***
Робб помнил юную девочку, милую и застенчивую, которую он сопровождал на пир. Локоны мерцали золотом южного солнца, а взгляд переливался первой весенней зеленью, нежной и свежей. Принцесса Мирцелла кротко улыбнулась и вспыхнула, когда юноша предложил ей руку. Она почти ничего не говорила, да и Робб, признаться, быстро о ней позабыл, когда Теон, заговорщицки ухмыляясь, показал ему бурдюк с украденным из подвала вином. Кислое, вяжущее язык, но пьянило скорее веселье и полный подозрительной настороженности взгляд леди Кейтилин. Принцесса Мирцелла покинула Винтерфелл вместе с королем, увозя с собой его сестер и скупое тепло северного солнца, не оставив ничего на память. Молодой Волк пришел к ней с руками, замаранными в крови ее родных, и в короне изо льда и снега. Дорн встретил северян неприветливо. Джона Амбера едва не ужалила змея, когда он отлучался по нужде, лошадь Рейнальда Вестерлинга угодила в зыбучие пески и чуть не утащила с собой и седока, а Серому Ветру угодил в лапу шип пустынной колючки. Волосы Робба выгорели на солнце, у сира Вилиса Мандерли обгорел нос - кожа покраснела и слезала белесыми лоскутами, но войско упрямо продолжало двигаться к Солнечному Копью. Когда в дрожащем мареве зноя появился зыбкий силуэт города, Роббу подумалось, что это мираж. Но Серый Ветер радостно рванулся вперед, вздыбив шерсть на затылке. Лютволка не остановил даже раскаленный песок и жидкий огонь, что лило на них злющее дорнийское солнце. - Король Севера! Дорогу королю Севера! Горожане расступались перед ними, смотрели угрюмо - как на чужого, однако кланялись - как убийце Ланнистеров. От жары у юноши кружилась голова, пот струился под кольчугой, отчаянно зудели заросшие щетиной щеки. Молодой Волк едва ответил на приветствие принцессы Арианны Мартелл и почти не обратил внимание на ее смелое одеяние из нежно-сиреневого шелка. Тень башен замка Мартеллов манила его куда сильнее, чем откровенно порочная улыбка дорнийской принцессы. А леди Кейтилин уже, наверное, на пол пути на Север, подумал Робб с тянущей тоской, следуя за кастеляном в Солнечную Башню, гда ожидал его принц Доран. Серый Ветер, свесив розовый язык из ржавой пасти, лениво брел за ним. Сир Манфри Мартелл опасливо покосился на зверя. - Ваш... волк пусть подождет вас в коридоре, - промямлил он, сглатывая. Острый кадык нервно ходил ходуном, - недопустимо, чтобы это... животное напало на принца. - Он и не нападет, - отрезал Робб, обгоняя кастеляна, и лютоволк ринулся мимо юноши серой стрелой вверх по винтовой лестнице. Стражники Мартеллов схватились за мечи, но обнажать клинки никто не посмел. Молодой Волк продолжал шагать по ступеням, миновав остолбеневшего сира Манфри. Лицо кастеляна негодующе побурело, подбородок трясся от ярости. Сверху раздался пронзительный визг и грохот. - Кажется, Серый Ветер кого-то поймал, - хихикнул Рейнальд Вестерлинг, и Робб улыбнулся уголками губ, но рассмеялся, когда вниз по лестнице сбежала стайка перепуганных служанок. Сир Манфри Мартелл с проклятиями шарахнулся в сторону, и девушки с криком влетели в ряд северян. Одна из дорниек повисла на шее у Рейнальда, другая испуганно вопила на руках у хохочущего Джона Амбера, а невысокая смуглянка с длиной смоляной косой упала в объятия Молодого Волка. Робб невольно обвил руками тонкий девичий стан, прикрытый только шелком, тонким и невесомым словно паутинка. Служанка подняла на юношу темно-карие глаза, ее взгляд заволокло влажной мечтательной поволокой. - Спасите, - прошептала