Отвлекающий маневр

Жизнь на самом деле наладилась. Джон быстро освоился с новыми обязанностями и даже вошел во вкус своей новой работы. Это оказалось не так уж скучно, как он считал ранее. Возможно, читать подобные материалы он бы и сейчас не стал, но работать над их созданием было интересно. Все журналисты его отдела под чутким руководством Джона писали не об одних только скандалах, но также сообщали рядовые светские новости, затрагивающие всевозможные дни рождения и прочие праздники знаменитостей, кино и музыкальные премии, конкурсы, культурные события, выставки, вечеринки и модные показы. Особенно Джону нравилось подбирать иллюстрации к материалам, куда-то отправлять своих фотографов, а какие-то фото выбирать вместе с бильд-редактором из базы. Когда-то он сам увлекался фотографией, но в силу обстоятельств забросил это хобби, о чем иногда сожалел. Здесь не было той обычной рутины, которая свойственна всем офисам. Знаменитости постоянно преподносили какие-то сюрпризы, которые не давали заскучать. А если скука и наступала, ее мигом развеивали многочисленные планерки и совещания с начальством, после чего офис снова превращался в муравейник, где все были при деле с утра до самого вечера. Оба зама главного редактора — Эрик Ротт и Джереми Андерс — спуску никому не давали, но Джон понимал, что если не держать всех в ежовых рукавицах, то издание попросту развалится. К тому же, он был бесконечно рад тому факту, что львиную долю собраний редколлегий проводили они либо по очереди, либо вместе, но почти никогда — лично Холмс. Вообще в редакции его видели крайне редко. Честно признаться, Джон сам до конца не понимал, действительно ли он рад этому, или только пытается убедить в этом себя. С того памятного дня, когда он впервые переступил порог «Холмс-Юнайтед», он ни разу больше не разговаривал с Шерлоком наедине. Попросту говоря, он вообще видел его всего несколько раз за это время. Пожалуй, это было к лучшему. А чтобы увести свои мысли подальше от главного редактора, он даже начал слегка ухаживать за секретаршей с ресепшена. Не то чтобы она ему по-настоящему нравилась, но отвлекала неплохо. Пока дело ограничивалось улыбками, недолгими разговорами, легкими намеками, подмигиваниями, — словом, флиртом. Заходить чуть дальше и на самом деле приглашать ее на свидание Джон пока не спешил. Ему было совестно использовать Ребекку: мыслей его по-прежнему не желал покидать Холмс. Это было как наваждение. И Джон уже почти научился справляться с этим. Для него он был недосягаемой мечтой. Все равно, что любить киногероя или персонажа книги: в таких случаях всегда рано или поздно приходится возвращаться в реальность. Был уже конец рабочего дня, если предположить, что такое понятие вообще существует для журналистов, когда Ватсон вышел из кабинета немного размяться и заодно принести кофе из автомата: домой ему торопиться было не к кому, планов на вечер не было, а вот дел еще оставалось достаточно. Большая часть сотрудников уже разбежалась по домам, несмотря на то, что еще не пробило 20.00. Но такую вольность команда могла позволить себе только в день выхода номера. На следующее утро работа закипала с новой силой. Уже направляясь обратно со стаканом горячего капучино, Джон услышал какой-то шум в типографии. Это было странно, номер этой недели ведь уже подписан и отпечатан, в ближайшие дня три как минимум здесь не должно быть особой активности, тем более вечером. Он прошел к дверям и уверенно распахнул их, намереваясь выгнать домой очередного такого же трудоголика, каким был сам. Возле ближайшего принтера он увидел невысокую девушку с копной кудрявых белокурых волос на голове. — Ребекка? Что ты здесь делаешь? — Джон не пытался скрыть удивление в голосе. Он никогда раньше не видел ее за пределами ресепшена. — О, добрый вечер, Джон, — сказала девушка и немного смущенно улыбнулась. — У меня в принтере краска кончилась, а нужно срочно распечатать эти документы. Только вот с этим принтером тоже никак не удается сладить! — она начала нервно тыкать на все кнопки подряд, от чего принтер протестующее запищал. — Стоп-стоп, так ты его убьешь, и он точно ничего не напечатает, — улыбнувшись, сказал Джон и подошел ближе, намереваясь помочь. Не