Чего хотят...

Олег не пришел на первый урок. Когда я вошел в класс почти перед звонком, его там не было. Не появился он и после второго звонка. Хм, странно, с чего бы это? Может, Лера знает? Девушка с лиловыми волосами сидела за партой одна. Место около Юли опять заняла Катя, и мой сосед тоже куковал в одиночестве. – Ты последний номер решил? – спросил я его, осторожно косясь в сторону Дорамиры Дмитриевны, чинно вплывающей в класс. – Да, скатывай, только быстрее. – А вот фиг тебе, – я высунул язык. – Я тоже решил, только ответы сверю. – Так, Котов, Леонов, хватит шептаться. Опять списываешь, Котов? Ни за что не поверю, что он начал учить алгебру. В прошлый раз просто повезло. – Я не списываю, Дорамира Дмитриевна, – нагло и мило улыбнулся я. – Я все сделал. Хотите покажу? – Нет уж, спасибо. Мне тебя и в понедельник хватило. Сегодня дадим повод другим продемонстрировать свои познания. ДД зашуршала страницами журнала. «Хм, а это идея. Посмотрим, какие они на самом деле. Как вообще директриса пошла на такое? В таком виде даже на улицу выпускать нельзя! И куда смотрят родители?» – Берто, к доске. Первый номер домашнего задания. – Окей, уже иду, – отозвалась Лера со своего места. – Вот мегера. Нечего на меня так смотреть, это мое личное дело, никого оно не касается. И даже не вздумай ничего сказать по этому поводу. Боже, пожалуйста... «В наше время таких палками били. А теперь развелось. Еще всем мозги пудрит. Стоило всем сказать, да вот только Любовь Михайловна искренне просила. Ничего, жизнь тебя еще научит, деточка. Хотя, этим богатым все позволено, делают, что захотят. Фу, смотреть противно». И чего ДД так Леру невзлюбила? Хотя, глупо ожидать от нее другого. Я погрузился в свои мысли. А точнее, сейчас у меня в голове была только одна. Подслушанный мною разговор родителей. – Сереж… – М? – Ты давно... Ты ничего не слышал о... – Да говори как есть. И помоги мне с пуговицей на рукаве, пожалуйста. – Да, конечно. Ну, в общем... Звонил Виталик. – Что?! – Ай, не дергайся, а то оторвется. – Когда? – Вчера, когда я на работе была. Прости, я должна была еще вечером сказать, но я побоялась. Вы давно с ним общались? – Он звонил в прошлом месяце, я не рассказывал тебе. Мы с ним редко говорим. Но зачем он тебе звонил? – Это все из-за... Ой, у меня там каша на плите горит! После этого мне так и не удалось ничего выяснить. Вот я дурак. Я совсем забыл об этом Виталике. Ведь Сергей думал о нем недавно, я еще удивился этому. Хотел у мамы поинтересоваться, а потом из головы вылетело. И теперь вот этот тип опять всплыл. Уже как реальный человек, который звонит маме. Получается, она тоже с ним знакома. И этот Виталик очень родителей обеспокоил. Я заметил волнение, явно читающееся на их лицах. Что же это за мужик, и какое он имеет отношение к Сергею? Еще один вопрос, теперь не дающий мне покоя. Почему в последнее время меня повсюду окружают сплошные проблемы?! Сначала в школе, теперь вот еще и дома. Кошмар. Я бросил взгляд на пустующую парту. На две пустующие парты. Без Ветрова и Олега в классе сразу стало как-то темнее. Почему так? Если вдаваться в лирику и поэзию, то они как солнце и луна. Денис яркий и горячий, а Олег загадочный, и его сияние очень спокойное и завораживающее. А, черт, надо лит-ру сдавать в ЕГЭ, а не физику эту. Хотя, мне же есть надо будет, одними словами себя не прокормишь. Как и ожидалось, Лера справилась с заданием в два счета. Почему все окружающие меня люди так хорошо знают математику? Ах, я же забыл, что это физ-мат. Два урока подряд я терпел Дорамиру. Уж лучше Леночку, любительницу молоденьких мальчиков, послушать. Это поинтересней будет. А на третий