она дрожащими красными губами, - помогите, милорд, там чудовище!.. Дорнийка заверещала обиженно, когда сир Манфри схватил ее за косу. - Перед тобой король Севера, девка! А ну брысь, вы все! - Нет! - толстушка, сидящая на руках у Амбера, упрямо тряхнула кудряшками. - Уж простите, милорд, но я туда ни ногой! Там зверь!.. - Серый Ветер вас не тронет, - устало улыбнулся Робб, потирая заросший подбородок. Лютоволк, стоящий на одной из верхней ступеней, склонил голову на бок и согласно фыркнул, вызвав у дорниек очередной приступ страха с криками и картинными обмороками, щедро приправленные азартом и девичьим лукавством. Служанка, трепеща, прижалась к Роббу всем телом, крепко, как клещ, вцепилась в его плащ и начинала завывать, стоило юноше хоть немного отстраниться. Манфри Мартелл орал, брызжа слюной, дорнийки охотно прятались от зверя в объятиях северян, от криков, ругани и духоты у Робба разболелась голова. Синий взгляд Молодого Волка встретился с янтарно-желтыми глазами лютоволка, который безмятежно вылизывал намятые подошвы лап. Юноша мог поклясться, что в них золотистыми льдинками остро переливалась насмешка.***
Ее нарядили как Ланнистер - в алый шелк с золотой вышивкой, но когда служанка подступила к Мирцелле с бледно-розовым платком, украшенным багровыми каплями рубинов, девушка яростно сверкнула зеленью глаз. - Убери его, - она предстанет перед Роббом Старком как дочь короля Роберта и королевы Серсеи, не стыдясь своего увечья. Пусть видит и пылающий рубец на правой щеке, и неровные края раны на месте уха. Девушки убрали золотистые локоны Мирцеллы наверх, открыв шею, позволяя тонким косичкам стекать по обнаженным плечам. Служанка подвела ее к зеркалу, и девушка содрогнулась, когда серебристая зеркальная гладкость безжалостно-услужливо продемонстрировала ее безобразие. Тонкая рука вспорхнула к лицу, прикрывая рану, но тут же опустила ладонь. Уже совсем не важно, красива она или нет. Она сестра Джоффри, мать ее Ланнистер - и отныне только это имеет значение. Однако по коридорам она шла с низко опущенной головой, чуть склонив ее на бок. За пределами покоев боль от увечий ощущалась куда острее. Мирцелла чувствовала липкие взгляды, полные едкой щелочной жалости и злорадного торжества, но ей никто не встретился. Девушка слышала ехидный, насмешливый шепоток, но сопровождающая ее служанка молчала. Внутри все стыло от ужаса. Принцесса пыталась вспомнить девиз своего дома, которым так кичился ее пьяный отец во время застолий, но в памяти жгло каленое "Услышь наш рев". Она беззвучно произнесла его одними губами, ища в словах уверенности... но сердце пропустило удар и рассыпалось сотней острых осколков, когда двери пред принцессой отворились. Встретившись взглядом с густо-синими глазами Робба Старка Мирцелла Баратеон ощутила призрачный аромат белых роз. Юноша поднялся, завидев ее, гвардейцы, и дорнийцы, и северяне, почтительно склонили головы, приветствуя принцессу. Ледяные пальцы страха сжали горло девушки, она на негнущихся ногах приближалась к трону Дорана Мартелла. Мирцелла старалась не смотреть на Молодого Волка, на убийцу ее брата. Неужели он пришел и за ее жизнью? Принцесса Арианна хотела короновать Мирцеллу - и это стоило девушке уха и красоты. За спинами северян, за кресла дорнийского принца мелькала черная приземистая тень. Неужто Неведомый уже явился за ней и поджидает своего часа? Тень резко выскочила из-за трона принца Дорана и кинулась к ней, девушка отшатнулась с криком, когда клыки