***
Джон сидел у себя в офисе и невидящим взглядом смотрел на газету, которую держал в подрагивающих руках. Вообще утро его началось с объятий и поцелуев, как и всегда в последнее время. Шерлок решил остаться дома и снова заняться деталями расследования: он расстелил на обеденном столе огромный ватман, на который стал наносить данные по делу. Он не хотел отпускать Джона, но тот резонно заметил, что будет очень странно, если они оба не появятся в редакции. К тому же, у него еще были дела по следующему номеру, которые он не хотел взваливать на чужие плечи. Он поймал такси на Уильям-стрит и в самом приподнятом расположении духа отправился на работу. Он почти впорхнул туда, отчаянно игнорируя ресепшн, поднялся на их этаж и направился в свой кабинет. Ему показалось странным, что многие сотрудники (да почти все) косо на него посматривали, а стоило ему встретиться с кем-то взглядом — мигом отворачивались и изображали мышиную возню за столами. Джону очень не хотелось обращать внимание на странное поведение коллег, но внутри стало как-то неуютно от такого непонятого внимания. Впрочем, эта загадка недолго оставалась загадкой. У дверей кабинета Ватсона поджидала Молли Хупер. — Доброе утро, Джон! — она нервно улыбнулась. — Привет, Молли, как дела? — Джон, напротив, улыбнулся ей широко и почти безмятежно. — Смотря у кого… — она неловко отвела взгляд. — Молли, что случилось? — нехорошее предчувствие увеличивалось в груди, как снежный ком. — Джон, ты только не волнуйся… — она медленно, почти опасливо протянула ему то, что держала в руках. Он только сейчас заметил, что это была сложенная вдвое газета. Он взял ее, развернул и замер, не в силах поверить в то, что видел. На обложке была огромная красочная фотография. Фотография, на которой Шерлок Холмс целует его, Джона Ватсона, взасос в тот вечер в ресторане после его песни в караоке. На руке у Шерлока, которой он нежно прижимает его голову к своей, отчетливо виден след от наручников… — Джон… — она аккуратно положила руку ему на плечо. — Молли, оставь меня, пожалуйста, — Джон резко шагнул в кабинет. — Хорошо, если что — звони. Ватсон кивнул, закрыл дверь, потом резко прошел к столу и упал в кресло. Снова уставился на газету — свежий, внеочередной, номер «ДМ-Викли». «Нетрадиционные страсти Шерлока Холмса» — гласил огромный, написанный жирными красными буквами с черной обводкой заголовок. Под ним красовался лид: «Гей-скандал в центральном СМИ страны». Джон гадал: шум в его голове — это результат поднявшегося на нервной почве давления, или это трещала по швам его с трудом устаканившаяся личная жизнь? Ему даже представить было страшно, как отреагирует Шерлок. Это же не просто скандал, о которых они сами пишут, не скупясь на количество знаков. Это гей-скандал. Конец его репутации. Джон тяжело вздохнул. Огласка, тем более такая — это последнее, чего хотел Шерлок. Он обозначил это в самом начале их отношений — все должно было оставаться в тайне. И Джон принял и понял это. И хоть он понимал, что ни в чем не виноват, но не мог не чувствовать себя виноватым, не мог не ощущать свою ответственность за то, что все выплыло наружу. Собственно, кто все это устроил, загадкой не было с самого начала: достаточно вспомнить, что за газету он держал в руках. Он развернул ее и в пятый раз перечитал приговор своему спокойствию. «…Похоже, наш недотрога Шерлок Холмс наконец-то нашел свою вторую половину. И нет. Это не знойная светская львица Ирэн Адлер, как многие могли подумать. Красотка была лишь его прикрытием, и, о, да, прикрывать было, что. Теперь стало понятно, почему он вел такой скрытный образ жизни, этим же объясняется его откровенная нелюдимость. Многих это может шокировать, но избранником (да-да! не избранницей!) Холмса стал сотрудник его же издания — неприметный редактор одного из отделов Джон Ватсон. И мальчики явно не теряют времени даром. Вы только взгляните на запястье мистера Холмса. Взглянули? Не правда ли, очень напоминает след от… наручников? Маловероятно, конечно, что вышеупомянутого многоуважаемого законопослушного человека за что-то арестовывала полиция, так что остается только одно объяснение: Шерлок Холмс питает слабость к достаточно необычной сексуальной практике — BDSM (психосексуальная субкультура, основанная на эротическом обмене властью и иных формах сексуальных отношений, затрагивающих ролевые игры в господство и подчинение, — прим. ред.). Что ж, ясно, почему он стремился сохранить свой страстный роман с заезжим англичанином в тайне, ведь такими вещами не хвастаются. Да и, судя по всему, вопрос, кто из них доминирует, снимается автоматически. Эти новости, в принципе, огорчили бы нас, если бы могли перекрыть