Осенние заморозки

Негустой пар заполнял баню, отяжеляя воздух влажностью. Кудри Джона чуть намокли и начали липнуть к лицу, но он, не обращая на это внимания, коснулся губами шеи Робба. Он вздрогнул от такого, но не отошел. Тело покрылось мурашками, и далеко не от холода. — В ванну, — прохрипел Джон, и с трудом заставил себя разомкнуть свои руки и отпустить Робба. Робб залез в ванну, его плечи передёрнуло от перемены температуры, но это было блаженно после тяжелой и холодной ночи в лесу. Джон залез следом, прикрывая глаза от приятного чувства, когда горячая вода обволакивает тело. Оказавшись сверху Робба, Джон положил руки ему на плечи и кротко поднял взгляд из-под густых черных ресниц. Молодой лорд Винтерфелла выглядел неуверенным, но возбужденным, тем более Джон чувствовал это возбуждение своими ягодицами. — Поцелуй, — еле слышно сказал Робб, и Джон послушно коснулся его губ, совсем медленно, аккуратно. Легкое соприкосновение губ у обоих вызвало прилив возбуждения, и в долю секунды невесомый поцелуй превратился во что-то страстное, горячее. Робб притянул Джона к себе ближе за шею, жадно прикусывая чужие губы. — Боги, — выдохнул Джон, который чувствовал, как под ним ерзает Робб, чувствовал, как мужество того соприкасается с его ягодицами. — Тебе страшно? — Робб с осторожностью и вниманием взглянул в серые глаза Джона. — Нет, — смущенно улыбнулся Джон и, запустив руку под воду, взял член Робба. — Робб, ты точно хочешь этого? Все, чего боялся Джон, — что Робб просто дает ему то, чего он хочет, что жертвует для него. — Да, — рука Робба скользнула по спине Джона до самого низа, — боги, я хочу тебя, Джон. В предчувствии боли, Джон немного скривился, когда коснулся заднего прохода членом Робба, и когда он садился на него, лицо постепенно приобретало болезненный вид, чего Робб просто не мог не заметить. Лорд Винтерфелла был настолько возбужден, что просто успокаивающе погладил плечо Джона ничего не говоря, но, когда он почувствовал, что его член уже полностью внутри, пальцы сжались, оставляя на плече красные следы. — Так узко, — прошептал Робб, откидывая голову. Рыжие кудри прилипли ко лбу, но сейчас это не волновало и не мешало юноше. Это зрелище возбуждало Джона, он, превозмогая боль, внимательно начал разглядывать молодого Старка: порозовевшие щеки в ярких веснушках, лоб, покрывшийся испариной, осенне-рыжие влажные пряди волос, такие же рыжие и длинные ресницы. Робб был прекрасен. Когда Джон немного привык к чужому органу внутри себя, он начал двигаться, медленно, но тем не менее Роббу это очень нравилось. Джон получал удовольствие от одного взгляда на Робба, от осознания того, какими ощущениями он с ним делится, что сейчас они одно целое. — Иметь же Мать Неведомым, — присвистнул Теон, вошедший в баню. — Вот так сюрприз, инцест, мужеложство. — О, нет-нет, можешь не вытаскивать свой член из Джона, я уже ухожу. Робб ухмыльнулся, и это увидел только Теон. — Теон! — крикнул Джон, он даже не понимал, почему захотелось перед ним оправдаться, но тот уже ушел. — Проклятье, — Робб приподнял на себе Джона, — вставай. Возбуждение сняло как рукой, да еще и появилась жуткая неловкость друг перед другом. Вылезая из ванны, Джон чуть не поскользнулся на мокром полу, но сумел устоять, ухватившись за край уже потеплевшей ванны. — Ты переживаешь, что он расскажет? — Робб выглядел не взволнованным, в отличии от Джона. — Нет, я, — но Джон не понимал, почему он переживал. Его тело начало неприятно знобить, а мысли упорно отказывались собираться в кучу. — Он не дурак, не расскажет, — голос Робба показался каким-то раздраженным. — Извини, — Джон развернулся к брату, но