Прошло несколько дней, Джон был предоставлен сам себе: он стрелял из лука, ездил верхом, упражнялся с мечом и заходил к Теону, но тот обычно отмалчивался. Благо, Теону становилось все легче, и Джон искренне этому радовался. Когда жар больше не охватывал тело больного, мейстер отпустил его выздоравливать в свои комнаты, и Теон начал поправляться еще быстрее. Тогда Джон мог больше времени проводить рядом с ним.
— Тебе уже лучше? — Джон сидел рядом на кровати, касаясь пальцами худых рук Теона.
— Мне станет лучше, как только ты перестанешь каждую минуту спрашивать о моем самочувствии, — съязвил Теон.
— Не плюйся ядом, — Джон легко толкнул Теона в плечо, и тот улыбнулся.
Пальцы Джона плавно скользили по смуглой коже Теона от предплечья до ладони, и, встретившись, их пальцы переплелись.
— Мы уедем, — все ещё держа руку Теона, Джон улыбнулся, — куда ты хочешь?
— На Железные острова, я думаю, ты не очень хочешь, — сказал Теон, и Джон незамедлительно кивнул, — можем направиться в сторону Дорна: теплые края, солнце и все такое.
Теон улыбнулся, а Джон безумно любил, когда он улыбался.
— Иди сюда, — шепнул Теон и потянул на себя Джона. Его руки мигом обвили не сопротивлявшегося парня, — знаешь, ты пахнешь солнцем, поэтому мы обязаны направиться туда, где тепло. Мы снимем эти дурнопахнущие шубы, сможем плавать в море, греться на солнце и быть счастливыми.
— А мне кажется, что счастливыми нас делают окружающие люди, — Джон довольно улегся в объятия Теона, прижимаясь к нему как можно ближе.
— Это ты сейчас обо мне? — шепнул Теон, легко касаясь лба Джона губами, — С каких пор ты стал таким сладко-романтиком? Женщины должны завидовать твоей манере выражаться.
— О тебе, — вначале Джону и хотелось пошутить, но сказать что-то приятное захотелось больше, — с тобой я готов двинуться даже на Железные острова.
— Готовность не означает желание, — Теон запустил пальцы в локоны Джона, начал накручивать их и чуть оттягивать, от чего Джон довольно прикрыл глаза и отдался приятным ощущениям. — Мы можем только мечтать, я пленник, Джон.
— Робб отпустит тебя, — открыв глаза, Джон направил свой взгляд на Теона, он верил в то, что Робб на самом деле отпустит его.
— Вряд ли, — хмыкнул Теон, — мы можем мечтать о чем угодно. Знаешь, перед тем как уснуть, я закрываю глаза и начинаю придумывать идеальную жизнь. Не здесь, не в Винтерфелле, не среди снега, не среди чужих мне людей. Я представлю, как седлаю свою кобылу и отправляюсь в путь: куда глядят глаза, буду скакать галопом, пока шея лошади не покроется мылом, быстрее от этого места, от этой скуки и тоски, от этого холода. Я даже подумывал о том, чтобы сбежать.
Теон замолчал и коснулся тыльной стороной ладони щеки Джона.
— Теперь в этой клятой морозилке меня держит не только пленение, — Теон выдавил из себя улыбку, но глаза его горели тоской.
— Он отпустит тебя, — шепнул Джон и, перехватив руку Теона, коснулся его губ, прикрывая глаза от наслаждения, — отпустит и тебя, и меня.
— Нет-нет-нет, — почти беззвучно проговорил Теон, возвращая себе поцелуй Джона, — лучше целуй, а не говори эти наполненные надеждой, нелепые слова.
Рука Теона скользнула по торсу Джона, и он забрался под самую рубашку, сразу чувствуя теплое оголенное тело. Джон лишь поддавался этим ласкам, он не делал ничего, и только тихий стон сорвался с его губ. Прикрыв глаза, он довольно улыбнулся и перехватил руку Теона.
— Что? — лицо Теона было так близко, его карие глаза блестели, а вороные локоны красиво обрамляли лицо.
— Ты очень красивый, — завороженно засмотрелся Джон и легко коснулся пальцами щеки Теона, — будто бы не настоящий.
Теон лишь цокнул языком.
Губы юношей соприкоснулись, и по телам разлились волны удовольствия. Их поцелуй был нежным, с каждым движением Теон и Джон наслаждались друг другом. Убрав руку из-под рубахи Джона, Теон перекинул через него ногу и сел сверху. Щеки Джона моментально залились румянцем.
— Интересно, когда ты перестанешь так прекрасно смущаться? — прошептал Теон, провёл пальцем по щеке Джона, а затем остановился на губах, — оближи.
