***
Приа Глошиарис лениво постукивал ногтем указательного пальца по гладкой полированной поверхности своего рабочего стола в здании Амастэ. Новости и последовавшая за ними реакция Совета были весьма неутешительными. Остатки асахианского флота присоединились к военному союзу с Лернией, а это было подобно катастрофе. Пока Асахия и Лерния были разделены, у Великой Империи Эльфиендов был шанс их победить, но лернийцы сами по себе были единственными во вселенной, кто мог противостоять эльфиендам. И только их закрытый образ жизни помог в свое время Империи первой заключить союз с Терранским Объединением и захватить планету Клоделию – священную для лернийцев. На сегодняшнем собрании Амастэ, оппозицией, во главе с Императором, были вновь подняты вопросы об окончательном уничтожении оплота сопротивления распространению влияния эльфиендов во Вселенной. Старые дурни все как один проголосовали за начало новой военной компании в этом сегменте космоса, но лично Асашейлэ проблема виделась в другом ключе. С такой продолжительностью жизни, как у эльфиендов, самым главным было оставаться на гребне волны, быстро перестраиваться и идти в ногу со временем, чего многие в Совете не могли. Реалии этого времени требовали иных подходов и демокрион приа Глошиарис выступал против начала новой войны. В конце концов, мониторинг последних поколений эльфиендов показал, что все чаще они бесплодны и вливание новой струи жизненно необходимо. Плавно его размышления перетекли на кри Вердэ. Саранде он выкупил чуть более десяти циклов назад на одном из рынков Сакурона, когда ему пришлось избавиться от предыдущего секретаря, которого перекупил демокрион Рраль приа ви Обискур — правая рука императора. Тогда юный краснокожий асахианец был единственным, кто продавался как обученный раб секретарь. Сначала этот факт вызвал у Асашейлэ недоверие, но немного поразмыслив, он пришел к выводу, что это будет даже забавно — иметь секретарем кровного врага, чей народ и планету полчища эльфиендов и их наемников уничтожили подчистую. Раздался стук, вырвавший благородного приа из своих воспоминаний. После положенной паузы в дверях появился Саранде, неся под мышкой документы на подпись, а в руках чашечку кофе. Легкой походкой преодолев разделяющее их расстояние, секретарь поставил перед демокрионом дымящийся ароматный напиток с далекой Земли и аккуратно пристроил рядом папки с документами. При этих манипуляциях ему пришлось приблизиться почти на недопустимое расстояние к своему господину. На секунду Асашейлэ окутал аромат вчерашнего любовника, заставив образы в голове всколыхнуться, а тело действовать молниеносно. Мраморная рука сомкнулась вокруг запястья кри Вердэ, вынудив того резко вскинуть голову и посмотреть на демокриона в упор. — Ты сегодня очень бледен, — бесстрастно произнес приа Глошиарис, внимательно всматриваясь в черты секретаря и подмечая малейшие изменения. — Бессонная ночь? — правая бровь Асашейлэ чуть дернулась, выдавая насмешку. По лицу кри Вердэ прокатилась волна потаённого страха. Казалось, хозяин догадался, о чем тайно мечтал Саранде, и что также сильно открыто ненавидел. — Нет, приа-амайнэ, все хорошо. Вам показалось. Свежее дыхание коснулось щеки демокриона и, если бы у его глаз были зрачки, они бы непременно возбужденно расширились в предвкушении и догадке. Застыв в слегка согнутом над креслом положении, Саранде почти не дышал. Вырваться и уйти он не имел права, а ситуация, тем паче, с каждой секундой лишь накалялась. Смиренно потупив взгляд своих аметистовых глаз, кри Вердэ медленно и глубоко вздохнул, впуская в легкие дурманящий аромат эльфиенда, который намеренно выпустил из-под контроля все свои природные феромоны. Еще какое-то время Шейл, испытывая терпение своего секретаря с азартом юного исследователя, держал того за руку, как паук, попавшуюся в сети бабочку. Про себя благородный демокрион смеялся в голос. «А шкатулка-то просто открывалась» — как любил поговаривать один его старый друг землянин. Осталось лишь убедиться в своей догадке, и у главы дома Огненных Фениксов уже был план. Отпустив, наконец, руку своего секретаря, он удовлетворенно откинулся в кресле и бросил загадочный взгляд вслед удаляющемуся из кабинета секретарю.***