сразу опустил взгляд. Ему хватило смелости подойти к Роббу и уткнуться носом в плечо, ища поддержки. — Не стоит, — Робб спокойно отодвинул брата, и именно в этот момент Джон почувствовал себя беспомощным идиотом, — мы братья, и мы просто разгорячились и сделали глупость. — Но, — «я же люблю тебя», так хотелось сказать Джону, но он знал, что этого не стоит делать. Он мужчина, не стоит терять своей гордости. — Хорошо. Джон кивнул и начал обтирать тело, а затем одеваться. Сделав все в полном молчании, он гордо вышел из бани. Как только дверь за его спиной захлопнулась, Джон обессиленно вздохнул. Слишком много мыслей в голове, а ведь все могло быть просто отлично, если бы Теон не ворвался. Теон. Это он виноват. «Легко винить всех подряд кроме себя» — Джон сделал глубокий вдох, постарался собраться, но эмоции его пересилили. Уверенным шагом Джон направился искать Теона, сейчас ему больше всего хотелось обвинить его, погоду, Ланнистеров, да хоть весь Вестерос вместе с Дорном и дотракийским морем, но только не себя. Сердце стучало так сильно, что даже заложило уши, а каждый шаг давался с какой-то особой тяжестью. Кончики волос Джона намокли, и теперь влажная прядь неприятно прилипла к щеке, но он не обращал на это никакого внимания. — Где Теон? — Джон поймал за руку служанку, попутно пугая её своим раздражённым состоянием. — Он, — девушка немного запнулась, будто задумалась о том, стоит ли сдавать местоположение своего любовника такому разъярённому Джону, но сдалась, — он шёл в свои комнаты. Сир не в настроении. Не благодаря молодую служанку, Джон направился по назначению. Обычно он всегда вежлив со всеми слугами, потому что ему было неудобно, ведь среди этих юношей и девушек есть бастарды, такие же как и сам Джон, только к ним относятся совершенно иначе.

***

— Почему ты вечно мне все портишь? — агрессивно ворвался Сноу в комнаты железнорожденного. Теон стоял, упираясь руками в подоконник и смотрел в окно. Услышав слова Джона, он только чуть поднял голову, но не обернулся. — Теон, я у тебя спрашиваю, — ещё раз недовольно поинтересовался Джон. Молчание Теона его раздражало ещё больше, Джон считал, что Теон делает это намеренно, так же намеренно, как и ворвался в ванные комнаты. В несколько широких шагов Джон подскочил к Теону, ожидая хоть какой-то реакции, но её снова не последовало. Нависло неприятное молчание, которое нагнетало тяжёлое дыхание Джона. — Ты можешь просто уйти? — разбивая затянувшееся молчание, раздраженно спросил Теон, все ещё не оборачиваясь. — Теон, — вопросительным и уже не грубым тоном сказал Джон. Негативные эмоции начали утихать, ибо Джон был особо удивлён состоянием Теона. Он с очень печальным взглядом смотрел в окно, не опускал своих привычных издёвок. — Сноу, — выдал Теон с неприязнью, — ты хочешь высказать мне свои претензии по поводу того, что я прервал вашу с Роббом горячую любовь? Чего ты ожидаешь после этого, моих извинений? — наконец он повернулся к Джону и посмотрел ему прямо в глаза. — Я не собираюсь извиняться за это! Прочувствовав весь взгляд Теона, Джон на секунду замялся, но быстро взял себя в руки. — Я люблю его, и у нас бы все вышло, — сказал Джон на повышенных тонах. Взгляд Теона изменился, но Джон не смог уловить этой эмоции. Осторожно, скорее трепетно, Теон убрал с лица Джона прилипшую прядь и сказал: — Ты такой наивный, так кидаешься словом «люблю», — Теон прищурился, цокнул языком и снова отвернулся к окну. — Робб сделает тебе больно. — Больно тут делаешь мне только ты, используешь меня в своих играх, подначиваешь, подставляешь, — все это время Джон пытался хоть как-то заглянуть в глаза Теона, но тот так