лютоволка вцепились в ее подол. Утробное рычание рокотало в груди зверя, он тянул на себя, и его хвост радостно метался из стороны в стороны. Шелк жалобно затрещал, и Мирцелла, не удержавшись на ногах, упала на колени. Мокрый, шершавый, словно терка, язык лютоволка тут же мазнул принцессу по лицу. Мирцелла безуспешно пыталась отпихнуть его, пальцы ее утонули в густой жесткой шерсти, но не удержалась от смеха, когда животное принялось жарко сопеть ей в ухо, тычась мокрым носом. - Серый Ветер! - резкий отрывистый окрик вынудил лютоволка прижать виновато уши. - Ко мне! Лютоволк демонстративно обнюхал девушку, вздыбив шерсть на загривке. Мирцелла не шевелилась. Во время ее визита в Винтерфелл он был маленьким, а сейчас возвышался над ней всей своей звериной хищной силой. Шерсть казалась чуть припорошенной снегом, глаза горели каплями янтаря. От лютоволка веяло холодом, как и от юноши, что стремительно приближался к ним. Мирцелла остро пожалела, что не надела платок. - Простите, миледи, - пробормотал Робб Старк, помогая ей подняться. Тонкий шелк лопнул от клыков лютоволка, расползся прорехами вдоль подола, несколько заколок выскочили, позволяя солнечно-золотистым локонам свободно падать на правое плечо, скрывая рубец на месте уха. Мирцелла не смогла сдержать горькой усмешки. Она хотела выглядеть перед северянином-завоевателем как принцесса, а предстала в итоге изуродованной и жалкой пленницей. Девушка опустила голову, прикрывая изувеченную щеку ладонью. Унижение и стыд застлали взгляд мутной пеленой слез.***
Сердце Робба быстро-быстро колотилось где-то в районе пяток, когда Серый Ветер кинулся к девушке, и вовсе замерло при виде распростертой на полу принцессы. Она казалась совсем крохотной рядом с лютоволком, но тихо рассмеялась, когда зверь принялся пылко вылизывать ее лицо. Серого Ветра пришлось оттаскивать едва ли не силой, а потом Молодой Волк увидел ее лицо. Ярость вскипела в крови жарче и злее, чем дорнийское солнце. Только последний выродок мог такое сделать! Мирцелла отвернулась, прикрывая обезображенную щеку, вырвала пальцев из вспотевшей ладони северянина. Робб неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя совершенным дурнем. Война научила его вести за собой армию, одерживать победы и убивать, но никак не утешать принцесс, чьи братья умерли от его меча. - Убейте его! Убейте! - пронзительно вопил Джоффри, размахивая мечом за спинами своих гвардейцев. Серый Ветер рванулся вперед, скаля окровавленную пасть и разъяренно ревя. Лютоволк с разбега наскочил на Браунта, всем своим весом повалил рыцаря на пол. Меч лязгнул, выскользнув из пальцев сира Бороса. Гвардеец закричал, но его крик захлебнулся кровью, хлещущей из перегрызенного горла, изошел темно-багровой жижей вместе с жизнью. Меррин Трант скрестил клинки с сиром Родриком, и сразу трое рыцарей в алых плащах наступали на Бриндена Талли. Серый Ветер бросился к одному из них, повис у него на ноге, вцепившись клыками в голень, и отскочил, уходя от рубящего удара мечом. С дымчато-серого клинка Робба капала кровь, она же пропитала воздух терпкой солью и смертью, осела на губах юноши. Джоффри метался на сидалище Железного трона, лихорадочно сжимая рукоять своего клинка. Кроваво-красной звездой мерцал рубин, глаза короля отливали ядовито-зеленым, цветом желчи и безумия. Он вжался в спинку трона, выставив перед собой подрагивающее лезвие, сверкающее алчно в неровном свете факелов. - Не подходи! - завизжал он. - Не смей! Я велю тебя