Бояться глупо

Взорвавшая тишину автоматная очередь привела в чувство. Кто-то закричал, выругался, и стрельба возобновилась. Все еще не веря в собственную удачу, Стив выглянул из укрытия и увидел Баки, атаковавшего людей Рамлоу с другой стороны. Как же он освободился? Неужели сломал браслет? Судя по всему – да. С рукой-то все в порядке, на сколько мог судить Стив в такого расстояния. — Взять живым! Живым! Все меня слышали?! – командовал Рамлоу, спрятавшись за дверцу внедорожника. Черта с два, подумал Стив и, пользуясь тем, что к нему временно потеряли интерес, подобрался к одному из убитых бойцов и забрал у него автомат. Улыбнулся, внутренне торжествуя, и прошил очередью заднее крыло внедорожника, впрочем, не особенно рассчитывая на успех. А зря. Раздался характерный хлопок, и в следующее мгновение в небо взвился огромный столб пламени. Стив пригнулся, спасаясь от разлетевшихся во все стороны осколков, и закрыл голову руками. Внезапно наступившая тишина оглушила. В нос ударили запахи паленой резины, бензина и крови. Стив с трудом открыл глаза, перебарывая головокружение и сразу увидел перед собой пару высоких черных ботинок. Потом в поле зрения появилась испачканная в масле пыльная ладонь и знакомый голос сказал: — Потрепало тебя сегодня, ничего не скажешь. — Баки, — хотел позвать Стив, а получилось лишь прохрипеть. В горло словно битого стекла насыпали. — А ты кого ждал? – спросил Баки с плохо скрываемым весельем. – Рамлоу, что ли? Знакомый запах окутал с головы до ног, и Баки потянул его на себя, помогая подняться. Стив, уже не таясь, уткнулся носом ему в волосы и обнял крепче. — Как ты освободился? – спросил, прихватывая губами пряди. От выбросившегося в кровь адреналина стояло аж до боли. — Код взломал, — просто ответил Баки. – Потом пошел за тобой. Но у переправы твой запах пропал, мне пришлось вернуться. Думал, дождусь – врежу как следует, чтоб не делал так больше. А тут и без меня постарались. — Ага, постарались, — улыбнулся Стив, чувствуя, как в груди сладко щемит от счастья. – Я — самоуверенный дурак, — сказал он останавливаясь перед Баки и сжимая руками его плечи. – Прости, что так поступил с тобой. Я не должен был. Не имел права. Чтобы я там не чувствовал, чего бы не боялся, решать все равно только тебе. — Понял наконец-то, — кивнул Баки и вдруг очень нежно провел металлическими пальцами по щеке Стива. – Я, — начал он, но тут же нахмурился, по его лицу пробежала тень, а потом он резко дернул Стива, разворачивая спиной и закрывая собой. Будто в замедленной съемке Стив смотрел, как Рамлоу вскидывает руку с зажатым в ней пистолетом, как из ствола вылетают друг за другом три пули, слышал сухие щелчки выстрелов и сдавленный стон Баки, сорвавшийся с губ. Стив видел, как Рамлоу выронил пистолет и упал лицом в пыль, а потом наступила тишина. Такая вязкая, нехорошая тишина, в которой даже дыхания не слышно. Не уберег, пронеслось в голове, и Баки, словно подтверждая его мысли, обмяк, разжал руки и начал медленно оседать на землю. Стив подхватил его, не дав упасть, и аккуратно уложил, устроив голову у себя на коленях. Баки часто моргал и хмурился, вцепившись в куртку Стива так, что ткань трещала. Его губы двигались, но слов было не разобрать. Стив наклонился ниже и с трудом, но все-таки расслышал. — Горячо, — шептал Баки. – Никогда так не было… горячо, Стив. — Это из-за ранения, — убирая волосы от его совсем белого лица, отвечал Стив. – Ты только держись. Мы тут такой шум подняли, кто-нибудь наверняка полицию вызвал. А где полиция, там и неотложка. Ты только потерпи. Баки не отвечал. Только смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых отражалась небесная высь, и поверхностно, часто дышал. Его трясло, и на лбу блестела испарина. — Не умирай у меня на руках, — попросил Стив. – Пожалуйста, только не умирай у меня на руках. Он приложил ладонь к груди Баки и начал считать удары его сердца, молясь всем богам, чтобы оно не остановилось. Вдали гудела сирена, в паре метров догорал взорванный внедорожник, а Стив вслушивался в тихое «тук-тук» под пальцами и смаргивал бесполезные слезы, от которых щипало глаза. Стив уже и не помнил, когда плакал в последний раз. Он