Джон смущенно отрицательно замотал головой и, если бы он мог покраснеть ещё сильнее, он бы покраснел.
— Ты такой милый, — не сдержавшись, Теон наклонился и одарил своего партнёра невесомым поцелуем в губы, а затем остался в таком же положении, нагло вглядываясь в серые глаза, — но я ужасно хочу знать, каким ты будешь, когда расстанешься со скованностью в постели.
— Ты тоже, — прикусив губу, сказал Джон.
— Это я милый? — вскинул бровь Теон, и легко прикусил Джона за шею, — ты меня с кем-то спутал.
Далее Теон снова прикусил шею Джона, а потом провёл по покрасневшему месту языком. Джон хотел было положить ему руку на талию, но тот перехватил ее и зафиксировал на месте.
— Не надо, — еле слышно сказал Теон, — расслабься и не бойся, я все сделаю сам, ты все равно ничего не умеешь.
Джон лишь улыбнулся, он доверял Теону. Как только тот крепко взял обе руки Джона, он накрыл его губы горячим поцелуем: прикусывая, оттягивая губы, но в нужный момент делая его нежнее, от чего Джон довольно поерзал под Теоном.
— Я чувствую твоё возбуждение, — шепнул на ухо Теон, затем кусая его, а Джон все ещё молчал, лишь покусывая губы.
Продолжая поцелуй, Теон начал медленно двигать бёдрами, и возбуждение обоих парней возрастало.
Отпустив руки Джона, Теон ловко расстегнул его рубашку и, помогая выбраться из неё, откинул прочь. Затем он снял через голову свою рубаху и потом положил руки на большой бугор на шортах Джона и, нажав, провёл по всей длине.
— М-можешь ещё? — на выдохе сказал Джон, подаваясь бёдрами на руку Теона.
— Оу, Сноу хочет еще? Только, если ты сделаешь так же, — и после этих слов Теон освободился от своих брэ, оставаясь совсем нагим.
Приподнявшись на локтях, Джон окинул взглядом фигуру Теона, и взгляд остановился в самом низу.
— Помоги, — стесняясь, сказал Джон, и начал снимать с себя свою одежду.
Наконец, оба юноши были без одежды, и ничего их не сковывало.
Теон стоял на коленях на своей кровати, и Джон сравнялся с ним. Теон скользнул рукой по шее Джона, притягивая его к себе для поцелуя, и тогда бастард наконец осмелел. Одной рукой он обвил талию Теона, а второй коснулся его возбужденного члена. Рука Джона заскользила до основания и обратно, и реакцию Теона Джон почувствовал легким укусом на своих губах. Стараясь прижаться сильнее к партнёру, Теон завалил Джона на кровать и навязчиво надавил на ноги Джона, заставляя их раздвинуться. Смочив пальцы слюной, Теон провёл ими между ягодиц Джона, а затем вошёл в него. Пальцы Джона сильно сжали плечо Грейджоя, оставляя на нем красные следы. Вначале Теон двигался медленно, не позволяя заходить себе слишком глубоко, но, как только он почувствовал податливость Джона, сильнее раздвинул ноги и вошёл глубже. На голых телах выступили капельки пота, а комната заполнилась горячим дыханием. Стоны, отбиваясь от стен, создавали симфонию звуков вместе со скрипом дубовой кровати.
Рука Теона легла на шею Джона, чуть сжимая ее, и вначале Джон запаниковал, но ощущая что-то приятное, поддался этому.
— Перевернись, — с этими словами Теон помог Джону развернуться, и расположился сзади него.
Вначале Теон поцеловал спину Джона, а затем чуть надавил на неё, заставляя того нагнуться. Снова войдя в Джона, на этот раз легко, Теон громко выдохнул, борясь с нахлынувшим возбуждением и не давая себе закончить все прямо сейчас. Это было не как с девушками.
Заворожённо наблюдая за напрягающимися мышцами спины, Теон приостановился.
— Я хочу видеть твоё лицо, — сам для себя понял Теон, заставляя Джона снова перевернуться.
Джон цокнул языком, ему надоело, что его крутят, как поросенка на вертеле.
Раскрасневшийся и мокрый от возбуждения, Теон внимательно всмотрелся в лицо Джона и накрыл его губы поцелуем. Движения его на пару секунд перестали быть грубыми и рваными, он начал двигаться медленней, ощущая, какой Джон узкий, горячий, а главное — весь его. Параллельно рука Теона легла на член Джона, делая ему ещё приятней. Долго выдерживать медленный темп Теон не мог, потому что возбуждение переполняло их обоих.