то чтобы он очень хорошо разбирался в технике, но кое-что понимал. — Вот, смотри, ты просто слишком много задач ему поставила, и он просто не знает, с чего начать, поэтому завис, — свободной рукой (в другой — стакан с капучино) Джон последовательно нажал несколько кнопок, после чего красная лампочка на устройстве сменилась зеленой, и принтер исправно зажужжал. — Ну вот, принимай работу. — О, Джон, спасибо! — воскликнула Ребекка. — Ты просто мой спаситель, что бы я без тебя делала? — в какой-то момент в порыве эмоций она слишком сильно махнула руками, пытаясь обнять Ватсона, и случайно выбила стакан с напитком из его рук. В следующее мгновение оба наблюдали, как по принтеру растекалась коричневая кофейная жижа и медленно капала на свежеотпечатанные листы. Ребекка ахнула и прикрыла рот ладонью, огромными глазами глядя на результат своей неуклюжести. Джон лишь молча осмотрел свою рубашку, на которой красовались свежие брызги злосчастного капучино. Прекрасно. — Мне казалось, что в нашей редакции есть специалисты IT-отдела, которые должны обеспечивать устранение технических трудностей, за это им платят деньги, — раздался голос со стороны двери. — Вам же, мистер Ватсон, платят вовсе не за консультации по эксплуатации сложной офисной техники, так что, будьте добры, вернитесь на свое рабочее место и займитесь своими прямыми обязанностями. Джон резко обернулся на звук своего имени. Перед ними в дверях типографии стоял Шерлок Холмс — главный редактор собственной персоной. Он смотрел на них хмурым властным взглядом, от чего по коже Джона пробежал холодок. — Мисс Робинсон, а вы потрудитесь написать объяснительную, по какой причине оказались так далеко от своего рабочего места в пока еще рабочее время. — Никого не было, и… — начала было оправдываться Ребекка. — Вы меня поняли, — жестко оборвал ее Шерлок. Он бросил еще один пронзительный взгляд на Джона и ушел. Джон какое-то время смотрел ему вслед. Ничего не меняется. Особенно когда он смотрит так — ноги начинают подкашиваться и язык перестает слушаться. Вот бы однажды, когда он снова будет так зол, заткнуть его глубоким поцелуем и зарыться пальцами в его волосы… Ребекка вернула его к реальности. — Ох, Джон, из-за меня теперь у тебя тоже проблемы, прости, — принялась она извиняться. — И твоя рубашка испорчена. Я оплачу тебе химчистку! — Да все в порядке, не волнуйся, — вздохнул он, прогоняя непрошенные образы из головы. — Еще не известно, кому из нас досталось больше: мне-то объяснительную писать не надо, — добавил Джон. Он вдруг подумал, что, возможно, ему приготовили что-то более изощренное. Какое-то сложное интервью со всегда недоступным политиком, например? Ребекка взяла телефон и вызвала уборщицу. — Похоже, не судьба сегодня с документами. Придется завтра утром прийти пораньше, — обреченно вздохнула блондинка, злобно глядя на двери, за которыми скрылся Холмс, будто надеялась их испепелить одним взглядом. — Хоть не заставил оплачивать ущерб. — Может, выпьем кофе? — вдруг предложил Джон. Ему не особо хотелось проводить время с Ребеккой, но он чувствовал частично свою вину за то, что ей светит выговор. — О, с радостью! Тут за углом есть чудное кафе, — просияла секретарша. — Тогда 20.15, встретимся на выходе? — натянуто улыбаясь, уточнил Джон. — Да, конечно, до встречи! — с широкой улыбкой во все тридцать два блондинка выпорхнула из типографии. Джон тяжело вздохнул. Улыбка его сползла, стоило девушке исчезнуть за дверью. И зачем он это сделал? Инициатива наказуема, воистину. Следовало остаться и еще поработать, как он и намеревался. Теперь же придется весь вечер изображать из себя галантного кавалера. Да еще в забрызганной капучино (будь он неладен!) рубашке. Хорошо, хоть пиджак остался висеть на спинке кресла, когда в голову ему пришла чудная мысль пройтись. Можно будет надеть его и застегнуть, тогда не будет видно пятен. Еще один вопрос не давал покоя: почему Холмс уже второй раз так жестко отреагировал на его общение с Ребеккой? Ему же это не померещилось? И почему ему самому было неловко от того, что он видел их, хоть они ничего такого и не делали? Что происходит и происходит ли что-то вообще? Все время, пока Джон спускался на первый этаж, в голове