ставший явным и шокирующий всю прекрасную половину нашей страны факт: загадочный тихоня-миллионер на поверку оказался обыкновенным геем со странными, если не сказать опасными, увлечениями. Что ж, хочется пожелать нашим голубкам счастья, если, конечно, есть хоть один шанс, что оно окажется продолжительным, ведь такие люди, как Джон Ватсон, своего не упустят. Пока дела мистера Холмса будут идти в гору, его может не беспокоить одиночество. Но случись что, его любовник мигом найдет себе утешение…» Статья была подписана Ричардом Бруком. Помимо их с Шерлоком фото было еще два снимка. На одном был запечатлен Шерлок, целующий Ирэн Адлер на вчерашнем приеме, на втором — Джон, целующий Ребекку. Точнее, Ребекка, целующая Джона в тот самый злополучный день, когда они чуть окончательно с ним не расстались, но на снимке все выглядело ровно наоборот! И прекрасно иллюстрировало последнюю фразу. Джон со злостью смял газету с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Он вытащил телефон и набрал номер Шерлока. После небольшой паузы раздалось автоматическое пиликанье, означавшее, что абонент вне зоны действия сети. «Отключил телефон», — подумал Джон. Вопрос в том, когда? Прямо с утра? Или он уже знает? В кабинет постучали. Джон бросил газету на стол и поднял взгляд на стеклянную дверь. За ней стояла Молли с двумя стаканчиками латте. Джон усталым жестом дал ей знак заходить. — Ты как? — она протянула ему напиток и села в кресло напротив. — Паршиво, — все, что он мог думать по этому поводу. — Я пыталась ему дозвониться, телефон недоступен. — Да, я знаю, я тоже. — Джон, по-моему, будет лучше, если ты… — девушка замялась. — Если он узнает это от тебя. — Знаю, думал об этом, но хоть я и пытался с ним связаться, я абсолютно не представляю, как об этом говорить. Если он еще не в курсе. Может, он отключил телефон, когда все его знакомые и партнеры стали ему звонить, или что-то вроде того… — Джон, успокойся, — Молли протянула свою руку к его и с силой сжала ее. — Он точно пока не знает, обычно, когда он не приходит на работу, телефон его отключен с раннего утра, я за пять лет успела это усвоить, — она слегка улыбнулась. — Сейчас набрала просто наудачу. — Хорошо, да… — Нужно его подготовить, ну, перед тем, как он это прочтет. — Как к такому можно подготовить? Тут написано… — Джон, — ее голос стал резким. — Не вздумай в нем сомневаться! — Господи, Молли, да в нем я не сомневаюсь ни секунды, а вот он, когда прочтет это… Молли снова его перебила. — Джон Ватсон, я сейчас вылью этот кофе тебе за шиворот, если не прекратишь нести чушь! Он не такой человек, чтобы поверить в чепуху, которую тиражирует Мориарти! И не сомневайся в его вменяемости, в его чувствах к тебе! Ему вдруг стало стыдно за это минутное сомнение. Но оно имело под собой почву. Хоть Джон и простил Шерлоку те обидные слова, сказанные во время ссоры из-за Ребекки, о том, что Ватсон мог быть с ним из-за денег, но из головы их выбросить не получалось. Он понимал, что в Холмсе тогда говорила обида, а не здравый смысл, но ранили они от этого не меньше. — Да, Молли, ты права… — он попытался улыбнуться. — Временное помешательство, но сейчас я в порядке. — Вот так-то лучше, — она удовлетворенно кивнула и допила латте. — Ладно, пойду на свое рабочее место. Поезжай домой. На последнем слове она сделала едва уловимое ударение. Джон улыбнулся одними уголками рта. — Но я только приехал… — Я разберусь, я универсальный секретарь, — рассмеялась девушка. — Тебе всего-то сегодня нужно подписать одну оставшуюся со вчерашнего дня полосу, на которую мы ждали расшифровку интервью с Мэдисон Квиррел. Поезжай, тебе важнее сейчас рассказать ему об этой чертовой статье, а с этим делом я справлюсь. Джон благодарно улыбнулся ей. На самом деле, он и не представлял, как сейчас работать, когда в голове этот кошмар. — Поезжай, — снова повторила она. — Да, сейчас… Девушка сделала несколько шагов к двери, но остановилась, когда Ватсон окликнул ее. — Молли, ты ведь правда переживаешь за него? — он был за все благодарен девушке, но вдруг задумался, а почему, собственно, она так искренне заботится о них? — Конечно, — та повернулась и немного смущенно улыбнулась. — Ты что… — до Джона неожиданно дошло. — Ты была в него влюблена? Щеки Молли немного порозовели, но выражение ее лица не изменилось. — Конечно, как и все, — она тихо хихикнула и пожала плечами. — В него невозможно не влюбиться, и тебе очень хорошо должно быть это известно. Джон, улыбаясь, взъерошил волосы. Поводов для улыбок не было, но, кажется, это была защитная реакция его нервной системы. Конечно, он не был удивлен, конечно, он догадывался, конечно, он не знал, зачем задал этот