В омут с головой

Глава 23. Déjà vu. *** Два года спустя Весть о смерти Девида Прайма тяжело отразилась не только на близких ему людях, но и на его делах, которым тот посвятил большую часть своей жизни. Генри подхватил на себя столько забот, сколько мог нести на своих плечах, но его внутренних сил на все не хватало. Парню было тяжело - без опыта, без наставлений. Конечно, Фрэнк и Меган его не бросили в одиночестве. По неясной причине пара чувствовала себя виноватой в случившемся. Но их познания были в некоторых сферах бесполезны, что доводило Гамильтона до отчаяния. Распустив одно из долгой череды совещаний с руководящими сотрудниками компании, принадлежавшей Девиду, Генри тяжело вздохнул и уронил голову на руки, скрещенные на лакированной столешнице. Внутренний стержень парня уже расшатался и опасно кренился, заставляя опасаться своего падения. За прошедшее время Гамильтон значительно изменился внешне. Исчезла подростковая долговязость, плечи раздались, делая наметки на атлетические формы в будущем. Генри вырос на добрую голову, более не напоминая своим видом забитого оборванца, подобранного щедрым миллионером с улицы. Он коротко остриг волосы и не давал им отрасти более, чем было задумано по его указке известным стилистом, истинно веря в слова, сказанные ему как-то старушкой Марго: "В них оседает вся плохая энергия. Когда будет тебе дурно - состреги прядку, враз на душе полегчает". С тихой ненавистью кинув взгляд исподлобья на висящий на вешалке пиджак, молодой мужчина запустил одну руку себе в волосы, пальцами приводя в беспорядок и без того лихую прическу. Генри осточертели все эти деловые костюмы, душащие галстуки, приклеенные улыбки и вечные недомолвки, снабженные открытой лестью. Каждый из сотрудников видел своей целью подлизаться к новому, ничего не смыслящему в бизнесе, начальнику, и это выводило Гамильтона из и так весьма хрупкого равновесия. В дверь постучали и в кабинет вошла миловидная женщина, одетая в приемлемой длины серое платье без рукавов и с убранными в высокий пучок волосами. Она совершенно не походила на тот тип женщин, который до сих пор внушал Генри отвращение и вызывал щедро снабженную ненавистью злобу. Это была просто идеальный секретарь: без амбиций, без тайных умыслов, всецело посвященная своей работе. - Мистер Гамильтон, на линии Патрик Ментон. Он желает обсудить с Вами перспективы продления договора и возможности внесения поправок...- деловым тоном, наградив шефа вежливой улыбкой, сообщила женщина. - Скажи ему, что нам больше нечего обсуждать,- пробубнил Генри, поднимая голову со своего предплечья и смотря на секретаря.- Хотя, пусть приедет послезавтра к обеду. Разговор не телефонный. - Я передам,- кивнув, женщина покинула кабинет, мягко притворив за собой дверь, а Генри вновь остался наедине с самим собой. Бездумно смотря вперед какое-то время, Гамильтон скосил глаза на свое персональное средство релаксации - Колыбель Ньютона, находящуюся сейчас в состоянии покоя. Протянув к ней руку и уперевшись подбородком в сжатый кулак, лежащий на столешнице, Генри отвел в сторону крайний свинцовый шарик и отпустил, давая тому упасть на прежнее место и запустить "вечный механизм". По комнате поплыли приглушенные звуки металлических ударов, издающиеся через равные промежутки времени. На игру физических сил можно было смотреть вечно. Ну или почти вечно - пока энергия не иссякнет и свинец не дернется в последний раз, замирая на своем "законном" месте". Это созерцание приносило спокойствие и способствовало заочной разборке проблемных вопросов, зреющих в голове подобно сорной траве. В дверь снова постучали, прерывая медитативное состояние Генри. - Мистер Гамильтон, мистер Ментон настаивает на разговоре...- с виноватыми ноками в голосе сообщила женщина, сжимая в руках папку с документами.