его крутилась невеселая, но очень актуальная поговорка «язык мой — враг мой». Но было поздно. Ребекка уже ждала его, и приди ему в голову мысль проскользнуть мимо нее незамеченным, у него бы ничего не вышло. Он по-джентльменски предложил ей руку, она уцепилась за нее, как за спасательный круг, и так они двинулись навстречу вечернему Нью-Йорку. Боже, лучше бы он хотя бы кафе выбрал сам. Во-первых, ее «за углом» означало «в паре кварталов отсюда». Во-вторых, здесь было не просто плохо, здесь было отвратительно. И дело было даже не в интерьере и уюте, а в том, что Джон ненавидел японскую кухню, особенно в таких дешевых забегаловках. Но и с этим можно было смириться, воздерживаясь от поедания роллов сомнительной свежести, а просто сидеть, спокойно попивая кофе, которым так и не удалось насладиться на работе. Настоящим наказанием была здешняя музыка. Здесь по кругу гоняли песни этого новоиспеченного южнокорейского рэпера PSY. А некоторые посетители даже пытались повторить его знаменитый танец Gangnam Style. Вот от чего не было никакого спасения. Администрация кафе никак не реагировала на танцы, из чего Джон заключил, что такое поведение здесь считалось нормой. И самым странным для него было то, что его спутница откровенно наслаждалась происходящим, и даже немного подпевала и дергала ногой в такт. Джон дал себе слово, что если она пустится в пляс за этими тремя заводилами, он точно сбежит отсюда, наплевав на джентльменство. Его переполняло желание заткнуть уши, а еще лучше — залезть под стол, но он держался. Назвался груздем — полезай в короб… Когда принесли заказ — к счастью для Джона, в меню обнаружилась и другая еда, и он выбрал небольшую пиццу с салями и грибами, в то время как Ребекка заказала сет из любимых роллов — музыку сделали тише, и стало возможно более-менее спокойно поговорить. — Ну ты как, немного успокоилась? — спросил Джон, глядя на повеселевшую спутницу и изо всех сил стараясь игнорировать одни и те же песни из динамиков, которые, казалось, рассовали по всему кафе для объемного звучания. — Терпеть его не могу, — почти прошипела Ребекка. Джон понял, что речь явно не о южнокорейском рэпере. — Почему? — удивленно спросил он. — Вечные его придирки! — закипела девушка. — И без того на стенку лезу от возни с документами, от этих звонков и дежурных улыбок всем и вся, так он… — Почему ты тогда здесь работаешь, если тебе все это так не нравится? — перебил ее Джон. Он на самом деле не понимал, какой смысл тратить жизнь на занятие, которое не приносит удовольствия, тем более в таком городе возможностей, как Нью-Йорк. — У меня нет другой работы, а здесь хорошо платят, — прозвучал лаконичный, а что главное — прагматичный ответ. — Моя тетя — его крестная, — добавила Ребекка. — Она попросила его взять меня секретаршей, потому что я долго не могла никуда устроиться, везде слишком маленькая зарплата. Только, похоже, для него родственные связи ничего не значат. Джон припомнил, как в первую встречу Шерлок что-то упоминал о человеке, которому обязан, и ради которого пошел против своих принципов не брать на работу по блату. Выходит, он говорил о тетке Ребекки. Интересно, чем такой человек как он мог быть обязан тете такой простушки, как мисс Робинсон? — А кто твоя тетя? — ему действительно было интересно, что она за человек. — Ее зовут Марта Хадсон, она живет за счет того, что сдает свой дом в аренду жильцам, оставляя за собой только одну комнату. Понятия не имею, что заставляет ее общаться с… ним. Они совершенно разные! Ясно, от нее толку не жди, она сама ничего не знает, понял Ватсон. Зато он все больше и больше загорался желанием разгадать загадку по имени «Шерлок Холмс». Все больше и больше он терял голову, даже с учетом того, что видел его всего несколько раз. Он осознавал, что это наваждение — все равно, что влюбиться в мечту, когда знаешь, что никогда не будешь с ним рядом, не обнимешь, не поцелуешь… так, стоп. Не отвлекаться. Джон незаметно глянул на часы. 22.30. Пора было, как это модно говорить, «рвать когти». Продолжать свидание (свидание, Господи!) в более уединенном месте он не собирался. Они еще немного поболтали о какой-то ерунде, потом Джон вызвал такси и сначала отвез домой Ребекку. Конечно, от