казнить, отрубить голову! Изменник, мятежник! Он обрек на смерть отца, лорда Эддарда Старка, он мучил Сансу, из-за него пропала и погибла Арья. Из-за него, Джоффри Баратеона, леди Кейтилин проливала слезы по утерянным мужу и детям, из-за него на ратном поле пали столько хороших людей... Робб, тяжело дыша, поднимался по ступеням, как палач на эшафот. Железный трон скалился сотней стальных шипов, за спиной кипела битва, виновник которой жалобно скулил, вцепившись в свой клинок. - Не убивай меня... я сдаюсь... сдаюсь, слышишь! - униженно лепетал Джоффри и бросил меч прямо под ноги Роббу. Молодой Волк перешагнул через клинок, до боли сжимая рукоять своего. - Я не хочу умирать! Я король! Король!.. - Да здравствует король, - гневно прорычал Старк, замахиваясь. Лезвие вошло в щель между ладным воротником и нагрудником, кровь брызнула черно-бордовым, попав на лицо Робба. Рот Джоффри приоткрылся в немом крике, он схватился за клинок, силясь вытолкнуть его из своего тела, но северянин резко рванул в сторону, отделяя его голову от тела. Зеленые глаза выкатились из орбит, на губах выступила кровавая пена. Джоффри Баратеон, первый этого имени содрогнулся и безвольно обмяк на Железном троне, его светловолосая голова, подпрыгивая и разбрызгивая кровь, покатилась вниз по ступеням. Серый Ветер, давясь злобой, кинулся к ней, принялся рвать, придерживая передними лапами, с треском ломая череп и глодая лицо. Робб Старк, король Севера, устало опустился у подножия трона. Сердце колотилось бешено, кровь бурлила безумством боя, и пламя мести тихо тлело, угасая. Война окончена, оборвана вместе с жизнью этого ублюдка. Меррин Трант корчился в луже крови, зажимая рану на животе, сир Родрик лежал, окруженный телами рыцарей в алых плащах, а его рука, сжимающая меч, валялась далеко поодаль. Черная Рыба, пошатываясь, шел к Роббу. - Король Севера, - прохрипел он с усталой улыбкой, но внезапно бросился вперед с криком: - Робб!.. Острая боль пронзила бок, оглушив юношу, раскаленной волной окатила все тело. Тонкое лезвие с сухим треском провернулось, разрывая плоть, и полубезумное лицо Серсеи Ланнистер оказалось совсем близко. В ее взгляде плясал дикий огонь, алые губы зло кривились. Она вновь занесла руку для удара и закричала истошно, когда сир Виман и Черная Рыба принялись оттаскивать ее от северянина. Женщина билась в их руках с яростью зверя и матери, потерявшей первенца. - Джоффри! Сын мой, сын мой!.. мой малыш! Мой король!.. Робб завалился на бок, зажимая пальцами рану. Даже спустя дни, недели после смерти Джоффри Баратеона король Севера продолжал слышать эхо ее крика.***
Она словно издалека слышала голос, твердящий ей откровенно безжалостно о смерти брата и деда. О том, что она дочь не короля Роберта Баратеона, а Цареубийцы, родного дяди. Не принцесса - плод кровосмешения, дитя преступной связи. Принцессой теперь стала Ширен Баратеон, дочь Станниса... короля Станниса. А безобразная Мирцелла с ее дурной кровью теперь не нужна никому, и жизнь ее стоит не дороже придорожной пыли. Девушка бесстрастно взглянула в лицо Робба Старка. Юноша нервно кусал губы, ерзая на стуле, принцесса Арианна печально улыбнулась, Доран Мартелл, кажется, и вовсе дремал на своем троне. Лютоволк сидел у ног короля Севера и не сводил с девушки настороженного взгляда. Зверь смотрел слишком осмысленно, слишком внимательно. В сумерках и свете свечей его глаза отливали золотисто-алым. Совсем как глаза на скорбном лике, вырезанном на белом столе чардрева. - Разрешите