урок, физику, пришел Олег. И как ни в чем не бывало сел на свое место рядом с Берто. Сомневаюсь, что он прогуливал. Но не человек он, что ли? Ему тоже можно. И даже позволено. То, что произошло вчера, должно было уже выветриться из памяти. И я не должен так реагировать. Не должен. Но я не в порядке. Что-то не так. * * * Сегодня была моя очередь дежурить в кабинете. Я принес ведро воды и не спеша начал драить доску. Надо было привести свои мысли в порядок. Тут спиной я ощутил легкий порыв воздуха и обернулся. В кабинет вошла Лера. – О, Витя, ты тут? А Олег тебя ищет. Бедняги, они сами моют класс. А где Тамара Алексеевна? – Спустилась в учительскую. Как ищет? Нет, не надо меня искать. Теперь необходимо все побыстрее закончить и смотаться. – Хорошо, тогда я внизу ее поищу. Я оставлю здесь сумку, окей? – Оставляй. Девушка положила ее на парту и выбежала из комнаты. А я вновь вернулся к отмыванию доски. Глупо так реагировать на человека. На парня. Это ненормально и неправильно. Так не должно быть. И вообще надо отвлечься от этого. Ветров. Что же делать теперь с ним? Завуч тут явно ни при чем. Его мысли не лгали. Тогда кто же? Кто мог войти в кабинет директора незамеченным? Кто мог пробраться в комнату видеозаписи? Кто мог изменить информацию? Я не знаю человека, который мог подойти под все три параметра. Особенно под третий. И кто-то упорно подставляет Дениса. Кому это нужно? А вот теперь вариантов вообще не осталось. Может, искать виноватого вообще бесполезно? И лучше доверить это дело профессионалам? Я закончил с доской. И, когда уже вылил воду в унитаз мужского туалета и вернулся в класс, Лера тоже вернулась. Одна. – Ну, нашла? – поинтересовался я, поправляя парты. – Кого? А, Тамару Алексеевну. Да, она на совещании, мне надо либо ее ждать, либо идти домой. – Лучше домой, – усмехнулся я, заканчивая ровнять задние парты. – Вот только мне совсем туда не хочется. Вообще. Да, наверное, ты прав, – улыбнулась девушка, соскакивая с парты, чтобы я мог ее подвинуть. Странно, с такими мыслями она еще и улыбается. Тут я, наверное, слишком резко дернул стол, и сумка Леры свалилась на пол. Кроме того, молния на ней была расстегнута, поэтому вещи разлетелись в разные стороны. – Ой! Извини, пожалуйста! – воскликнул я. – Давай, я помогу. – Ничего страшного, – девушка опустилась на колени рядом и тоже начала собирать тетради. Вот что странно, она же из обеспеченной семьи, почему тогда не пользуется планшетом или ЭК? У нас такие таскают и обычные ученики. Вдруг, когда я взял в руки толстенький коричневый ежедневник, из него выпала фотография. Я поднял ее и посмотрел на изображение. С фотографии мне улыбались молодая светловолосая женщина с вьющимися волосами и мальчик, сидящий у нее на коленях. Что-то в них казалось мне очень знакомым. Особенно, в этом широко улыбающемся пареньке. – Ох, – опомнился я, так как слишком внимательно рассматривал абсолютно чужую вещь. – Прости, пожалуйста. Я хотел было положить фотографию обратно в блокнот, но девушка забрала ее у меня из рук. Она глянула на нее, и на лице мелькнула улыбка. «Наверное, глупо таскать с собой фотографии. Почему он не спрашивает, кто это? Стесняется, что ли?» – Кто это? – поинтересовался я, потому что меня действительно распирало любопытство. – Это моя мама и Валера, – ответила Берто. Действительно, она очень походила на женщину с фотографии. А этот мальчик? Ее брат? – Красивые, – бросил я. – Спасибо, – легко рассмеялась Лера. – Мама бы была очень рада твоему комментарию. – Эта фотография как твой талисман, да? Видно, что ты ее очень любишь. – Это ее последний снимок, – неожиданно бросила Лера, не сводя взгляда с