Любовь Белого волка. Любовь Волков

— Я хочу, чтобы вы сегодня все сделали сами? — лукаво улыбнулся мужчина. — Сядьте на меня сверху, повелитель моего сердца. Слезы потекли вниз по щекам юного омеги. Некогда алые губы дрожали, шепча и прося оставить в покое. Дири знал, что нет смысла просить чего-либо, что Лирый не оставит его, пока не получит желаемое, но все равно старался хоть как-то убедить альфу прекратить. Противореча своим желаниям, бывший фаворит его величества молча опустился на обнаженного альфу. Несмотря на то, что омега не был невинным и его первый раз был «даже Боги не знают когда», как считал лекарь, юноше было больно. Больно и ужасно неприятно, как морально, так и физически. Слава всему, что Дири был «спиной» к Андреасу, и альфа не видел выражения лица младшего, удостаивая того лишь смешками и похвалой пошлого характера. Юноша попытался выполнить приказ ненавистного человека. Оседлав альфу, Дири дрожащими руками принялся опираться о кровать и кое-как приподниматься, дабы опуститься вновь. Все попытки отзывались нетерпеливыми стонами альфы и болезненным шипением омеги. Андреас злился, глядя на хрупкую спину сероглазого. Спустя пару попыток, Дири начал двигаться на Лиром, прикусываю нижнюю губу и стараясь действовать крайне аккуратно, в первую очередь для Доминика. Удерживая животик, юнец постанывал в такт движениям. Чужеземец с хитрой улыбкой на устах придерживал Дири за бедра, помогая тому опускаться все глубже и двигаться все сильнее. Внезапно в глазах у юноши потемнело, и тот стал едва падать. Недовольный мужчина схватил юношу за руку, требуя объяснений. Плачущий любовник сообщил, что ему нездоровиться, и стал вновь молить о покое. Черноволосый рыкнул, выходя из юноши. Дири выдохнул, хватаясь за помятую тунику, цвета сирени, после чего принялся одевать на себя вещь. И пяти секунд не прошло, как уставшего вновь схватили за руку. Покрасневшие серые глаза встретились с холодно-голубыми. — Вы куда-то собрались? По-моему я еще не кончил, — прорычал неудовлетворенный альфа. — Прошу вас, Андреас, мне правда плохо, — дрожащими губами взмолился Дири. — Это меня не должно касаться, повелитель. Ложитесь на бок! — властный тон. — Молю вас… — начал было омега, но был остановлен. — Дважды повторять я не намерен! — сообщил в ответ. — Или, может, маленький Доминик перестал быть желанным ребенком? С ужасом в глазах, Дири лег на кровать, поворачиваясь спиной к альфе. Удовлетворенно хмыкнув, Андреас пристроился сзади, после чего вошел глубоко в омегу. Мужчина принялся двигаться в своем обычном темпе, а именно быстро и грубо, не заботясь о желании любовника. Блондин вскрикнул, прижимая одну руку ко рту, дабы не закричать, а другой лаская животик, моля, чтобы малыш не толкался и ни в коем случае не пострадал. Мурлыкнув, подобно довольному коту, Лирый излился глубоко в юношу. Выйдя из дрожащего тела, черноволосый лег на спину, глубоко дыша, и глядя в потолок, думая о чем-то о своем. Дири закутался в испачканную простынь, таким образом скрываясь от глаз персонального врага. Альфа улыбался, думая о своем супруге и маленьком Майкле. В голове непроизвольно зарождались мысли о новых украшениях, тканях и прочих вещах, которым был бы рад юный Николас. Мужчина также стал перебирать в думках, что бы купить и чем удивить маленькому трехлетнего альфу. Черноволосый прекрасно понял, что Мик не является волчонком, избалованным вниманием папы, и был бы рад абсолютно любому подарку. Чего уж говорить о внимании и заботе отца, которого у ребенка и вовсе никогда не было? За своими размышлениями, мужчина совсем позабыл о сжавшемся Дири, который не знал что ему делать: молча уйти или ждать новых приказов со стороны чужака. — Свободен, — с презрением в голосе оповестил Лирый. Ничего не говоря, Дири аккуратно встал и повернулся спиной к мужчине. На скорую руку нацепив одежду, беременный аккуратно встал с кровати, после чего вышел за дверь.