него не укрылось, что она рассчитывала на другое завершение вечера. А ведь ему даже поцелуя с ней удалось избежать. Мог ли он подумать, что когда-то будет этому радоваться?! Иногда слыть джентльменом не так уж плохо, от души радовался он, как только такси тронулось в сторону его дома в Бруклине на Кони Айленд. Да, с тех пор, как устроился в «Холмс-Юнайтед», он мог позволить себе жилье в более престижном районе, но ему здесь нравилось, и переезжать он не планировал. Ему нравился этот с виду невзрачный пятиэтажный кирпичный дом, в котором даже не было лифта, но он ему и не был нужен: на первом-то этаже. А еще ему нравилось, что на другой стороне улицы — прямо через дорогу от его крыльца — был чудесный уютный лаунж-бар «Небеса», куда он иногда заходил расслабиться, послушать приятную музыку и (совсем изредка) пропустить стаканчик виски. Обстановка там успокаивала, приглушенный свет не резал глаза, а журчание небольшого фонтанчика в одном из залов способствовало умиротворению. А еще там было караоке, и зачастую люди там пели гораздо лучше тех, о которых он регулярно писал по работе. Но в этот вечер сил у Джона уже ни на что не осталось. Их хватило лишь на то, чтобы принять душ, добраться до кровати и уснуть. Это была та редкая ночь, когда Джон спал крепко и без сновидений. Наутро он проснулся и почувствовал себя невероятно бодрым и полным сил. Его это слегка озадачило, пока он не посмотрел на часы. — ВОТ ДЕРЬМО! Он в первый раз проспал, а это ведь был вторник, по вторникам у них планерки с самого утра, а сейчас уже 10.30. И он как редактор уже должен был быть на месте в 10.00. Джон успел только умыться и быстро одеться (о завтраке и речи не было), после чего выскочил из дома и остановил первое попавшееся такси, чтобы поскорее домчаться до работы. Каким-то чудом в 11.00 он уже бежал по своему этажу в зал заседаний. Он притормозил у самых дверей, пытаясь привести в порядок дыхание, но долго там стоять было глупо, и он быстро вошел в переговорную. И чуть не упал. — …Все мы помним о самоубийстве актрисы Мишель Сантес, мы писали об этом месяц назад, — вещал Шерлок Холмс. Он устремил на Ватсона свой фирменный пронзительный взгляд, от чего ему стало не по себе. — Думаю, нам стоит еще раз вернуться к этой теме и тщательнее проработать всю информацию, только пока не предавая возможные новые факты огласке. Все, что выяснится по этому делу — приносить лично мне. Думаю, излишним будет добавлять, что делиться новой информацией с коллегами из соседних изданий не целесообразно. Внезапно гробовую тишину в зале заседаний нарушил звонок мобильного телефона. Шерлок ответил. — Холмс? Да, агент, — он удивленно приподнял бровь, и губы его дрогнули в попытке скрыть улыбку. — Превосходно, Грегори. Я скоро буду, — он сбросил вызов. — Итак, господа. Все свободны, приступайте к делам. Я ненадолго отъеду, но к концу дня вернусь, и буду ждать от вас новую информацию. Помещение наполнилось звуками отодвигаемых стульев, топотом ног, тихими переговорами сотрудников между собой. Только Джон собрался ускользнуть, как вдруг услышал: — Ватсон, вы со мной. Джон лишь коротко кивнул, гадая, куда они сейчас поедут, и зачем он вдруг понадобился главному редактору. Шерлок взял пальто и шарф, лежащие на большом черном кожаном диване, и жестом позвал Джона следовать за ним. Свою куртку он держал в руках, потому что решил не тратить время и сразу бежать на планерку. Они молча миновали многочисленные ряды столов, владельцы которых провожали их удивленными взглядами. Когда оказались в лифте, Холмс вдруг сказал: — Раньше вы не опаздывали, — он стоял довольно близко, гораздо ближе, чем позволяло пространство кабины, и смотрел ему прямо в глаза. Ватсон даже чувствовал запах его парфюма. Он поймал себя на мысли, что если сделать один шаг вперед и чуть привстать на цыпочки… нет, стоп. Так нельзя. Нельзя. — Больше не повторится, — лаконично ответил он, незаметно делая шаг назад, чтобы не потерять шаткий контроль над собой. Оправдываться не имело смысла, да и было бы унизительно. Проспал — да. С этим ничего не поделать. Не объяснять же, что вчера был отвратительный вечер, после которого он даже будильник забыл завести. Шерлок еще несколько секунд