Приступить к реализации своей гениальной задумки демокрион приа Глошиарис смог лишь через две недели после памятной ночи. За это время, как он заблаговременно узнал у Валуара, заказа от «таинственного» клиента не поступало, а кри Вердэ ходил день ото дня все задумчивее, порой недоуменно следя за господином, через ледяную маску которого стали проглядывать совсем не свойственные последнему эмоции. Асашейлэ тем временем параллельно разрабатывал план, как эффективнее всего лишить достопочтенного Рраля его элитного корпуса войск, состоявшего, как ни прискорбно для самого приа ви Обискура, из рабов. Дело в том, что законодательство Великой Империи Эльфиендов достаточно четко и однозначно позиционировало рабство в системе социально-экономических отношений. Раб полностью доверял свое волеизъявление своему господину, платили рабам за работу меньше, чем свободным наёмным, но при этом за каждый свой проступок раб отвечал прежде всего перед своим хозяином, в то же время все штрафы и налоги за раба платил его господин. Теоретически, рабом мог стать любой индивид, попавший в долговую яму или по иным причинам, также рабами автоматически становились все разумные захваченные в качестве военной добычи в ходе кампании. Рабы могли быть перепроданы, завещаны или подарены без их на то согласия, а также пойти в уплату долга, в том числе карточного. Именно последним обстоятельством и собирался воспользоваться приа Глошиарис. Ну а предварительно, он собирался немного подергать змея за хвост.***
В приватной игровой комнате клуба «Диора» повисло напряженное молчание. Игра была в самом разгаре, когда за столом из действующих игроков остались лишь Валуар, Рраль и Асашейлэ. Ставки зашкаливали, в такие дни благородные эльфиенды могли спускать за картами не одно состояние. За спиной у приа Глошиариса стоял напряженный, как струна, кри Вердэ. Он был единственным посторонним присутствующим при игре, не считая тех элитных мальчиков ире, что расположились у ног Рраля. Мерзавцу нравилось повышенное внимание. — Поднимаю, — напряженно прорычал приа ви Обискур. — Чем, дорогой мой Рраль? — безразлично вопросил Асашейлэ, лениво перекатывая по пальцам фишку номиналом в сто тысяч стандартных межгалактических кредитов. — Если ты задаешь такой вопрос, — самодовольно оскалился Рраль, — значит, ты уже положил на что-то свой глаз. Демокрион приа ви Обискур зло стрельнул за спину главе дома Огненных Фениксов. Валуар лишь пожал плечами и откинулся на спинку мягкого кресла, степенно наслаждаясь великолепным вином, тем самым предоставляя решать вопрос с повышением ставок этим двоим. — Есть. Я хочу твой элитный корпус «Агирион». Полностью, со всеми правами. Щеки Рраля порозовели, что на его мраморно-белой коже выдавало крайнюю степень бешенства. Конечно, его извечный враг покусился на его гордость — двадцатитысячный корпус лучшего межгалактического десанта. Благородный приа ви уже собирался отказаться от игры, когда заметил мимолетный взгляд, который бросил приа Глошиарис на своего молчаливого секретаря. Клокочущая ярость в нем достигла апогея, затмив холодный рассудок. — Хорошо. Если ты поставишь на кон его, — когтистый палец ткнулся Шейлу за спину и благородный демокрион почувствовал, как напрягся Саранде в ожидании его ответа. Рраль был известен своими садистскими наклонностями и непримиримой, лютой ненавистью к «змеелюдям», как прозвали асахианцев и лернийцев люди. Из-за спины потянуло отчаянием, казалось, оно стало даже осязаемым. Приа Глошиарис еле заметно усмехнулся — мальчик считает его холодным и жестоким мерзавцем, который не остановится ни перед чем. Что ж! Не следует его разочаровывать! — Конечно, — благосклонно склонил голову Асашейлэ. — Я думаю, это хорошая ставка: что стоит один раб против двадцати тысяч? Или ты хочешь присовокупить к этому что-то еще? Глаза Рраля алчно и мстительно блеснули. — Хм-м… — он картинно приложил идеально ухоженный