же упорно глядел в окно. Снова наступило молчание. Теону много хотелось сказать, но он почему-то не говорил. Не хотел делать больно. Джон считал, что правильнее будет уйти, но все ещё безмолвно смотрел на нахмуренного Теона и ждал, почему-то чего-то ждал, но не дождался. — Нам не о чем с тобой говорить, — отстранённо сказал Теон. — Просто скажи, почему ты постоянно пытаешься испортить мне жизнь? — в голосе Джона слышалась надежда услышать ответ. — Джон, — резко развернувшись, Теон положил ладонь на щеку Джона и сразу почувствовал приятное и родное покалывание щетины. — Просто уйди, хорошо? Грубо откинув руку Теона, Джон даже не заметил, насколько у того был опечаленный взгляд. Развернувшись, бастард направился к выходу.Теон хотел что-то сказать, но в последний момент решил промолчать. Мышцы Джона саднило после ночи в лесу, и ноги сами несли его в свои комнаты. Отворив дубовые двери, Джон поспешно скинул с себя одежду и лёг в кровать, накрывая себя тёплыми шкурами. Поведение Теона ужасно удручало юношу, ведь если бы не появление того в ванной комнате, то все бы обернулось иначе. Когда тело Джона наконец расслабилось в тёплой и родной постели, он начал вспоминать касания Робба. То, как нежно он целовал его, гладил… Все воспоминания отдались приятным тяготящим теплом внизу живота. Джон знал, что Робб хотел его, чувствовал это, но молодой Старк почему-то засомневался. Для себя Джон решил, что Робб испугался, но завтра Джон обязательно попробует завести разговор о произошедшем. Постепенно накручивая себя, Джон начал все так же постепенно клониться в сон. Ему снились лютоволки в Богороще, как они играли друг с другом, запрыгивали в теплую воду источника, потом снился Робб и лето, его золотые веснушки на солнце казались неисчислимыми, он бойко справлялся с мечом, крутился и звонко смеялся. Смеялся так, как может смеяться только Робб. Под утро снился Теон, который заходил в комнаты Джона, нежно гладил его по иссиня чёрным волосам, попутно воняя вином.

***

С утра Джона ждал сир Родрик, ему следовало оттачивать своё мастерство владения мечом со старым рыцарем, потому что последнее время он чаще уделял тренировкам с Роббом и совсем забывал и об основах, и о мелочах, все превращалось в игру. А война похожа на игру? Для чего-то же люди идут на нее добровольно. Чего они ожидают: признания, сердца любимой женщины, богатства? Джон не знал, что люди идут на войну не только ради тщеславия, а люди идут на войну ради других людей, чтобы они просто могли жить дальше без этой самой войны. Взрослые мужи идут на войну для того, чтобы на войну не пошли их дети, дети идут для того, чтобы не пошли их родители. А кто-то идет просто потому, что у него ни осталось ни детей, ни родителей. На обед подали того самого молодого оленя, что подстрелил Теон. Самого охотника на обеде не было, но был Робб. — Как ты себя чувствуешь? Выспался? — Джон обратился к брату с тёплой улыбкой. — Я спешу к мейстеру Лювину, — кинул Робб, поспешно поднимаясь из-за стола. Джон готов был поклясться, что заметил, как покраснели щеки молодого Старка. Скованно пожав плечами, Джон кивнул ушедшему Роббу и продолжил обед. Сочная оленина в один момент стала какой-то сухой и невкусной, кусок в горло не лез. Отложив столовый прибор, он увидел, как из кухни выходил мейстер Лювин. Неприятные ощущения накрыли, словно волна. «Зачем он мне врет?» — задался вопросом Джон. До этого у Джона и Робба никогда не было секретов друг от друга и вранью в их жизни места не было. Конечно, они врали и отцу, и леди Кейтлин, когда делали какую-то гадость, но друг другу — никогда. Яркий смех Брана отвлёк Джона от неудачной