— О, Боги, — внутри сжался Джон и сильно сжал спину железнорожденного, и Теон, почувствовав это, сам излился прямо в него.
Обоих окатило волной наслаждения, и, потные, уставшие, но довольные, они упали на кровать. Грудные клетки обоих мужчин вздымалась, и Теон безмолвно взглянул на Джона, получив от того улыбку, а затем устало закрыл глаза.
— Мне никогда не было так хорошо, — признался Теон, — никогда не хотелось видеть лицо девушки, не хотелось ее целовать в эти моменты.
— Мы кровать твою запачкали, — улыбнулся Джон, а затем ближе подвинулся к Теону, положив свою кудрявую голову ему на грудь.
— Тут я должен перебивать романтичные моменты, а не ты, — усмехнулся Теон, запуская руку в кудри Джона.
Долго они лежали в молчании, успокаивая своё дыхание и думая обо всем на свете.
— Я люблю тебя, Теон, — полушёпотом сказал Джон, не поднимая головы с груди.
— Вечно мне это говорят после хорошего секса, — хитро ухмыльнулся Теон и почувствовал лёгкий удар.
— Дурак, — обиженно сказал Джон.
— Дурак, который тоже тебя любит.
На губах Сноу появилась улыбка, а за окнами замка Винтерфелла пошёл снег.
***
В тронном зале собралась все семья Старков, а на троне посередине восседал задумчивый и нахмуренный Робб. Его глаза с цвета осеннего неба сменились на лед, взгляд был тяжелый, задумчивый, грустный.
Теон Грейджой медленно, но уверенно шёл через весь зал и остановился у ног Робба.
— Властью, данной мне, Теон из дома Грейджоев, я освобождаю тебя из плена дома Старков, — голос Робба Старка был холоден и суров, как страшная зима, которой боится каждый, — Ты можешь покинуть Винтерфелл, если пожелаешь этого.
Робб посмотрел в сторону Джона, который стоял недалёко, а Джон посмотрел на него и, невзирая на правила, подошёл к Старку.
Леди Кейтилин недовольно цокнула языком, а Бран невольно улыбнулся.
— Робб, — подойдя вплотную, Джон посмотрел в холодные, но безумно грустные глаза брата, — спасибо.
Жестом Робб указал остальным собравшимся покинуть зал, и остались лишь он, Джон и Теон, стоящий поодаль.
Деревья с неприятным стуком бились в окна, раскачиваемые сильнейшим ветром, и этот звук еще долго был единственным в тронном зале, пока Робб не заговорил.
— Джон, — уверенно сказал Робб, а затем по ребячьи обнял брата, прижимая его к себе как можно сильнее, и следующие его слова были сказаны еле слышным шёпотом, — Джон, я прошу тебя, не уезжай, останься со мной, я сделаю все, что пожелаешь, лишь бы ты был рядом всегда.
— Я люблю тебя, Робб Старк, — шепнул на ухо брату Джон, — и я буду любить тебя так сильно всегда, я буду помнить о тебе каждый день и корить себя за это, но я буду любить тебя. Только поэтому я уезжаю — не будет у нас счастья вместе, ты сам это знаешь. Я буду верить, что ты встретишь кого-то, кто полюбит тебя так же сильно, как я, и ты будешь счастлив. Робб, семья, дети, Винтерфелл — это все для тебя, мне это не доступно. Просто помни, что где-то далеко от всего этого снега, далеко от тебя есть я. Не забывай, ладно?
— Никогда, — тоскливо улыбнулся Робб.
Разорвав объятия, Робб подошёл к Теону и пожал ему руку.
— Ты забираешь у меня кое-что важное, так береги это с достоинством.
Мужественно пожав руку в ответ, Теон лишь кивнул.
***
Теон и Джон так долго ехали верхом, что сидеть им удавалось с трудом — все болело. Лошади тоже устали, они понуро опустили головы, пытаясь хоть как-то расслабить спины, и нередко спотыкались. Путники остановились в очередной корчме, очередной раз спросили дорогу, очередной раз наелись и очередной раз легли спать. Они пообещали себе, что не отдохнут по достоинству, пока не дойдут до места, где кончится снег.
Когда закончился снег, следующей их целью было снять жаркие шубы.
Они ехали, болтали обо всем, молчали вдвоём и становились все ближе и ближе друг другу. Впереди оказалась переправа.
Вороная кобыла Теона боялась заходить на огромный плот, пятилась, вырывала поводья и привставала на дыбы. Нервы Теона были на исходе, он психовал и ругался на лошадь, тянул ее сильнее, но ничего не помогало.
— Милорд, позвольте, я помогу, — мужчина средних лет, хозяин парома, навязчиво взял в руки поводья, а Теон и не возражал.