- И мистер Кэрроу передал Вам очередной пакет документов. Скупо кивнув и поднявшись из-за стола, чтобы принять принесенные секретарем бумаги, Генри с усталой улыбкой взял свою работницу за руку, чуть сжимая ее ладонь в своей: - Алекта, идите домой. - Но ведь,- замялась женщина, не зная что ответить на столь щедрое предложение,- рабочий день еще... - К черту рабочий день,- отпустив ладонь собеседницы, Генри подхватил с вешалки свой пиджак и захватил со стола ключи от машины, выводя женщину из кабинета, не забыв, впрочем, зажать папку с документами от Фрэнка подмышкой.- На улице великолепная погода. Сделайте своим детям подарок, Алекта. Сходите в зоопарк или кафе. Хотите я Вас подвезу до дома? - Но мистер Ментон...- чувствуя себя не в своей тарелке от того, что солидный компаньон простаивает на линии зазря. - Мистеру Ментону дважды дали понять, что сегодня ему нечего ждать,- открыв дверь приемной и придерживая ее, молодой мужчина кивнул на выход.- Собирайтесь, Алекта, нечего делать занятой вид, когда работы нет. Женщина вспыхнула, почти что оскорбившись: - Мистер Гамильтон, у меня всегда есть работа и я никогда не делаю вид, что... - Разумеется, разумеется,- по-доброму улыбнулся Генри.- Вы идеальный секретарь, Алекта, но если я говорю Вам, что сегодня работы не будет,- значит ее не будет. Быстрее, Ваши детишки уже заждались, а Вы им еще не купили ничего в подарок. Они ведь у Вас сластены? - Да...- рассеянно протянула женщина и, улыбнувшись шефу в ответ, быстро покидала свои вещи в сумочку, выходя из приемной вперед уступающего ей дорогу Генри.- Просто жуткие. Как Вы догадались? - Разве есть дети, не любящие перехватить пару конфет?- рассмеялся тихо мужчина, спускаясь на лестнице, которой оба отдали предпочтение, нежели лифту. Выйдя на подземную стоянку, где был припаркован автомобиль Гамильтона, мужчина и женщина сели в сверкнувшую фарами машину, и шеф повез своего секретаря в кондитерский магазин. -- - Мне пожалуйста одно шоколадное и одно ванильное,- сейчас женщина походила не на строгого секретаря, а на обыкновенную женщину, с улыбками выбирающую лакомства для своих любимых детишек. Смотря на свою сотрудницу, Генри тоже невольно улыбнулся, почувствовав где-то глубоко болезненный укол тоски и ревности. Когда-то и он мог так радоваться простому новому дню, когда Девид приходил домой пораньше, отменив совещания, и проводил много времени со взятым "под крыло" слепцом. Приняв от продавца свои покупки, секретарь обернулась к своему шефу и благодарно улыбнулась: - Спасибо Вам, мистер Гамильтон. У Селесты, моей младшенькой, сегодня день рождения. Она будет очень рада. - Право же, Алекта, и Вы молчали?- с укором попенял ей Генри.- И можете звать меня по имени, мы же не на работе сейчас. Просто два хороших знакомых, встречающих радостный день. Но мы зря тратим время на все эти разговоры! Я просто обязан сделать подарок Вашей дочери за то, что у нее такая замечательная мать. Не слушая никаких возражений, Гамильтон усадил свою спутницу в машину и отвез ее к огромному супермаркету игрушек. Невольные воспоминания всколыхнулись в голове, когда Генри шел по узким проходам меж стеллажей, заставленных разнообразными детскими "радостями". Место казалось мужчине смутно знакомым. Он прошел до конца длинного шкафа, рассматривая бегло предложенные вещи, но все ему казалось ненужным для ребенка или же недостаточно подходящим для подарка в день рождения. Задумавшись, Генри чуть не налетел на проезжающий по основному проходу транспортер. - Осторожнее!- выкрик остановил мужчину вовремя, не дав тому сделать еще пару шагов, недостающих до "встречи" с движущейся машиной. - Ох, простите,- Гамильтон поднял руку вверх и махнул пару раз, показывая, что все в порядке.- Я слишком задумался. - Да ничего, главное, что Вы целы, мистер. Давно пора уже проходы расширить, а то столько случаев уже было...- с досадой покачал головой водитель транспортера и вдруг удивленно замер, приглядываясь к лицу Генри.- Мы с Вами нигде не могли видеться? Ваше лицо кажется мне знакомым. - Не могу сказать того же,- улыбнулся Гамильтон, разводя руками.- Я...не мог похвастать ранее особой зоркостью,- почему-то мужчина не посчитал неправильным открыть свой несекретный секрет незнакомцу с добродушным лицом. - Вот как, жаль. Мне все больше кажется, что..стойте!