рыдал, когда решил, что Баки разбился, сорвавшись в пропасть. И сейчас он чувствовал то же самое: острую боль, разрывающую на части, отчаяние, горечь и глухую злость. Только на этот раз у Стива не осталось ничего, даже мести. Низкий хрип вырвался из горла, потом еще один и еще. Он сжимал безвольное тело в объятьях и плакал, безостановочно повторяя: «Не умирай. Не умирай. Не умирай». Два месяца спустя Стив сидел в парке у маленького тихого пруда. Иногда он приходил сюда, когда хотел побыть в одиночестве. Кидал хлеб жирным уткам и смотрел, как на соседнем берегу дети гоняют мяч. Верный Харлей ждал на дороге, а Стив неторопливо отрывал от батона кусочки и бросал их в воду. В середине октября в Вашингтоне было все еще тепло, только ветер был слишком холодным и сильным. Листья потеряли свою яркость и свежесть, а небо все чаще заволакивали тяжелые облака, приносившие дождь и непогоду. — Бездельничаешь? – спросил Фьюри, усаживаясь рядом с ним на скамейку. В простой черной толстовке с капюшоном, в джинсах и темных очках он выглядел совсем не так грозно, как раньше со своей жутковатой повязкой. — Да, — отозвался Стив и кинул подплывшим к самому берегу уткам большой кусок хлеба. — Ну и натворил ты дел, — глядя куда-то вдаль, сказал Фьюри. – Как ты мог подумать, что я отдал приказ устранить Барнса. — Однажды ты сам посоветовал мне никому не верить, — пожал плечами Стив. – Вот я и решил перестраховаться. — Перестраховался? – Фьюри наклонился ближе и резкий запах альфы ударил в нос, обостряя инстинкты. — Да, — стараясь держать себя в руках, ответил Стив. — Уилсон чуть не погиб из-за тебя. Наверное, у Рамлоу было к нему что-то личное, раз он повелся на твою авантюру. Или чересчур сильно хотел, чтобы ты привел его к Барнсу. — Скорее второе. При упоминании Баки в груди предсказуемо заныло. Стив прикрыл глаза и провел ладонью по волосам. Он так и не простил себя за то, что случилось на пустыре. Баки опять пожертвовал собой, спасая его, а Стив ничего не смог с этим поделать. — Какие планы теперь? – спросил Фьюри, вставая. — Буду служить на благо человечества. Что мне еще остается? — Это правильно, — одобрительно кивнул Фьюри. – Человечество сейчас уязвимо как никогда. Да и «Гидра» не сдает позиций. Поэтому такие люди, как ты и твой приятель, нам пригодятся. Не забывай, нам еще ЩИТ восстанавливать, а то этот мир совсем развалится, — он глубоко вздохнул, опустил на мгновение очки и весело подмигнул Стиву. – Ладно, иди уже. Там кое-кто тебя заждался. — Тогда до встречи, — улыбнулся Стив, поднялся и побежал по насыпи вверх. — Не пропадай, капитан, — донеслось ему вслед. У края дороги, облокотившись на руль, сидел на Харлее Баки. Он с преувеличенным энтузиазмом жевал зубочистку и разглядывал что-то под ногами. — Давно приехал? – спросил Стив, подходя ближе. — Нет, — покачал головой Баки. – Только что. — Как анализы? Что доктор сказал? — Жить буду. — И все? — Ага, — уступая Стиву место впереди, отозвался Баки. – Что Фьюри? — Отчитал, как первоклассника, — усмехнулся Стив. – Но, в общем, он прав. Я чуть вас с Сэмом не угробил. — Но хоть это признаешь, — почесал нос Баки и, хитро прищурившись, посмотрел на него. Посмотрел и облизнулся. Провокатор, чтоб его. Стив поймал себя на том, что пялится на его обтянутый джинсами пах, и мысленно дал себе оплеуху. Но против острого, как лазерный нож, возбуждения такой прием предсказуемо не подействовал. — Куда теперь? – ровным тоном, словно не он только что бессовестно заигрывал со Стивом, поинтересовался Баки. Издевался и не смущался даже. Прямо как раньше. Наверное, все-таки претворялся, что не помнит ничего. — Пока домой, а там посмотрим, — засмеялся Стив притянул его к себе и легонько укусил за ухо. — Может, к Старку? – предложил Баки. – У него там какая-то новая идея появилась, как мне память вернуть. — И не страшно вспомнить что-нибудь плохое? — Нет, — покачал головой Баки. – Бояться глупо. Сам же говорил. Это точно. Стив подался вперед так, что они столкнулись носами, полной грудью вдохнул любимый запах: мускус и морская соль – и беззастенчиво поцеловал Баки на глазах у десятка прохожих, ощущая при этом лишь безграничное счастье. И долгожданную свободу. Конец