вопрос. — Только не вздумай ревновать! — Молли сделала шаг к нему. — Это давным-давно в прошлом. — Даже не думал! — это была истинная правда. Он не чувствовал от Молли никакой угрозы, не в пример Ирэн Адлер, хотя и с ней, кажется, все теперь было понятно. Похоже, мисс Хупер прочла его мысли. — Знаю я тебя, — она шутливо погрозила ему пальцем. — Сначала ты «не думал», а потом врываешься в его кабинет без спроса. — Больше не повторится, честное слово! — Смотри у меня, — она широко улыбнулась ему, и, уже оказавшись за порогом, обернулась, голос ее стал серьезным. — Удачи. — Спасибо, Молли, она мне понадобится. Джон еще минуту просидел в кресле, потом встал, надел куртку, взял проклятую газету и, стараясь смотреть только под ноги, а не по сторонам, покинул редакцию.***
— Джон, почему ты вернулся? Шерлок сидел на диване с ноутбуком, когда Джон вошел в квартиру, и вопросительно смотрел на него. Он был в брюках и в лилового цвета рубашке с закатанными по локоть рукавами. Холмс также не стал утруждаться застегиванием всех пуговиц, поэтому соблазнительно оголенная шея любовника путала мысли Ватсона, отправляя их совсем по другому направлению. — Да, я справился быстрее, чем предполагал, — соврал Джон. — Что-то новое узнал? — спросил он, снимая куртку так, чтобы из внутреннего кармана не выпала газета и не попалась Холмсу на глаза раньше времени. — Пока ничего по-настоящему существенного. — От Майкрофта новостей нет? — То, что есть, я знал и так, его люди тоже ищут дальше. Правда, особых надежд по этому поводу питать не стоит. — Будешь кофе? — Джон избегал встречаться с ним взглядом и быстрым шагом прошел на кухню, справедливо рассудив, что будет лучше начать «беседу» издалека и за чашкой чего-нибудь успокаивающего. — Да, пожалуй, — почти задумчиво протянул Холмс, и Джон прямо затылком ощущал его пристальный взгляд из-под полуопущенных век. Ватсон быстро насыпал кофейные зерна в кофе-машину, налил молока, и полез в шкафчик за чашками, когда Холмс вдруг сказал: — Я бы еще перекусил, пойду закажу пиццу, тебе с сыром? — Да, конечно, — сказал Джон и только через минуту сообразил, что чтобы ее заказать, Шерлоку придется включить телефон, на который ожидаемо посыплются сотни уведомлений о пропущенных вызовах. Он мысленно пнул себя за этот промах, но было поздно. Он увидел, как Шерлок замер с телефоном посреди гостиной. Ватсон осторожно приблизился к нему и заглянул через его плечо в экран. Шерлок гипнотизировал входящее СМС-сообщение. От: Мориарти «Почтовый ящик, красавчик. Приятного чтения. ДМ» Джон почти успел. Почти. Ему не хватило каких-то пяти минут, чтобы успеть сообщить новости самому. Но не кричать же об этом с порога? — Джон, почему мне кажется, что ты знаешь, что я найду в почтовом ящике? — Холмс резко повернулся и устремил на Ватсона напряженный взгляд. Последнему ничего не оставалось, как пройти к вешалке и достать из куртки проклятую газету. С почти обреченным видом он протянул ее Холмсу. Долгих три минуты стояла звенящая, напряженная тишина. — И когда, черт подери, ты собирался мне рассказать?! — голос Шерлока вдруг почти сорвался на крик, что заставило Джона дернуться от неожиданности. — Специально ради этого приехал. Твой телефон был отключен, — Джон, напротив, старался держать себя в руках. Кто-то же должен… От спокойного, сосредоточенного Холмса не осталось и следа. Сейчас перед ним был человек на грани нервного срыва, с широко раскрытыми глазами, и который тяжело дышал, отчаянно комкал газету, а потом вдруг зашвырнул ее в дальний угол гостиной. Потом он нервно взъерошил волосы и начал ходить по комнате, едва не натыкаясь на встречающуюся по траектории его движения мебель. Конечно, Шерлок этого не ожидал, никто из них не ожидал. Хотя стоило бы, они же знали, что Мориарти в курсе и все вынюхивал о них. Но они слишком были поглощены расследованием (да и друг другом), чтобы вовремя понять, к чему он вел. — Шерлок… — Джон попытался остановить его и обнять, но тот резко вывернулся. — Я всегда знал, что это до добра не доведет. — Что именно «это»? — у Джона понемногу тоже сдавали нервы. Если он сейчас уловил намек и понял его правильно… — Все эти сантименты. — Сантименты, значит, — Ватсон изо всех сил старался игнорировать образовавшийся в горле ком. — Сантименты, чувства, прочая ерунда, которая делает мозг непростительно рассеянным и заставляет творить такие глупости, в результате которых появляются подобные «сенсации» и ставят под удар мою карьеру. Джон не верил своим ушам. Вот значит, что Шерлок думает об их отношениях? И он для него — лишь помеха в работе гениального мозга? Он резко сорвался с места, намереваясь больше никогда сюда не возвращаться. И