- водитель даже подпрыгнул на сидении, давая волю своей невероятной догадке,- Ну, конечно, как же я сразу не понял! Я же, я же Вам помогал, когда Вы потерялись, помните? Ваш отец тогда весь комплекс на уши поставил! Еще бы, слепой ребенок потерялся... - О...- только и смог выдавить Генри, с шумом вдыхая, когда в памяти всколыхнулись образы прогулки по магазину игрушек вслепую. - Точно! Ха-ха-ха, вот ведь совпадение, да? Как Вы поживаете? Как Ваш отец? Не волнуется больше так, наверное,- рассмеялся знакомый из прошлого. Гамильтону стало трудно дышать, будто стены помещение резко сблизились и сжали его тело со всех сторон. В груди заскребли острые когти, взрывая зарубцевавшиеся раны на сердце, вновь пуская из них кровь, весело заструившуюся на волю. - Он... он не волнуется,- почему-то не хотелось лишний раз говорить о смерти Девида, будто это неправильно.- Спасибо...Дерек,- мужчина прочел имя на бейдже. - Но все же, какая жизнь непредсказуемая штука!- не продолжал радоваться своему "узнаванию" работник супермаркета. - Да,- глухо подтвердил Генри, отводя повлажневший взгляд в сторону.- Непредсказуемая. Скажите, Дерек, где я могу найти отдел логических игр? Я хотел бы приобрести шахматы. - О, Вам нужно вернуться на два пролета и повернуть направо, там ответвление в нужный отдел идет. Вроде, не должны заблудиться. Если хотите, могу...- Дерека прервал громкий выкрик с другого конца помещения, пронизанный недовольством от долгого ожидания развозящегося товара.- Простите меня, мне нужно идти. Передавайте отцу наилучшие пожелания! Оставшись в одиночестве, Генри шумно сглотнул, стискивая зубы и до боли прижимая ладони к глазам, теряясь в своей минутной слабости. Как же чертовски тяжело было жить жизнью Девида, где о нем напоминало абсолютно все. --- После того, как Гамильтон отвез своего секретаря к ней домой, подарив имениннице большого плюшевого бурундука и набор шахмат, мужчина просто сел в свою машину и поехал по городу, не особо разборчиво выбирая направление, в котором хотел бы оказаться. Его бездумные повороты вывели Генри к мосту, освещенному алым светом, исходящим от закатного солнца. Почему-то мужчине захотелось остановиться и просто побыть под этими лучами, поддаться слабости и в коем-то веке отпустить терзающие грудную клетку сожаления и горести. Выбравшись из машины и оставив за собой дверь открытой, Гамильтон неторопливо подошел к ограждению и оперся о него локтями, смотря пустым взглядом вдаль. Кровавого цвета небо почему-то казалось мужчине совершенно точным отражением его внутренних чувств, кипящих внутри. А редкие перистые облака выглядели рубцами, проходящими по гладкому полотну. Начало очередного самобичевания отложила трель звонка, разнесшаяся по округе. Достав из кармана пиджака свой телефон, Генри хмуро уставился на надпись "не определен" на экране и, поколебавшись, нажал кнопку приема, поднося трубку к уху. - Мистер Гамильтон? Вас беспокоит Патрик Ментон. Я уверен, что нам есть, что... В сердцах, Генри сбросил звонок и разобрал корпус, вынимая аккумулятор. Мужчина не решился выбросить технику, подведшую своего владельца, памятуя о не столь давнем бедствовании. С нервным смешком, поражаясь своей слабости, Гамильтон скинул пиджак и сорвал с шеи галстук, отбрасывая их на сидение в машине. Плотная ткань официального костюма жгла кожу, требующую порывов холодящего воздуха. Расстегнув манжеты и ворот рубашки, мужчина закатал рукава, с каким-то остервенением взъерошил свои волосы и оперся ладонями об ограждение, раскачиваясь вперед-назад, будто желая задать телу нужное ускорение для прыжка. - Эй, мистер,- донесся сбоку хриплый, до боли знакомый голос.- Что бы у Вас там не произошло, оно того не стоит, мистер. Генри, не веря ушам своим, застыл, чувствуя, как бешено забилось сердце в груди в какой-то нелепой надежде, еще не успевшей умереть под градом заключений экспертов. Медленно повернув голову в сторону говорившего, Гамильтон сглотнул. По щекам его против воли, а, может, с полного ее согласия, потекли горячие неконтролируемые слезы. - Девид...- прошептал молодой мужчина, словно боясь спугнуть обманчивый мираж.