Слушая твой голос

На следующий день мы с Крисом после уроков отправились на квартиру Аненкова. Родителям мы сказали, что идем гулять, а потом в клуб, где я выступаю. На всю ночь. Моих родителей было несложно уговорить – они знали, что я спиртным не злоупотребляю, запах дыма не переношу, а наркотики вообще не воспринимаю. Мне повезло, что они мне верят. За всю свою жизнь я ни разу не ослушался отца, ведь он был для меня авторитетом с самого горшка. С родителями Криса пришлось повозиться. Я честно обещал вернуть Кристиана в целости и сохранности завтра с утречка. Мы наплели что-то про ночной город, и как он прекрасен, а еще про мою музыку и хороший клуб, где работает отец нашей одноклассницы. В общем, ничего я такого не выдумал. Все было правдой, только шли мы не в клуб… Моя тщательно продуманная речь стерлась из памяти. Все время, пока я подыскивал нужные слова, блондин стоял позади своих родителей и сдавленно хихикал. Ну да ладно, он еще получит. На квартире Марка все было не так плохо, как мы себе представляли. Мой мальчик, изначально скептично настроенный, с энтузиазмом взялся за дело. Мы протирали пыль в небольшой спальне. Я делал это не так тщательно, как мой Крис, поэтому ему приходилось ходить за мной и «подтирать». Каждый раз, делая это, он говорил: – Энди, ну что за фигня? Давай по-нормальному, – и, уперев руки в боки, обиженно надувал губки. На кухне с присоединенной к ней гостиной работы было больше. Я принялся мыть плиту, а Крис взялся чистить плитку над кухонным гарнитуром. Пихаясь и толкаясь, мы пытались поделить свои сферы влияния на огромную кухню. Я запросто поднимал легкого блондина, взяв его за подмышки, и уносил в другой конец комнаты. Иногда он щипался и мокрыми руками лез под футболку, за что получал по попе мокрым полотенцем. – Все, хватит, – запыхавшись, Крис упал на диван, – а то мы так никогда не уберемся. Я, не желая останавливаться, продолжал щекотать парня. – Энди, прекрати, – жалобно тянул он, смеясь. – Все, больше не буду, – сев рядом с ним, я требовательно попросил, подставив щеку: – Целуй. Послушно чмокнув меня, он улегся на моих коленях. – Я видел в спальне, в шкафу, альбом с фотографиями. Там Марк маленький. Такой пухлый. Прям вообще, – он задорно улыбнулся. – Там и я должен быть, – задумчиво произнес я, вспоминая наше с Марком детство. – Покажешь? – любопытные искорки в любимых глазах очаровывают. – Конечно. Только давай сначала уберемся. Осталось не так много. Он кивнул и спешно принялся за работу. Убирались мы достаточно долго, потому что не могли не отвлекаться друг на друга. Да он же всем своим видом соблазняет меня! Чертенок! Когда мы, наконец, закончили, я по-хозяйски разлегся на кровати, а Крис сел на полу и стал рассматривать фотоальбом, я придвинулся поближе, чтобы можно было тыкать пальцем в собственные фотографии и рассказывать историю каждой из них. – Листай, листай, тут меня нет, – торопил я своего мальчика. – Да подожди ты, не все же на тебя смотреть, – он продолжал внимательно рассматривать страницы и бережно, словно они драгоценные, переворачивал их. – А! Вот и я! – я показал пальцем на фотографию с изображением двух чумазых, потрепанных, в синяках и ссадинах, парней. – Да ты еще тот задира, – улыбнулся он, поворачиваясь в мою сторону. Пользуясь удобным случаем, я поцеловал его в губы. И потом уже не мог остановиться, не до фотографий мне было. Уткнувшись носом в шею любимого, я с жадностью вдыхал сладкий аромат. Он ни на что не похож – это не ваниль, не апельсины или какое-нибудь масло, это нечто неповторимое, синтез разных ароматов, которые свойственны только моему мальчику. Я зарывался пальцами в его мягкие волосы, накручивал их на палец, даже пытался заплести косичку и завязать узел, но ни то, ни другое у меня не вышло. А Кристиан продолжал рассматривать альбом, принимая мои приставания как нечто само собой разумеющееся. Вся усталость после длительной уборки куда-то улетучилась. Ждать, когда фотографии закончатся, мне не хотелось. Я взялся за подбородок блондина и аккуратно поднял на себя так, что его голова коснулась края постели. Смеющийся взгляд его сводил с ума, и сердце невольно начинало биться быстрее. Я медленно приблизился к его губам, дыхание любимого обжигало. Ожидая поцелуя, он приоткрыл губы, продолжая внимательно смотреть в глаза. Я целовал неспешно, растягивая удовольствие. Даже сквозь поцелуй Крис умудрялся улыбаться, пальцами путаясь в моих волосах и притягивая к себе ближе. – Залазь ко мне, – неохотно прервав поцелуй, я позвал его к себе. – Только обещай, что дашь досмотреть до конца фотографии. – Ладно, – я полусидя расположился на многочисленных подушках, а Кристиан сел между моих коленей. Я терпеливо ждал, обнимая блондина сзади за талию, изредка кусая мочку его уха или целуя шею. Но этот чертенок не давал мне толком насладиться процессом, отвлекая вопросами: – Энди, это ты, да? На фотографии был парень лет 15, темные каштановые волосы, взгляд, в котором таился вызов, и… букет в руках. О да, первое сентября. Я всегда с таким лицом на него хожу. Нынешний год не исключение. – Ага. Первое сентября. Только класс какой – не помню… – Ты такой красивый здесь, – как-то