***
Бейон рвал и метал. Альфе не разрешалось входить внутрь комнаты. Как только Дири стало плохо, травник не мешкая побежал к королю, который был чем-то взволнован. Бейон пытался сделать все, дабы с ребенком ничего не случилось. Вожак же тем временем велел доставить какого-то знакомого лекаря, который жил глубоко в лесу. Как оказалось целителя, и по совместимости лесничего звали Клаус. Мужчина примчался во дворец со всеми причиндалами. Арен объяснил, что Бейон лекарь племени и его омеге стало внезапно плохо. Клаус на это лишь кивнул, а затем прожег Бейона взглядом, отчего по телу мужчины пробежал неприятный холодок. Пожилой лекарь велел не беспокоить и никому не входить. Вот уже сорок минут целитель лез на стену и выл, пытаясь понять, что происходит в комнате. Повелитель стоял с отстраненным видом и вглядывался куда-то в пустоту. Никто не мог понять, что будет с Дири и маленьким Домиником. Наконец, дверь отварилась, и Клаус вышел весь потный и расстерянный. Арен поднял голову, а Бейон схватил мужчину за руку и принялся трясти. — Что? Что с моим ребенком? — кричал альфа. — Как мой сын? Ответьте же! — Прекрати истерику, недостойный! — оскалился старик. — Я… — мужчина почувствовал себя полным идиотом. — Твой сын жив, как и юноша, — процедил старый лекарь. — Ты же не волк, а трусливый баран и бестолочь! Бейон поперхнулся воздухом от такого изречения целителя. Слова Клауса будоражили и внушали страх. Да-да, именно страх. Брюнет знал, что старик одновременно являлся и шаманом. Альфе было не по себе, но самое главное это то, что с Домиником все в порядке. По крайней мере, лекарь успокоился именно после этой новости, чего нельзя было сказать о разгневанном старом мужчине. Клаус не был глупым волком, и прожив не мало лет, мог с легкостью понять, в чем причина постоянных ссор и недопониманий у членов какой-либо семьи. У Бейона и Дири была своеобразная семья, как понял старый целитель. Они зачали малыша, будучи не женатыми и не благословимыми со стороны Богов. Клаус не понимал такого, однако судить и осуждать молодого восемнадцатилетнего парня мужчина не собирался. Шаман считал самым главным, чтобы волчонок в утробе рос здоровым и крепким. Целитель понимал к чему могут привести подобные стрессы, однако старик не спешил рассказывать обо всем Бейону, который стыдливо опустил голову вниз, будто провинившийся ребенок. Арен наблюдал за мужчинами, после чего понял, что ему, пожалуй, стоит оставить старших волков наедине. Со словами: «Мне нужно идти! Если что-нибудь будет нужно для Дири и ребенка, прикажите моим слугам, и они все сделают.», вожак покинул коридор, направляясь к свои покои. Бейон чертыхнулся, поняв, что это что-то вроде подставы, и синеглазый специально оставил лекаря наедине с угрюмым целителем, дабы волки побеседовали. Как только загорелый поднял свои очи, то тутже пожалел об этом. Брюнета будто бы прожигали взглядом эти глубокие черные глаза. — Зрение у меня не такое, как раньше, но как я погляжу, вождь о своем фаворите помнит лучше, чем ты о своем омеге. Слова задели Бейона за живое. Мужчина слепо верил, что в королевстве есть хоть кто-то, кто не знает о прошлом Дири и настоящем самого альфы. Было ясно, что Клаус прекрасно знал, ну или же понял, что бывший любовник его величества и беременный омега Бейона — один и тот же человек. Кареглазый открыл рот, после чего вновь закрыл, глядя куда-то в пол. — Тебе сказать нечего? — разгневался шаман. — А мне есть что! — Имя юноши, которому стало плохо — Дири. Он носит под сердцем моего ребенка. Мы находились в наших покоях, как ему внезапно… — альфа резко замолчал, не ожидавший сильной пощечины со стороны старика. — Я не позволю тебе обижать омегу, тем более беременного! — оскалился Клаус, глядя на возмущающегося лекаря, который ненавистно потирал щеку рукой. — Вы поднимаете на меня руку, будто я какой-то волчонок! — не выдержал Бейон. — Я вам не омега, чтобы пощечины мне давать! — Слушай сюда, мОлодец, — рыкнул шаман, притягивая того за грудки. — Еще раз обвинишь беременного в чем-то или доведешь до такого состояния, евнухом сделаешься, понял? Раз смог сунуть свой отросток, — Клаус кивнул на пах, чем сильно оскорбил Бейона. — То умей и отвечать за последствия. Ребенок этот твой, а то что было раньше, забудь, ибо этот юноша не виноват, что его истинный — слепой идиот! После убедительной речи, шаман молча удалился, оставив альфу пребывать в шоковом состоянии.***
Арен, тем временем, находился в собственных покоях, ужасно переживая и волнуясь о беременном супруге. Разные мысли посещали голову мужчины. Он не знал, где Кайлин, что с ним, как дети, а самое главное, кто и зачем подстроил ловушку и выкрал принца из замка. Вожак Черного клана нервно стучал пальцами по столешнице, пытаясь хотя бы предположить кто мог совершить данное деяние. У кого была цель выкрасть юношу, а главное какова была причина? Арен точно знал, что подобное мог совершить какой-нибудь чужак, который либо решил отомстить самому Арену таким способом, либо… Либо просто этот кто-то хорошо знал Кайлина и, возможно, воспылал к омеге теплыми чувствами. От собственных мыслей, Черный нахмурился. Такого не должно было случится. Кайлин — замужний омега, который носит под сердцем волчат. Да, юноша являлся красивым, юным, здоровым, порядочным. Да он просто был совершенством! Все равно, однако, никто не имел права смотреть на постороннего омегу и чужого супруга. Синеглазый считал, что было бы гораздо лучше, если бы безумец решил отомстить по какой-либо причине самому вожаку, нежели его супругу. К тому же, кто знает, что могло было случиться с юным беременным волком? Арен очень волновался и боялся за супруга. Никто не знает на что способен тот, кто посмел нарушить покой Черного клана. Мужчина устремил взор в окно, вставая со стула. Альфа поклялся, что обязательно спасет своего любимого. А то, что вожак сделает с тем, кто заварил всю эту кашу, покажет время…