Любовь Белого волка. Любовь Волков

Гроза заставила юного принца едва слышно застонать, испугавшись жуткого звука. Разлепив лазурные очи, Кайлин удивленным взглядом уставился на место своего нахождения. Слегка приподняв голову, белокурый увидел комнату огромных размеров, цвета неба и большую, роскошную кровать. С недоумением, омега стал рассматривать свои собственные покои, не понимая что он здесь делает. Попытавшись встать, Кайлин резко почувствовал головную боль, что заставила его вновь опуститься на мягкую перину. От осознания своего бессилия, принц принялся хныкать, подобно обиженному ребенку. Видимо, стены были не достаточно прочными, раз в покои постучались двое слуг. — Ваше высочество, можем ли мы войти? — раздались тонкие голоса. Повернув голову, юный волк заметил двух зеленоглазых омег. — Войдите. И объясните мне что я здесь делаю, — нетерпеливо поинтересовался белокурый. — Вы находитесь в своих покоях, так как повелитель запретил вам куда-либо выходить. Арен Великолепный велел нам сообщить, как только вы проснетесь, -сообщил слуга. — Арен? Вожак? Он что в замке? — не понял принц. — Да, господин. Наш повелитель вернулся вчера с вами на руках. Король был зол и просил Бейона осмотреть вас. Сейчас он дает указания воинам, — подхватил второй омега. — Я хочу с ним поговорить. Немедленно позовите господина, — потребовал беременный. — Как скажете, принц, — юноши поклонились, после чего поспешили исполнять приказ. Кайлин встал, кое-как подбежав к зеркалу. Омега старался не обращать внимание на головную боль и слегка осипший голос. Принц скинул домашнюю одежду, оставшись в одном лишь белье. Затем он принялся рыться в сундуке, стараясь найти подходящую одежду для встречи с мужем. Кайлин вытащил семь туник, начиная суетиться вокруг них, словно пчела над цветком. Одна — белоснежная, как снег, другая подобно спелой вишне были предназначены для легких прогулок по саду или же лесу. Лимонная, зеленая — для особых мероприятий и прочего торжества. Бирюзовая и нежно-розовая для проведения ночи с мужем, а туника кремового цвета вовсе была новой и нетронутой. Кай хотел было дотронуться до новой туники, но вовремя осекся. «Арен очень любит бирюзовые одежды. В прошлый раз он был очень добрый и ласковый, когда увидел меня в ней.» — подумал юноша. Несмотря на свою, казалось бы, серьезную, замужнюю жизнь, омежка по-прежнему оставался ребенком. Беременность не прибавляла зрелости, а наоборот умиляла взгляды посторонних. Наивный Белый волк не мог понять, что его некая удача и вовсе не зависит от одежды, времени суток, погоды и прочих явлений. Причесав свои длинные, шелковые волосы, юноша аккуратно заколол их специальной брошью, сделанной из мелких изумрудов, рубинов и бирюзы. Одев украшения, Кайлин еще раз посмотрел в свое отражение. Улыбнувшись самому себе и мысленно произнеся, что вожаку обязательно понравится, принц стал подходить к постели, однако не успел лечь… Дверь отворилась, и в покои принца без стука вошел высокий, загорелый альфа. Белокурый обернулся и, заметив некое удивление со стороны мужчины, бросился тому на шею. Синеглазый не успел произнести и слова, не говоря о каком-либо действии, как юнец начал тараторить, пытаясь не сбиться и сказать все точно и верно: — Арен, — Кайлин стал лихорадочно целовать мужа в лицо. — Прости меня, — прижал к себе, обхватив сильную шею хрупкими ручками. — Я больше никогда не буду так себя вести. Больше никогда не буду оскорблять Николаса и перечить тебе. Я люблю тебя. Ты мой муж, мой альфа, отец моего будущего волчонка. Я должен подчиняться и слушаться, а я вел себя непозволительно. Это не из-за беременности. Я ревновал тебя, Арен, — всхлипнул юноша, признаваясь. — Ты защищал Николаса и говорил с ним, улыбался, а я ревновал! Мне было больно видеть тебя с ним. Я думал, что ты полюбил его. Прости меня. Этого больше никогда не повторится. Ты только не бросай меня, молю. Я люблю тебя, Арен, — в конец расплакался