Гиады

Мэрл

Открыв в очередной раз глаза, Мэрл даже не сразу смог определить, какое сейчас время суток. День или в помещении просто слишком темно? А может, уже наступила ночь, а эти полосы света на полу лишь отражение висящей высоко в небе луны? Или на улице до сих пор горят фонари? Когда Мэрл был там последний раз, электричество еще работало. Или это был всего лишь сон? Один из тех немногих, что посещали его в последнее время, как и неясные галлюцинации, вызванные не иначе как лихорадкой. Что же врачи сделали с ним в этом чертовом тюремном госпитале? Или его попытка спасти себе жизнь на самом деле не увенчалась успехом? Его мучили фантомные боли в отсутствующем пальце и сильный жар. Он не мог есть, довольствуясь лишь водой, благо несколько бутылей из столовой по пути сюда он все же успел прихватить. Правда, о кружке или хотя бы стакане он не подумал, и потому всякий раз, делая глоток, еще два он выливал прямо на себя. Руки тряслись, перед глазами все расплывалось, а где-то на улице то и дело раздавались крики и вой. Впрочем, криков он не слышал уже достаточно долго, разве что гортанное рычание где-то совсем близко. Сколько времени он уже провел в этой вышке, прячась от пугающего внешнего мира и кого бы то ни было? Сутки, неделю, месяц? Он мог бы поклясться, что лежит на этой куче покрывал уже год, а порой ему казалось, что прошло не больше одного дня. Никто не ломился в дверь в полу, никто не звал его по имени; первое время кто-то лишь звал на помощь, но Мэрл был не в состоянии, чтобы помочь, да и не стал бы. Оружие у него было, шлем и жилет, немного еды, питье, но он не такой дурак, чтобы бросить свое безопасное место и выбраться наружу, где сотни заключенных учинили бунт, пытаясь вырваться на свободу. Стянув с себя тяжелый плед, который словно только что вынули из печи, Мэрл сполз со своего импровизированного ложа и потянулся к воде. Неловко обхватив ее ослабевшей рукой, мужчина подтянул ее ближе и в самый неподходящий момент перевернул. Остатки воды вылились на и без того уже мокрый пол, а сам Мэрл грозно выругался, отшвырнув баклажку в стену. Тело его совсем не слушалось, а теперь еще и вода закончилась. Как он сумеет добраться до столовой, чтобы пополнить свои запасы? Продолжая грозно ругаться, - хорошо хоть, что на это хватало сил, - Диксон с трудом поднялся на ноги, подхватив с пола автомат. Он не имел ни малейшего понятия о том, как будет спускаться по деревянной лестнице с вышки, и мог лишь надеяться, что у него все получится. Проще, конечно, было бы мешком свалиться на землю, да только высота этого не позволяла. Прежде чем открывать дверь, Мэрл вышел наружу, чтобы осмотреться. Вдруг мертвецы заполонили собой весь двор? Они, конечно, бродили по большой прогулочной площадке, толпились возле разрушенного забора, добрались даже до ручья, но пробраться мимо них в жилые блоки тюрьмы было вполне возможно. Проблема лишь, что двигаться для этого надо будет быстро, а быстро сейчас Мэрл мог только упасть на пол и отключиться. Голова нещадно кружилась, а тело налилось такой слабостью, что впору было послать весь мир к черту и вновь уснуть. Да только спать совсем не хотелось - сны были слишком кошмарными. Яркое солнце, бившее в глаза сильнее, чем крепкий алкоголь мог дать в голову, на несколько минут ослепило Мэрла. Зато он понял, что на дворе все-таки день, причем довольно ясный. Ветер задувал с леса, и мужчина, когда глаза привыкли к свету, повернул голову туда, подставляя лицо прохладе. Это даже помогло немного прояснить затуманенное сознание. И даже услышать чьи-то крики. Прищурившись