никогда больше не видеть этого… неблагодарного человека. Конечно, он никогда не перестанет любить его, на это можно было не надеяться, но больше вытирать об себя ноги он тоже не позволит. — Отлично, Шерлок, прости за то, что так некстати появился в твоей редакции и в твоей жизни, и за то, что разрушил твою карьеру, — Джон в несколько шагов оказался у выхода из гостиной. — Джон! — Ватсон старался игнорировать тот факт, что в голосе Холмса неожиданно прозвучал… страх. — Заявление об увольнении пришлю по факсу, и можешь не утруждать себя рекомендациями — обойдусь. — Джон, — он почувствовал, как Шерлок крепко схватил его за руку. Ватсон, не успевший еще позабыть армейские рефлексы, ловко вывернулся из его хватки, высвобождая свою руку, даже не оборачиваясь. Новых попыток удержать его партнер не предпринял. Несколько мучительно долгих секунд прошли в молчании. — Прости меня, я сам не знаю, что говорю, — Шерлок попытался осторожно положить руки ему на плечи, но Джон резко сбросил их. Его по-настоящему бесило, что Холмс считал, будто извинения всегда будут компенсировать то, что он умудряется ему наговорить или сделать. Ватсон молчал. — Джон, пожалуйста, останься, не уходи. — Почему? — Джон стоял к нему спиной, не поворачивая головы. — Потому что… я люблю тебя, — выдохнул он чуть слышно. Джону показалось, что у него из легких выбили весь воздух, а голова внезапно закружилась. Шерлок что, действительно только что это сказал? Он медленно повернулся к нему. — Не уходи, — повторил он и протянул ему руку ладонью вверх. В этом простом с первого взгляда жесте Джон увидел не просто мольбу не уходить сейчас. Это была мольба не уходить никогда. И эти глаза… Сейчас в них был не просто изумрудный омут, в них смешались отчаяние, раскаяние и страх потери, но в то же время где-то в глубине притаились надежда и любовь. Джон вздохнул, уверенно вложил свою руку в его и позволил Шерлоку притянуть себя и крепко обнять. Как он мог уйти от этого бесконечно любимого, невыносимого человека. Похоже, гордость только что была отправлена в архив на вечное хранение. — Наконец-то, — прошептал Джон, пряча безумную улыбку; он уткнулся носом в манящую шею и слегка коснулся ее губами, и в ответ получил еще более крепкие объятья. Как же он ждал от него этих слов, но боялся надеяться когда-нибудь их услышать. — Я тоже люблю тебя. — Я просто с ума сойду, если потеряю тебя, — тихо признался Холмс. — Не потеряешь, — Ватсон немного отстранился, чтобы притянуть его голову к себе и завладеть любимыми губами. — Вместе мы справимся, — договорил он, прерывая короткий, но нежный поцелуй и посмотрел в зеленые глаза. — Но это не значит, что ты и дальше можешь быть со мной такой скотиной! — Прости меня, Джон, — снова сказал Шерлок. — Я не хотел, я не должен перекладывать ответственность на тебя, ты ни в чем не виноват. Я сделал свой выбор в тот день, когда впервые пригласил тебя сюда, понимая все риски. А если подумать, то еще раньше, когда впервые тебя увидел… Джона затопила волна нежности, так что он просто взял его за руку и потащил в сторону спальни. Ему не терпелось зацеловать каждый дюйм этого совершенного тела. К черту Мориарти, его скандальную статью и интриги…Спустя час
— Очень сложно было? — спросил Джон, когда расслабленный любовник в распахнутой рубашке устроил свою кудрявую голову у него на коленях. — Сложно что? — Шерлок расправлял безнадежно помятую газету и делал вид, что не понимает вопроса. — Сказать это, — усмехнулся Джон, и принялся перебирать любимую шевелюру, слегка массажируя кожу головы кончиками пальцев. Шерлок прервал свое занятие и посмотрел на него снизу вверх. — Я люблю тебя, Джон Ватсон, — низким голосом проворковал он, дотягиваясь рукой до его щеки, о которую Джон слегка потерся, как кот. — Даже когда ты такой же зануда, как мой брат, — усмехнулся он. — Сочту за комплимент, — хохотнул он. — Зачем тебе это? Джон нахмурился, обратив, наконец, внимание на то, что Шерлок держал в руках. — Хочу рассмотреть фото. Джон неопределенно фыркнул, но от дальнейших комментариев воздержался, продолжая перебирать любимые черные кудри. — Да, мы просто потрясающе смотримся вместе, — спустя пять минут тишины выдал Холмс глубокомысленное заключение. Джон наклонился и поцеловал его. — Это несомненно, не будь это иллюстрацией к пикантному скандалу… — Джон провел рукой по обнаженной груди любовника, и тот слегка выгнулся под его лаской. — Что будем делать? — Скандал — это всего лишь абстрактная субстанция, обозначающая некоторые действия, отличающиеся от нормы, а кто придумывает и утверждает эти нормы? — он поднял вопросительный взгляд на Ватсона, но тот в ответ пожал плечами. — Жалкие трусы и