мечтательно протянул он, оборачиваясь на меня. – А сейчас нет? – поинтересовался я, напрашиваясь на комплименты. – А сейчас ты прекрасен, – серьезно заявил он. Я молча отблагодарил его поцелуем, более долгим, чем первый, и очень требовательным. Руками я уже бродил по его груди, словно случайно касаясь сосков и опускаясь ниже, за резинку его нижнего белья. Он уже не мог отвечать на поцелуи: запрокинув голову мне на плечо и соблазнительно приоткрыв губы, он тяжело дышал, рукой массируя кожу моей головы. Каждое мое прикосновение приносило ему удовольствие, и он, полностью отдаваясь и предвкушая более острые ощущения, позволял мне делать все, что угодно. Я целовал его шею, слегка покусывал, ощущая учащенный пульс. Сносило крышу… – Это конец, – забрав и захлопнув альбом, я отложил его в сторону и продолжил целовать парня. – Стой, стой! – вдруг засуетился он. – Надо позвонить отцу и сказать, что у нас все нормально. – Именно сейчас? – я разочарованно посмотрел на парня, выбирающегося из моих объятий. – Потом поздно будет, – очень двузначно прозвучали его слова. Я подумал и решил, что и самому следовало бы позвонить домой. Я быстро отчитался, а Кристиан никак не клал трубку. До меня доносились обрывки его фраз: «Я трезвый, пап» и что-то вроде «Не курил, нет». Это позабавило меня. Очень-очень. Когда, наконец, он отложил телефон и залез обратно на кровать, я уже не церемонился. – У тебя походка легкая, как у девушки, – заметил я. – Не сравнивай меня с девушкой… – Даже не думал, – сдерживая свое нетерпения, я аккуратно снял с него футболку. Открывающийся вид вызывал нескрываемое восхищение. Я кончиками пальцев водил по его нежной коже, плавным изгибам, таким манящим… Разум мутился. – Если думаешь, что не готов, говори об этом сейчас, потом будет поздно… – я заглянул в его лицо. Смело посмотрев на меня, он приблизился к моему уху. Я почувствовал горячее дыхание на коже: – Я люблю тебя. И я не хочу отступать. Так тихо-тихо, но достаточно, чтобы эти слова теплом разлились по телу. Снимаю с себя футболку и притягиваю Криса к себе, вовлекая в поцелуй. Становится безумно жарко. Он обнимает меня за шею, прижимаясь разгоряченным телом. Я уже не в состоянии думать, хочется только быть с ним, наслаждаться им, дышать им… Уложив Криса на кровать, целую его шею, кусаю мягкую мочку уха. Почему-то именно его шея и артерия, где явственно ощущается пульс, возбуждают меня больше всего. Стараюсь не оставлять засосов и ярких укусов – не хочу, чтобы Крису потом пришлось оправдываться перед родителями и друзьями. В то время когда я был увлечен изучением его шеи и ключиц, моя левая рука, поглаживая настойчиво грудь, опускалась все ниже. Едва я коснулся пряжки его ремня, Кристиан выгнулся мне навстречу, тихо застонав от нетерпения. – Потерпи немного, – прошептал я, целуя его в висок. От его груди было невозможно оторваться, я ласкал его соски, слабо покусывал их, срывая с его губ стоны, которые были для меня сейчас самой приятной музыкой. Наконец, я снял с любимого джинсы и нижнее белье, про себя, конечно, тоже не забыл. Признаться, было страшно. Все-таки он парень, и он у меня первый. Но, к счастью, все пошло легко, словно так и надо… Непонятное счастье охватило меня, какая-то радость, что он здесь, совсем рядом. Где-то слева в груди стало так тепло-тепло. Мне уже не было так страшно, ведь это же любовь. Я обнял его, ощущая жар тела. Крис слабо улыбнулся, пелена вожделения помутила его ясные ангельские глаза. – Я больше не могу, Энди, – его голос с хрипотцой сейчас казался мне безумно сексуальным. Я сразу вспомнил его пение, звучащее так чисто и необычно. А ведь с него-то все и началось. Скольжу рукой вниз, не спуская с его лица лукавого взгляда. Едва я коснулся неуверенным жестом его плоти, он застонал громче, выгибаясь всем телом. Пришлось оторваться от столь приятного занятия, чтобы с трюмо взять презерватив и крем, который я уже давно присмотрел. Нанеся немного смазки на ладонь, я предупреждающе посмотрел на блондина, тот кивнул. Я делал все аккуратно и мучительно долго, вынуждая Криса двигаться навстречу и метаться от сильного желания. Но я не хотел причинить ему боль, поэтому старался сделать все идеально. Когда я задел простату, он приглушенно вскрикнул, и я больше не стал ждать, заменив пальцы собой. Убедившись, что это не причиняет ему сильной боли, я ускорил темп... От ощущений я чуть не терял сознания, а голос Криса доставлял какое-то сумасшедшее наслаждение. Он прижал к губам руку тыльной стороной, заглушая собственные стоны. Убрав ее, почти невесомо целую и шепчу: – Ты же знаешь, твой голос – мой фетиш… Так что давай громче. Я дерзко посмотрел на него, замечая, как выступает румянец на его щеках. Стараюсь запомнить все ощущения, все чувства, каждый его взгляд и реакцию тела, покрывая его тело многочисленными поцелуями. Слизываю стекающие непослушные слезы с его глаз. Еще несколько движений, и я кончаю, а через несколько мгновений кончает и Крис, изливаясь мне в руку. Судорога прошлась по нашим телам, и я устало упал рядом с любимым. Чувствую, что сон постепенно подступает ко мне. Когда он прижимается ко мне, с тихим укором произношу: – Ты соврал мне.