палец к губам. — Ну, разве что «Хроминею» Кариа Парушанди? Лицо демокриона приа Глошиариса вмиг стало напоминать маску смерти, настолько страшным стало его восково-неподвижное выражение. Но идти на попятную было поздно. — Согласен… — И еще, — перебил Шейла Рраль вопреки этикету, — желаю снять пробу со своей будущей новой игрушки, — и благородный приа ви сильнее развалился в кресле, отставляя свое мускулистое бедро, намекая на то, что неплохо бы, чтобы Саранде перебрался к нему на колени. — Конечно, — едва заметно улыбнулся глава дома Огненных Фениксов, и тихо бросил кри Вердэ, — иди. Движения Саранде напоминали движения старинных деревянных кукол. Такие же искусственные. Кри Вердэ находился в пограничном состоянии истинного животного ужаса. Он помнил, как чуть более десяти циклов назад, эти самые когти, что так фривольно демонстрировал приа ви Обискур, срезали с его тела кожу — миллиметр за миллиметром. Ту, которая раньше была покрыта чешуйками. Именно из-за Рраля его тело сейчас напоминало шедевр безумного скорняка. Опустившись на каменно-твердое колено благородного демокриона, Саранде замер. Жесткие руки приа ви Обискура по-свойски обвились вокруг его талии и, бесстыдно проникнув под пиджак сзади, крепко притиснули к груди. — Валуар? — бровь Асашейлэ чуть изогнулась. — Извини, друг, но я пас. — Хорошо, тогда мы вдвоем. Новую колоду, — бросил он бесстрастному крупье. Пульс Саранде подскочил, когда на стол выложили первые карты. Он чувствовал себя униженным, руки Рраля уже вовсю ощупывали его тыл, чуть царапая когтями, но не разрывая ткани. Кри Вердэ бросил обреченный взгляд напротив, туда, где сидел расслабленный и абсолютно спокойный демокрион приа Глошиарис — его хозяин, которого он в этот момент ненавидел все же чуть больше, чем любил. Кровь била в ушах набатом, так, что, наверное, все в этой комнате были в курсе, в каком состоянии он находится. Карты стали постепенно открываться, пока по трем из семи позиций выигрывал Рраль, у хозяина же было только две… Когтистая рука приа ви Обискура дотронулась до лица Саранде в мнимо заботливом жесте. — Какие очаровательные чешуйки, змейка, — прошептал Рраль, поглаживая висок застывшего изваянием юноши. — Не сомневайся, сегодня я удалю их все. Везде, где найду. Кри Вердэ задрожал. Его тело будто сошло с ума. В силу своей работы, той, второй, о которой мало кто знает, он сталкивался и с более ужасными вещами, но это… это заставляло его агонизировать от одной лишь мысли, что когти этого существа вновь коснутся его кожи. Саранде зажмурился, пытаясь восстановить дыхание, в какой-то момент на него снизошло настоящее умиротворение, будто что-то внутри перегорело. — Итак… Победа за демокрионом приа… Глошиарисом, — все так же бесстрастно провозгласил крупье. Юноша открыл глаза и в тот же момент оказался на полу, молниеносно сброшенный с колен проигравшего приа ви Обискура. — Завтра я пришлю документы, и ты сможешь забрать «Агирион», — безразлично бросил удаляющийся из помещения Рраль. — Кри Вердэ, ты там жив? — донеслось до Саранде словно через вату. — Да. Юноша плавно поднялся и, отряхнув и поправив слегка помявшийся костюм, поклонился хозяину. — Господин, — голос секретаря уже не дрожал, — разрешите мне взять выходной до конца сегодняшнего дня и до середины следующего. Бровь Асашейлэ вопросительно дернулась, но в глазах зажегся огонек понимания и даже небольшого сожаления. — Можешь быть свободен. Не успел приа Глошиарис добавить что-нибудь еще, как дверь закрылась за спиной поспешно ретировавшегося секретаря. Он лениво перевел взгляд на Валуара, который наблюдал за этой сценой не отрываясь, позабыв про свое любимое вино. — Что? — бесстрастно вопросил благородный демокрион. — Он все-таки в тебя влюблен, — как-то печально-задумчиво заметил сакрион. — А ты с ним становишься мягче. — Ерунда, — махнул рукой Асашейлэ, отвернувшись. — Но если моя догадка верна… — мечтательно продолжил он в пустоту, — то сегодня объявится мой загадочный клиент. — С чего ты взял? — удивился Валуар. — Предчувствие, друг мой. Предчувствие.