мне вернуться в покои, - тихо попросила девушка и, помедлив, добавила, - если милорды считают, что я больше не достойна их занимать... - Вы можете оставаться сколько пожелаете, - твердо молвила Арианна под недовольное ворчание северян. Уж они-то предпочти, чтобы дочь Цареубийцы вышвырнули на улицу. Но куда ей идти? Гостеприимство Мартеллов не безгранично, почти вся ее семья перебита... в молчаливые сестры или же в септы - замаливать пред Семерыми грехи родных, либо в шлюхи. Но разве хоть один мужчина пожелает ее... такую? Двери горницы затворились за ней с глухим протяжным стуком. Девушка сделала несколько шагов и опрометью кинулась прочь, подхватив юбки. Ноги Мирцеллы едва касались пола, она бежала по нескончаемым коридорам, не разбирая дороги. Шелковые юбки едва поспевали за ней, волосы развивались золотистыми лентами. От подступивших рыданий разрывало грудь, боль и страх, копившиеся в ее душе, вырвались наружу, выплеснулись раскаленными слезами. Мирцелла оттолкнула какую-то служанку, шедшую с полной корзиной грязных простыней, едва не врезалась в пожилого латника. Старый рыцарь ласково улыбнулся и спросил, почему такая красивая девушка столь горько плачет. Мирцелла едва не рассмеялась ему в лицо. Был бы он столь добродушен с ней, знай, кто перед ним? Девушка проскочила мимо него, зажимая рукой рот. Еще немного - и она закричит, завоет громче лютоволка. Мирцелла выскочила в какую-то дверь и оказалась на улице. Вечер принес Солнечному Копью желанную прохладу, нежно укутал девушку покрывалом сумерек, принимая ее в свои призрачные объятия. Ветер невесомо коснулся ее раненой щеки, запустил незримые пальцы в спутанные волосы. И девушка упала на колени, задыхаясь от плача. Слез больше не было - одна только острая боль и безысходность, собственная беспомощность, стальным ярмом сомкнувшаяся на шее. Мирцелла сжимала в кулаках жухлую траву, исступленно рвала ее, швыряла в разные стороны. Она больше не достойна короны... даже имени у нее нет. Все это в дань Неведомому унес с собой в могилу Джоффри. Как жаль, что и сестру он с собой не забрал. Лучше бы сир Герольд Дейн убил ее тогда... Позади Мирцеллы тихо скрипнула дверца, раздалось тяжелое хриплое фырканье. Девушка круто обернулась, чуть вьющиеся пряди волос ударили ее по щекам, прильнули к мокрой от слез коже. Острые уши Серого Ветра стояли торчком, лютоволк шагнул к ней и замер, подергивая носом. Мирцелла вымученно улыбнулась, протягивая руку. Волчица Арьи Старк напала на Джоффри и ранила его, а зверь, прошедший всю войну рядом с королем Севера, ткнулся в девичью ладонь, его жесткие усы и щетина больно кололи нежную кожу. Единственный ее друг и защитник. Девушка обняла лютоволка за шею, пряча заплаканное лицо на груди Серого Ветра. Он пах морозом, льдом и снегом. Пах зимой и Севером.***
- Сучья порода, - выплюнул Большой Джон Амбер, - сразу видно, в Ланнистершу уродилась. - Вы говорите о благородной девушке, милорд, - сверкнула гневно глазами, черными словно дорнийская ночь, Арианна Мартелл, - выбирайте выражения. - Эта леди от семени Цареубийцы, - холодно произнес Галбарт Гловер, - и родная сестра Джоффри. Король Станнис желал бы ее смерти. Девушка - живой пример измены и преступления ее родителей. - Желаете уподобиться сиру Амори Лорху, милорд? - Доран Мартелл смотрел угрюмо исподлобья. - Он тоже, помнится, любил убивать девочек. - Это не девочка! - рявкнул лорд Амбер. Дейси Мормонт, стоящая позади Робба, презрительно фыркнула. - Всех ее