неудачники, Джон! Которые сами не могут ни на что решиться и презирают других за смелость жить так, как им хочется, и чего они сами боятся. — Гениально, — улыбнулся Джон. — Никогда не думал о понятии «скандал» в этом ключе. Как думаешь, зачем ему это? Из-за того, что ты забрал кольцо и флешку? — Не только. То есть, конечно, отчасти это так, потому что он понял, что я вышел на след и подобрался к нему слишком близко. Гаденыш решил таким образом сбить с меня спесь и переключить мое внимание с расследования на личные проблемы. Этот скандал был ему на руку. Да и не простой скандал, а гей-скандал. Я уже молчу про банальную конкуренцию наших изданий, хотя из-за такой мелочи он бы не стал устраивать за мной такую тщательную слежку, а ведь следили и вправду неусыпно. Только вот мы почти нигде не могли засветиться. Выбрали идеальный момент. — Думаешь, в ресторане за нами следил кто-то из посетителей за соседними, ближайшими к нам, столиками? Судя по ракурсу, снимали либо с углового стола, либо с того, что стоял впереди. — Неважно, кто это сделал, но могу предположить, что одной из фанаток того артиста, которого ты мне так нахваливал в баре, могла прикинуться наша дорогая мисс Робинсон. — Черт, да… — Джон от неожиданности даже перестал массажировать его голову, что вызвало тихое ворчание. — Не зря она тогда крутилась неподалеку отсюда и намекала на наши отношения. Я еще тогда должен был уловить первые звоночки этого «гей-скандала». Шерлок вдруг нахмурился. — Странно… Хотя нет, о чем я? Он всегда был неразборчив в средствах. Но даже его извращенная фантазия иногда имеет предел. — О чем ты? — Помнишь, я говорил, моего отца незадолго до смерти и до того, как мы переехали в Штаты, бывший компаньон втянул в грязный скандал? — Помню. То есть, ты хочешь сказать… — Да. — Оу… — Только с той разницей, что мой отец геем не был и никогда не изменял матери. — И теперь Мориарти решил провернуть подобный фокус с тобой, надеясь и тебя так же вывести из игры, как… — Точно, вон даже не поленился ускорить выпуск тиража, ты обратил внимание, что «ДМ-Викли», — Шерлок ткнул на обложку, — вышла намного раньше, чем положено? То есть, на целых два дня. — Конечно, заметил, — Джон помолчал, запрокидывая голову на спинку кровати. — Джон. — Да? — Эта статья ничего не меняет между нами, — Шерлок едва уловимо улыбался, не поднимая головы с колен Джона. Тот готов был смотреть на него вот так вечно. — Ничего. — Да, как и сантименты, — на последнем слове Джон шуточно закатил глаза. — Не нужно бояться чувств, Шерлок. Они не делают тебя уязвимым. Они делают тебя тобой. И тем, кого я люблю. Холмс несколько секунд смотрел на него удивленным взглядом, после чего вскинул вверх руку и наклонил голову Джона к себе для поцелуя. Тот с удовольствием скользнул по желанным полным губам языком, прежде чем углубить его. — По-прежнему не понимаю, что ты во мне нашел, но я рад, что ты со мной, — прошептал Шерлок, как только Джон с явной неохотой отстранился. — Где я еще найду такого эгоистичного потрясающего мерзавца? — рассмеялся Джон, и Шерлок вслед за ним. Потом последний вновь взял газету. — Нет, все-таки этот поцелуй того стоил, — усмехнулся он. — Шути-шути… как нам после этого в редакции показаться? — уже посерьезнее сказал Джон. — А я не шучу, знаешь… — Холмс не договорил и из его голоса вдруг ушла веселость, что моментально заставило Джона напрячься. — Шерлок, что там? — Смотри, в целом текст написан одним шрифтом, но если присмотреться, отдельные его буквы выделены чуть жирнее. Видишь? — Джон неуверенно кивнул, но буквы рассмотрел. Шерлок вскочил с кровати и унесся в кабинет. Через несколько секунд он вернулся с перьевой ручкой. — Смотри, что получается, если обвести все «жирные» буквы, — он начал черкать в газете, — и попробовать сложить из них слова? — Так, погоди, и что у нас выходит, — Джон склонился ниже над газетой. — «Помни», «ледств…»… — «Последствия», «выбора», «Шерлок», «помни», — Шерлок закончил выписывать буквы внизу соседней страницы и ловко сложил их в слова. Джон сразу вспомнил, что именно так Мориарти закончил ту встречу, на которую он так некстати ворвался. — И что же, он думает, что «последствиями выбора», то есть выбора меня, очевидно, может стать конец твоей карьеры после такой публикации? — Ох, Джон, боюсь, это еще не конец, — Холмс загадочно улыбался. — Это только начало. Шерлок взял планшет и написал письмо своей секретарше. Джон наблюдал за тем, как он набирает сообщение, сидя у него за спиной и обнимая за плечи. А Холмс в письме давал указание срочно освободить любую полосу в ближайшем номере, а на освободившееся место поставить заметку о трагической кончине Дианы Бэрроу. Не забыл он и прикрепить собственноручно снятую им на телефон фотографию «умершей». — Что ж, — удовлетворенно вздохнул он, когда письмо улетело. — Играем дальше.***