***

Уже находясь в коридоре и шагая вперед, при этом расположив одну руку на живот, другой же опираясь на холодные стены, юноша пытался дойти до своих покоев. Из глаз продолжали литься слезы, но Дири мужественно шел дальше, молясь, чтобы ни один слуга или прочий, не заметил страдание и боль омеги. Наконец, обладатель миндалевидных, серых глаз коснулся ручки двери и с легкими хрипами, вошел внутрь. Тихая, темная комната встретила своего хозяина, как и обычно. Дири захлопнул дверь, позволив себе разреветься в полную силу. Паренек лил слезы, гладя ребенка и прося прощение у еще неродившегося волчонка за все неудобства и дискомфорт, который малыш переживает вместе с папой. Дири очень скучал по своему без вести пропавшему другу. Он знал, если б Кайлин был сейчас во дворце, то, возможно, ничего бы не стряслось. Принц ведь обещал защитить лучшего друга, пусть и был таким же хрупким, беременным омегой, как и Дири. — Почему тебя нет рядом, Кай? — плакал юноша. — Я не выживу здесь один, — говорил сам себе. — Тебе так плохо без твоего друга? Разве ты один здесь? — неожиданный голос позади заставил испуганно вскрикнуть. Напуганный юноша обернулся и увидел силуэт высокого человека за занавеской. Приложив руку ко рту, Дири вскочил со стула, при этом едва не зацепившись об собственную тунику и не упав. Алые губы задрожали, а покрасневшие глаза стали наполнятся новыми слезами. Из-за подступивших слез, беременный не мог соориентироваться и разглядеть мужчину. Дири так испугался незнакомца в его покоях, что даже не смог узнать обладателя голоса. Погладив ребенка, находившегося в утробе, омега замигал глазами, нервно протирая очи, после чего смог узнать в мужчине Бейона. — Что ты здесь делаешь? — сказал первое, что пришло на ум. — Тебя не бывает в это время в замке, ведь ты уходишь в лес за свежими травами, — шмыгнул носом все еще обиженный омега. Почему он был все еще обижен? На то была причина. На что «на то»? Это, наверняка, было уже понятно. Когда Клаус уехал из замка, а Бейон вошел внутрь, попросив слуг покинуть покои, Дири молча лежал в кровати. Оставшись наедине с омегой, Бейон молча присел на колени и стал разглядывать припухшие от слез глаза беременного. Около минуты волки смотрели друг другу в глаза, один при этом стыдливо опускал глаза в пол, а другой смотрел со взглядом, полным обиды и несправедливости. Именно такого выражения лица, лекарь не мог выдержать, глядя то в пол, то на стоящий впереди шкаф, то еще куда-то. В тот день Дири не произнес больше и слова. Когда же Бейон нашел в себе силы посмотреть прямо в припухшие, серые глаза своего возлюбленного, то пострадавший на это лишь нервно улыбнулся. Травник открыл рот, дабы начать извиняться, но был остановлен одним лишь движением. Дири, ничего не говоря, просто повернулся к мужчине спиной, по-плотнее закутавшись в теплый плед, и закрывая глаза. Брюнет сжал руки в кулаки, а когда произнес одинокое «Дири…», то получил такое же одинокое, еле слышное «Уходи!» в ответ. Альфа ничего не смог сделать, лишь просто встал и стыдливо прикусив губу, вышел за дверь. Покинув покои, мужчина ушел не сразу, прислушавшись к двери. Сердце сжалось, когда травник услышал то, что боялся. Дири плакал, шмыгая носом, всхлипывая, иногда скуля, подобно раненной собаке. Лекарь, на тот момент, почувствовал себя самой настоящей сволочью. Бейон шепотом произнес такое ненужное «Прости…», после чего молча пошел вперед по коридору. Сейчас же, брюнету было ничуть не легче. Его омега опять плакал, опять волновался, и опять не заботился как о своем, так и о здоровье волчонка. Бейон ни случайно вернулся пораньше и ждал юношу, стоя за занавеской. Мужчина также не