родных перебили, а ее саму объявили бастардом. Имейте милосердие, милорд. - А разве братец ее был милосерден к леди Сансе? Или к лорду Старку? Ланнистерам неведомы жалость и милосердие, а девчонка - и того хуже. - Да, - Русе Болтон задумчиво покачал головой, потирая тонкими бледными пальцами подбородок, - если бы сиру Дейну удался тогда его замысел, мы были бы лишены многих проблем. - Довольно, - Робба передернуло от одной только мысли преподнести в подарок Станнису Баратеону голову Мирцеллы, - разве девушка виновна в грехах своих родителей и брата? Я не желаю платить ее кровью долги Цареубийцы и Тайвина Ланнистера. - Тогда разумнее отослать ее, - заметил принц Доран, - в Вольные города. Я могу написать моей супруге. Уверяю вас, милорды, леди Мелларио не откажет в помощи несчастной девушке и даже подыщет ей хорошего мужа. - Пусть в септы идет, - непримиримо буркнул Большой Джон в свою густую бороду, - эти ложные божки ее охотно примут. - Старые тоже ей благоволят, - лукаво улыбнулась леди Дейси, - неспроста же Серый Ветер с леди Мирцеллой словно малый щенок резвился. Лорд Амбер забористо выругался в ответ. Юный Старк огляделся по сторонам в поисках своего лютоволка, но в горнице его не было. Сухо извинившись, юноша спешно покинул горницу. Чтоб Иные забрали Серого Ветра, никак опять отправился служанок пугать! Ему их вопли все веселье, а одна дуреха уже сломала ногу, когда убегала от зверя, другая и вовсе из окна выскочила. Благо, что в стог сена угодила... хвост Серого Ветра мелькнул в конце коридора, и Молодой Волк с проклятиями кинулся вслед за ним. Конечно, он мог бы отправить за ним Дейси или Рейнальда, но лютоволк может распалиться, начнет кидаться. И не хватало сил сидеть и слушать об убийстве ни в чем не повинной девушки. Робб Старк воин, но не палач. Однако руки его замараны в крови ничуть не меньше. Юноша легко сбежал вниз по винтовой лестнице, случайно наступил на разбросанные по полу простыни и прибавил шагу, подгоняемый сердитыми воплями служанки. Найти бы потом дорогу обратно в свои покои... или хотя бы на кухню. Пригнувшись, Робб приоткрыл хлипкую деревянную дверцу и упоенно вдохнул прохладный вечерний воздух, полнящийся запахами соли и пыли. Девушка и лютоволк отстранились друг от друга, завидев короля Севера. - Милорд, - Мирцелла поднялась, отряхивая платье, но взгляд ее был по-прежнему опущен. Спутанные волосы падали на лицо, пальцы беспокойно перебирали алый шелк платья. Серый Ветер взглянул на Робба через плечо, приподнял верхнюю губу, обнажив клыки. - Ох, прошу прощения... ваша милость. Позвольте мне поздравить вас с победой. И мне... очень жаль, что Джоффри приказал тогда сиру Пейну обезглавить вашего батюшку. - Да. Мне тоже жаль, - бросил юноша практически грубо, мгновенно устыдившись своей резкости. Он нервно потер шею, пнул носком сапога обоженный солнцем кустик травы. Что он должен ей сказать? Принцессе, у которой отобрал корону, девушке, чьих родных он убил. Как бы поступил его отец? Лорд Эддард Старк был Хранителем Севера, а сын надел венец изо льда и железа. Нед Старк не позволил бы пролиться крови невинной девушки, но и что с ней делать, Робб не знал. Мирцелле... Ланнистер, кажется, больше нет места ни в одном из Семи королевств. - Ваша милость... - голос девушки сорвался, прозвенел тонко слезами, - скажите, что стало с млим братом, с Томменом. Если мне дозволено будет уехать, то прошу... отпустить его со мной. - Ваш брат... - Робб сжал зубы. Холодеющее тело принца