трапезы и таких же неудачных мыслей. Давно уже он не слышал смех младшего брата. После падения — ни разу. Так же он не слышал смеха леди Кейтлин после случившегося, хотя, он и до этого вроде никогда его не слышал, она только ворчала. — И что, вот серьёзно, на вкус, как курица? — улыбаясь спросил Бран, а зеленоглазый маленький Рид согласно кивнул. — Нам нужно словить пару лягушек, и обязательно попробовать их! — Ходор, — поддержал идею Ходор и компания отправилась на кухню, скорее всего, уговаривать поварих приготовить лягушек и при этом ничего не рассказывать леди Кейтлин. Джон улыбнулся и немного расслабился. Он вспомнил, как они с Роббом в детские годы ловили лягушек и надували через соломинки. Сейчас уже Джон постыдно осознавал то, что они издевались над бедными животными, но в детстве это была неимоверно занимательная вещь. Расслабляться Джону долго не приходилось: в Зал зашёл Теон, он выглядел помятым, прежде черные шикарные локоны ныне были сальными и растрёпанными, он не улыбался служанкам, бегущим с тарелками, как обычно это делает, а внимательно осматривал огромный Зал, будто искал кого-то определенного. Украдкой наблюдая за взглядом Теона, Джон резко отвернулся, когда взгляд того остановился именно на нем. Сейчас Джону не хотелось заводить разговора с Теоном, и он начал внимательно разглядывать свою до сих пор не опустошенную тарелку. Выждав какое-то время, Джон поднял взгляд, но уже не нашёл Теона. Руки и пресс тяготило лёгкой усталостью после плотной тренировки, Джон бы даже позанимался ещё, но настроение не позволяло. В каждый удар он вносил свои эмоции, таким способом стараясь облегчить свое состояние. Покончив с обедом, Джон решил сходить в конюшню, навестить своего нового коня. Выйдя на улицу, он сразу завернулся в плащ, подбитый мехом. Зимний ветер пробирал до самых костей, а мелкий снег неприятно колол лицо. Землю устилал совсем тонкий слой снега, который то и дело вихрем поднимался и разлетался по всему двору. Зайдя в конюшню, Джон облегченно вздохнул, перестав чувствовать грубые порывы ветра. Некоторые лошади заинтересованно зафыркали и навострили уши, а другие безразлично остались жевать сено. Иной стоял в конце конюшни и Джон неспешно туда направился. Не успел он глянуть на своего коня, как услышал звуки прелюдий. — Тише, тут кто-то пришёл, — сразу залепетал женский голос. Любопытство взяло вверх, и Джон заглянул на последнее стойло. Красивая рельефная спина в редких веснушках — спина Робба. Мышцы так красиво перекатывались под кожей, что Джона на момент заворожило это зрелище. — Джон, — то ли с раздражением, то ли со злостью крикнул Робб, привставая над раскрасневшийся и растрёпанной девушкой, — что ты, мать его, тут делаешь?! Не зная, что ответить на такой упрёк, Джон просто задержал осуждающий взгляд на Роббе. Не выдерживая этого взгляда, Робб поднялся с сена, попутно завязывая штаны, и подошёл впритык к Джону. В рыжих волосах Робба были частички сена и в этот момент Джон вспомнил, как они вместе устраивали скачки в лесу, вместе лежали на мерзлой земле среди корней огромного дуба, как Джон запускал свои пальцы в эти рыжие кудри, а потом вытаскивал из них забившиеся веточки. — Нам стоит поговорить, Робб, — как Джон ни старался, его голос все равно вышел больше жалобным, чем серьёзным. — Да не хочу я говорить с тобой, — Робб раздраженно толкнул своего брата в грудь и наградил его тем самым холодным взглядом Старков, которым ранее никогда не смотрел на брата. Приняв одно верное решение, Джон ушёл. Сейчас ему необходима была поддержка, но во всем огромном Винтерфелле нет ни одного человека, в чьё плечо он может уткнуться.