омега. Вожак ничего не понял, так как принц говорил со скоростью света. Единственное, что удалось услышать, так это то, что он является отцом волчонка. Мужчина прижимал к себе хрупкое тельце, гладя того по голове и шепча слова о любви и нежности. — Мой Кай. Мой омега, мой малыш, — король зарылся носом в волосы, пахнущие свежестью. — Не плачь, мой волчонок. Я больше никуда не уйду, — пообещал супругу. — Почему? — поднял заплаканные глаза на мужа. — Почему ты ушел тогда? Почему оставил? Я ведь все равно попросил бы прощения. Ты не должен был покидать меня. Неужели ты подумал, что своим уходом ты заставишь меня полюбить Николаса? Мое отношение к нему не зависит от… — Кайлин, — вздохнул вожак, прерывая речь любимого. — Дело не в этом. Мне нужно было решить кое-какие вопросы, касающиеся клана. Да, твое поведение тоже сыграло определенную роль. Я не хотел кого-либо видеть. Я решил, что тебе станет легче, если ты временно будешь находиться без меня и мне тоже, но… — Но? — не понял омега, отстраняясь от вожака. — Мне было очень плохо без тебя. Я даже пошел искать тебя в лесу. Бейон запретил, но я не послушал. Я искал тебя, Арен. А потом мне стало плохо. Я устал, и волчонок стал толкаться. Я не мог найти дорогу. Искал тебя повсюду, кричал, звал, а ты не пришел, — опустил глаза в пол. -Потом я пошел к ручью и там… — юноша вовремя прикусил язык. — Что там, малыш? — погладил по спине своего спутника. — Там была кровь, Арен. Я чувствовал, что это была твоя кровь. А потом…я не помню что было потом, — Кайлин всхлипнул, прижимаясь к мужу в поисках тепла. — Потом ты потерял сознание и стал замерзать, — завершил альфа под негодующий взгляд супруга. — Я был не подалеку, как резко ощутил запах ванили. Мне казалось, что это всего лишь некое видение, но принюхавшись, я понял, что ты где-то рядом. Я побежал на запах и увидел тебя. Ты лежал у ручья, а твоя одежда была наполовину мокрой. Ты мог заболеть и замерзнуть. А наш волчонок, Кай? Ты подумал о нашем ребенке, когда пошел искать меня? — тон сменился с нежного на холодный. — Что было бы, окажись я далеко за пределами Черного племени? Ты подумал об этом? Или тебе захотелось приключений? Несмотря на свой сильный характер, ты физически остаешься слабым и хрупким омегой, не приспособленным на подобные подвиги. Ты почти замерзал. До зимы осталось всего ничего. В горах уже снег, — зло рыкнул альфа, не сдерживаясь. — Зачем ты мне рассказываешь об этом? У меня были великолепные учителя, и я очень хорошо изучил месторасположение как своего, так и всех соседних стран, в том числе и те, с которыми у нашего племени вражда. — заявил Белый, после чего осекся. Арен нервно выдохнул, а Кайлин опустил голову. Омеге в очередной раз стало неловко и стыдно. Юноша понимал, что опять-таки вспылил и сморозил лишнего, однако остановить себя и прикусить язык вовремя не сумел. Принц и сам не мог понять причину своего излишнего любопытства, ревности, вспыльчивости и длинного языка, появившегося как только в животике зародилась жизнь под названием волчонок. «Сейчас Арен опять разозлиться и уедет от меня. Не хочу так!» — нахмурился омежка. — Прости, Арен, — уткнулся в грудь мужа. — Я не это имел ввиду. Просто я хорошо знаком с наукой, изучающей иноземные территории, — глупо оправдался младший, зажмурившись. — Твои извинения не обоснованы, Кайлин, — альфа отпрянул от супруга и подошел к окну. — Просто ты всегда будешь считать меня врагом и иноземцем. Всегда будешь видеть во мне сына врага. Бояться меня будешь, и наши волчата будут, — принц чувствовал, что королю становится очень больно от таких предположений. — Не будут, — взвизгнул Кайлин. — Прости. Я просто очень волновался за тебя, оттого и сердитый. Признание омеги отразилось тишиной со стороны вожака. — Волчонок стал толкаться в последнее время сильно, — сообщил будущий папа. — Растут, — улыбнулся синеглазый. — Тебе стоит беречь себя и хорошо питаться. До родов не так