и прикрыв одной ладонью глаза от солнца, Мэрл увидел, как из леса выбежали три фигуры, целенаправленно двигаясь прямо к тюрьме. Впереди бежал похожий на медведя мужчина - здоровенные плечи, заросшее бородой лицо, в руках тяжелый дробовик. Он двигался весьма грациозно, успевая и стрелять в попадающихся на пути мертвецов, и размахивать ножом. Следом за ним бежала молодая девушка в съехавшей на бок бейсболке, буквально волоча за собой изрядно помятого и замученного мужчину. Криком она пыталась заставить его двигаться быстрее, изредка останавливаясь и стреляя наобум по сторонам. Здоровенный мужик плечом влетел в погнутые ворота, которые со скрипом раскрылись. Мертвецы, гуляющие в это время по огражденному сеткой коридору, тут же повернулись к нему. Не раздумывая, мужчина отбросил в сторону дробовик и кинулся на ходячих с ножом, рыча, словно дикий зверь. Отставшие от него спутники столкнулись с еще несколькими мертвецами, и девушка, отпустив напарника, который рухнул в траву, словно мешок с песком, принялась отбиваться от ходячих. Здоровяк был слишком занят, чтобы прийти к ней на помощь, а третий член их группы явно был бесполезен. Девушка не замечала, как сзади к ней подбираются еще трое мертвецов. Кровавое зрелище было Мэрлу обеспечено, но на миг в его голове мелькнула мысль, что этих троих можно было бы использовать. А может все дело было в сильной жажде, слабости и несвойственной ему беспомощности? В любом случае, Мэрл поднял свой автомат дрожащими руками, прицелился и выстрелил. Один мертвец рухнул сразу, сраженный выстрелом в голову, двое других лишь отшатнулись назад. Девушка резко обернулась, с ловкостью добила обоих, а потом стала шарить глазами по зданиям тюрьмы в поисках таинственного спасителя. Даже тот шкафоподобный верзила, добив очередного ходячего, принялся осматриваться. Мэрла они увидели довольно быстро. Может и потому, что сам мужчина невольно издал громкий смешок, привлекая к себе внимание. Он ведь даже понятия не имел, кто эти люди и что им нужно, и зачем-то выдал себя. Что, если они решат захватить вышку и попросту убьют его? Сил на то, чтобы бороться с кем бы то ни было, у Мэрла не осталось. Разве что его может спасти автомат и еще несколько уцелевших патронов. Впрочем, оружие ему больше не пригодилось. Троица, благополучно миновав оставшуюся часть пути до вышки, благополучно забралась по деревянной лестнице на самый верх, словно ураган ворвавшись в покои Диксона. Вблизи здоровенный мужчина казался еще больше и свирепее, и в его взгляде не читалось даже намека на дружелюбие. Скорее, бегло осмотрев Мэрла, явно находящегося не в самом лучшем состоянии, он схватился было за свой окровавленный нож, но его руку остановил третий человек, бледный, словно смерть, и неприметный. - Оставь его, - тихо, но уверенно сказал он. - Он болен, - рыкнул верзила, вырывая руку и обращая на своего спутника не больше внимания, чем на летающих по помещению мух. - Долго он все равно не протянет, я просто помогу ему избавиться от боли быстро. - Ну попробуй, - ухмыльнулся Мэрл, которого слова незнакомца ничуть не удивили. Когда он понял, что все-таки заболел? Может, знал об этом с самого начала. Даже во второй раз ему чертовски не повезло. - Он нам нужен, - подала голос девица, кладя руку на плечо агрессивно настроенного напарника. Мэрл хотел было спросить для чего, но весь мир вдруг поплыл перед глазами, автомат сам по себе выпал из ставшей вдруг свинцовой руки, а затем и бетонный пол чересчур быстро стал приближаться, больно ударяя мужчину по лицу. В этот раз никаких кошмаров он не видел.

