - Да нет, не шатался, - Феликс улыбнулся. – Мне вчера письмо от близкого человека пришло, я всю ночь думал над ответом. - О, близкий человек, - она понимающе ухмыльнулась. Феликс еще немного посидел с Илайной и поднялся в свои покои. Вытащил из-под подушки письмо и стал перечитывать его, иногда проводя длинным пальцем по ровным строчкам. «Извини за задержку, любовь моя. Сивилье срочно понадобилась моя помощь, я не мог ей отказать, ты же знаешь. У меня все идет лучше некуда. Скоро я сообщу тебе очень важную для нас обоих новость, возможно, даже в следующем письме. Оно тоже придет очень не скоро, как и это. Я скучаю по тебе. По твоим длинным волосам и прекрасному тонкому телу. Каждую ночь, засыпая (дальше несколько строк было много раз перечеркнуто), я представляю, как под моими пальцами извивается твое хрупкое тельце. Представляю, как ты стонешь и умоляешь меня продолжить… Дьявол, мне нельзя думать о тебе! Как у тебя идут дела? Чем ты занимаешься целыми днями в Вайтревене? Я слышал, король раньше очень любил развлекаться, как и с мальчиками, так и с девочками. Будь осторожен. Обнимаю, Кристиан». Парень мечтательно вздохнул и прижал к груди кусок бумаги. Он так соскучился! Сейчас он бы отдал все на свете, чтобы снова оказаться в Крицинии, рядом со своим любимым. *** Стайка щебечущих девушек вбежала во дворец, отжимая мокрые волосы. - Вы видели, как он на меня посмотрел? – смеялась самая маленькая из них. – Видели, видели? - Видели, видели, - одна из стайки захихикала и дала подруге легкий подзатыльник. – Констанция, ты мала еще, чтобы о взглядах его думать. - Как это мала? – она нахмурилась. – Мне уже пятнадцать! - А ему девятнадцать, милая. Он на таких, как ты, не смотрит. Помнишь Элизу, служанку королевы? Такую высокую, белокурую. Девушка растеряно кивнула. - Илайна мне говорила, что два дня назад, ночью, Элиза бегала к твоему ненаглядному, - прошептала девушка, склонившись к собеседнице. – Думаю, они там не твои прекрасные глаза обсуждали. Констанция испуганно прижала руки к губам и замотала головой. - Ты врешь! Элиза не может ему нравится!.. И… Я тебя ненавижу! Сплетница поганая! Развернувшись, она побежала прочь. - Зачем ты так, Вебер? – полноватая женщина послала замолчавшей и растерявшейся девушке укоризненный взгляд. – Девка влюблена была, а ты ей все крылья пообламала. Вебер пожала плечами и поджала и без того тонкие губы. - Пускай прекращает в облаках витать, нечего. Она далеко не красавица, и фигурой ее Бог не наградил. Ей и думать нельзя о том, что наш друг обратит на нее внимание. - Любят не за внешность и фигуру, Вебер. К тому же, ее возрасту свойственна мечтательность… - Он ее не полюбит! – закричала Вебер, спиной поднимаясь по лестнице. Ее подружки почему-то замолчали. – Чего молчите?! - Я думаю, уместнее здесь будет задать вопрос «Почему ты кричишь?», - послышался холодный голос из-за ее спины. Служанка обернулась и тут же склонилась в поклоне. - Госпожа Грейс! Госпожа Моргана! Прошу извинить меня, я… - Помолчи, - принцесса поморщилась и осмотрела девушек брезгливым взглядом. – Почему вы такие мокрые? - Мы были на озере, госпожа. Грейс отпустила их одним кивком. Служанки сразу же убежали, а девушка обратилась к Моргане. - Подумать только! Целый день они вольничают и делают, что хотят! Невиданное нахальство! – она покачала головой и коснулась длинным пальцем носа мраморной статуи одного из королей, когда-то правящих в Крицинии. - Да, я считаю, что такое допускать нельзя. Прислугу нужно всегда держать в узде, - кивнула Моргана. – Но насчет озера… - Да, это ужасное озеро в двух часах ходьбы отсюда, - поморщилась Грейс. - Мне не кажется, что это очень плохая идея. Я думаю, можно было бы сходить искупаться… - Тогда уж съездить! – Грейс