На следующий день
— Шерлок, ты же не серьезно? — Серьезно. — Ты не можешь. — Почему? — Потому что ты чертов главный редактор и владелец крупнейшего американского холдинга, ты не можешь закрыться в четырех стенах, как медведь в берлоге! — Как я туда пойду? Джон закатил глаза. Разговор шел по кругу уже почти час. — Кто мне говорил, что эта статья ничего не меняет? — Она ничего не меняет для нас с тобой, но что мне делать со всеми остальными — я не знаю! Да, накануне Джона тоже терзали опасения, как они оба покажутся в редакции. Но, в конце концов, проворочившись без сна два часа, размышляя на эту тему, он махнул на все рукой. Да, первое время будет непривычно, неловко, но в целом — никого не касается, с кем он спит, и с кем спит главный редактор, это частная жизнь, и не их вина, что ее сделали предметом обсуждения всех американских сплетников. Оставалось донести эту мысль до любовника. — Так, Шерлок Холмс, соберись! — Джон вспомнил свое армейское прошлое, и, как ни странно, приказной тон подействовал на партнера: тот перевернулся на спину и достал голову из-под подушки. — Сейчас ты встаешь, переодеваешься, а потом мы вместе — слышишь, вместе! — едем в редакцию. — Вместе? Ты серьезно? — Шерлок приподнялся на одном локте. — Абсолютно, — Джон сел на диван и взял его лицо в ладони. — Сам подумай, какой смысл притворяться дальше? Это твоя редакция, твоя корпорация, твое дело, в конце концов, твоя жизнь! И ты ни перед кем не должен отчитываться! — Джон. — М? — Спасибо. — За что? — За твои слова. Ты прав. Пошли они все к черту. — Точно, особенно виновник наших проблем. Честное слово, Шерлок, я сломаю ему нос, если он попадется мне. — Я тебе помогу.***
Спустя час в Эмпайр Стэйт Билдинг
— Готов? — С тобой — на все. Джон коротко поцеловал Шерлока, и они вышли из машины на подземной парковке. Перед самым выходом из лифта на их этаже он коротко, но крепко сжал руку Шерлока в своей. Когда дверцы открылись, Джону показалось, что кто-то отключил звук. Вечно гудящий улей, звон телефонов, факсов и принтеров, а также нескончаемые разговоры журналистов — все вдруг смолкло, и все как по команде посмотрели на них. Шерлок сделал несколько твердых шагов вперед и резко остановился, обводя всех взглядом. — Итак, я рад, что все вы так дотошно отслеживаете материалы в конкурирующих изданиях. Но хочу донести до вашего сведения: то, что некоторые аспекты моей личной жизни стали достоянием общественности, не означает, что они кого-то касаются кроме меня и мистера Ватсона. В связи с этим прошу всех, кого так или иначе задевает такое положение дел, принести заявление об увольнении моему секретарю. После этого он в звенящей тишине направился в свой кабинет, кивнув Джону следовать за ним. Никто не проронил ни звука, пока дверь за ними не закрылась, но сразу после этого улей загудел с удвоенной силой — это было слышно даже отсюда. — Можно выдохнуть, — усмехнулся Джон, стягивая куртку и усаживаясь в кресло. — Точно, — Шерлок отошел от двери, к которой привалился сразу, пропустив Джона в кабинет. — Все оказалось не так уж страшно, — он тоже избавился от верхней одежды. В дверь постучала и вошла Молли. Джон тепло ей улыбнулся и взмахнул рукой в знак приветствия. — Здравствуйте, мистер Холмс, привет, Джон. — Итак, что здесь было? — Шерлок уселся в свое кресло. — Все на ушах со вчерашнего дня, но в целом без происшествий, — улыбнулась секретарша. — Что на ушах — не сомневаюсь. Кто-то звонил? — Партнеры, но я их отправляла по всем вопросам писать вам на почту, как вы и просили, — Шерлок кивнул, а Молли продолжила. — Еще было несколько звонков от Ирэн Адлер, но она отказалась сообщить, зачем звонила. Шерлок метнул настороженный взгляд на Джона. Но тот на удивление почти никак не отреагировал на упоминание мисс Адлер. Ну звонила, и что с того? Его же телефон по понятным причинам был отключен. — Спасибо, Молли, можешь идти. Девушка кивнула и вышла из кабинета. — Джон, ты не… Холмс не договорил, потому что зазвонил телефон у него на столе. — Да, Молли? Хорошо, пусть заходит, — немного удивленно с улыбкой проговорил Шерлок. Спустя пару секунд дверь отворилась, и в офис впорхнула упомянутая выше светская львица. — Привет, мальчики! От внутренней выдержки Джона почти ничего не осталось, но внешне он старался казаться невозмутимым. Она снова была чертовски привлекательна в своем обтягивающем джинсовом комбинезоне, на высоких шпильках и с кучерявым хвостом. — Не подпишете мне газету? — ухмыльнулась она, доставая из белой сумки-мешка