далеко. Совсем немного осталось. Кай подошел к мужу. Арен развернулся и крепко прижал к себе супруга. Белый довольно заурчал. Даже крот мог увидеть, как не хватало беременному этого тепла, ласки и заботы от мужа. — Как думаешь, кто у нас родится? Омежка или альфа? — юноша поднял свои небесные очи. — Бейон не может точно сказать. Еще не время, — Арен пожал плечами. — Лекарь? — принц непонимающе приподнял бровь. — Когда мы прибыли в замок, я попросил Бейона осмотреть тебя, а заодно рассказать мне о малышах. Целитель ответил, что все проходит стабильно и хорошо. Волчата толкаются, потому что растут и ждут дня, когда появятся на свет, — завершил Арен. — Волчата? — в очередной раз не сообразил Кайлин. — Да, малыш, волчата, — наткнувшись на удивленный взгляд супруга, король продолжил: — Ты ждешь двух малышей. Судя по предположениям, альфу и омежку. Они двойняшки, но это только мысль. Бейон не уверен пока, но я отчетливо чувствую что-то сильное, точно от альфы. И в то же время от тебя исходит аромат чего-то теплого и душистого, нежного как у омеги. Я люблю тебя, малыш. С нетерпением буду ждать наших малышей, — улыбнулся альфа. — Двойня? — изумленно пискнул принц. — Подожди, но как это? Почему же Бейон мне ничего не сказал? Вы скрыли это от меня? А что насчет… В очередной раз от лепета своего беременного чуда у Арена начала болеть голова. Альфе не оставалось ничего, кроме как заткнуть слишком болтливый ротик самым нежным поцелуем, на какой только был способен мужчина.

***

— Холодновато для прогулки, вы так не считаете, господин? — раздался не менее холодный, насмешливый голос. Друг Кайлина стоял возле одинокого дуба, еле слышно сопя носиком, до тех пор пока не услышал столь ненавистный ему голос. Такой же милый и, казалось бы, ничем не уступающий в красоте принцу омега. Тоже хрупкий, тоже любящий и тоже беременный, однако с совсем другой судьбой. Многие в замке считали Кайлина и Дири врагами до определенного времени, однако с тех пор, как Дири признался Бейону и стал его пассией, отношения между двумя омегами изменились. Это видел каждый. Начиная от стражи, и, заканчивая королевским поваром. Несмотря на изменившиеся отношения, Дири не стало легче по жизни. Слуги продолжали перешептываться при виде «беременной подстилки, шлюхи, порочной омеги», как его тайно называли. Омегам было завидно, что они только и делают, что прислуживает волкам голубых кровей, а на общение с альфами у них не остается никакого времени. Юноши тайно мечтали поскорее выйти замуж, храня себя и самое сокровенное, что может быть у омеги. Днями и ночами ждали, когда к господину приедет какой-нибудь гость, наподобие Лирого волка и обратит на кого-то из слуг внимание. Каково же было их удивление, гнев и разочарование, когда вертихвост всего клана, фаворит его величества лег под другого, забеременил и теперь сидел и тихо ждал рождения волчонка. Чужого волчонка! При этом не понеся ни единого наказания. Конечно же слуги стали ненавидеть Дири, хотя раньше не обращали на него никакого внимания. Коротковолосый юноша знал о всех сплетнях, однако открыто нахамить и ударить кого-нибудь из слуг он не мог. И не мог не из-за трусости. Из-за чего угодно, но только не из-за данного качества характера, которое никогда не было присуще этому парню. Бывший фаворит боялся за Бейона и неродившегося ребенка. Не был трусом, но боялся. Боялся, что своим поведением испортит уважение племени к лекарю. Боялся, что набросится на клеветников, а те ударят его ненароком в живот, и Дири не сможет поддержать на руках маленького Доминика. Фаворит не был эгоистом и знал: сделай он хоть что-то не верно, травник может пострадать. Пусть беременный нахамит ненароком, ударит, косо взглянет, и Бейон сразу же будет наказан и потеряет авторитет в племени, являясь уважаемым альфой и единственным лекарем в клане. Но больше всего Дири волновался из-за произошедшего с ним неприятного инцидента. Омежка не мог справиться с болью