картинки. Мое сердце болезненно сжалось. Я не знал, что сказать. Что мне очень жаль? Что за бред, это самое глупое, что можно ответить в такой ситуации. Нет, но я знал, чего ждет от меня девушка. – Что случилось с твоей мамой? – Она умерла от рака, когда нам с Валерой было десять, - она запнулась. - А через год Валера тоже ушел. Я не видел ее лица, спрятанного за лиловыми волосами. Но от ее мыслей становилось больно. Я видел в ее памяти эту женщину, протягивающую навстречу руки. А вот воспоминания о мальчике были очень расплывчатыми, но он всегда был очень близко, всегда рядом. Наверное, они были близнецами, потому что их связь очень тесная. Ее отец избавился почти от всех вещей и фотографий мамы. Лера положила снимок обратно в ежедневник, и мы быстро собрали остальные вещи. – Эх, наверное, я не буду классную дожидаться, поеду домой. Или в кафе посижу. Ты бы поговорил с Олегом, лучше стало бы обоим. – Я тоже сейчас пойду, давай, до завтра! – я сделал вид, что не услышал ее последнюю реплику. Вот черт, порой я начинаю ненавидеть свою способность забираться в чужую голову. У всех свои заботы и свои проблемы. Даже у таких как Лера. Девушка уже скрылась за дверью. Я закончил с партами, а потом, закинув сумку через плечо, собирался уже уходить. Но, проходя мимо подсобки, не мог не заглянуть в нее. Там, в углу, среди кучи всякого хлама лежал темный портфель Ветрова. Брошенный и покинутый своим хозяином. Я вошел в маленькую комнатку и опустился на колени перед сумкой. А потом вдруг поддался какому-то неизвестному порыву и приложился лбом к шершавой ткани портфеля. Потом провел рукой по карманам. Портфель словно все еще хранил его тепло, будто частичка Дениса осталась в нем. Он пах пылью и еще каким-то неизвестным запахом. Это вызывало странное тянущее чувство в груди. Я опомнился. Жесть, что я делаю?! Я вскочил и выбежал из подсобки, а потом и из кабинета, крепко захлопнув за собой дверь. Быстро спускаясь по лестнице, я чуть было не навернулся и не посчитал ступеньки носом. Да что ж за день сегодня такой?! Тут же зазвонил телефон. Я готов был убить первого попавшегося мне. Но так как звонила мама, пришлось заткнуть свою ярость куда подальше и спокойно ответить: «Алло». Слава Богу, ничего не случилось, просто надо было купить в магазине молока и йогурт с кусочками персика. Так, вроде бы у меня были с собой деньги, можно купить по дороге домой. Первый этаж был абсолютно пуст, даже охранник куда-то ушел. Сегодня, вроде, дежурит не Тимур, а такой седой, я никак не могу вспомнить его имя. Я быстро шел, погруженный в свои мысли, прямо по направлению к двери. Как вдруг кто-то ухватил меня за руку выше локтя. Я чуть было не запутался в ногах. Обернувшись, увидел Олега. – Эй, не пугай меня так,- я схватился за сердце. – Наконец-то, я тебя поймал, – улыбнулся юноша. – Попался-таки. – Эээ… Да я вроде и не убегал, – попытался улыбнуться я, а коленки у меня все равно задрожали. – Нет, именно убегал. Нам надо поговорить, – он потащил меня в раздевалку. Я послушно поплелся за ним. – О чем же? – я непонимающе уставился на него, когда он прикрыл за собой дверь. – Почему ты меня избегаешь? Только не ври. – Я не избегаю. С чего ты взял вообще? – Не знаю, просто мне так показалось. Лжешь. – Не правда, – буркнул я. – Просто я был занят сегодня. – И чем же? – Это не важно. Зачем тебе это вообще? Слушай, мне идти надо, мама попросила зайти в магазин... Неожиданно я обнаружил, что почти вплотную упираюсь в стенку, а Олег стоит прямо напротив меня. «Не убегай, дурашка». – Ты, наверное, опять можешь подумать там себе невесть что, но это не так! «Не отводи взгляд». – Все в порядке, мне правда