пристально смотрел на него, но больше ничего не сказал. Так же в тишине они шли на стоянку к машине. Шерлок, как выяснилось, владел весьма красивым дорогим авто — черным джипом Lexus LX, к которому они сейчас и направлялись. Джон пока мог только мечтать о таком. Он сел (очень непривычно было сидеть справа, как пассажир, в Англии же все наоборот), пристегнул ремень. Шерлок сделал то же самое, мельком глянул на Джона и начал выезжать с паркинга. До главного нью-йоркского офиса ФБР — а именно туда, как позже выяснилось, направлялись Холмс и Ватсон, — ехать было недолго — Федерал Плаза, 26 находилась неподалеку. Но Джон был рад даже этому короткому времени, которое сможет провести с боссом. — Вы всегда ездите вот так, без водителя, без охраны? — с одной стороны, Ватсон был в восторге, но с другой — эта поездка — один на один с объектом его самых смелых фантазий — была поистине жестоким испытанием силы воли. — Не терплю посторонних, — небрежно бросил Холмс, выезжая на главную трассу. — А как же я? — Джон действительно не понимал, чем он отличался от остальных сотрудников. Они едва ли поговорили больше двух раз за все эти четыре месяца. Шерлок бросил на него из-под полуопущенных век мимолетный взгляд, который чуть дольше задержался на его губах, потом снова стал смотреть на дорогу. У Джона от этого взгляда мурашки побежали по спине. Он машинально облизал собственные губы. — Куда мы едем? — спросил он, благоразумно рассудив, что лучше всего будет продолжать разговор, и изо всех сил стараясь смотреть на сидящего рядом мужчину не слишком часто. — На место преступления, — с плохо скрываемым ликованием сказал Холмс, разве только руки не потирая. — Точнее, сначала в ФБР. Потом туда. — Зачем? — Еще одно самоубийство. Похожее на дело Мишель Сантес. Специальный агент Грегори Лестрейд только что позвонил мне и любезно сообщил об этом. В прессе еще ничего об этом не было — полезно иногда иметь связи в ФБР, хоть там и работают одни идиоты, за редким исключением, — не отрывая взгляда от дороги, ответил Шерлок. — Как же я могу пропустить такое веселье? — Вас это… забавляет? — спросил слегка удивленный Джон. — А вас шокирует моя реакция? — не столько вопрос, сколько констатация, вкупе с этой загадочной улыбкой. — Честно говоря — немного, — Джон не заметил, как сам начал понемногу улыбаться. — Почему же согласились поехать? — Шерлок слегка приподнял бровь. — Потому что вы позвали меня с собой. Приказы начальства не обсужд… — начал было Джон. — Да бросьте, никто вам не приказывал, — перебил Шерлок. — У вас был выбор. — А зачем вы мне предоставили этот выбор? — Джон, уже не стесняясь, смотрел на Холмса во все глаза. — Хотел проверить свою теорию. Разумеется, она подтвердилась, — самодовольно ухмыльнулся тот. — Теорию? — О вас. — Обо мне? — Я заметил, что вы уже вполне пришли в себя после войны, и теперь откровенно скучаете, раз развлекаете себя свиданиями с провинциалками. Эта поездка доказывает, что я прав. — Скучаю? Полагаю, вы сами понимаете, что в вашей редакции это невозможно. — А я и не говорил о редакции. Я говорил лично о вас. — Я могу ошибаться, но это не совсем ваше дело, — немного грубо откликнулся Джон. С одной стороны, он был приятно удивлен, что Шерлок в курсе таких подробностей его жизни, как свидания, но с другой — возмущен тем, что он пытается вмешиваться в его личные дела, не имея на то никаких прав. — В любом случае, это не все, ради чего вы едете со мной, — Холмс благополучно проигнорировал последнюю реплику Ватсона, как и его вопросительный взгляд. — Мне нужен не только хороший журналист, но и хороший врач. — Чем врач может помочь человеку, который свел счеты с жизнью? — Вот в этом весь вопрос. — Не понял? — У меня есть все основания считать, что это не самоубийство. Но чтобы это доказать, мне нужен специалист, которому я могу доверять. — И это я? — Мне казалось, это очевидно. Кроме нас с вами в машине больше никого нет. Джон хотел еще что-то спросить, но не успел. Они приехали. — Ну что, в игру, мистер Ватсон? — спросил Шерлок, когда они вышли из машины и уже направлялись в штаб-квартиру ФБР. — Да, — отозвался Джон. Как ни странно, но он понял, о чем говорил босс. Нью-Йоркский штаб ФБР чем-то напоминал