Наш рассвет

Жан-Люк заработал мое уважение тем, что довез до пункта назначения без попыток разговорить. Даже когда машина остановилась у трехэтажного особняка с широким крыльцом и балконом, обрамлявшим постройку и объединявшим комнаты второго этажа, отец Гамбита повел себя, как понимающий человек. Он не повернулся ко мне, не предложил открыть дверь. Более того, не успела тачка толком встать, как мужчина выскочил на улицу. Но выскочил не потому, что решил оставить меня в одиночестве перед тем, как увижу его сына. - Какого дьявола они устроили?!! Ла-а-адно. Взрослых тоже можно довести. Как могла рассмотреть с точки обзора, в доме вовсю шла тусовка. И, судя по лицу Жан-Люка, когда он уезжал не было и намека на предстоящее веселье. Ну как веселье. Мы остановились в метрах семи от крыльца. Музыку, которая была включена на всю громкость, можно было не только услышать, но и почувствовать. Клубная долбежка умело играла по мозгам. Но кроме музыки о том, что в здании происходил беспредел, свидетельствовал один включенный свет. Поэтому я не стала делать преждевременные выводы раньше времени. Музыка и свет – это не вечеринка, но повод позлиться. По сути, я была слишком погружена в собственные возмущения, чтобы реагировать на чужие восклицания. Приехала туда, где не ждут, чтобы забрать того, кто моей помощи не примет. Я уже выслала надежду обрести некое подобие счастья хотя бы на семь дней за пределы солнечной системы. Косилась на замок зажигания, обдумывая очередную опрометчивую выходку. Ключи отец Гамбита оставил, поэтому я могла в два счета свалить в обратном направлении, сесть на поезд и вернуться в Бейвель. Достаточно перебраться на водительское сидение. Но я не буду красть машину. Лучше получить подтверждение о том, что любовь носит односторонний характер из уст самого лягушатника, чем последующее годы сожалеть о том, чего не сделала. Да и есть, чем оправдать приезд. Надеюсь, если смелость резко захочет поиграть в прятки, сумею убедительно соврать. Короче, если садилась в машину, потея от мыслей о встрече, то покидала салон автомобиля, дрожа от неизбежности столкнуться с самым страшным кошмаром – неоправданными грезами. И почему нельзя было посмотреть на обратную сторону монеты с изображением Н-О до того, как села в злосчастный поезд? Отстегиваю ремень безопасности и грациозно перекидываю ноги через бортик на землю. - Черт! Конечно, надо было стукнуться головой о крышу. Моя балерина-грациозность индивидуальна. Ей кажется забавным падать со сцены на каждом представлении. Потирая ушибленное место, бегло осматриваю известную «Гильдию Воров». Ожидала грандиозное сооружение, но особняк ничем особенным не выделялся. Среднего размера, двухэтажный, обитый досками; крыша была сделана под странным углом, а окна отдавали временами, когда Новый Орлеан только начинал строиться. Скромный малозаметный дом, который можно было принять за гостиницу. Очень древнюю гостиницу. Да и еще и в пустынной местности. Не удивительно, что это место до сих пор никем не обнаружено. В такую глушь люди предпочитают не соваться. Кругом болото, камыши и старые деревья. Кроме фар и отсветов из окон освещения не наблюдается. Убираем эти источники света, и на себе чувствуем беспомощность слепых людей. Жутковато, должна признаться. И пахнет противно. Тухлой рыбой. Не представляю, как тут живут. Но для «Гильдии Воров» безопасность на первом месте. - Роуг, - обратился ко мне Жан-Люк впервые с разговора в машине, произошедшего тридцатью минутами ранее, - клянусь, я не знал, что эти олухи устраивают очередную пьянку. Мужчина разозлился, потому что я увижу, как отдыхают воры? Не верю, что стану свидетелем особого таинства. Я уже много раз видела, как мужчины напиваются. Удивить меня пьяными лицами и пошлыми шуточками вряд ли удастся. - Вы водите сюда кого-то? Жан-Люк отрицательно мотает головой. - Напиваются свои. Есть у нас группа