Томмена нашли в опочивальне королевы. Лицо мальчика было синюшным, а рот и вовсе почернел. Серсея Ланнистер хохотала и плакала одновременно. Ты не получишь моего сына, Старк! Слышишь, я не отдам тебе моих детей! - Он не пережил штурма Красного замка, - не за чем Мирцелле знать, что ее собственная мать отравила маленького Томмена, - я искренне соболезную вам, миледи. - Благодарю вас, - ее голос становился все тише и тише, не громче шепота травы на ветру, - скажите... что со мной будет? - Вам не причинят вреда, - поспешно заверил ее Робб. Но разве поверит она убийце ее родни? - Уверяю вас, миледи, вам нечего бояться. - Я и не боюсь, милорд, - Мирцелла вскинула голову,полоснула Молодого Волка взглядом, холодным как Стена, - мне нечего бояться. Я и так потеряла все, - девушка откинула волосы на спину, - больше у меня ничего нет. - Вы живы... - В отличие от моих братьев! И сира Ариса! - девушка подскочила к нему, ударила кулаком в грудь. Робб даже не пошатнулся. - Мне не нужна корона! Не нужна красота! Лучше бы я умерла, но Томмен был бы жив! Она снова плакала и ненавидела себя за это. Показывала свои слезы врагу, но сил совсем не осталось. Мирцелла продолжала бить Робба Старка, захлебываясь рыданиями, и не сразу почувствовала, что его руки легли на ее вздрагивающие плечи. Молодой Волк привлек девушку к себе, невзирая на слабое сопротивление. Мирцелла судорожно вцепилась в его дублет, рыдала горько и безутешно. Больше это не та счастливая в своей наивности девочка, которая гостила в Винтерфелле. Им обоим случилось хлебнуть горя за эту войну, оно отравило многих. И не у каждого хватит сил излечиться. Робб отстранил девушку, взял ее лицо в ладони, касаясь осторожно, чтобы не потревожить вспухший рубец. Мирцелла всхлипывала, силилась отвернуться, но юноша ей не позволил. Она сжалась, пристальный взгляд короля Севера пугал ее сильнее, чем всеобщее презрение, неизвестность... смерть. - Не смотри на меня, - прошептала девушка почти умоляюще, - не смотри... пожалуйста... - Я увезу вас на Север, миледи, - ох, не понравится это его знаменосцам и королю Станнису... - Сансе понадобится компания, а вы же ладили с ней... миледи. Если вы не хотите, то только скажите... ну, в Вольные города или там... куда скажете! - Вряд ли мне будут рады в Винтерфелле, милорд, - покачала головой Мирцелла, - я дочь ваших врагов. - Врагов стоит держать гораздо ближе, чем друзей, - неловко пошутил Молодой Волк, чувствуя себя совершенным олухом. Седьмое пекло, что он делает?! - Обещайте подумать об этом, миледи. День, утром ясный и солнечный, сердито прогрохотал громом над Солнечным Копьем. С моря на город надвигались тучи, свинцово-серые, тяжелые и угрюмые, и шпили башен родового гнезда Мартеллов царапали хмурящейся полог небес. Ослепительно сверкнула зарница, на короткий миг окропив тучи и тревожащиеся волны моря серебром. На Севере такое бывает только летом, но гораздо чаще вдали, кажется, над самой Стеной переливалось холодным многоцветием северное сияние, стелилось невесомо по ночным небесам, с грацией реки лавируя меж звезд. Старуха Нэн говорила, что раньше его называли зимней радугой. Улыбка Мирцеллы, ласковая и печальная, не могла затмить изувеченной щеки и темного провала на месте уха, не скрывала слез, переливающихся хрусталем в изумрудно-зеленых глазах, но когда она улыбалась, Робб не мог замечать ее ран. - Подумаю, ваше величество, - кивнула она, ощущая в потяжелевшем от предвкушения грозы воздухе тонкий аромат белых роз.