Свободен

Я смотрел в эти лица и не мог им простить Того, что у них нет тебя И они могут жить.

Спустя несколько дней. Утро снова обрушивается на меня всей тяжестью последних дней - сразу становится тяжелее дышать, на глаза наворачиваются слёзы. На своей кровати я больше не сплю. Диван в гостиной меньше, на нём нельзя выпрямиться в полный рост, так что встаю совершенно разбитым - затекла спина и ноги, глаза опухли от слёз и азбукой Морзе что-то стучит сердце. Поделом тебе, извращенец. Сам во всём виноват. Лучше бы он навсегда уехал. Тоже плохо, но хотя бы не безнадёжно. Мама откладывает фотоальбом и смотрит на меня понимающим взглядом. Мне жаль, родная, но ты не поймёшь меня, как бы я ни хотел. На секунду вжимаюсь носом в её плечо. - Кость, мы переезжаем. Я автоматически киваю, не вслушиваясь в её слова. - Костя? - Что? - Ты слышал, что я сказала? Мы переезжаем. Не чувствую даже привычной злости на то, что она всегда оповещает меня в последний момент. - Зачем? - Я подумала, что тебе будет тяжело оставаться здесь. Всё так же автоматически киваю. Новая квартира по площади и расположению комнат совсем как наша, только на втором этаже. Оглядывая оклеенную серо-синими обоями комнату, я вдруг с тоской думаю, что отсюда ближе до кладбища. Вещи мы перетаскиваем в течение недели, своими силами. Мама договорилась со знакомыми, и мы получили в своё распоряжение дряхлую грузовую машину. Надо сказать, своей цели мама так и не достигла - за всеми заботами осознание смерти Андрея ничуть не отпустило, скорее, наоборот, мне кажется, что я сбегаю от проблемы, пусть даже решение о переезде принималось без меня. Легко оправдывать свои поступки чужой волей, не правда ли?.. Скоро экзамены. Я не буду сдавать их в этом году: все в один голос твердят, что, дескать, мальчик лучшего друга потерял, не сможет ничего сдать. Поселившаяся где-то внутри пустота шепчет, что не стоит их переубеждать. Июнь пролетает в бесконечной тоске. Я непрерывно прокручиваю в памяти терабайты связанных с Андреем воспоминаний. Вокруг всё будто в тумане, и теперь я точно знаю, какие ощущения вызывали бы дементоры, будь они не выдумкой. Плеер отзывается знакомым голосом. "Я не умер, не сошёл с ума". Да, это так. Но, кажется, весьма близок и к одному, и к другому. Кормят меня почти насильно, и каждый раз приём пищи проходит одинаково. Под внимательным взглядом мамы плюхаюсь на табуретку, сжимая в руке столовый прибор. Пища как будто не имеет вкуса, но съедаю всё, будь это даже ненавистный борщ. Может, он и был - я не заметил: меня сейчас даже отравить можно, не замечу. Наверное, мама рада, что я, как примерный мальчик, хорошо ем. Наверное. Июль ненадолго возвращает меня к жизни приездом маминого брата. Тот смотрит на меня так подозрительно-насмешливо, что хочется его ударить. Тем же вечером обнаруживаю в его руках наполовину прочитанную тетрадь со своими работами. Падла. Пишу всё больше, так что три совершенно чистые общие тетради уже исчерканы почти полностью. Как ни странно, боль утраты стала моей музой. Ночами бесцельно брожу по квартире, неизменно заканчивая путь диваном. Укрываюсь с головой и стараюсь думать о чём угодно, лишь бы не всплывало в памяти то утро. Конец июля и почти весь август проходят в работе над стихотворениями. Кажется, огонь в душе не унять ничем, кроме этого. Мама осторожно напоминает про то, что через пару недель первое сентября. Я снова иду в одиннадцатый, только уже в другую школу, где нет ни малейших напоминаний об Андрее. Наверное, так будет лучше. Однажды меня чуть ли не за шкирку выпихивают из дома. На справедливое возмущение мама отзывается тирадой о том, что необходимо познакомиться с классом и прочая, прочая. Адрес школы я узнал ещё в июне, так что мысленно строю кратчайший путь и направляюсь в цитадель знаний. Идти до неё минут пять, так что вскоре я уже стою посреди школьного двора и растерянно озираюсь по сторонам - понятия не имею, как выглядят мои будущие одноклассники. После тщательного осмотра двора слева, в тени огромных дубов, замечаю небольшую компанию парней. Они яростно спорят друг с другом, размахивая руками. Наконец один из них выходит на свет и медленно приближается ко мне. Сердце пропускает удар, когда я вижу собранные в хвост русые волосы и дурацкую шляпу. Но парень подходит ближе и я понимаю, что на Андрея он похож только слегка - будто копия "Моны Лизы", нарисованная не слишком талантливым подростком. Фигура, волосы, глаза могут обмануть, но у этого парня лицо чуть более вытянутое, что придаёт ему неуловимое сходство с аристократами, да и черты лица совершенно другие. Он таким же оценивающим взглядом окидывает меня, задерживаясь на лице. Ох чёрт, у меня же, наверное, синяки в пол-лица - последние двое суток прошли без минуты сна. - Лёша, - насторожённость в его взгляде сменяется неприкрытым интересом, парень протягивает руку. - Костя, - слегка сжимаю ладонь. - Ты новенький? - спрашивает он и, видя отразившееся на моём лице удивление, поясняет: - Просто у нас ты единственный в этом году из новичков. Пошли к остальным. Бреду за ним, старательно подавляя эмоции, связанные с его внешностью. "В жизни всё повторяется дважды..." Они оказываются довольно... милыми. Всего парней в классе десять (со мной - одиннадцать), здесь стоит большая их часть. По именам я запоминаю их сразу же. Никита - парень с чёрным ёжиком и шипом в ухе, Саша неуловимо похож на футболиста Акинфеева, Вовчик (так он представился) всем своим видом показывает, что не прочь бы ощутить член в заднице... и так далее. Вдруг парни синхронно смотрят куда-то за мою спину. Я оборачиваюсь. Почему-то в голове роются мысли об инопланетянах. Неспешной походкой к нам приближается девуш... жен... кхм, бабушка. Причём фигурой весьма смахивающая на мумию. Но да чёрт с ней, с фигурой: на голове у мумии покачиваются оранжево-фиолетовые дреды, а когда она подходит ещё ближе, становится видно многочисленные "штанги"- в носу, бровях, губе. Она хмыкает, наблюдая наши отвисшие челюсти. - Лия Аркадьевна, вы же обещали! - с обидой в голосе говорит Лёша, косясь на дреды. - Не удержалась, - хихикает старушенция и поворачивается ко мне: - Ты Костя? Привет. Лия Аркадьевна Фролова, твой классный руководитель на будущий учебный год. Быстро что-то рассказав парням, она подходит ко мне, предлагая прогуляться по школе. Я соглашаюсь, и мы идём к большому обшарпанному зданию. - Могу я поинтересоваться, почему ты перевёлся? - делано безразличным тоном спрашивает она, не глядя на меня. - Друг... повесился. - в горле что-то неприятно сворачивается. Но теперь уже воспоминание об Эндрю не приносит такой дикой, захлёстывающей боли. Она молчит. Следующий час мы разговариваем только о моей учёбе и расположении кабинетов. Домой я возвращаюсь в странно приподнятом настроении. А ночью, среди прочих привычных снов, мне чудится изучающий взгляд зелёных глаз.