Сказка о "жадном" короле, прекрасной "драконихе" и наложнике.

Глава 13. Давиду надо было расслабиться. Последний день выдался особенно тяжелым, и мужчина хотел почувствовать тепло чужого тела и ласковые поцелуи. Ему нужен был Феликс. Мальчишка отдавался ему полностью, совсем немного оставляя для себя. Давид искал в его объятиях человека, которого потерял год назад. Феликс же – человека, оставшегося далеко. Закрывая глаза, каждый из них представлял другого, и все были счастливы. Давид поднялся, тщательно расчесал волосы и завязал их в низкий хвост на затылке. До покоев Феликса он дошел за пару минут. Постучал. Ответа не было. Тогда он распахнул дверь и оглядел помещение Кровать была аккуратно заправлена, на столе – небольшой букет красный цветов. Хозяина не было. «Вышел, наверное…» - удивленно подумал Давид. В те несколько ночей, которые они проводили вместе, юноша предпочитал спать часов до десяти, а не вставать вместе с солнцем. Мужчина прогулялся по саду, поискал Феликса среди кустов роз, но не нашел. На обратном пути он увидел Моргану. Девушка сонно зевала и потирала глаза. - Доброе утро, - пробормотала она, едва заметно поклонившись и усевшись на скамейку. - Вы выглядите очень усталой, - Давид устроился рядышком. – Удивительно встретить вас здесь в такую рань. Что-то случилось? - Да, я никак не могла уснуть, - девушка вздохнула. – После такого-то позора… - Какого позора? - Ох, даже вспоминать стыдно. Вчера мы с Грейс отправились на озеро, Феликса взяли с собой. Покупались, стали вылезать – какой-то разбойник на пути встал, пригрозил нас убить, если мы не пойдем с ним. Феликс на него бросился, а мы убежали. Прямо голышом… даже прислуга смеялась! - Вот как. Значит, парень вас спас? - Угу. Жаль его, он мне почти другом был. Давид мысленно ухмыльнулся: «почти другом», как же. - Думаете, погиб? - Думаю, что да, - принцесса медленно кивнула. – Феликс очень худой и слабый, а этот разбойник был огромной грудой мышц. Ох… Давид посмотрел на землю. Отчего-то было жалко мальчишку, хотя они просто проводили вместе ночи. И то редко – король, в основном, предпочитал отдыхать после тяжелых приемов, а Феликсу это было не особо нужно. «По-моему, это становится традицией, - горько усмехнувшись про себя, подумал он. – Каждый год умирают юноши, которые со мной спят». - Может быть, следует разбудить лекаря? – из вежливости поинтересовался он. – Он даст вам что-нибудь для крепкого сна. - Нет, не стоит, - Моргана покачала головой и словно бы ненароком коснулась плеча Давида своим. – Я все равно не смогу уснуть. И режим ломать незачем. - Не хотите прогуляться? Ночью прошел дождь, и сидеть на мокром дереве Давиду совсем не нравилось. Девушка кивнула и поднялась, отряхнув сзади платье. - Да, можно. А почему вы встали так рано? - Последнее время меня мучают кошмары. Сегодня проснулся на рассвете, пошел прогуляться. - Когда я еще была в Крицинии, мне тоже постоянно снились кошмары, - защебетала девушка, беря мужчину под локоть и увлекая его в тень каштанов, - моя матушка постоянно давала мне пить перед сном горячее молоко с медом. Конечно, от снов это не спасало, зато я почти не болела! Давид снисходительно смотрел на Моргану, едва заметно приподнимая уголки губ. Его настроение было ужасным, а девушка никак не могла отпустить его. *** - Я держу его! Держу! Дер… Он вырвался! - Зар-р-р-раза! - Я тебе говорил, чтобы ты его не кормила! Он же и так жирный! Вот и убирай теперь сама. Ральф, демонстративно зажав нос, выбежал на улицу. Мейбл растерянно посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Феликса. Тот хихикал в кулак. - Поможешь мне убрать? Парень кивнул и поднялся со своего места. Кот оказался то ли больным, то ли просто вредным: наложил прямо посреди кухни огромную кучу и смылся. В доме его не нашли, из-за чего сделали вывод, что дыру в стене надо все же заделывать. Когда кухня снова радовала глаз чистотой, Ральф все же соизволил вернуться. - Мне, наверное, надо идти… - сказал Феликс, поглядывая в окно. - Как – уже? – Мейбл расстроено поджала губы. – А я думала, ты хотя бы на ужин останешься. - Не могу, извини. Принцесса меня похоронит, если я не вернусь сегодня. И объявит еще траур на всю страну, то-то я повеселюсь, - улыбнулся парень. - Я провожу тебя, - Ральф поднялся со стула и сунул за пояс меч. – Ты все равно дорогу обратно не найдешь, а я тебе объясню, как к нам добираться. Феликс обнял женщину на прощание и пошел вслед за ее сыном. Тот говорил что-то о трех шагах вперед, четырех налево и каком-то коряжистом дереве, от которого виден какой-то камень, но парень не слушал. Он смотрел на серое, затянутое тучами небо и зябко ежился под порывами холодного ветра. Лето стало по-осеннему неуютным, и Феликс, в Крицинии привыкший к безумно жаркому лету и очень холодной зиме, ощущал разлуку с любимой страной намного острее, чем прежде. Ральф проводил Феликса почти до самых ворот. Дальше ему идти запрещено – они с матерью все еще были преступниками в