вчерашний номер «ДМ-Викли». — Ирэн, это не смешно! — сквозь зубы проворчал Шерлок. — А по-моему, это великолепно! За столько лет ты не был замешан ни в одном скандале — нонсенс! А тут такая бомба! Когда еще мне представится случай? — Шерлок только открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь негодующую отповедь, как Ирэн подняла ладони в примирительном жесте. — Спокойно, все, молчу. Я по делу. — Кстати, с каких пор ты дожидаешься доклада? На моей памяти еще ни разу этого не было. Обычно ты всюду заходишь, как к себе домой. — Ну, пришлось освоить некоторые манеры с тех пор, как ты не один, — она посмотрела на сидящего рядом Джона. Тот взгляд выдержал, но был уверен, что покраснел. Что за девица, он понять не мог, чего от нее ждать. Она и пугала, и восхищала, и раздражала, и все это одновременно. — Я очень за вас рада, правда, — заговорщическим шепотом добавила она, взглянув сначала на Ватсона, потом на Холмса. — Так что случилось? — последний положил руки на стол и сменил тему. — Звонила вчера, пыталась тебя застать, но так и поняла, что ты забился в свою раковину. Удивлена, что ты так скоро вылез. Джон, это же вы его уговорили? — она одарила его очаровательной улыбкой. — Да, я. Считаю, что не зря, — Джон натянуто улыбнулся. — Конечно, не зря, незачем отсиживаться дома, иначе все начнут думать, что вам стыдно, а стыдиться вам нечего. — Ты пришла нас поддержать? — усмехнулся Холмс. — Нет, просто не хотела говорить по телефону, мало ли что, — она вдруг стала серьезной. — Выкладывай. — Мориарти вернулся в Нью-Йорк. С лица Шерлока мигом ушла вся веселость. Джон машинально вцепился в подлокотники кресла и сжал челюсти. — Когда? — спросил он. — Сегодня рано утром. То есть, раньше на два дня, чем собирался. И угадайте, что? — Что? — Он приехал инкогнито, не под своим именем. — Так, может, это был не он? — Джон не мог взять в толк, к чему ему шифроваться, вроде бы он не был в розыске. Пока. — Откуда он прилетел? — спросил Холмс. — Из Лондона. — Это он. — Хотела предупредить, потому что очень похоже, что он собирается застать тебя врасплох. Учитывая ваши, мягко говоря, натянутые отношения. Будь начеку. — Спасибо, Ирэн. Та поднялась, и мужчины тоже встали. — Если что — звони, помогу, чем смогу. Шерлок кивнул, она еще раз улыбнулась Джону на прощание и вышла за дверь. — Да, сегодня точно никто здесь работать не будет, — Джону стоило огромного труда не рассмеяться, вопреки отсутствию поводов для веселья. — Серьезно, в офисе ты — главная сенсация светской жизни страны, я — «виновник» сенсации, и Ирэн Адлер, с которой тебе приписывали (не так уж беспочвенно) роман. Мечта журналиста — прямо Бермудский треугольник. В котором вся работа и сгинет. Шерлок вдруг расхохотался. — Боже, Джон… Ты не пробовал податься в юмористы? Я почти готов написать еще одну разоблачительную статью о нас и у себя же ее опубликовать. — Вот он будет в шоке, — тоже не сдержал приступ хохота Джон. — Это последнее, чего он ждет — что его «сенсация» никак не отразится на нас. Разговор был прерван звонком по Skype. Шерлок принял вызов. — Майкрофт? — Ну и наделал ты шуму. — Не я, а Мориарти. — Надеюсь, ты не слишком зациклился на том, что там написано. Не думаю, что для вас с Джоном это имеет какое-то значение, в Англии вообще на это всем наплевать, а в США твой статус позволяет игнорировать эти уже давно изжившие себя предрассудки. — Так и есть, — Шерлок тепло улыбнулся Джону и получил такую же улыбку в ответ. — Сейчас важно другое. Все работает в нашу пользу, пусть думает, что достиг цели и отвлек твое внимание от расследования. — Ты же не просто так звонишь, верно? — Как всегда блестящая дедукция, брат мой, — собеседник вздохнул. — Мориарти видели вчера вечером возле лондонской лаборатории всемирной организации здравоохранения. Возле закрытого крыла, куда требуется самый высокий уровень доступа. К сожалению, потом его снова потеряли из вида, но мои люди продолжают поиски… — Можете не стараться, он уже вернулся в Нью-Йорк. — Откуда ты знаешь? — Неважно. Значит, говоришь, лаборатория… Держу пари, тот герб с мечами и змеей — это их герб, я прав? — Именно. — Что конкретно происходит в том закрытом крыле? — Об этом знает ограниченное число лиц… — Майкрофт, хватит рисоваться, просто скажи, что там. Я знаю, что тебе известно все. — Там занимаются исследованием и поисками вакцины против разного рода вирусов. Опасных вирусов. — Насколько опасных? — Смертельно опасных. — Мне нужны имена тех людей, которые над ними работают. — Даже мне на то, чтобы это выяснить, потребуется некоторое время. — Так не теряй его даром, и заодно узнай, не связаны ли случайно с этой лабораторией Роджер Коллэвей