Дженни

Дженни не могла найти себе места, беспокойно слоняясь по кухне, где Бет наводила порядок и разбирала гору грязной посуды, оставшейся после завтрака. Помощь девушке была не нужна, и женщина, прежде занятая заботой о больных, теперь не имела ни малейшего понятия, чем она может быть полезна. Казалось, у каждого в группе были свои обязанности, каждый вносил какой-то вклад, а она не сумела даже помочь тем, кто действительно нуждался в помощи. В сумке лежало несколько коробок со шприцами и лекарствами, который Хершел попросил сберечь для тех, кому они действительно могут понадобиться. Вспоминая, как лихорадка медленно сводила с ума родных старика, Дженни понимала, что все эти уколы вряд ли смогут помочь в борьбе с вирусом. Несколько раз она порывалась проведать предложить кому-нибудь свою помощь, но все вокруг были слишком заняты, либо пребывали в далеко не самом лучшем расположении духа. Дженни не хотела никому мешать, и еле дождалась, когда проснуться дети. Ребята чувствовали угнетающую атмосферу в доме, и женщина всячески пыталась отвлечь их от мрачных мыслей, пусть даже ненадолго. В одной из комнат, служившей когда-то детской, она нашла коробку цветных карандашей и пачку бумаги, и пыталась увлечь детей рисованием. Карл долго упрямился, заявляя, что он слишком взрослый для подобных занятий, но стоило ему увидеть, с каким увлечением София раскрашивает нарисованный дом, он все же присоединился к ней. - Когда мы отсюда уедем? - спросил Дуэйн, фантазии которого хватило лишь на автомобиль, немного скособоченный, но чем-то отдаленно напоминающий семейный фургон. - Нам надо еще немного отдохнуть и набраться сил. Дорога нас ждет неблизкая, - фальшиво-бодрым голосом соврала Дженни. На самом деле она не знала, как долго группа пробудет здесь и куда направится после. Еще недавно этот город должен был стать их новым убежищем, а теперь все планы рухнули. - Мы поедем в тюрьму, - уверенно заявил Карл, откладывая карандаш в сторону. - В прошлый раз там было безопасно, пока не пришли плохие люди. Но в этот раз мы знаем, что они могут прийти, и подготовимся лучше, верно? - Возможно, - уклончиво ответила женщина. - Я придумала. Нарисуйте наш новый дом. Место, где мы все будем жить, когда уедем подальше от... этой болезни. Безопасное убежище, где мы будем жить долго и счастливо. А когда закончите, развесим эти рисунки в машине, чтобы остальные тоже их увидели и знали, что когда-нибудь все будет хорошо. Чтобы другие знали, ради чего им стоит быть сильными и продолжать бороться. Вслух Дженни этого не сказала. Ни к чему пугать детей еще больше - они и так уже видели всякое. Когда рисунки были готовы, Дженни передала опеку над детьми Лори, и вышла на улицу. Дейл, увидав цветные картинки, тепло улыбнулся и пообещал повесить их в фургоне, заодно похвалив весьма удачную идею Дженни. Женщина улыбнулась ему в ответ и, обойдя дом, присела на самодельные качели. Один рисунок она оставила себе; сложив его вчетверо, спрятала в задний карман брюк. Дуйэн не был хорошим художником, да и рисовать не всегда любил, но именно эта картинка очень запала в душу женщине: двухэтажный деревянный дом, просторный двор, Морган, пытающийся развести костер, большая пятнистая собака у его ног, и сами Дженни с сыном, с улыбкой наблюдающие за ними. Вроде бы ничего необычного, но сердце больно сжалось от того, что этому рисунку никогда не стать явью. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, женщина осторожно отогнула рукав свитера. На темной коже алыми полосами выделялись царапины, оставленные в очередном приступе лихорадки Джеки. Поначалу совсем незаметные и не причиняющие никакого дискомфорта, сейчас они выглядели весьма пугающе: кожа вокруг воспалилась и болела от малейшего прикосновения. Сколько бы Дженни ни пыталась обеззараживать ранки, эффекта не было никакого. Благо пока еще средства от температуры и жара действовали. Но что будет завтра? Через день или два? Как скоро болезнь даст о себе знать в полную силу? Когда это случится, Дженни хотела бы оказаться как можно дальше от группы и от своей семьи. Она