Джону их редакцию, но только в ней сроду не работали люди с такими угрюмыми лицами, как здесь. Даже не по себе становилось, стоило встретиться с кем-то из них взглядом. Джону начинало казаться, что его здесь все и во всем подозревают, стоило им пройти сквозь стеклянные двери с гербом. Шерлок же, напротив, был здесь как рыба в воде и уверенной походкой шагал к кабинету агента Лестрейда, о чем гласила табличка на двери. — Шерлок, приветствую тебя. Кто это? — спросил агент, кивая на Джона. Это был приятной наружности мужчина средних лет с коротко стриженными седыми волосами и открытым взглядом. — Познакомься, Джон Ватсон, редактор моего издания и по совместительству хороший медик. Мистер Ватсон, агент Грегори Лестрейд. — Рад знакомству, — сказал Грегори, пожимая руку Джону. — Только зачем тебе медик? — вновь обратился он к Шерлоку. — Где все случилось? — проигнорировал тот вопрос агента. — Бруклин. Выбросилась из окна. — Напиши мне адрес в СМС, я сейчас же туда поеду. — Зачем это? — не понял Грегори. — Чай попить там хочу, — Шерлок оскалился. — Грег, не будь дураком. Хочу осмотреть тело и место преступления. — Я позвонил тебе, чтобы ты был первым, кто об этом напишет, а не для того, чтобы ты мешал работать моим людям, — попытался возразить агент. На успех, впрочем, он не надеялся. — Дождись официального отчета. — Я здесь не в погоне за сенсациями, и ты об этом знаешь, — сквозь зубы тихо проговорил Шерлок. — Будь это так, прислал бы парочку бестолковых журналистов. Да и помогаешь мне ты не от большой симпатии ко мне и моему изданию. — А из-за чего? — агент округлил глаза. — Чтобы «ДМ-Викли» не опередило меня, лишив тебя возможности дать свои комментарии и выставив ФБР идиотами, — прищурившись, процедил Шерлок. — В «Холмс-Юнайтед» тебе, по крайней мере, дадут слово. Если не будешь со мной спорить и терять время! Агент лишь сопел носом, но не мог найти аргументов, чтобы возразить, и просто махнул рукой. Джон за всей этой перепалкой наблюдал, находясь в небольшом шоке. Кем должен быть Холмс, раз позволяет себе так разговаривать с агентами ФБР, в чьем присутствии большинство людей даже дышать боятся? — Ладно, получишь ты доступ на место преступления. Но только на полчаса! — Я не один, — Шерлок засунул руки в карманы пальто и многозначительно посмотрел на собеседника. — Оба получите! Только, Шерлок, умоляю, постарайся не довести моих людей до срыва, мне с ними еще работать сегодня целый день! — почти взмолился агент Лестрейд. — Отлично. Жду адрес, — на этих словах Шерлок развернулся и пошел обратно к выходу. Джон попрощался с агентом, четко осознавая, что ничего не понимает, и поспешил догнать Шерлока. — А почему мы сразу не могли поехать на место преступления? — спросил он, когда они вышли на улицу и направлялись к машине. — Вот это, — продемонстрировал Шерлок удостоверение агента ФБР. Джон округлил глаза. — Вы… вы что, только что… взяли это у агента Лестрейда? — Вы хотели сказать стащил. Когда он становится особенно невыносимым, я так делаю, — улыбнулся Шерлок. Невозможно было не улыбнуться в ответ. — Вы ведь сумасшедший немного, не так ли? — Джон надеялся, что восхищение в его голосе звучит чуть менее заметно, чем показалось ему. Ну а как еще охарактеризовать человека, который ворует документы у агента ФБР? — Как и вы, — сказал Шерлок, садясь в машину. — Ну а если серьезно? — спросил Джон, пристегивая ремень. — Ватсон, вам вредно много спать. Вы начинаете туго соображать, — пробормотал Холмс, читая входящее СМС, очевидно, с обещанным адресом. Джон только собрался съязвить в ответ, как вдруг до него дошло: — Доступ на место преступления? — Не только, — он вздохнул и посмотрел на Джона. — Просто хотел вас познакомить с агентом Лестрейдом. Джон опешил. — Зачем? — произнес он в полном недоумении. — На всякий случай, — туманно ответил Шерлок и надавил на газ. Джон вздохнул. Так от него ничего не добьешься. Но одно он знал точно: с этим человеком не соскучишься. И ему, черт побери, это нравилось. Очень нравилось. Не то чтобы Ватсон радовался преступлениям. Но он невольно задавался вопросом, была бы у него возможность провести весь день в компании Шерлока Холмса, не случись этого второго «самоубийства»?..