нужно идти. «Посмотри мне в глаза». – Зачем? «Посмотри...» Я поднял голову и встретился с ним взглядом. Что-то опять оборвалось. Его взгляд манил, затягивал. Посмотрев лишь раз, уже невозможно отвернуться и забыть. Это пугало меня. Его лицо было так близко, дыхание обжигало. – Что ты делаешь? «А не видно?» – Перестань... – Почему? – Я… я не такой… В смысле… Меня не интересуют мужчины. Я не гей. – Я тоже. Какая к черту разница? Если хочется... – Даже если хочется. Это неправильно, в конце концов! – Кто сказал? Плевать на остальных... – Дело даже не в этом, дело не в других. Я так не могу. Я... Мне Вика нравится. – Нравится? Ты в этом уверен? Что ты испытываешь к ней на самом деле? Может, тебе все просто кажется, или ты принимаешь интерес за любовь. Что ты чувствуешь, когда видишь ее? Явно не то, что сейчас, верно? – Ничего я такого не чувствую, лучше перестань, – вновь попросил я. Я вру. Он знает об этом. Ощущение его тела подавляет меня, и я слабею от его взгляда. Самому противно. – Забудь об этом, – шепчет Олег, беря меня за руку. – Надо жить здесь и сейчас. И если тебе чего-то хочется, то надо просто пойти и взять. Ты ведь чувствуешь это, Котов? Чувствуешь же? Так почему же нет? Я знаю, тебе хочется узнать, что это такое. – Ты простое любопытство ни к чему не приравнивай, – нервно поерзал я, так как Олег опять был слишком близко, вжимая меня в стенку. «Ну, не бойся же меня, малыш. Просто попробуй…» Попробовать? Но мне и вправду страшно. Так же не должно быть. Это неправильно. Почему же нельзя просто попробовать? Это же простое любопытство. Просто попробовать. Блять... Я сглотнул. Я почувствовал его губы у своего уха... Его руки уже хозяйничали у меня на талии, а потом осторожно, словно пробуя, спустились на бедра. – Нет, прекрати! – я вырвался из его объятий, отходя в сторону. Меня трясло, лицо горело, а те места, где он касался губами, просто пылали огнем. – Не сейчас, просто... Олег, я не знаю, что мне делать. – Тогда подумай, – мягко улыбнулся он. – Я от своего не отступлюсь. Никогда. Пока он еще не готов, но это только пока. Всегда есть выбор. – Ага. Да. Хорошо. Давай, до завтра, – бессмысленно бормотал я, отступая к двери на дрожащих ногах. – До завтра. Он действительно похож на кота. Я не помню, как добирался домой. И даже как зашел в магазин и делал покупки. Поэтому на меня дома вечером опять ворчали за то, что у молока не тот процент жирности, а йогурт оказался с кусочками ананаса. После ужина я валялся на кровати и тупо смотрел в потолок. Разговор с Олегом в раздевалке затмил собой все остальное. И Дениса, и Леру, и родителей с их молочными продуктами и неизвестным Виталиком. И мне абсолютно не с кем об этом поговорить, высказаться. И от этого еще хуже. Маркиз тоже исчез из моей жизни, озадачив меня моими новыми способностями. Остальные коты не хотели со мной разговаривать, делая вид, что я пустое место. И словно негодуя, что такому смертному, как я, достался этот дар. Теперь я понял, что с ним жизнь не становится легче. А совсем наоборот. Я не гей. Следовательно, меня не должно влечь к парням. Следовательно, Олег не парень. Не совпадает с заданным условием. Зацикливание, крушение системы, пустое множество, называйте, черт, как хотите. «Надо жить здесь и сейчас. И если тебе чего-то хочется, то надо просто пойти и взять». С Викой я никогда такого не чувствовал. Я был даже готов уступить ее Олегу. Никогда не стремился ею обладать, добиваться ее. «Чувствуешь же?» Да, блять, еще как чувствую. До головокружения, до боли, до отвращения. Как же это гадко и неправильно. Я ненормальный. «Так почему же нет? Я знаю, тебе хочется узнать, что это такое».