— Спокойно-спокойно, — мужчина огладил кобылу по шее, а затем осторожно перевязал ей глаза темной тряпкой.
Лошадь с закрытыми глазами вначале стала, как вкопанная, а затем заводила ушами, прислушиваясь к голосу паромщика.
— Поставь ее ногу на переход, — сказал мужчина Теону, тот цокнул языком, но выполнил просьбу.
Лошадь осторожно поставила и вторую ногу на деревянные доски, потому что выбора у нее не было. В конце концов, медленными шагами кобыла зашла на паром, и только потом мужчина снял с нее повязку. Серый Джона зашел совершенно спокойно.
— Спасибо, — поблагодарил за помощь Джон, а Теон молчал, переживая о своем задетом самолюбии.
— Та, я-то привык, — по-доброму сказал паромщик и пошел вводить конструкцию в движение.
Кони нервно зафыркали и застучали копытами, когда плот медленно поплыл, но юноши быстро их успокоили.
— Трудно тебе со своим самолюбием, — негромко сказал Джон Теону.
— Много ты знаешь, — прыснул в ответ Теон.
— Ты еще мне нагруби. За что, спрашивается? — Джон улыбнулся и пнул напарника плечом. — С тобой трудно.
— Я красивый, в постели мне нет равных, так ты еще и характер золотой ожидал? — Теон наклонился к Джону, и пока паромщик не видел, легко поцеловал его, — Много хочешь, мало получишь.
Нежно прильнув к Теону, Джон направил свой взгляд в даль — как долго им еще осталось путешествовать? Оправдают ли новые земли их ожидания? Неизвестно.
***
— Эй, я сейчас прыгну! — закричал Теон, а затем залился звонким смехом.
Они плыли на небольшом корабле через Дорнийское море, и Теон стоял на корме корабля, который попал в полный штиль. На Теоне были надеты лишь штаны, он стянул с себя пропотевшую рубашку и скинул сапоги, наслаждаясь утренним дорнийским солнцем.
— Теон, не дурачься, — крикнул ему Джон, который сидел в тени уныло висящих парусов.
— Я прыгну! — снова крикнул Теон и всмотрелся в чистую синюю воду.
— Ты плаваешь хоть хорошо? — улыбнулся Джон, он не думал, что Теон спрыгнет.
— Сейчас узнаю, — и Теон с криками спрыгнул в воду.
— Теон! — вскрикнул Джон и, быстро поднявшись, перевалился через борт.
Из воды выглянула чернявая голова Теона, лицо его было очень довольным. Он откинул волосы назад и поплыл вокруг корабля.
— Джон, прыгай ко мне, — закричал Теон и, смеясь, забарахтался в воде.
Джон бросил взгляд на матроса, который до этого тоже сидел с ним в тени парусов, и тот лишь пожал плечами, мол, все равно стоим.
Стянув с себя рубаху, Джон перекину ноги за борт и почувствовал, как приятное чувство разливается внутри — захватывающе. С одной стороны, вдали виднелись каменные горы, с другой, бесконечные пески, а на небе бесконечное солнце. Никакого холода. Никакого снега.
— Прыгаешь? — Теон начал брызгаться на Джона, и тот, не видя другого выхода, спрыгнул в синеву.
Вода приятно обволакивала и охлаждала. Джон почувствовал на себе руки Теона под водой и сразу расслабился — он хорошо плавал.
— Люблю тебя, — шепнул Теон на ухо Джона, а потом, хитро улыбнувшись, мокнул его с головой в воду.
***
Джон и Теон сидели на скамье, устремив взгляды на берега реки Зеленокровной. Теон стал еще смуглее — ему это очень шло, он медленно накручивал пряди Джона на палец, иногда поглаживая его лицо. Затем Теон нежно поцеловал шею Джона и заметил на его теле мурашки от возбуждения.
— Тебе холодно? — с иронией шепнул Теон и, еще раз поцеловав Джона, взял его руку в свои ладони.
— Мне жарко, — Джон утер с лица каплю пота, сжал ладонь Теона и улыбнулся, — так хорошо.
— И здесь никогда не бывает снега.
— Я рад, что мы сюда добрались, и это лучшее, что только могло случиться, — Джон взглянул на Теона, а потом отвел взгляд, — Мне надо кое-что тебе сказать, чтобы больше никогда об этом не думать.
— Что? — Теон осторожно повернул лицо Джона к себе, придерживая его за подбородок.
— Я был с Роббом.
— Я знаю, — Теон провел тыльной стороной ладони по щетинистой щеке Джона, — и я давно простил тебя, потому что люблю больше всего на свете.