и Клайд Эванс. Первый — научный сотрудник, кстати. — Кто это? — Вот и узнай. Все, до связи. Шерлок прервал вызов. — Любопытный поворот… — Считаешь, эти люди могут заниматься опасными вирусами? Ты предполагал, что это способ привлечь внимание, чтобы оказать на кого-то давление. Видимо, эти люди работают на лабораторию, а дочери их оказались нужными рычагами? — Джон смутно начал складывать части мозаики в одну картину. — Думаю, так и есть. Хоть пока и не хватает фактов. — Но зачем их убивать? Как тогда он собирался шантажировать их? — Может, он хотел не шантажировать, а… Их снова прервали. После короткого стука в дверь вошла Молли. — Простите, шеф, но здесь юристы прислали договор с мистером Паркером о рекламе его компании, нужна ваша подпись. Шерлок кивнул и взял бумаги. — Да, Джон, — Молли повернула голову в его сторону, — а тебе звонили с ресепшна, просили передать, что не могут тебя найти, и что тебя там дожидается курьер. Шерлок поднял на него вопросительный взгляд. — Похоже, я должен спуститься. Наверняка снова какие-то подарки к семилетию «Холмс-Юнайтед», я уже за неделю четыре раза их принимал, — усмехнулся он. — Не задерживайся, — Шерлок на мгновение оторвался от подписания бумаг. — Отделайся от него поскорее и возвращайся, мы не закончили. — Разумеется, — Джон кивнул Молли и слегка подмигнул Шерлоку, прежде чем выйти за дверь. Стараясь игнорировать любопытные взгляды, он пытался выглядеть спокойным, пока шел к лифту, тем более, он на самом деле ощущал это спокойствие. Приятно было осознавать, что «разоблачение» никак не отразилось на их отношениях, да и в целом ничего не поменялось. Верно говорят: не так страшен черт, как его малюют. — Каково это, интересно, быть подстилкой ради карьеры? — раздался вдруг ехидный голос у него за спиной в самом холле у лифтов. Принадлежал он Джереми Андерсу. Джон замер, как вкопанный. Эти слова что, только что прозвучали в его адрес?! — Что ты сказал? — Джон повернулся к нему всем корпусом, желая одного: иметь способность убивать взглядом. Как он смеет так обращаться к нему? Говорить такие вещи? Да кто он такой? — Каково, спрашиваю, трахать главного редактора ради наживы? — на его лице появилась мерзка ухмылочка. Джон больше не мог выдерживать этого нахального взгляда и слышать эти отвратительные слова. Он всегда считал себя спокойным, уравновешенным человеком, который предпочитал решать проблемы мирно. Но не тогда, когда оскорбляли его или его родных. В нем внезапно закипела такая ярость, которая тут же лавой поднялась и выплеснулась на поверхность. Он от души размахнулся и со всей силы ударил кулаком по лицу заместителя главного редактора. Тот от неожиданности не успел увернуться и уже спустя пару секунд оказался на полу в полулежащем положении, прижимая к окровавленному носу ладонь. — Мудак, ты бде дос сдобал! — проревел он. — Пошел к черту, — выплюнул Джон и сел в подоспевший лифт. Перед тем, как дверцы закрылись, он увидел трех бегущих к Андерсу журналисток. Ватсон чертыхнулся. Идиот. Должен был сдержаться, это же была чистой воды провокация. Андерс всегда его недолюбливал, использовал любую возможность подставить ему подножку, имел на него зуб за несколько выступлений на совещаниях против его мнения. Глубокий вдох. Он потер сбитые костяшки на правой руке. Шерлок точно будет не в восторге. Но как, с другой стороны, оставить такое без надлежащего внимания? Без ответа? За этими размышлениями Джон не заметил, как оказался на первом этаже. Уже из холла он увидел припаркованный фургон одной известной курьерской фирмы, и, игнорируя Ребекку, направился к выходу, про себя удивляясь, почему курьер не дожидается его внутри. На улице было прохладно, и Джон поежился. Он не захватил куртку, не рассчитывая выходить на мороз. Он подошел к машине и постучал в окно напротив пассажирского сиденья. Из машины тут же вышел тучный молодой человек в кепке. — Мистер Ватсон? — Да, это я. Мне сказали, для меня есть доставка? — Да, пройдемте, пожалуйста, сюда. Он махнул ему рукой следовать за ним к задним дверцам фургона. — Что там? — Да вот, смотрите, целая коробка флешкарт. — Вы уверены, что не ошиблись? — Джон удивленно осмотрел коробку. — О, нет, нисколько, — Джон вдруг почувствовал, как кто-то сильно сжал его руки за спиной, и моментально за этим последовал обжигающий укол иглы в шею. — Джеймс никогда не ошибается. Ватсон отчаянно хватал ртом воздух, силясь закричать, кого-то позвать на помощь, но быстро овладевшая им слабость мешала это сделать, а сознание уплывало с каждой секундой. Как его закинули в фургон и с грохотом захлопнули дверь, он уже не чувствовал. Куда его увезли, и что его вообще куда-то увезли — тем более.