помнила, чем закончилось все в прошлый раз - болезнь приковала ее к постели, а сын и муж смотрели, как из женщины медленно уходит жизнь. Она не может допустить, чтобы они прошли через это еще раз, и в то же время не может скрывать от них правду. Ее уже начали мучить головные боли, пока не сильные, но ведь это пока. С каждым днем ей будет становиться все хуже, и очень скоро все узнают, что она больна. Что они сделают? Оставят ее умирать в одиночестве где-нибудь на дороге или милосердно прострелят голову, не дав обратиться в ходячего мертвеца? Она не хотела об этом думать, но не могла. Неприятные мысли снова и снова лезли в голову, раны болезненно пульсировали, а скоро еще начнется лихорадка. Может, ей стоит уйти, пока все не стало совсем плохо? Украсть пистолет и уехать за город, туда, где ее не найдут. Не сказать никому ни слова, а лучше оставить записку, в которой попросить прощения и сказать, как сильно она любит свою семью. Еще раз извиниться, а потом скомкать к чертям листок и выбросить, ровно как и такие мысли из своей головы. Она не может их бросить, и в то же время не может остаться. Есть ли какой-нибудь выход из этого положения? Она резко одернула рукав, когда скрипнула дверь, и на крыльцо вышел Морган. Тепло улыбнулся ей и подошел ближе, не догадываясь ни о чем и наивно веря в то, что скоро им удастся отсюда выбраться. - Рик и Шейн решили, что нам стоит вернуться в тюрьму, - сказал мужчина, опираясь на спинку качели и опуская руки на плечи жены. Дженни тут же накрыла его руки своими ладонями, выдав из себя вымученную улыбку. - Придется как следует постараться, но там мы сможем намного лучше обезопасить себя. В этот раз мы не будем разделяться, а поедем все вместе. - Это хорошие новости, - кивнула Дженни. Ее муж выглядел таким уверенным в этой затее с поездкой в новое убежище, что она так и не решилась рассказать ему о своих ранах. Впрочем, она в любом случае не смогла бы этого сделать. И надеться на лучший исход она тоже не смела - в прошлый раз не помогли даже молитвы. - Нужно будет совершить еще одну вылазку и попытаться собрать больше съестных припасов в дорогу, - продолжал Морган, к счастью Дженни, не замечая перемен в ее голосе и поведении. - Я думал взять с собой Дуэйна. Ему стоит учиться защищать себя. - Он ведь еще ребенок! - воскликнула Дженни, удивленная и одновременно напуганная этой новостью. Она даже вскочила с качели, сбросив со своих плеч руки мужа. - Может, ты и пистолет ему дашь? - Ему пора учиться обращаться с оружием, - на полном серьезе кивнул мужчина. - Дженни, милая, тебя... тебя не было с нами в прошлый раз. Он сильнее, чем ты можем себе представить, и он неплохо справлялся. Тем более, его буду учить я. Дженни почувствовала, как что-то сжалось внутри. Ей очень не нравилась эта затея, не хотелось видеть, как Дуэйн убивает ходячих, как сражается с ними, но она не могла не признать того, что муж был прав. Ее не было с ними, когда они вдвоем пытались выжить. Детство для ее сына уже закончилось, и ему придется повзрослеть и учиться постоять за себя, если он хочет выжить. Как бы сильно Дженни и Морган не желали огородить Дуйэна от этого жуткого нового мира, они не всегда смогут быть с ним рядом. Дженни уж точно - возможно, уже совсем скоро она оставит их двоих. Снова. - Не сердись, - помедлив, сказал Морган. - Я спрашивал его об этом, и он сказал, что хочет научиться. Хочет защищать нас. - Только что он рисовал цветными карандашами дом для нас, и не успела я оглянуться, как он стал взрослым и скоро возьмет в руки оружие, - покачала головой Дженни. Она подошла к мужу и обхватила его лицо ладонями. - Обещай мне, что будешь оберегать его несмотря ни на что. - О чем ты говоришь... - Просто обещай, прошу тебя. Он все-таки наш сын. Возможно, Морган все же наконец-то заметил, что жена ведет себя немного странно, но постарался не подавать виду. Скорее всего, списал все на страх и усталость - Дженни и сама бы так подумала, если бы не знала, как все обстоит на самом деле. Мужчина ласково коснулся ее ладоней и покорно кивнул, добавив короткое: - Обещаю.