зря попросил вожака пригласить во дворец собственного сына. Мудрый волк никак не мог понять отношения Андреаса к Дири, и поэтому решил сам во всем разобраться. — Я сегодня пораньше вернулся. К тому же, это наши общие покои, и я имею право сюда заходить, и стоять там, где я желаю, — ответил на немой вопрос в глазах омеги. — А вот почему ты плачешь, спросить стоило бы. — Это не важно, — прошептал Дири. — Я твой альфа, и я хотел бы знать почему ты плачешь, — Бейон сделал вид, будто не учуял постороннего запаха на своем омеге. — У меня нет альфы! — Дири впервые оскалился на любимого, выплескивая накопившееся в душе. — Ты не являешься моим истинным! Этот ребенок мой, и ты не имеешь права врать, говоря, что любишь меня. Подобные слова крайне удивили мужчину. Он никак не мог подумать, что влюбленный, хрупкий юноша разозлится и начнет говорить то, что утверждал когда-то сам Бейон. «Я ведь говорил ему, что мы не истинные. Из-за ребенка, я и сам подумал, что он моя судьба, пусть и не верил в это. Дири разочаровался или просто устал от меня. О Боги, за что вы так посмеялись надо мной и над ним? Он ведь мальчишка, а я…» — Я говорил тебе это, но ты не желал слушать, — шепотом произнес лекарь. — Мне не нужен альфа, который не любит меня, но живет со мной только из-за случайной беременности. Доминик мой ребенок! Я не хочу тебя больше видеть. Хватит. Мне надоело! — расплакался Дири. В то время, как глупый Бейон посчитал, что дело в их возрастной разницы, Дири говорил все это лишь из-за обиды на любимого мужчину, ведь тот не мог защитить его от ненавистного Андреаса. — Я понимаю, что ты одумался, но все-таки, Доминик — наш общий ребенок. Когда он родится, ты сможешь быть свободным, — расстеряно проговорил брюнет, никак не ожидавший, что влюбленный омега так резко изменится к Бейону, посчитав все, что было лишь каким-то недоразумением. — Я и сейчас свободен, находясь беременным, — грустно усмехнулся Дири. — Ведь отец Доминика не соизволил жениться на мне после зачатия. И не смей говорить мне о том, что Доми — твой сын! Ты побрезговал признать меня своим омегой. Так почему же не брезгуешь признавать своего сына? Я один воспитаю своего малыша, — рыкнул волк. — Ты нам не нужен! — Вот как, значит? — лекарь и сам разозлился от сказанных в его адрес слов. — Значит когда ты впервые поцеловал меня, а затем приставал с просьбами о создании семьи, уверяя, что мы истинные, ты не думал о последствиях? Теперь же, когда я тебе надоел, ты говоришь, что сам воспитаешь волчонка? Как ты его воспитывать будешь? Кем он вырастит? А кем станет? — сжал зубы. — Я не позволю тебе воспитывать ребенка одного при живом отце, слыша, как ты будешь лгать, говоря, что я погиб в неравном бою, сражаясь за Черное племя! — Он вырастит кем угодно, но у него уж точно не будет такой судьбы, как у меня! — ответил одним предложением. Бейон замолчал, ничего не отвечая. Дири фыркнул, после чего направился к двери. Лекарь не мог допустить ухода юноши. Никто не знал, что произошло и что творится в голове у омеги именно сейчас. Дири дотронулся к ручке двери, но внезапно был остановлен сильной рукой. — Куда ты направление держишь? — Не важно! — беременный выдернул руку из захвата крепких пальцев. — Я свободный омега и имею право идти туда, куда желает мое сердце. — Я не позволю тебе наделать глупостей! — отчеканил травник, преградив дорогу. На это волк лишь фыркнул, после чего ударил мужчину в грудь. — В прошлый раз из-за твоих обвинений я чуть не потерял ребенка, — прошептал юноша. — Я не позволю тебе довести меня еще раз! Бейон сделал шаг влево, давая любимому уйти. Дири наградил альфу пустым взглядом, после чего вышел из комнаты.