сорванцов, которые с одиннадцати перестали поддаваться контролю. Какой повод на этот раз придумали? С одиннадцати? Я, конечно, слышала, что преступники рано созревают. Но не настолько. Интересно, а каким был Гамбит в одиннадцать? Не он ли один из «сорванцов»? Фантазию, в которой маленький креол совершает буйство, разрушил хлопок. Двери особняка открываются, и на улицу вылетает какой-то парнишка… без одежды. - Я тупой чувак с большим членом! Еху-у!!! Тишина как под землей. Только кваканье лягушки да шелест камышей. Такого приветствия не ожидала. Фары светили прямо на нудиста, но я вовремя спохватилась и сфокусировала зрение на верхней части худого тела. Вот голых мужиков еще не хватало. - Веришь, что он это сделал? – раздалось со второго этажа. Зрители. Смех. Похоже, передо мною предстал игрок, проигравший партию в карты на желания. - Ненормальный, - включился второй голос. - Зато он не струсил и стойко выдержал испытание, - вставил комментарий третий голос, который я так и не смогла забыть. Когда мы засыпаем, нам снятся наши заветные мечты. У меня были открыты глаза, и о сне не думала. Но знакомый голос с французским акцентом отчетливо расслышала. Как посылка, которую дожидаемся годами и, получая, вскрываем не сразу, я застыла, прикрыла веки и позволила эху ласкать слух. Пусть это будет наяву. Смотрю на второй этаж, где, на балконе, стояли трое парней. Двое с бутылками текилы и джека, а третий в одной руке держал закрытую колоду карт, а левой держался за ограждение, чтобы не упасть. Все трое были пьяны. Но меня насторожил вид только одного из троицы блондин-шатен-брюнет. Реми ЛеБо. Сын Жан-Люка и парень, ради которого я преодолела кучу километров. Гамбит стоял, пошатываясь. Большая часть тела утопала в тени, но не лицо. Таким я его и запомнила. Красивым и опасным. Гремучая смесь. Понадобился один беглый осмотр, чтобы храбрость зарылась в песок. Если он спросит, зачем я приехала, эмоции подтолкнут подписать признание. Я слишком сильно полюбила эту самодовольную рожу. - Гар- р- ри. Логан частенько рычал на нас на тренировках. Но, то был Логан, к его привычкам привыкли. А вот когда зарычал отец Гамбита, я поежилась. Голый парень, с лица которого не сходила счастливая улыбка, услышав собственное имя, на мгновение задумался, словно вспоминал, его ли это имя. По тому, как горели глаза и подкашивались ноги, можно было подтвердить мою догадку. Как и троица сверху, этот низкорослый смуглый нудист напился в стельку. - О, Жан-Люк вернулся! – Нудист посмотрел на отца Гамбита, но быстро перевел внимание на меня. Хоть бы прикрылся. Долго я должна стоять и смотреть на его прыщавый лоб? - А это что за цыпочка? Иногда нам хочется влезать в драку без повода. Взять и врезать тому, на кого смотрим, ради самоудовлетворения. Разглядеть похоть в маленьких глазках паренька не смог бы разве что слепой. Пялился так, словно из одежды на мне было одно ниже белье. Сейчас сделаю кому-то очень больно. Какая я ему цыпочка?! Уже подняла ногу, чтобы шагнуть в сторону кабеля, но меня опередили. Кара снизошла сверху. С балкона. Со свистом что-то, рассекая ночной воздух, метко угодило в пошляка. - Ауч! Больно! – В грудь рыжего попала колода карт. – Офигел, Гамбит? - Ты своих шлюх цыпами зови. А с моей подругой веди себя дружелюбно. В следующий раз колода будет светиться красным. Усек, mon ami? Совершенно не к месту губы расплылись в улыбке, а к щекам прилил жар. Не смутило то, что, произнося угрозу, язык Гамбита заплетался. Тут же тело дернулось, как от укола о ветку ели. Роуг, твоя разумная часть взывает к неразумной, напоминая, что Реми ЛеБо общался с тобой только один раз, когда ему понадобилась твоя сила, чтобы спасти отца. Два невидимых пальца вернули уголки губ в горизонтальное положение, после чего щеки остудили невидимым льдом. Умеют непробиваемые доводы возникнуть тогда, когда, казалось бы, жизнь начала налаживаться. - Сразу