внизу живота, оттого и побежал в сад. Прикоснувшись к себе, он не заметил запаха незнакомца, чем воспользовался противный Лирый. Прикоснувшись к сокровенному, Андреас «помог» несчастному юноше справиться с болью и неприятными ощущениями. После этого, обладатель морозных глаз, молча удалился, а Дири пришлось долго переваривать произошедшее. Первым делом омеги было убежать обратно в замок и запереться в своей комнате, что он и сделал. Оказавшись в своих покоях, благодаря Богов за то, что Бейон на тот момент не был в комнате, Дири вызвал к себе одного слугу. Сероглазый попросил у прислуги принести огромный таз, мочалку, мыло и горячую воду. Рил, а именно так звали слугу, удивленно смотрел на пассию травника, пытаясь узнать для чего Дири понадобились ванные принадлежности, однако тот не дал произнести и слова. Чтобы не было лишних вопросов, юнец, придерживая округлый животик, стал быстрыми движениями вынимать все вещи из своего сундука, стараясь найти нужное. На самом дне фаворит нашел небольшой синий мешочек, и, даже не посчитав сумму, и не оставив себе ни копейки, отдал его в руки сопротивляющегося слуги. Омега не брал денег, говоря что его казнят, подумав что он шпион, однако когда Дири принялся опускаться вниз, дабы встать на колени, зеленоглазый прикрыл рот и тутже рванулся с места. Через три минуты слуга вернулся с тазом и прочими приборами, а минут через шесть и с водой. Поблагодарив Рила, повелев тому забыть о монетах и только что случившемся, Дири запер свои покои и, обнажив свое юное, белоснежное тело, принялся тщательно намыливаться. Дири из никому неизвестной семьи делал все грубо и дерзко, лишь когда мочалка касалась животика, он начинал намыливать его со всей той нежностью, на которую только был способен. Нежность такая относилась только к ребенку, так как блондин не жалел своих рук, ног, спины и прочего. Юноша тер свое тело, пытаясь сделать все возможное, чтобы Бейон не учуял даже намека на запах какого-то постороннего, не говоря уже о самом Лиром. Данная процедура продолжалась около сорока минут. Вытеревшись свежим полотенцем, и, одев на себя чистенькую тунику, которую юноша достал из сундука, омежка тщательно скрыл все улики своего часового занятия. Какого же было удивление, когда старший пришел и молча лег в постель, отворачиваясь от пассии на другой бок. Дири в тот момент лежал, не смея вздохнуть или пошевелиться. Прекрасные очи походили на два больших блюдца и все это из-за волнения и страшных догадок. Дири будто нутром чувствовал, что Бейон знает о случившемся. Расплакавшись от досады, парень повернулся к спутнику и хотел было все объяснить и попросить прощение, как услышал спокойное дыхание. Нагнувшись к лицу альфы, Дири осознал, что тот давно спит мирным сном. Тогда, казалось бы, удача выдавила из себя едва заметную улыбку для юного омеги. Мальчишка пообещал самому себе, что больше никогда не допустит подобной оплошности, будет всегда и во всем слушаться Бейона и думать лишь о любимом мужчине и маленьком Доминике. Дири также решил, что будет гулять в саду один раз в неделю и выходить исключительно днем, в ясную, солнечную погоду. Гулять будет только с лекарем или с Кайлином. Восемнадцатилетний парень также думал о том, чтобы выходить из своих покоев станет лишь по надобности. Всегда и везде сопровождать лекаря. Выходить из замка только в сад и только с разрешением Бейона. Не перечить мужчине, вести себя подобающе супругу. Омега часто путался и мог по ошибке назвать травника «мужем», особенно это случалось когда они беседовали с Кайлином, сидя в саду. Вечером позапрошлого дня старший омега проговорился, сказав о том, что хочет родить мужу как минимум трех волчат. Ровно через две секунды после сказанного, Дири виновато опустил голову вниз. Он боялся реакции принца, так как тот мог рассказать о такой оплошности мужу, и вожак бы наказал Дири за такое резкое заявление. Кайлин на это лишь нежно улыбнулся, после чего