заулыбалась и взяла подругу под локоть. – Да, отличная идея, отличная! *** Они добрались до озера меньше, чем за час. С собой они захватили двух охранников и Феликса. Последнего они нашли почему-то в покоях короля, покрасневшего, лихорадочно облизывающего губы и поправляющего одежду. Давид, едва выслушав просьбы девушек отпустить Феликса с ними, кивнул и даже предоставил им коней из собственной конюшни. До водоема ехали молча. Только охранники многозначительно хихикали и переглядывались, когда на пути встречались симпатичные девушки. Потом они разделились. Девушки пошли купаться подальше, чтобы их не было видно среди высоких кустов. Они скинули с себя золотые украшения и дорогие наряды, оставили все это вместе с конями и забежали в воду нагишом. Мужчины, ухмыляясь и переговариваясь пошлыми фразочками, недолго наблюдали за нагими красавицами, а потом сами зашли в воду. Феликс купаться не хотел. Он устроился под ольхой и прикрыл глаза, вспоминая прошедший день. Едва он сел писать письмо для Кристиана, как его позвали к Давиду. Он пришел к королю, а тот, не говоря ни слова, начал целовать юношу. Глубоко, нежно, словно бы искал в нем кого-то. Словно бы хотел поддержки и заботы. Феликс не возражал. Он раскрывал объятия, представлял своего возлюбленного и наслаждался ласками. А потом в дверь постучали, и Давид буквально отлетел от него в другой угол комнаты. Он был непривычно несдержан, холоден и тороплив. Феликс видел его таким впервые за два месяца. А затем они уехали. И сейчас он сидел под высоким деревом, слышал плеск воды, громкий смех и хотел поскорее оказаться в своей постели. *** - Где эти бездельники? – спросила Моргана, выходя из воды и поеживаясь от порыва прохладного ветра. - Не знаю, - Грейс прошла пару метров по земле и нахмурилась. – А где наша одежда и лошади? - Ну что, красотки? – послышался грубый хриплый голос из-за дерева. – Допрыгались? Из тени вышел огромный мужик. Он ухмылялся своим желтозубым ртом и смотрел на обнаженных девушек без тени улыбки. - Кто вы? – Грейс прикрыла грудь руками и по пояс зашла обратно в воду. Моргана – по плечи. - Я – твоя смерть, красотка, - мужик посмотрел на девушек и поморщился. – Можешь выходить, твое тело меня точно не интересует. - П-помогите! – взвизгнула Моргана. Мужчина грубо расхохотался. - Думаешь, двое твоих амбалов спасут тебя? Нет. Они немного… заняты, - он швырнул на землю два мешка. – Одевайте это и идите за мной, если хотите остаться в живых. Девушки стали одеваться, специально растягивая время – они хотели убедиться, что их охранники правда ушли. Из-за кустов послышался шорох. Феликс выбежал на поляну, сжимая в руках толстый сук, готовый дать им обидчику по голове. - Бегите! – крикнул он, как только мужик отвлекся на него. Девушки тут же бросили мешки на землю и, как были, нагишом, помчались куда-то в лес. Мужчина бросился на него, выбил из его рук полено и повалил на землю. - Ах ты паршивец! Ты мне сейчас за все ответишь… - рык над ухом заставил Феликса вздрогнуть. - Не смей меня трогать, урод! – вырвалось из груди парня против его воли. Молчи, Феликс! Молчи! Не зли его! - Как ты меня назвал, тварь? Юношу больно схватили за шею и подняли над землей. Парень стал задыхаться. Глаза мужика показались ему смутно знакомыми… Но вспомнить Феликс не мог – ему не хватало воздуха. - Пусти… меня… Он больно ударился о землю, когда его отпустили. В голове парня стояли только две мысли: «Почему он меня отпустил?» и «Почему я все еще сижу? Надо бежать!». - Феликс? Это правда ты? Юноша перевел взгляд с земли на мужика и нахмурился. - Ты не узнаешь меня? Он покачал головой. - Значит, так ты помнишь старых друзей? – горькая усмешка заиграла на губах мужчины, делая его лицо таким родным, таким знакомым... - Ральф!