розыске. Конечно, пару раз в неделю шмыгнуть на рынок можно было, но в наглую появляться прямо под носом у стражников… - Бывай! Заходи, мы всегда будем тебе рады, - мужчина хлопнул парня по плечу и скрылся в ближайших кустах. Грэйфэлкона Феликс не знал, поэтому плутал там несколько часов, теряясь в переплетениях узких улочек. Когда он третий раз проходил мимо одной и той же кормильни, добрый хозяин сжалился над ним и указал, куда идти. В замке парень появился уже к ужину. Моргана очень обрадовалась появлению «умершего» подданного, а Давид только посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом. Но Феликс отлично все понял и без слов. *** Феликс знал о том, как сильно король любит чистых наложников. Наложником парень себя не считал, но вымыться все же решил - чувствовал, что эту ночь он проведет не один. Давид пришел. Только не ночью, а вечером. Прошел в ванную – видимо, служанка подсказала, где его искать, - не обратив ни малейшего внимания на испуганно подскочившего в воде Феликса. - Вы меня напугали… - Извини. Вода теплая? Дождавшись робкого кивка, мужчина скинул с себя одежду и расплел тугую косу. - Может, мне уйти? – поинтересовался смущенный Феликс. - Нет. Ты мне нужен. Парень не стал уточнять, зачем, только придвинулся к краю бадьи. Впрочем, места двоим и так хватило. - Иди сюда, Феликс. В полутемном помещении голос короля звучал слишком интимно, слишком непристойно. Парень послушно подвинулся ближе и не стал возражать, когда сильные руки пересадили его на чужие колени. - Скажи мне, почему ты не имеешь ничего против моих ласк? Ты всегда покорно шел ко мне в постель, почему? – король прошелся мочалкой по смуглому плечу Феликса. - Я одинок, - парень замолчал, раздумывая, как объяснить Давиду все, что с ним сейчас происходило, все свои мысли, - и тоскую. Вы ни разу не сделали мне больно – первый раз не в счет – и всегда обращали внимание на мои ощущения. Мне хорошо с вами. - А как тот… мужчина в Крицинии? - Я стараюсь не думать о том, что он скажет, когда узнает. - Если узнает, - поправил его мужчина. Давид умел извиняться поцелуями. Долгими, нежными, неторопливыми – любыми. Даже больные, смешанные с укусами и кровью получались у него необыкновенными. Феликс, хоть и не хотел, но всегда сравнивал его поцелуи с поцелуями Кристиана. Последний всегда целовал его так, будто бы делая одолжение – смотри, я целую тебя, значит, ты должен быть счастлив. Кристиан никогда не проводил языком по его шее, не засасывал мочку уха и уж точно не оставлял на его шее ярко-красных засосов. Все его ласки были сухими, быстрыми, как ребенок, который пытается выпросить у мамы сладкое, даже не поужинав. Феликс был плохой «матерью», которая не умела варить ужин. Он прижался теснее к бледному телу, чувствуя волнами накатывающее возбуждение от неторопливых поцелуев и нежных ласк. В воде становилось слишком жарко. По его виску скатилась капелька пота. Давид тут же собрал ее губами и довольно прищурился. Голубые глаза, ясные и светлые, смотрели в черные, затуманенные страстью, а руки тем временем бесстыже гуляли по тонкой талии и крепким ягодицам, сжимая, массируя, раздвигая их. Потом руки нашли не менее интересное отверстие, а сам мужчина ощутил, как ему в живот что-то уперлось, и понимающе ухмыльнулся. Он сам хотел завладеть Феликсом с такой же страстью и силой, с которой тот желал почувствовать мужчину в себе. Тянуть с подготовкой правитель не стал: удостоверившись, что парень может принять его всего, он вошел в хрупкое тело. Пальцы на его плечах сжались, а над ухом послышался тихий стон. Давид принялся целовать оставленные им же засосы и гладить руками все, до чего мог дотянуться. Для Феликса самым болезненным моментом был именно этот – момент, когда король входил в его тело. Сигналом для действий послужил ощутимый укус в шею, заставивший мужчину сдавленно хихикнуть и неловко двинуть бедрами вперед. Тело в его руках издало хриплый стон. Мужчина двигался резко, быстро, заставляя воду выливаться через край на пол. Ему было слишком хорошо, чтобы думать. - Да… Быстрее… - рваный шепот где-то в области шеи заставлял двигаться быстрее и рычать от удовольствия. Последний стон Феликса и финал – такой яркий и желанный. Давид продолжил медленно двигаться, наслаждаясь дрожью парня и его сдавленными стонами. Когда Феликс смог наконец почувствовать в своих легких воздух, а не раскаленные пары, то он как можно шире – насколько это позволяла бадья – раздвинул ноги и оперся спиной о край. Давид оперся руками по обе стороны от головы парня и принялся двигаться в нем в сумасшедшем темпе. В воду выстрелила белесая струя, а парень расслабленно прикрыл глаза. Мужчина выбрался на теплый камень и помог вылезти Феликсу. Парень еле стоял на ногах. Наспех одевшись, они вместе вышли из ванной. *** Когда позже служанка зашла в ванную, чтобы убраться, она была очень удивлена царившим там беспорядком. Вытерев с пола воду, она подумала, что надо сказать Феликсу, чтобы впредь он был аккуратнее.