захлопал в ладоши, счастливо засмеялся и стал обнимать своего друга, говоря что все у них обязательно будет хорошо, и травник определенно попросит руки и сердца юноши — нужно всего лишь подождать. Дири свято верил в слова молодого друга и продолжал по-детски надеяться и мечтать, находясь с саду. Мысли омеги прервал столь ненавистный голос. Беременный ответил на вопрос черноволосого рыком, после чего обернулся и, не глядя на Лирого, поспешил ретироваться в замок. Не сложно было догадаться, что уйти по собственной воле ему не позволили. — Куда же вы? — Андреас догнал омегу. — Я всего лишь хотел поговорить. Почему вы избегаете меня, хозяин сердца моего? Блондин оскалился и обернувшись, ответил: — Манеры ваши изысканы, с этим не поспоришь. Язык ваш сладок, подобно спелому персику. Внешность ваша, словно у змея- искусителя. Сердце же ваше точно демон, не имеющий понятие об искренности. Разговаривать с вами я не имею желание. Гордо дернув подбородком, беременный положил руку на округлый животик и стал делать то, что хотел, а именно возвращаться в свои покои. По выражению лица Андреаса и его заметного тихого рычания было понятно, что подобные слова очень задели волка, а главное оскорбили его, как мужчину. — Я демон, господин, не так ли? — схватил испуганного блондина за руку. — Сухой, неискренний и лживый подлец? — Вы правы, Андреас, — Дири выдержал убийственного взгляда. — Знаете, — резко улыбнулся молодой человек. — Я тут узнал кое-что. Помните я говорил, что свою сущность мне иногда надо удовлетворять? Казалось, что ухмылка эта была похожа на улыбку счастливого волчонка. — И? — зачем-то спросил младший. — Воины рассказали мне где я могу его найти. Оказывается этот самый омега живет в нескольких шагах от моей комнаты. Вернее на другом этаже. И он действительно обладает неописуемой красотой, — демонстративно оглядел юношу с головы до пят. — В таком случае желаю вам хорошей ночи, — отчеканил сероглазый, отворачиваясь. — Хорошей ночи в вашей компании? — альфа хитро приподнял левую бровь. — Закройте пасть и не смейте так со мной разговаривать, — крикнул омега, разозлившись. Лирый не долго думая, прижал беременного к себе, после чего коснулся животика. Провел ладонью по нему, залез рукой под тунику и, чувствуя всю округлость и тепло, стал слегка давить на живот. — Аай, — проскулил Дири. — Что вы делаете? — Пока что просто присматриваюсь. Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам, господин, — отрезал Лирый. — Не трогайте моего ребенка. Что вам нужно? — всхлипнул Дири, сильно испугавшись. — Удовлетворения, повелитель. Физического удовлетворения. При вашем жизненном опыте, не трудно догадаться моих намерений, — горячо зашептал в лицо мальчишки. — Я не шлюха. У вас неправильная информация обо мне, — проскулил Дири. Андреас отпустил омегу, глядя на то, как тот нервно гладит живот, пытаясь уберечь волчонка от любой опасности. — Значит вам придется доказать мне обратное завтра утром, — ухмыльнулся лорд. — У вас свадьба накануне. Вы хотите изменить Николасу? Зачем же тогда публично заступились за него? — спросил юноша, пытаясь отдышаться и понять намерений мужчины. — Хочу отомстить отцу — ничего большего, — равнодушно зевнул альфа. — Причем здесь я и ваш отец? — отчаянно выкрикнул Дири. — Слишком много вопросов, повелитель. Жду вас завтра утром у себя в покоях, — холодно произнес альфа. — Я не буду этого делать, — крикнул омега. — В таком случае мне придется лишить вас того, кого вы больше всего ждете. Как думаете, Бейон будет с вами, коль вы не убережете волчонка? — усмехнулся Лирый. Поклонившись, Андреас поспешил ретироваться от Дири. Омега стоял, не смея шелохнуться. Он понимал, что имел ввиду мужчина. Лорд требовал тело омеги взамен за жизнь ребенка. Дири не хотел изменять несостоявшемуся мужу. Именно поэтому омега решил, что прямо сейчас пойдет к травнику и расскажет тому все, что только что услышал от наглого, жестокого Лирого волка.