бы сказал, что это к тебе. Чего кипятиться? – Поймав кинутую простынь, парень прикрылся. – Извини, малышка. Больше грубить не буду. Не успевшие вернуться в нейтральную позицию уголки губ снова поползли вверх, только теперь улыбка отдавала безумием. Ма-лыш-ка? Колоды не было под рукой, зато у ноги валялся камень размером с мячик для пинг-понга. - Подержите, пожалуйста. - Снимаю сумку и передаю Жан-Люку. Мужчина, который, поддавшись импульсу, позабыл, что я стояла рядом, покачнулся, когда моя громоздкая сумка попала ему в руки. - Ты чего делаешь, красавица? Присаживаюсь на корточки и поднимаю камень. Взвешиваю на ладони. Сверху слышится смешок. И мне не нужно видеть, чтобы понять, кто его не смог подавить. - Крошка, без обид, - нудист догадался, что последует за моим броском. Отступаю на шаг, замахиваюсь. - Я же извинился! – запаниковал паренек. - Не знал, что у Гамбита с кем-то шуры-муры. - Жан-Люк, вам лучше отойти. - Гамбит, скажи своей девушке, что я хороший. Замешкалась, но не из-за беспокойства за здоровье нудиста. Любопытно было, как отреагирует креол на «девушку». Хотя я и понимала, что веду себя, как влюбленная дурочка. Если бы полгода назад кто-нибудь сказал, что я буду так бойко бегать за парнем, отправила бы самоубийцу в нокаут на пару дней. Поездка с Гамбитом не была роковой чертой, после которой жизнь кардинально меняется, но определенно повлияла на некоторые аспекты моего испытывающего существования. - Извини, Гарри. Но я на ее стороне. Не поправил друга. Кидаю камень. - Спасите!!! С воплем парень устремляется в здание, но погоня нагоняет в дверях. Броском метко угодила хаму в левую ягодицу. - Моя шикарная задница! – прохрипел парень, падая. Помимо удара, его ноги запутались в простыне. Падение вышло громким. - Оууууу! – протянул Реми и двое его дружков на балконе. Поморщился и Жан-Люк. Зато я ощутила удовлетворение. Обидчик наказан. Поделом. Меньше рот открывать будет. Следующая проблема в студию. - Должно быть, больно, - сказал блондин. - Он хоть цел? – поинтересовался бархатный голос с французским акцентом. Стон был ответом. - А твоя подружка рулит, - прокомментировал брюнет, отпивая джека из горла бутылки. - Не представляешь, насколько рулит. Это был, черт возьми, комплимент. Если только креол не захотел возвыситься в моих глазах, ну или возвысить меня в глазах друзей. - Так, все живо в столовую. И не дай бог, хотя бы один слиняет! Олухи вы мои дорогие! Злой, как главный повар в шоу «Адская кухня», когда участники проекта делают все тяп-ляп, Жан-Люк направился в особняк, не вернув мне сумку. Без документов я никуда не уеду. Придется остаться. - Почему он не может дать нам немного пространства? - Может, потому, что после прошлой пьянки от его любимой плазмы осталась пыль? - Вперед, парни. Я не собираюсь перед отцом в одиночку отдуваться. К тому же это ваша идея была. Бурча недовольства, друзья Гамбита покинули балкон. - Проходи, mon cheri. Не бойся. Гамбит спустится к тебе через минуту. Скрещиваю руки в защитном жесте и одариваю креола надменным взглядом. - Я не боюсь. Не имело значение, что приехала ради него. Просто так в объятия не упаду, не дождется. По крайней мере, не сегодня. Напавшая усталость напомнила, что я немного подремала в поезде до обеда. Но больше глаз не сомкнула. - Знаю. Красные глаза в темноте показались яркими, как у котов. Возможно, всему виной разыгравшееся воображение и слабость, но мне показалось, что Гамбит обрадовался тому, что я заглянула в гости. Хотя… галлюцинации. Сто процентов. Решив, что пора прервать затянувшийся зрительный контакт, направляюсь к ступенькам. При этом от того, как билось сердце, тряслись руки и болели перепонки. - Дорогая, - простонал Гарри, когда я проходила мимо него. – Ты мне не поможешь подняться? Пожалуйста. Закатываю глаза, но руку протягиваю. - Роуг, - представляюсь, принимая вес мужского тела на себя. – Меня зовут Роуг.